***
— Жон, а откуда у тебя фингал под глазом? — Нора хихикнула, наблюдая за тем, как Жон и Пирра одновременно краснеют и всеми силами стараются не смотреть друг на друга. — О-о-о-о-о… В глазах Норы заплясали шальные огоньки. — Нора… — Рен положил перед рыжеволосой девушкой полную тарелку блинчиков. — Пожалуйста. Полные благодарности взгляды Жона и Пирры Рен проигнорировал. — Уже не важно! — Нора принялась уминать любимое лакомство, забыв про существование всего на свете. — Итак… — Жон прочистил горло и постарался сделать вид, что ничего, никогда и ни при каких обстоятельствах, не было. Впрочем, не слишком удачно. — У нас сегодня первым уроком доктор Ублек… — Да… — Пирра старательно вглядывалась в окно. — Урок истории. — Как раз. Было бы неплохо узнать побольше об истории Ремнанта. — Жон отложил пустую тарелку. — Спасибо, Рен, не ожидал, что кто-то может приготовить нечто подобное на стипендию. — У меня были годы тренировок. — Рен покосился на Нору, протягивающую ему пустую тарелку, и целым парадом жестов намекающую на добавку. — И, если честно, я рад, что наконец-то смог применить свои навыки по назначению. Одними только блинами сыт не будешь. — А вот тут я могу тебе возразить! — Нора улыбнулась ещё шире, наблюдая за заново наполняющейся тарелкой. — Блины — это пища богов! Да, Пирра? — А? — Пирра резко вынырнула из царства грёз и уставилась на свою рыжеволосую сокомандницу. — Прости, я прослушала. — Просто согласись, и мы квиты. Жон не слушал болтовню своей команды. Его голова вновь была занята мыслями, к непосредственно происходящим событиям не относящимся. Он пытался понять логику Руби. Он высмеял её культуру, жесточайше избил девушку и её команду, одного из членов и вовсе отправив в лазарет, и всё же… И всё же для неё он был другом. По крайне мере, она так сказала ему. Вообще, она довольно много чего говорила, в основном про оружие и всевозможные технические новшества: среди этого даже было немало полезного. Он сумел почерпнуть много нового о праховом оружии. «Хоть какой-то плюс» — мысленно усмехнулся парень. В следующую секунду его мысли вновь вернулись к Пирре. В её случае плюса было два. Хотя, учитывая плюсы Янг, возможно, со временем, у её младшей сестры тоже появятся весьма недурственные плюсы. Ей же всего пятнадцать, в конце концов… Жон помотал головой, изгоняя подобное из своего сознания. Он здесь не за этим. — Жон, ты же подготовил доклад? — Доклад? — Жон не мог этого знать, но его реакция в точности повторяла таковую у Пирры, минуту назад. — Так… — Пирра пугающе медленно повернулась к Жону. — Тебе никто не сказал? — Меня сторонятся, как прокажённого, а ты про разговор… — Заметив взгляд Пирры, Жон, памятуя её импульсивность прошлой ночью, решил не продолжать и сменил тему. — Ну да ладно… А про что должны были сказать? — Профес… Доктор Ублек поручил тебе составить краткий доклад про значимое историческое событие на Земле! — Пирра сделала два шага в сторону Жона. Он отодвинулся от Пирры. — Ты ведь не сделал его, верно? — Нет, что ты, — Жон непроизвольно сглотнул. — Конечно, сделал! — Хорошо, — Пирра мягко, как ей казалось, улыбнулась. — Ты будешь выступать в конце занятия. Со стороны это было незаметно, но мысленно Жон уже в который раз проклял академию, директора и иже с ними.***
— Итак, ученики, теперь, когда мы разобрали третий этап Великой войны, мы можем, наконец, перейти к нашему особому гостю! — Доктор Ублек поправил свои очки и, в который раз, малопонятным для Жона образом пронёсся через половину аудитории. — Мистер Смит, вы ведь подготовили материал на сегодня? — Разумеется, доктор, — Жон подумал, что, должно быть, именно так чувствовали себя люди, которых при помощи «высокоточного искусства психологической войны» допрашивал его наставник. Ну, импровизация, не подведи, - подумал он. Выйдя в центр аудитории, ощущая на себе взгляды всех и каждого, Жон начал рассказ: — …Первая половина двадцатого столетия на Земле известна, как период кровопролитных глобальных конфликтов. Быстро развивающимся государствам нужны были ресурсы, ресурсов не хватало, напряжение росло. К началу века мир оказался сидящим на пороховой бочке. Вопрос был лишь в том, кто и когда чиркнет спичкой, — Жон понял, что завладел всеобщим вниманием, когда даже малейшие шепотки в аудитории смолкли. Особенно остро ощущались взгляды его команды и членов команды RWBY. — В июне 1914 года в Сараево, Австро-Венгрии, было совершено убийство наследника австро-венгерского престола — эрцгерцога Франца Фердинанда. Полные ужаса вздохи женской части аудитории чуть было не вызвали у Жона улыбку. — Также была убита его супруга. Имелись подозрения, что террористов, так или иначе, поддерживало правительство другой страны — Сербии. В конечном счёте, всё пришло к тому, что Австро-Венгрия объявила Сербии войну, ввела на её территорию войска и начала артиллерийские обстрелы приграничных территорий. Но, как и у любого государства, у Сербии были союзники. Вернее, союзник. Очень сильный. Российская Империя. После того, как до её правительства дошли вести о произошедшей атаке, в стране началась мобилизация армии. На слове «мобилизация» Ублек незаметно для аудитории скривился. Однако Жон успел это уловить и сделать мысленную галочку касательно доктора. «Просто прекрасно, историк-пацифист. Хотя, чего я вообще ожидал? В этом мире каждый второй либо хренов идеалист, либо пацифист.» — Похожие мероприятия начала проводить Франция — союзница Российской Империи. В тот же день в Германии, ещё одном из лидирующих на тот момент государств, было объявлено «положение, угрожающее войной». Германия предъявляет Империи ультиматум: прекратить призыв в армию, или они объявят войну. Начинается всеобщая мобилизация, некоторые отделения войск получают приказы отправляться к границам. Представитель Англии, союзницы Франции на тот момент, заявил, что в случае начала конфликта между Россией и Германией его государство останется нейтральным, но только при условии ненападения на Францию. Его слова Германия проигнорировала. — Жон сам удивлялся тому, что помнил всё это. Уроки ментора не прошли даром. — С того момента каждому было понятно — малой кровью уже не обойтись. В течение следующей недели начинаются непосредственные боевые столкновения между вышеперечисленными сторонами. Начинается конфликт, который продлится 4 года и унесёт жизни 22 миллионов человек. Жон выдержал паузу. — Первая Мировая Война. По аудитории пронёсся всеобщий ропот ужаса и удивления. Среди этого гомона Жон отчётливо разобрал чью-то фразу «Так все эти слухи - правда?!». — Данная война была отправной точкой для нового положения в мире. Произошёл передел ресурсов, территорий и сфер влияния. Сменились режимы и идеологии. Были и хорошие вещи — именно после Первой Мировой начали в массовом порядке сертифицировать различные виды вооружений. Так, химическое оружие было почти полностью запрещено, — На этом моменте Жон еле удержался от того, чтобы не усмехнуться. Запрещено. Конечно. Особенно тщательно этот запрет соблюдали во Вьетнаме десятилетие назад и в Африке сейчас. — Исходом войны стало поражение Германии и её союзников. Наступило затишье, нарушаемое лишь мелкими, не слишком значительными по сравнению с произошедшим, конфликтами и волнениями. Жон перехватил взгляд Пирры. Девушка ловила каждое его слово и даже что-то помечала в своей тетради. Поставив себе мысленную заметку касательно своей напарницы, он продолжил: — Но мир продлился недолго. В 1934 году к власти в Германии пришёл один из лидеров партии национал-социалистов: Адольф Гитлер. Воспользовавшись всеобщим положением уныния в стране, ему и его единомышленникам удалось подчинить себе народные массы путём мощнейшей агитации. В кратчайшие