Случайности неслучайны

***Дарт Вейдер*** Воспоминания, загнанные усилием воли в самый дальний уголок сознания, вырвались на свободу и не спешили отступать, терзая темного лорда, как стая ошалевших от запаха крови вомп-крыс.       — Я увидел твой корабль. Как ты тут оказалась?       — Я тревожилась за тебя. Оби-Ван рассказал ужасные вещи. Энакин Скайвокер предпочитал действия размышлениям. Джедай во время падения на тёмную сторону силы утратил многое, став скорее диким зверем с незаживающими вечно зудящими ранами, который, несмотря на высокий уровень интеллекта, мог только лелеять свою боль и огрызаться при малейшем намёке на угрозу или неповиновение. Дарт Вейдер, не имея цели для существования, вобрал в себе самое худшее от этих устаревших версий, привнеся в них ощущение могильного холода и незатухающей ненависти.       — Какие вещи?       — Он сказал, что ты связан с тёмной стороной… что ты убил юнлингов. Оби-Ван Кеноби. Тот, кто заменил ему отца. Тот, кто заботился о нём. Тот, кому он доверял больше, чем самому себе. Тот… кто изо дня в день предавал его на протяжении многих лет. Лицемер.       — Оби-Ван хочет настроить тебя против меня.       — Он переживает за нас. Будучи простым рабом с Татуина, маленький Энакин мечтал стать джедаем, чтобы бороться с несправедливостью и защищать тех, кто в этом нуждается. Приключения на Набу только убедили его в том, что джедаи — стражи мира в галактике. Даже зависть со стороны некоторых юнлингов и падаванов, а в некоторых случаях и откровенная неприязнь, ничуть не омрачили созданный в голове мальчишки светлый образ.       — Нас?       — Он знает. Он хочет тебе помочь. Энакин, я хочу лишь твоей любви. Даже став рыцарем и многое пережив на собственной шкуре, Энакин Скайвокер был наивным в своей вере в джедайскую справедливость, его тщательно контролировали и вели на протяжении всего его служения в Ордене. Вбивали постулаты невмешательства и служения идеалам Республики. Республики, которая неизменно декларировала свое неприятие рабовладения, но в то же время не пыталась запретить его в тех мирах, где оно уже столетиями и даже тысячелетиями являлось нормой.*       — Любовь не спасет тебя, Падме. Помогут мои новые способности.       — Какой ценой?! Ты хороший человек. Не делай этого! Прежде чем признаться в свой принадлежности к ситхам, Палпатин поделился информацией о том, откуда может исходить угроза для Падме. О том, что несмотря на извлеченный из тела чип со взрывчаткой, Энакин Скайвокер просто перешел из собственности Уотто в собственность Ордена Джедаев, а жена и дети раба по законам пространства Хаттов…       — Я не хочу потерять тебя, как потерял мать! Я обретаю могущество, которое ни одному джедаю и во сне не снилось. Ради тебя. Тебя спасти.       — Улетим вместе. Поможешь мне растить ребенка. Отрешимся от всего остального, пока это возможно. После подобной новости известие о том, что канцлер является ситхом, была воспринята намного спокойней, чем в любом другом случае. Император верно выбрал информацию для того, чтобы заставить своего будущего ученика задуматься. Шив Палпатин не любит давать голословных и громких обещаний приближенным к нему людям и алиенам. Он и тогда не изменил себе и не стал обещать джедаю того, что научит его воскрешать или еще чему-то подобному, стремясь любым способом перетянуть Энакина на свою сторону. Ситх предложил помощь в защите жены и ребёнка Энакина Скайвокера от Ордена Джедаев.       — Как ты не понимаешь? Нам не надо больше прятаться! Я принес мир нашей Республике! Я могущественнее самого Канцлера, я… я могу его свергнуть! И мы с тобой сможем вместе править Галактикой! Все будет так, как захотим мы!       — Я своим ушам не верю. Оби-Ван был прав. Ты изменился. Когда магистр Винду стоял над безоружным канцлером, намереваясь убить его, Энакин разрывался между тем, во что верить и что защищать. Джедай помнил, как сам по приказу Палпатина убил лишенного рук графа Дуку, как и тогда он не обманывался тем, что отсутствие в руках одарённого светового меча делает его безоружным и слабым. Но… Шив Палпатин никогда не врал ему. Умалчивал, не договаривал, уводил разговор в сторону, но не врал.       — Я не хочу больше слышать про Оби-Вана. Джедаи ополчились на меня, и ты примыкаешь к ним!       — Совсем тебя не узнаю! Энакин, не разбивай мне сердце! Ты встал на путь, который я не могу принять. Рыцарь-джедай не спешил верить ситху, но отмахнуться от тревожащих видений и ошеломляющих подробностей собственной жизни не мог. Слишком резко размытые, полные философских рассуждений требования магистра Йоды в очередной раз отступиться от семьи отличались от конкретной помощи, которую предлагал Канцлер.       — Из-за того, что ты сделал… и еще намерен сделать! Остановись! Вернись обратно! Я люблю тебя!       — Это из-за Оби-Вана? И Энакин Скайвокер перестал существовать, уступая своё место Дарту Вейдеру. Владыка умело контролировал становления своего ученика в качестве лорда ситхов. Но все труды Сидиуса рухнули, когда Падме появилась перед Эникином на Мустафаре. Бывший джедай, но еще не ситх, тонущий с непривычки в собственных эмоциях, погубил всё, что так желал сохранить.       — Лгунья!       — Нет! Знал ли Оби-Ван, что творит, явившись под прикрытием беременной возлюбленной Энакина? Знал ли посвященный во многие тайны ордена магистр джедай, подставляя жену Энакина под удар проходящего психологическую ломку падшего джедая, к чему это приведёт?       — Ты заодно с ним! Ты взяла его, чтобы он убил меня! Ситха захлёстывает удушливая волна ненависти. Ему кажется, что он слышит тихий, едва различимый голос, повторяющий из раза в раз: «Ни их самих, ни их трупов — пустота. Предположения, обвинения, сухие факты — лицемерие. Нет ничего, что бы могло насторожить. Ничего, что бы могло дать возможность свернуть с проторенной кем-то дорожки. Собрат по несчастью, то, что ты есть в этой галактике, придаёт мне сил». ***???*** Энон Чан, известный на Корулаге как мирный инженер, сидя в камере, выделенной ему гостеприимным хозяином дома, в котором он уже изрядно загостился, не переставал строить в уме разные варианты побега. Устраивая свою жизнь на этой планете вместе с обожаемой и нежной Скай, он не думал, что когда-то снова окажется в наручниках, а какой-то м*дак будет угрожать убить их малышку, если он не поделится кое-какой нужной позарез этому типу информацией. Будь у Энона нужная типу информация, он бы её выдал еще когда этот тип, потеряв терпение, стал измываться над Скай, но бывший наёмник понятие не имел, что от него хотел этот непонятный тип. Сонный газ заполняет камеру. Энон держится больше получаса, прежде чем дрянь, просочившись сквозь поры кожи, вырубает его. Приходит в себя мужчина в привычном месте, подвешенный между четырёх столбов, распятый между ними на тонких цепях так, что только головой пошевелить и в состоянии. Все мышцы напряжены, попытки пошевелиться вызывают дикую боль, но не дают никаких результатов. Напротив, сверкая желтыми глазами, садится краснокожий человекоподоный м*дак. Броня странной формы, рожа, изрисованная агрессивными татуировками, на фоне которых терялись костяные выступы и лицевые отростки, взгляд, обещающий всевозможные муки. — Оу, чувачок, ты долго ко мне не заглядывал. Я уже думал ты заболел и сдох где-нибудь, а ты жив. Прямо праздник какой-то! — радостно оскаливается Энон. — Праздник? Не сходишь ли ты с ума, зверёныш? — сниходительно говорит алиен, обращаясь к своему пленнику. — Мой разум ясен как никогда! Просто было бы обидно не увидеть твою смерть собственными глазами, не находишь? — Не нахожу. Ты всё еще утверждаешь, что не знаешь, кто именно наделил тебя и твою дочь особыми способностями? — Как всегда я могу тебе