сроки государство «преобразилось» — если это можно было так назвать. Был установлен тоталитарный режим Третьего Рейха, ударными темпами развивались производство и военная промышленность. Аппарат пропаганды не замолкал ни на секунду: старое поколение пошло за Гитлером, потому что альтернативы не было — они были готовы верить чему угодно; новое же — искренне любило своего вождя и его идеалы, и ни на секунду не сомневаясь верило, что страну окружают враги, сломить которых — их долг. В 1939 году Германия совместно с Советским Союзом — государством, образовавшимся на руинах Российской Империи, сгинувшей в пламени революции — ввела войска на территорию Польши. Вторжение в Польшу положило начало новой войне — Второй Мировой. Прошло не так много времени, когда Германия и её союзник Италия уже контролировали почти всю Европу. Кто-то сопротивлялся, кто-то сдавался без боя. Исход был один — так или иначе, они оказывались под стальной пятой Рейха. А вместе с этим, естественно, и начинали подчиняться их порядкам. Вы еврей, гомосексуалист, коммунист, или просто не являетесь светлокожим блондином или брюнетом с голубыми или зелёными глазами европеоидного разреза? Вы — бракованный продукт, человек второго сорта, не соответствующий их представлениям о высшей расе. Или вообще не человек. И место вам — в гетто или в концентрационных лагерях. А там и до камеры смертников недалеко. Жон отметил, как напряглась большая часть аудитории, в особенности — фавны. Значит, этому миры не чужды такие «чудесные» вещи, как расовая ненависть и геноцид. И судя по тому, что видел Жон, очень даже не чужды. — В 1941 году очередь дошла до востока: Германия вторглась на территорию лишь недавно дружественного Советского Союза, обширные территории которого должны были по планам Рейха быть зачищены от местных народов и перезаселены немцами, — в зале вновь установилась абсолютная тишина. Большинство будущих охотников просто отказывались верить в услышанное. — Многие историки полагают, что это вторжение было началом конца. Изначально полагаясь на тактику блицкрига, т.е. «молниеносной войны», командование германских войск планировало в течение нескольких месяцев занять ключевые города, обеспечив себе абсолютное превосходство в центральных регионах страны. Увы, их погубила нелепица — они продвигались быстро, но... Недостаточно быстро. Командование и государственная верхушка были слишком уверены в собственной непобедимости и не учли ни гигантских размеров территории, в которую вторгались, ни ожесточённого сопротивления, оказанного советами. Всё это затормозило их продвижение, спутало все планы и напрочь лишило их преимущества избранной тактики. В конце концов наступили холода. У большинства солдат Рейха даже не было соответствующей экипировки: изначально предполагалось, что зиму они встретят уже в центральных городах, где будет всё необходимое - но этого не случилось, и к войне среди снега и суровых морозов они были банально не готовы. В отличие от их советских противников, которые к подобному климату были прекрасно приспособлены. Усугубил их положение тот факт, что СССР активно пользовался тактикой «выжженной земли» . Жон заметил, что во взгляде Пирры проявились странные нотки. Схожий взгляд был и у Ублека. Доктор прекрасно знал, что стоит за словами Жона, причём намного лучше, чем хотелось бы ему самому. — Отступая, они уносили всё, что было можно. Что не успевали эвакуировать — без сожалений уничтожали. Здания, объекты инфраструктуры, топливо, оружие, провизия — они делали всё возможное, чтобы захватчики остались ни с чем. И это дало свои плоды. Армия вторжения начала терпеть потери вне боёв. Болезни, голод, жажда, обморожение — они косили солдат куда лучше любых бомб и пуль. Параллельно с этим, советские дипломаты восстановили связи со странами, ещё не состоявшими в союзе с Рейхом. США и Англией. Они договорились о поставках продовольствия и военного снабжения в СССР. Прошло время, и рейховцев окончательно выбросили за пределы советских территорий. Параллельно с этим американские и британские войска давили врага в Африке, Западной и Южной Европе, а также Океании. В 1945 году Германия капитулировала, будучи уже почти полностью в оккупации армиями СССР, США и Англии. Единственным, кто продолжал сражаться в надежде стать многовековой империей, осталась Япония. Исход для них был трагичен: после того, как они отклонили первое предложение сдаться, на 2 их города сбросили оружие массового поражения: атомные бомбы. В результате Хиросима и Нагасаки — а именно так назывались эти города, — оказались почти полностью уничтожены. Началась новая эра в истории: эра биполярного мира с новыми политическими полюсами. На этот раз ими стали США и Советский Союз. Они никогда не вступали в прямое противостояние, однако неоднократно выясняли отношения в так называемых прокси-войнах. Подобное положение сохраняется и теперь. — Это было довольно информативно, — Доктор Ублек прокашлялся. — Могу ли я надеяться, что вы уделите часть внеклассного времени, помогая мне подготовить материал для уроков земной истории, к слову говоря, — преподаватель заговорил чуть громче. — Недавно добавленной в программу? Приём Ублека сработал. По аудитории немедленно разнеслись стоны самых ленивых представителей будущего поколения охотников. — Разумеется, профессор… — Доктор, — Ублек бросил на Жона серьёзный взгляд. — Я не просто так получал эту степень! И всё же, вы заслужили твёрдую пятёрку, молодой человек. Ублек отвернулся к доске, протирая свои очки. — Можете садиться. Стоило Жону сесть на своё место и сделать попытку задремать, как в его бок влетел локоть Пирры. Перехватив взгляд девушки, парень опустил глаза под парту и принял сложенную записку. Убедившись, что всё внимание аудитории вновь принадлежит доктору, Жон развернул записку. «Встретимся на крыше после уроков. Нужно поговорить.» — Ты могла просто сказать мне это! — Жон постарался, чтобы его шёпот вышел как можно более незаметным. — Ты бы не отреагировал, — Пирра же, наоборот, не прилагала каких-либо усилий. — Возможно. Но это не значит, что сообщение бы не было принято к сведению, — невозмутимо ответил он.***
— Меня интересует только одно. — Пирра сверлила Жона недоверчивым взглядом. — Всё то, что ты рассказал там, правда? Земляне и вправду… Пирра помотала головой, стараясь сдержать слёзы. — Нет, просто скажи мне, неужели за последние сто лет в войнах погибло столько… — Да. Потери во Второй Мировой составили свыше 60 миллионов. Солдаты и офицеры не составили в этой цифре и половины. Добавь к этому более мелкие конфликты и Первую Мировую, а также сопутствующие потери — смерти из-за химического и радиационного заражения, а также неразорвавшихся боеприпасов уже после войн. — Это же просто кошмар! — Пирра обхватила себя руками, стараясь сдержать панику. — Как вы вообще не вымерли? При таком количестве смертей и ужаса, гримм бы уже давно… Охотница осеклась. Ей не нравился вывод, к которому она пришла. — Но у нас нет гримм, — Жон сохранял невозмутимость. — И не предвидится. И не забывай, что ты представляешь общество, где большинством крупнейших игроков в бизнес-сфере до сих пор активно используется рабство, и никто даже не делает вида, что с этим надо бороться. — ПКШ публично осуждает и… — Гитлера тоже публично осуждали. В 1942 он отдал приказ на массовые убийства евреев, подведя уже шедшие тогда притеснения к кульминации. Стрелять, вешать, сжигать, травить газом, подвергать бесчеловечным экспериментам «на благо германской науки»… И не важно, был ли это почти столетний старик или новорожденный ребёнок. Всё это делалось его солдатами по его повелению. И публичное осуждение тут не сильно помогло. Пирра молча отвернулась от Жона. Руки она так и не разжала. — Почему всё, о чём ты заводишь разговор, вдруг становится настолько омерзительным? Почему тебе так нравится представлять всё таким мрачным? — Я просто говорю правду. Наш мир имеет достаточно страниц истории, которыми мы не гордимся. Страниц, даже от упоминания которых тошнить начинает. И, как бы ты ни пыталась доказать обратное, в вашем мире всё абсолютно так же. Единственная причина, по которой всё окончательно не пошло по известному органу — вас сплотила общая угроза. Гримм. Исчезни эти твари однажды — и королевства тут же начнут думать, как бы перегрызть друг-другу глотки. Да о чём я вообще говорю? Ваша Великая Война закончилась чуть меньше столетия назад! — То есть, по твоему, если бы не было гримм, то Ремнант был бы таким же, как и Земля? — Абсолютно верно. Это естественный отбор, Пирра. Просто вместо клыков и когтей у нас есть боеголовки, пули, бомбы и ещё целый ворох всевозможных орудий смертоубийства. Полагаю, дискуссия закончена? Пирра не ответила. Девушка вернулась в здание академии, пряча своё лицо от Жона. Блондин проводил её спокойным взглядом, после чего, убедившись, что она ушла достаточно далеко, тихо чертыхнулся, шаркнул ботинком по полу и, достав пачку сигарет, закурил. — Чёртова идеалистка…***
Арк-старший ходил из стороны в сторону. Он не любил, когда происходили незапланированные случайности. Это редко заканчивалось чем-то хорошим. Особенно теперь. В последний раз Николас так нервничал годы назад, когда пришло сообщение о гибели Жона — то был очень большой удар по его имени. О гибели, как же… — Неизвестным образом попал в другой мир. А теперь, стало быть, вернулся, — он развёл руками. — Замечательно, непутёвый сынок теперь прикидывается землянином. Неужто он может хоть что-то, раз его взяли на обучение? Когда отношения с Землёй стали только налаживаться, он отнёсся к этому скептически. Его устраивало текущее положение, а пытаться получить сомнительную выгоду, которая может ещё и вылиться в кучу убытков — не в его стиле. Особенно если учитывать, сколько хаоса и странностей внесли земляне в быт на Ремнанте. Но то, что первый ученик академии охотников, пришедший с Земли — на самом деле Жон… - «Возможно, ему стоит встретиться с семьёй…» — Гудвич, как всегда, в своём духе… А мне-то что с этим поганцем делать? Пусть он даже будущий офицер, но этого добра и у Атласа навалом, — на этом моменте глава семьи задумался. Судя по содержанию письма, Озпин не спешил распространяться о данном инциденте. Это было к лучшему. Опять же, общественность неправильно поймёт. Не говоря уже о журналистах, которые сделают всё, чтобы всё было понято неправильно — во всяком случае, неправильно с его точки зрения. Да ещё и тот факт, что его взяли в Бикон. В Бикон! Даже не в академию Атласа! — Атлас… — он замер. — Ну конечно! Николас Арк ринулся к своему письменному столу и стал торопливо перебирать бумаги. Да. Вот оно. Соглашение между Арками и Шни. Связаться со Шни, вернуть Жона, и дело сделано — две сильнейших династии объединятся. Сплошная выгода. Дело за малым — разобраться со вторым пунктом. — Надеюсь, Глинда не ошиблась, — тихо сказал он, направляясь к выходу из кабинета. Нужно было объявить семейное собрание.***
Когда Николас вошел в просторный зал своего особняка, назначенного местом семейного собрания, его уже ждали. Селестина и Бьянка, его старшие дочери, тихо переговаривались возле окна. Когда двери распахнулись, впуская патриарха семьи Арк, они синхронно повернулись к нему. — Скажи, что всё это шутка, отец. — Близняшки заговорили одновременно, в очередной раз заставив отца слегка поежиться. Он, безусловно, гордился своими красавицами, сделавшими головокружительную карьеру одних из сильнейших охотниц на всём Ремнанте, однако порой они заставляли его чувствовать себя, мягко говоря, неуютно. — В этот бред про появление нашего брата из другого мира мог поверить простофиля из низкородных, но никак не ты, отец. — Селестина была как всегда прямолинейной. — Что такого могло произойти… — Селестина, — Бьянка убрала прядь золотистых волос с лица и взяла сестру за руку. Они были похожи, как две капли воды, разве что глаза Бьянки были зелеными, в противовес небесно-голубым у Селестины. — Пусть отец расскажет нам всю историю от начала до конца. Делать выводы, опираясь только на ту краткую версию, что он отправил нам для ознакомления, глупо. Селестина поджала губы и отвернулась, предварительно вырвав свою руку из хватки Бьянки. В этот же момент двери вновь распахнулись, пропуская в зал Шарлотту и Бланш. Средние дочери Николаса были в броне и при оружии. Они крайне настороженно озирались на одетых в деловые костюмы Селестину и Бьянку. — Рада видеть тебя, отец. — Шарлотта кивнула Николасу, после чего поприветствовала своих старших сестер схожим жестом. — Селестина, Бьянка. Не дождавшись даже намёка на реплику от Бланш, она продолжила: — Мы ведь собрались здесь… Из-за малыша Жона, верно? — Верно. — Николас позволил себе слабую улыбку. Шарлотта не без причин всегда была его любимицей. — Мы приступим, как только ваша мать соизволит явиться. — Приступим к чему? — Селестина фыркнула, наблюдая за тем, как меняется обычно бесстрастное лицо её отца. — К тому же вопросу, который мы обсуждали за неделю до инцидента, лишившего меня моего единственного сына, — Елена Арк, как всегда по-королевски гордая, прошествовала в центр зала и встала по правую руку от своего супруга. Её опускающееся до пола и частично облегающее всё ещё великолепную фигуру пурпурное платье делало её похожей на богиню давно забытых на Ремнанте культов. Несмотря на свой возраст, голубоглазая Елена, чьи золотые кудри были собраны в замысловатую прическу, могла затмить своей красотой любую молоденькую модель. — Мама, — Бланш подошла как можно ближе к матери. — Мы давно не видели тебя… — Я занята воспитанием вашей младшей сестры, — Елена бросила холодный взгляд на супруга. — Но сейчас это не важно. Николас, может ты уже посвятишь наших детей в свой план по соединению нашей династии со Шни? — Так вот зачем ты собрал нас! — Селестина подавила смех в зародыше. — Если до этого я сомневалась в том, что всерьёз обсуждаешь тот факт, что наш непутевый братец вернулся, то теперь… — Селестина, помолчи, — Елена отвернулась от своей старшей дочери и повернулась к Николасу. — Продолжай, дорогой. — Мисс Гудвич, — Николас отметил, что улыбка его супруги стала слегка натянутой, когда он произнёс имя их бывшей няни. — Была настолько любезна, что помимо того, что известила нас о внезапном воскрешении вашего брата, приложила к своему письму инфокристалл, с записью его, кхм, тренировок… — Ведьмочка до дрожи любит всё винтажное, — Селестина пренебрежительно махнула рука. — Письмо? Инфокристалл? Она бы ещё на глиняной табличке написала своё послание. — Гудвич более чем исчерпывающе объяснила в своём послании, что «не такую винтажную» электронную почту легко могли отследить, — Николас бросил на дочь недовольный взгляд. Уже не первый, и, что было крайне прискорбно, не последний за этот вечер. — В следующий раз просто дослушай до конца, что я пытаюсь тебе сказать. — По крайне мере, она могла использовать карту памяти, а не этот доисторический камень… — Селестина замолчала, почувствовав ощутимый тычок в бок от Бьянки. — Как я уже сказал, Глинда прислала нам материал, отснятый охранными камерами академии. — Николас неуловимым движением поместил синеватый кристалл в отделанный серебром паз в своём столе. В чём-то Селестина была права, порт для инфокристаллов установил еще его дед. — И я надеюсь, что вы сможете сделать правильные выводы из того, что увидите. Все присутствующие как по команде уставились на возникшую над столом проекцию. Первым, на