ответить только то, что ими нас наградила природа, — нагло ухмыляясь, отвечает мужчина. — Твои внуки не унаследовали способностей. Они совершенно обычные люди, — в который уже раз сообщает Энону этот м*дак. Внутренности в очередной раз скручивает от того, что дочь может и не простить их со Скай за принятое ими однажды решение. — Видимо, зять некачественный попался, — отвечает бывший наёмник. — Что ж, если это так, то ты действительно не тот, кого я ищу, — соглашается алиен и одним быстрым слитным движением достаёт короткий меч, снося голову распятому мужчине. А в этот момент свернувшаяся от боли в комок дочь Энона шепчет, повторяя раз за разом набор звуков, смысл которых не в состоянии понять, но которые отзываются в сердце искренней радостью и приносят облегчение: — Таʼак, саарай-каар. Ак.** ***Оби-Ван Кеноби*** Оби-Ван замирает, ощущая, как мучающая его на протяжении последнего месяца тревога перерастает в острое ощущение неотвратимо приближающейся беды. Видения, посещающее джедая, ужасают.       Две темные фигуры друг застыли друг на против друга.        — Малорум***, Вы считаете меня идиотом?        — Я не понимаю, о чем Вы…        — Хватит. Не испытывайте моё терпение, Вы живы только потому, что полезны… пока. Я дал Вам вести это расследование не для того, чтобы Вы совершали эти жалкие попытки интриговать против меня.        — Так те слухи о сенаторе Амидала и Полис Массе…        — Почему вы отдали приказ взорвать Храм? — спрашивает Император старающегося казаться как можно более незаметным мужчину.       — Я следовал приказу Лорда Вейдера.       — Он сказал, что это было вашим собственным приказом, — мужчина упорно гнёт выбранную линию:       — Но я действительно следовал его приказу.       Темная фигура, сочащаяся ненавистью и гневом напротив закрывающего собой жену и ребенка мужчины. Искаженный, но вполне узнаваемый голос:       — Неужели ты искренне верил в то, что украв у меня ребёнка, сможешь остаться безнаказанным, Бейл? — Нет! — в отчаянье вскрикивает Оби-Ван, ощущая, как страх поселяется в его сердце, а мысли утрачивают ясность. Шепчет, уставившись перед собой пустым взглядом. — Этого нельзя допустить. Он ни в коем случае не должен узнать о том, что дети выжили. ***???*** Я смотрю в одну точку перед собой, за последние несколько дней я умудрилась сменить семерых хозяев. Причины в очередной раз неизвестны, но никто не желает владеть таким рабом, как я. Воспоминания бьют по нервам.        — Ты всего лишь клон, — презрительно кривит губы муж.        — Что? Но я же…        — Большая часть твоих воспоминаний принадлежит моей настоящей жене. Она после катастрофы, произошедшей с ней и унесшей жизни её родителей, долго пробыла в коме. Ты была выращена, чтобы выносить наших с ней детей. Теперь, когда настоящая Джари очнулась — ты больше ненужна.        — Но это же абсурд! Кайл, вслушайся в то, какие чудовищные вещи ты говоришь! Я рвано выдохнула, запирая болезненные воспоминания в глубинах своего сознания. Полученные ответы облегчения не принесли. Они разрушили до основания всё, что у когда-либо существовало. Мне не хотелось продлевать свою агонию, но отец, пусть даже он мне неродной, да и эти слова адресовались совсем не мне, любил повторять: «Просто помни, Ари, пока ты не готова заботиться о чем-то, ты не достойна этого». И хотя эти слова не придавали сил и не могли служить хоть каким-то ориентиром в жизни, но они цепляли что-то глубоко внутри, и желание сдаться отступало. … Может потому, что где-то в галактике существовал тот, о ком я хотела бы заботиться? ____________________________________ *http://starforge.info/articles/star-wars-slave-traditions/ ** Ты свободен, хранитель истины. Свободен. ***Персонаж и некоторые события позаимствованы из серии повестей «Последний из джедаев» автора Джуд Уотсон с изрядными изменениями, но факт есть факт.