что упало внимание Николаса, стала системная надпись «Санкционировано наблюдение за лицом номер #01472 Жон Смит». Прилагающаяся фотография заставила изумленно вздохнуть собравшихся в зале представительниц женской части семьи Арк. Молодой, стриженый «на 5 миллиметров» блондин с голубыми глазами смотрел на них с абсолютным безразличием. Николас сглотнул. Сходство изображенного на фото юноши просто поражало, даже если принимать во внимание кровное родство. Мужчина был готов поклясться: будь он лет на тридцать пять моложе, их бы принимали за близнецов. Системное сообщение мигнуло и испарилось, оставив после себя видеоматериал, ожидающий просмотра. Как и прежде, Николас не стал медлить. Щелчок, и перед ними развернулась панорамная картина взлетно-посадочной площадки академии Бикона. Три тихо переговаривающихся фигуры юных охотников недолго оставались в центре всеобщего внимания, так как буквально тут же приземлился транспортник, из которого вышел тот, кого все они считали давно погибшим. Наступив в лужу, он выругался. Реакция была разной: Николас молча прикрыл глаза, про себя проклиная варваров с Земли, Елена почему-то вспомнила их с Николасом первое знакомство, Селестина прикрыла рот рукой, изо всех сил пытаясь не расхохотаться, а Бьянка и Шарлотта просто отвели взгляд. Казалось, что только одну Бланш не удивили первые слова её младшего брата, вновь вступившего на родную землю. Тем временем на проекции во всех красках демонстрировалась ссора Жона с его новыми «товарищами по команде». После очередной демонстрации словарного запаса её сына, всё, что могла Елена, это спрятать лицо в руках, скрывая свою улыбку. Ей редко доводилось видеть тотальное крушение планов своего супруга ещё на этапе планирования. — Какой ужас… — Николас больше не обращал внимания на своё окружение. — Ужас! Это же катастрофа, Шни никогда не… — Он перехватил насмешливый взгляд своей старшей дочери. — Что такое, Селестина? — Давай досмотрим до конца, прежде чем делать выводы, — Селестина бросила быстрый взгляд в сторону Бьянки и Бланш, что внимательно наблюдали за проекцией. А наблюдать было за чем: несмотря на то, что хронометр показывал четыре утра, Жон активно тренировался во дворе академии. И не просто тренировался, а проходил полный комплекс упражнений. Посмотрев на действия брата, она мысленно отметила, что военная подготовка у землян значительно превосходит ту, что проходят на Ремнанте. — Как по мне, прошедшие года явно пошли ему на пользу. Наш маленький братик больше не размазня, и это главное. А уж вбить в его непутевую голову манеры и напомнить о долге перед семьей мы вполне сможем. Лучезарно улыбнувшись, Селестина проигнорировала осуждающий взгляд матери. Тем временем на проекции, словно в подтверждение её слов, разыгралась душещипательная сцена спасения ушастой принцессы рыцарем в полотенце. — Вот видите? — Если ты скажешь «Я же вам говорила», получишь по носу, — Бьянка оторвалась от проекции и повернулась к своей сестре-близнецу. — Мы надеялись, что он станет великим охотником, а не великим солдафоном. — Офицером, — Шарлотта включилась в беседу со свойственным ей лекторским тоном. — Он имеет все шансы стать великим офицером, а не солдафоном, Бьянка. Я понимаю, что ты не видишь разницы, но она есть и довольно существенна. Настолько, что выдающийся офицер является более желанной парой для наследницы Шни, нежели выдающийся охотник. Шарлотта усмехнулась. — В конце концов, не просто так среди матерых охотников так мало тех, кому исполнилось хотя бы тридцать. — Шарлотта… — Селестина обожгла сестру ненавидящим взглядом. — Ты лучше всех нас знаешь, что это правда, Селестина, так что не стоит строить из себя невесть что. Селестина ничего не ответила, только отвернулась к проектору и сжала в кулаке свисающий с шеи медальон весьма потрепанного вида. А на проекции как раз началось самое интересное: бой между Жоном и командой студентов-охотников. — Он… — Елена смотрела за тем, как её сын абсолютно без оружия расправляется с двумя будущими охотницами. И в особенности с юной Вайсс. — Он просто унизил их. Если кто-то из Шни увидит это… — То в первую очередь придерется к тому, насколько нежно он притянул к себе эту беловолосую сучку и вытянул у нее из волос шпильку, — Селестина усмехнулась, наблюдая за тем, как Жон прикрывается Шни, как живым щитом, а затем играюче отправляет в нокаут ещё одну охотницу, пользуясь заминкой своей первой оппонентки. — Я почти впечатлена. Почти. — Впечатлена?! — Николас оторвался от проекции, успев краем глаза заметить как на Жона, словно в приступе бешенства, накидывается пылающая фурия. — Я никогда не видел настолько омерзительной подлости! Ни крупицы чести, ни грамма совести… Николас разочарованно покачал головой. — И я почти поверил, что это чудовище — мой сын. — Ты сгущаешь краски, отец. — Бланш указала на то, как Жон активирует свое проявление. — Он как внезапно свалившийся нам на головы необработанный алмаз. При должной огранке, он станет величайшим украшением в короне нашей династии. Особенно, если твой план удастся, и он станет связующим звеном между Арками и Шни. Бланш почти что с восторгом наблюдала за тем, как призванный Жоном механизм расстреливает одну из охотниц. Чего не скажешь про Елену. Она смотрела на происходящее с ужасом, переходящим в трепет. Ей никогда не доводилось слышать о подобном проявлении. Что бы это ни было, оно было крайне мощным. — Да. Всё что ему нужно, это должная огранка. — И вы её обеспечите, — Николас по очереди кивнул Бланш, Шарлотте и Селестине. — И более того… В этот момент каждый, кто присутствовал в комнате вздрогнул от резкого хлопка, словно разрывающего барабанные перепонки. — О, Оум всемогущий! — Елена поднесла ладонь ко рту, наблюдая за тем, как темноволосая девушка падает на пол, истекая кровью из свежей раны. — Оружие землян. Эти варвары не используют в своих патронах и пулях ни грамма праха. Нечему резонировать с аурами, пуля не замедляется, импульс гораздо выше, чем от удара в ближнем бою… — Николас усмехнулся. — Подумать только, он додумался использовать его в учебной схватке! — Николас, пожалуйста… — Елена с безграничным облегчением отметила, что её сын первым кинулся на помощь раненой, разрывая собственный комбинезон на перевязочный материал. «Значит, он не окончательно потерян…» — Капля благородства в море подлости, — Бьянка еле заметно поморщилась, когда подстреленная Жоном девушка начала истошно кричать. — По крайне мере, нам не придется начинать с нуля. — Ты уже рассчитала как минимум десяток планов по возвращению нашего заблудшего брата в лоно семьи, верно? — Селестина неосознанно скопировала усмешку отца. — Не томи… — Я бы не сказала, что у меня есть дюжина планов… — Бьянка подарила сестре улыбку, которая, вполне могла показаться теплой стороннему человеку. Но никак не члену семьи Арк. — Но один точно есть. — И ты реализуешь его, — Николас бегло просмотрел последнюю часть проекции, всецело посвященную короткому эпизоду в лазарете. — Но только если мой план потерпит неудачу. Прости Бьянка, но мы все прекрасно осведомлены о том, к чему обычно приводят твои планы. — Как скажешь, отец, — Бьянка проскрежетала зубами, поймав насмешливый взгляд Селестины. — Итак, раз уж мы всё решили, — Шарлотта кивнула в сторону застывшей проекции, мигающей сигналом «Конец видеозаписи». — И увидели, то мне остается задать только один вопрос. Шарлотта отметила, что Бланш слабо улыбнулась, услышав её слова. — Что мы будем делать, если он откажется?***
Коко поправила берет и бросила ещё один взгляд на своё отражение в ростовом зеркале, против которого по причинам, оставшимся для юной охотницы загадкой, была категорически настроена мужская часть её команды. Отметив, что она так же прекрасна, как и всегда, Коко послала своему отражению воздушный поцелуйчик, и, прихватив сумку с тумбочки, направилась к выходу из комнаты. Но дверь распахнулись настолько резко, что чуть было не ударила Коко по носу. Приспустив очки, дабы тот, кто это сделал, мог почувствовать всю силу её негодования, она наткнулась на запыхавшуюся и просто излучающую ненависть Вельвет. Картина была настолько сюрреалистичной, что Коко сняла очки окончательно. — Коко! — Вельвет подскочила к лидеру своей команды с удивительной прытью. — Ты же помнишь того землянина, верно?! Блеснувшая во взгляде Вельвет искорка могла быть чем угодно, но конкретно Коко она напомнила отблеск адских костров. — Д-да, разумеется я его помню! — Коко сделала шаг назад. — Сложно забыть настолько, кхм, неоднозначную личность. — А ту гадость, которую про него рассказывают, ты тоже слышала?! — Вельвет повысила голос почти что до крика. Вельвет. Повысила. Голос. — Гадость? — Отойдя от шока, Коко неожиданно вспомнила шепотки про кровожадность землян, разросшиеся десятикратно после довольно информативного доклада того самого блондинчика. Уже было подумав, что она нашла ответ на то, что так взволновало Вельвет, Коко вдруг замерла. В голове невероятно отчетливо всплыла свежая сплетня, услышанная ею за утренней чашкой кофе: «Говорят, ему прикончить человека — что жука раздавить! И неудивительно - говорят, что его отправили к нам, потому что он всех своих товарищей на Земле перебил…» Тогда она не обратила на неё внимание, раздумывая над более сочной сплетней о том, что некоторые из смешанных команд уже активно пользуются предоставленной им свободой, но сейчас… Она и представить не могла, что кто-то вроде этого парня будет уделять такое внимание общественному мнению: внешне он производил ровно противоположное впечатление. — Ах ты ж с-с-с… — Коко перехватила непонимающий взгляд Вельвет. — С-собачья жизнь! Вельвет, покажи-ка мне от кого и где ты в последний раз слышала эту, как ты сказала, гадость. Вернув авиаторы на законное место, Коко двинулась к двери. — Не знаю, кто это начал, но пусть они только попадутся мне… Я этим курицам все перья выдеру!***
В саду поместья Арков ещё никогда не было столько шума. Среди грушевых деревьев и кипарисов шел крайне оживленный спор, участники которого никак не хотели уступать друг другу. Три сестры, выбранные для того, чтобы «вернуть заблудшего брата в объятия любящей семьи», после нескольких недель раздумий никак не могли выбрать способ этого самого возвращения. — Селестина, ты не едешь. — Бьянка шикнула, стоило сестре раскрыть рот для отповеди. — И слушать ничего не желаю, если он вспомнит тебя и ваши «тренировки», то весь план покатиться псу под хвост. — О, Оум, Бьянка, ему было всего восемь лет! Неужели ты думаешь, что он хоть что-то запомнил? — Как правило, именно в этом возрасте дети наиболее впечатлительные, — Бланш поправила свой шарф и ножны, прежде чем продолжить. — И я сильно сомневаюсь, что малыш Жон был исключением. — Прекрати называть его малышом, Бланш. Ему семнадцать! Если кто-то посторонний услышит, то… — То что? — Бланш закатила глаза, показывая, насколько ей надоели претензии Селестины. — Старшая сестра не может называть своего младшего брата малышом? — Может, но… — Селестина замялась. — Что если он всё-таки не помнит нас и неправильно поймёт? — Какие нежности… — Бьянка почти что пропела эту фразу. — Селестина, а ведь всего три минуты назад ты голосовала за то, чтобы скрутить его цепями и затащить в поместье силой. — Это было три минуты назад, — Селестина тяжело вздохнула. — Сейчас у меня другое мнение. Селестина прислонилась спиной к одному из деревьев. Она уже успела сменить деловой костюм на свою обычную одежду и была этим крайне довольна. Она сама не знала, почему её так влечет дизайн с глубоким вырезом, но практически каждый из её нарядов имел нечто подобное. И тот, что сейчас был на ней, не являлся исключением. — Ну, а если я не поеду, то кто? — Твоё место займет Шарлотта, — Бьянка всё давно спланировала и теперь лишь дожидалась результата. — Если всё пойдет наперекосяк, то её талант придется как нельзя кстати.***
Укрытая мраком ночи академия спала. Единственным источником света, не считая уличных фонарей, являлось панорамное окно главной башни. В директорском кабинете находились двое: сам его хозяин, Озпин, а также светловолосый студент, что являлся ни кем иным, как Жоном. — Вы меня вызывали, директор? — Да. Можешь присесть, Жон, — Озпин указал на кресло, стоявшее с противоположной стороны стола, за которым он сидел. — Может быть, кофе? Должен признать, на Земле выращивают удивительные сорта. Один только «Fazenda Santa Ines» чего стоит — я как раз заказал его недавно. — Благодарю, директор, но я откажусь и предпочту перейти к делу. Вы просили меня прийти уже после отбоя. Также вы попросили никого не уведомлять об этом. Спешу спросить: к чему такая секретность? — Мы перейдём к этому позже, пока что хочу спросить… Как тебе академия? Ты провёл здесь уже почти месяц. Я уверен, определённое мнение должно было сформироваться. Жон сразу почуял неладное: «Он хочет провести интервью? Нет… Здесь что-то ещё. Ну ладно, я пока подыграю». — Пока что меня всё относительно устраивает. Немного непривычно отсутствие дисциплины, да и все эти, гхм, — Жон помедлил. — стереотипы о землянах иногда доставляют неудобства… Но ничего серьёзного. Ничего такого, с чем нельзя было бы мириться. — Рад слышать, рад слышать… Скажи, Жон, не замечал ли ты чего-нибудь странного? Может быть, какие-то имена и лица тебе показались знакомыми? «Что?» — внутреннее чутьё парня насторожилось. — К чему вы клоните, сэр? В моей медкарте, конечно, указана частичная травматическая амнезия, но я сомневаюсь, что это может быть как-либо связано с Ремнантом… Я родился и вырос на Земле, а в период, который затрагивают провалы… Ну, о Ремнанте вообще ничего не было известно. — Скажи, в каком штате ты вырос? — Эм… В Нью-Йорке? — А название приюта назвать сможешь? — Я, э… — Может быть, хотя бы населённый пункт? Район? — … — Имя того, кто поручился за тебя при приёме в академию? — … — Может, пару имён друзей? У тебя ведь были друзья в приюте и в академии, верно? В конце концов, ты охарактеризован, как прирождённый лидер. Разговор окончательно начал напоминать допрос. Чутьё уже вовсю сигналило тревогу. Глаза Жона бегали по обозримому помещению, выискивая и изучая пути отступления. Легенда рушилась на глазах. — А может быть, всё дело в том, что никакого кадета, самостоятельно открывшего ауру, нет? Зачем Diamond Dogs отправляют сюда своего оператора? Хотя бы на этот вопрос вы можете мне уверенно ответить… Мистер Арк? «Он знает! Он, чёрт возьми, знает!» — Жон немедленно вскочил с места, параллельно доставая из-за пазухи пиджака пистолет. Вскинув оружие, он направил его на директора. — К-какого… Какого хрена? Откуда у вас эта информация? Директор спокойным, почти безразличным взглядом смотрел на уставившийся ему в лицо ствол «1911». — Должен сказать, такой поворот событий был для меня неожиданным. Впрочем, сути это не меняет. Ты можешь убить меня прямо сейчас: я прекрасно знаю, что пистолет заряжен земными боеприпасами. Но это ничего не даст: если тебя не обезвредят остальные учителя и служба безопасности академии, в этом непременно преуспеют солдаты и полицейские Вейла. Переждать за пределами города тоже не получится: негативные эмоции притягивают гримм, а ты ими буквально насквозь пропитан. Поэтому самым разумным вариантом сейчас будет просто успокоиться и выслушать меня. Жон, сомневаясь, всё же опустил пистолет. Его собеседник был прав. Взбрыкнуть сейчас — и он не покинет центральные районы Вейла живым и без наручников. Поэтому оставалось только играть по его правилам: «успокоиться и выслушать». — Признаюсь честно, когда я впервые прочитал твоё резюме, я почти поверил. Почти, — Озпин отпил кофе из своей чашки и тихо вздохнул. — Активировать ауру не так просто, как кажется… Для этого нужен ряд… Назовём это факторами. Многие считают, что обычной смертельной опасности достаточно, но они жестоко ошибаются. Но, если уж говорить открыто, то на Земле просто нет тех самых «факторов», необходимых для раскрытия ауры. Ну, это только если ты не был рождён на Ремнанте. Озпин сделал еще один глоток, давая тем самым Жону несколько мгновений на то, чтобы обдумать его слова. — Я убедился в том, кем ты являешься, ещё в нашу первую встречу, Жон, однако понял, кто стоит за тобой, только когда увидел ту памятную схватку — я, может, и не так хорошо знаю Землю, но о боевом стиле, разработанном легендарным солдатом, достаточно наслышан. Мисс Белладонне лучше? — Да. Говорят, что она уже приступила к тренировкам. Аура даёт поразительные возможности… — Именно, — Озпин улыбнулся, наблюдая за реакцией своего юного подопечного. — И, как я успел убедиться, тебя обучили использовать этот дар далеко не во благо. — Меня не обучали. К тому же… Что вообще есть благо? Быть защитниками людей от гримм? Не смешите меня, нам обоим прекрасно известно о том, что большая часть охотников со временем опускается до уровня наёмных боевиков, хотят они того, или нет. На благих намерениях далеко не уедешь. И всё же, я повторю свой вопрос — откуда у вас эта информация? О Diamond Dogs? О том, что я — Арк, в конце концов? — Поживи с моё, будешь уметь так же… — Улыбка пропала с лица Озпина. — И не только. — Что вы имеете ввиду? — Как ты думаешь, сколько мне лет? — Лицо директора вдруг напомнило Жону посмертную маску, вроде тех, что, как ему рассказывал наставник, надевали на мумии фараонов — древних царей Египта, одной африканской страны. — Смелее, я не обижусь. — Ставлю на 60, — Жон пригляделся повнимательнее, отметив, что уголки губ директора чуть приподняты. — Плюс-минус 3 года. — Добавь к этому числу ещё один ноль и ты будешь прав. — Озпин подождал минуту, прежде чем продолжать. — И поверь мне, я не разыгрываю тебя. Скажи, ты веришь в легенды? — Меня по случайности перенесло между мирами, я знаю о существовании людей со сверхспособностями, — юноша вспомнил рапорты «Шифра», которые ему доводилось читать годы назад. — А теперь передо мной сидит человек, который утверждает, что живёт уже на протяжении шести веков… Жон усмехнулся. — Удивите меня. — Старейший миф Ремнанта, хотя, учитывая, что ты рано или поздно узнаешь всю правду, не такой уж и миф… — Озпин прокашлялся. — Легенда о четырёх девах. Сложно поверить, но в этой истории гораздо больше правды чем кажется, например, четыре девы, получившие свои силы от великого волшебника существовали. — Простите? — Жону показалось, что он ослышался. — Ох, ты ведь, скорее всего, не помнишь, — Озпин покачал головой. — Признаться, довольно сложно рассказывать кому-то легенду, известную почти что каждому с детства. — Мы можем пропустить прелюдию с легендой и перейти к сути? — Жон неловко посмотрел на директора. — Конечно, — Озпин встал из-за стола и подошёл к окну, жестом пригласив за собой Жона. — Четыре девы существуют, мой юный друг и исправно выполняют роль, отведённую им «волшебником» из легенды. — О какой же роли идёт речь? — О защите нашего мира. О сохранении баланса и борьбе с тем, что может ему угрожать. — Какое отношение это имеет ко мне либо к вам? Подождите… Вы же не хотите сказать, что волшебником являлись вы? — Нет-нет-нет, мистер Арк, даже я не настолько стар, хотя я, безусловно, имел честь знать его… — Озпин устремил свой взгляд куда-то в окно. — Прискорбно, но у легенды есть один огромный изъян. Девы так же далеко не бессмертны. Как времена года сменяют друг друга, так и девы, умирая, передают свои силы новому поколению. Озпин тяжело вздохнул и повернулся к собеседнику. — Вот только в этот раз, боюсь, они не смогут справиться со своей миссией. — И причём здесь я? — Жон начинал терять терпение. — А ты, мой юный друг, должен был стать тем, кто предотвратит это. Фамилия Гудвич тебе о чём-нибудь говорит? — Да, Глинда Гудвич является нашим боевым инструктором. Кроме того, она занимает должность завуча академии. — Я не это имел в виду. — Я честно не понимаю, о чём вы… Признаю, звучит знакомо, будто я где-то до академии слышал, но… Всё будто в тумане. Признаться честно, я хорошо помню лишь о своей с… Об Арках. И немного о Ремнанте в целом, — юноша испытывал ощущение, что вот-вот что-то всплывёт из памяти, но ничего так и не произошло. Озпин заметил это. — Вернёмся на годы назад. Постарайся расслабиться. Озпин вытянул руку и приложил ладонь ко лбу юноши. Жон почувствовал странное тянущее чувство в месте прикосновения, после чего провалился в темноту. К его вящему удивлению, темнота мгновенно разбилась на тысячи зеркальных осколков. Это зрелище могло бы показаться Жону красивым, если бы не одно огромное «но». Он парил посреди пустоты и сверкающих осколков, разлетающихся во все стороны, куда ни посмотри. Жон уже готов был поддаться панике, как вдруг его взгляд зацепился за что-то, а вернее, за кого-то знакомого. — Итак, мистер Арк. — Озпин прошел сквозь осколки с таким видом, словно они были чем-то вроде снежинок. — Я ожидал, что путешествие будет куда проще, но… Озпин рукой обвел окружающее пространство. — По всей видимости, ваше сознание было слишком сильно повреждено. — Что за херь… — Жон попробовал успокоиться. — Где мы? — Это ваш разум, мистер Арк и… Мне жаль. — Жаль? О чём… — Жон не успел договорить, так как его голову вдруг пронзила чудовищная боль, а осколки завертелись вокруг него в ужасающем хороводе. Спустя один удар сердца осколки испарились, а вместе с ними и боль. Жон стоял по левую руку от Озпина в винтажной комнате, посреди которой стояла огромная кровать. У кровати сидела смутно знакомая Жону женщина в нежно-бирюзовом платье и укрывала одеялом белобрысого мальчишку лет пяти. — Это же… — Жон замотал головой. — Этого не может быть… — Может, — Озпин грустно улыбнулся, слушая тихий голос Елены. Эта удивительная женщина всегда его восхищала. — Я решил начать с приятного воспоминания и по совместительству наиболее близкого к нашей теме. - …И тогда четыре девы пообещали старому волшебнику, что будут использовать данную им силу только во благо, защищая слабых и обездоленных. Но перед тем как уйти, каждая из них дала клятву, что будет навещать их дорогого друга… — Елена Арк поцеловала юного Жона в лоб и плотнее укутала того в одеяло. — Спокойной ночи, сынок. — Я помню этот момент… — Жон попытался приблизится к матери, но как будто налетел на невидимую стену. — И эта сказка… Да, я помню её… — Превосходно, — Озпин поманил Жона за собой, раскрывая дверь в другую комнату. — Честно говоря, у меня не было ни малейшего желания пересказывать её. За дверью оказалась детская площадка, где играли двое детей, за которыми пристально наблюдала очень хорошо знакомая Озпину молодая женщина. — Мисс Гудвич?! — Жон в шоке уставился на блондинку в очках. Он ожидал чего угодно, но не образа «ведьмы» с завязанными хвостиком волосами. — А она… Была очень даже ничего лет десять назад. Не то чтобы она и сейчас не была… — Если бы Глинда услышала… — Озпин пожал плечами. — Впрочем, здесь она вряд ли услышит, так что я, пожалуй, соглашусь с тобой. Она была очень даже ничего, когда поступила ко мне в ученицы. Хохот Жона Озпин предпочёл проигнорировать. — Я вспомнил, она была моей няней и тьютором… — Жон наблюдал за двумя детьми играющими в ладушки, посреди песочницы. — Бланш. Она всегда была папенькиной дочкой, той, кого мне чуть ли не каждую минуту ставили в пример... Жон грустно усмехнулся. — Глинда говорила, что у вас была довольно специфичная семья, хотя и списывала всё на твоё преувеличение… — Озпин присел рядом с Глиндой. — Однако, я даже вообразить не мог, насколько. Видимо, она всё же ошибалась… — Мало кто может, профессор, — Жон сел рядом с Озпином, попутно вспоминая о том, где они сейчас находятся. — Ещё меньше знают о существовании этого поместья. Жон снова хохотнул. — Оглядываясь назад, всё это кажется невероятным смешным… — Жон кивнул на светловолосую девочку. — Бланш увезли через три дня, а я остался тут на месяц, под присмотром мисс Гудвич… А потом меня увезли в поместье Шни, на встречу с Вайсс. Там же меня и сожгли заживо. — Пожалуй, мы пропустим этот момент, — Озпин легонько хлопнул в ладоши, от чего двор, дети и Глинда вдруг исчезли в ворохе осколков, оставив после себя ставшую практически родной Жону площадку Главной Базы. Резную скамейку сменил ящик с боеприпасами, а чириканье садовых птиц — криками чаек. — Любопытно… На площадке ровными рядами стояли бойцы в чёрных и зелёных костюмах и балаклавах, молча внимая словам человека, стоящего ярусом выше. Озпин отметил, как воспрял Жон, просто взглянув на него. Кем бы он ни был, здесь его явно восхваляли и почитали. — У нас нет национальности, нет философии и нет идеологии! Мы идем туда, где мы нужны. Мы не сражаемся ради страны или правительства — лишь ради самих себя. Нам не нужны иные причины — мы сражаемся, потому что так надо. Мы станем определяющим фактором в ситуациях, где нет иного выхода. Мы — солдаты без границ. Наша роль определяется эпохой, в которой мы живем! — Озпин покачал головой, слушая эту речь. Он слышал нечто подобное, когда был реорганизован «Белый Клык». Однако здесь было что-то иначе… Скосив взгляд на Жона, он наконец понял, что именно. — Иногда мы будем торговать собой и своими услугами. Если того потребуют времена, мы будем революционерами, преступниками… Террористами… И да, всем нам уже уготовано место в аду, но есть ли что-то более подходящее? Это — наш единственный дом. Наш «рай» и наш «ад». Это... - …«Внешний Рай»… — Жон повторял речь Биг Босса слово в слово, не отрывая глаз от своего кумира. — Я помню этот день так, словно он был вчера… — Хм… Пожалуй, чуть попозже я попрошу тебя поподробнее рассказать о нём, — Озпин кивнул в сторону Биг Босса. — А теперь нам пора… Осколки снова начали кружить в воздухе. — Твой разум практически восстановился, так что нам остаётся только следовать за ним, — Как только Озпин замолчал, осколки повисли в воздухе и распались на тысячи сверкающих пылинок. Как только пылинки осели, они оказались у очередной двери. Войдя в неё, они не обнаружили ничего, кроме чёрной глухой пустоты. Внезапно вдалеке послышались какие-то звуки: бьющееся стекло, сирены, топот ног, чьи-то крики, выстрелы. Озпин насторожился. Тем временем появился и запах — воздух наполнился едкой горечью дыма. Обернувшись к Жону, он увидел застывшего на месте, словно вкопанного юношу. Лицо его побелело, глаза, наполненные ужасом, широко распахнулись, из горла не выходило ничего, кроме сдавленного бормотания. — Нет, нет, нет, нет… Только не этот день, только не этот день… — Этот день? — Озпин прислушался к шуму: было очевидно, что где-то идёт бой. — Я полагаю, это не самый лучший день в вашей жизни, мистер Арк… — Не самый лучший? Не самый, блять, лучший? — отошедший от ступора Жон резко повернулся к своему спутнику, буквально источая злость и отчаяние. — В этот день я лишился всего… В этот день наш дом сожгли, разрушили, уничтожили… Нас вырезали, словно скот на бойне… «Шифр»… Эти в-выродки… Словно в подтверждение его слов прогремел взрыв. На секунду всё пространство заполнилось яркой вспышкой. Послышался новый голос, уже куда ближе. — Вставай, мелкий! Вставай! — боец в полном обмундировании тормошил спящего мальчишку. Жон отвернулся. — Москит… — парень зажмурился и зажал уши руками. — Нет… — по щекам потекли слёзы. Он не хотел видеть этого. Не хотел вспоминать и переживать. Только не ещё раз. Только не снова. После этого последовали минуты ада. Заполненные водой и дымом полуосвещённые алым коридоры. Всепоглощающий пожар на километры вокруг. Трассеры пуль, безжалостно обрывающие жизнь за жизнью. Бездушные закрытые чёрные шлемы, что эти трассеры неизменно сопровождали. Спасение, иллюзия безопасности. Свист. Удар. Новый взрыв. Страх. Какофония, давящая на уши. Стремительно приближающееся море. В определённый момент всё прекратилось, окружающий мир вновь наполнился тишиной и мраком. Жон медленно открыл глаза и, оглянувшись, убрал руки от ушей. Тем временем, пространство вновь изменилось: теперь Озпин и Жон обнаружили себя у дома в лесу. Напротив дома находился стол и груда ящиков, рядом с которыми подросток стоял лицом к лицу со своим наставником. Чуть поодаль вразнобой были расставлены с десяток мишеней. — Неплохой выстрел, Жон, — Оцелот прищёлкнул языком. — Однако «неплохой» не значит «хороший». — Я, я стараюсь! — Жон поднял револьвер для ещё одного выстрела по мишени. — Но… — Никаких оправданий! Это нужно тебе, а не мне! Или ты так и хочешь не владеть ничем тяжелее тех пукалок, что выдают в учебке? — Он вырвал пистолет из рук у подопечного и выпустил три пули. Раздалось скрежетание и свист рикошета: через мгновение все оставшиеся манекены были поражены точными попаданиями в туловище. — Просто возьми. — Он почти швырнул оружие обратно Жону. — И сделай, чёрт возьми! — Есть, сэр! — Жон стал спешно заряжать обойму. — Три… Два… Один… Начал! — мужчина щёлкнул кнопкой секундомера в руке. Жон с ностальгической улыбкой наблюдал за происходящим. — Хех, Оцелот меня чуть ли не дрессировал… Помню, когда из-за неверного обращения у меня впервые заел пистолет, — а это как раз было несколькими днями после того, как мы разучивали это — он оставил меня ночевать на улице, в лесу. При этом он без предупреждения периодически обстреливал моё местоположение из пейнтбольного маркера: как он тогда сказал, «я должен быть готов к нападению в любом месте и в любое время». А на следующее утро он сразу же приказал мне бежать несколько километров, при этом без остановки читая пособие по уходу за механизмом оружия вслух так, чтобы он слышал… — Жон улыбнулся. — Возможно, местами он был жестким, но он хотя бы верил в то, что я могу чего-то достичь… Да, великолепные были деньки… — Не могу не согласиться, — Озпин указал на следующую дверь, на первый взгляд ведущую в стоящий перед ними дом. За дверью оказалось тренировочное поле. Очень хорошо знакомое Жону тренировочное поле. В конце концов, он почти каждую ночь попадает именно сюда. Правда теперь у той самой куклы появилось лицо. Но жизни это ей не прибавило. При взгляде на неё, Жон почему-то вспомнил ту беловолосую девушку, которую он вырубил во время поединка, Вайсс… Они были похожи, словно… сёстры? — Итак, Жончик, ещё раз? — Жон резко обернулся на насмешливый голос и увидел высокую златовласую девушку в тренировочной броне. Его младшая версия, не без помощи «куклы» подняла деревянный меч и заняла довольно неуклюжую атакующую стойку. А спустя мгновение снова плюхнулась на землю, словив удар по ногам от златовласой. — Селестина… — В голосе «куклы» послышался лёд. — Он всего лишь ребёнок. — Он Арк! — Селестина даже не смотрела на пытающегося подняться Жона. — В его возрасте я уже могла с лёгкостью отразить этот удар! — Ничего, Винтер, я справлюсь! — Жон почти что с жалостью смотрел на свой же подъем. Ну, по крайне мере теперь ему было понято, почему он никогда не видел конец того сна. — Я только, агх! Восьмилетний Жон снова повалился на землю. — Ха! С тебя хватит на сегодня, малявка, — Селестина отточенным движением вернула свой клинок в ножны и, развернувшись на каблуках, направилась к выходу с площадки. — Не будь слишком строга с моим младшим братиком, снежная королева! — Будь уверена, — процедив это сквозь зубы, «Кукла» наклонилась к Жону и протянула ему руку. — Жон, я же тебе говорила… Несколько секунд Озпин сохранял тишину, просто наблюдая за этой сценой, после чего, наконец, заговорил: — По крайне мере, я выяснил, почему вы не спешите разыскивать свою семью, мистер Арк… — Озпин тактично отвёл взгляд, когда увидел Винтер, сюсюкующуюся с мальчиком. Непривычно было видеть такой девушку, которая в жизни больше напоминала одного из андроидов Атласа, чем человека. — Семья — не те, с кем рос. Семья — те, за кого готов умереть. — Правдивое высказывание. Однако, как я думаю, нам стоит вернуться к изначальной теме нашего разговора. Время просыпаться… Мир вокруг вновь взорвался вихрем сверкающих осколков.***
В очередной раз моргнув, Озпин уже привычно заметил, как темнота и осколки расплываются, постепенно превращаясь в не более чем мираж. Он вновь сидел в своём кабинете. Напротив него в кресле расположился Жон. Теперь директору оставалось лишь ждать. Прошла минута. Пять. Десять. На двадцатой Озпин начал нервничать. Процесс не должен был занимать так много времени. С другой стороны, он никогда не пробовал делать что-то подобное в таком масштабе… Наконец, спустя ещё четверть часа, студент резко дёрнулся, и, тяжело дыша, начал оглядываться по сторонам. — Что… — Жон усиленно тёр глаза. — Что это вообще такое было? — Аура напрямую связана с душой, а душа — с разумом. С годами обучения и тренировок, манипуляция аурой позволяет манипулировать разумом человека. Что я и сделал, восстановив твои повреждённые воспоминания. — Озпин замялся. — Впрочем, процесс этот довольно рискованный. Одна ошибка — и можно оставить кого-то инвалидом, овощем. К счастью, в твоём случае всё обошлось. — Арки… Винтер… Босс… Всё было таким реальным… — Я понимаю, нужно время, чтобы усвоить информацию… Но сейчас не об этом. Сейчас тебе предстоит узнать то, зачем я непосредственно позвал тебя. — И… — Жон отчаянно пытался собрать свои разлетающиеся мысли в кучу. — Зачем же? — Как ты думаешь, почему волшебник на самом деле отдал свою магию четырём девам? Дело в том, что сила волшебника начала угасать. Он понимал: его время проходит. И тогда он принялся путешествовать по свету в поисках тех, кто мог бы занять его место. Тех, кто поддерживал бы баланс, храня Ремнант. Так появились Стражи. Прошли годы, волшебника наконец не стало. Но его дело продолжало жить. Стражи верно бдили, защищая невинных и наказывая зло. Но со временем… — Озпин помолчал, будто бы задумавшись о чём-то. — Со временем исчезли и они. Из всех остался только один. -…Вы? — Жон чувствовал себя героем одной из тех книг, пылящихся на «забытой» полке в доме у Оцелота. Молча кивнув, Озпин продолжил. — Несмотря на это, я продолжал выполнять свою миссию. Задачи Стражей частично теперь выполняли куда более многочисленные охотники. Но есть вещи, с которыми справиться можем только мы. Я стал искать новых Стражей: теперь это было куда труднее, но результат всё же был достигнут. Так, тридцать лет назад я нашёл девочку, — Озпин прервался, бросив взгляд на фотографию на столе. — Несмотря на юный возраст, у неё уже была разблокированная аура, и довольно мощная, должен сказать. Под моим руководством она стала постигать искусство управления ей, в конечном счёте поднявшись до небывалых высот, удивляющих порой даже меня. — Вы говорите о Глинде Гудвич, не так ли? — Жон бросил взгляд на ту же фотографию, что и Озпин ранее. — Неужели… — Именно. — Озпин протянул руку и снял фотографию со стола. — Знаешь, в детстве у неё был необычайно милый характер. Неважно. Спрятав снимок в стол, Озпин потянулся за своей кружкой. — Поиски вновь увенчались успехом двенадцать лет назад. Младший ребёнок Арков. Мальчишка, обладавший аурой если не моего уровня, то близкого к нему. Глинде было поручено наблюдать за ним, заняться его первичным воспитанием и обучением… Озпин сделал глоток остывшего напитка. — А дальше ты знаешь, — Озпин посмотрел на часы. — Уже почти час. Полагаю, тебе стоит возвращаться в комнату. — С-сэр, у меня есть ещё несколько вопросов, — Жон наконец взял себя в руки. — Спрашивай, — Озпин отпил ещё, оставив Жона гадать, как он может это пить, и как долго. — У нас полно времени. — Теперь, когда я вспомнил всё… Что мне делать? Если я внезапно встречу знакомое лицо, если меня кто-то узнает, в конце концов… Как бы вы советовали действовать? — Никак, — Озпин снова улыбнулся, но на этот раз, как показалось Жону, с пониманием. — Никак не реагируй. Поверь мне, это крайне эффективный метод. Но если вообще без вариантов — действуй по обстоятельствам. Сам, в итоге, что-нибудь придумаешь. Что-нибудь ещё? — Я заметил, что лидер моей команды, Пирра, как-то по-особому реагирует на любое упоминание войск. Я понимаю, это странный вопрос, но… Может быть, вам что-нибудь известно. Сам не верю, что я это говорю, но я… Беспокоюсь за своих, гхм, товарищей. — Ах, юная мисс Никос… — Улыбка Озпина увяла. — Она родом из Мистраля, Жон. Хочешь узнать больше — попробуй почитать что-нибудь про Двухнедельный Кризис. — Уже догадываюсь о чём вы. Займусь этим. — Жон привстал со стула и потянулся, разминая затёкшие мышцы. — Я могу идти? — Да. Доброй ночи, Жон. И, я надеюсь, наш разговор останется в секрете? — Последняя фраза Озпина была крайне недвусмысленной, хотя он и понимал, что как минимум в одном случае Жон этой рекомендации не последует.***
Жон вновь стоял на площадке на крыше. Это место уже успело стать для него привычным. В конце концов, оно было крайне удобно — никаких лишних глаз и ушей, никаких возможных камер и датчиков. Ничего, что могло бы как-то его выдать. Ещё раз оглянувшись для верности, он достал коммуникатор и парой команд в меню инициировал голосовую связь. Через минуту послышался хорошо знакомый ему чуть хриплый голос: — Да-да, Жон? Ты почти на два дня раньше запланированного окна. Что-то экстренное? Только не говори, пожалуйста, что ты снова кого-то отправил в больничную койку. Или, быть может, просто в койку? — Старый боец не удержался от шутки. Юноша пропустил сказанное мимо ушей. — Да. Экстренное. Очень даже экстренное. В лучших традициях жанра, у меня есть две новости: хорошая и плохая, ну, а начну с хорошей. Гхм, гхм… Я всё вспомнил. — Что? То есть… — Да. Моя амнезия исчезла. — То есть как… — Нет, не сама, если ты об этом. Мне помог Озпин. И вот тут я перехожу к уже не столь радужной части, Оцелот. Он знает. — Мда… А я ведь как знал, что всё не может идти настолько гладко. И… Что в итоге? Я надеюсь, ты спрятал тело? — Ну… Всё прошло немного не так, как ты думаешь. Мы, эм… Поговорили, и я почерпнул для себя довольно много новых сведений о себе. — Что-ж… Я слушаю. Час спустя Жон имел удовольствие видеть (а точнее — слышать) то, чем могут похвастаться очень немногие: шокированного Оцелота. Он почти представлял себе скрежет челюсти, медленно опускающейся до пола. — Честно скажу — до этого момента я думал, меня уже ничем не удивишь. Но ты… Ты смог. Что делать-то будешь, «страж»? — оправившись, Оцелот вмиг посерьёзнел. — Не знаю. Пока планирую плыть по течению. Ну ладно… Что-нибудь новое на вашем конце есть? — Да. Мы поговорили с тем трейдером, о котором я упоминал во время нашего первого сеанса связи. Информации о нападении на Шни не оказалось, да и она тебе, думаю, уже не нужна, но вот в остальном — золотая жила. У этого мужика есть куча контактов в подполье Вейла. Торговцы чёрного рынка, бандитские группировки, все дела… И он крайне охотно этими контактами с нами поделится. За соответствующую плату, разумеется. Деньги, однако, его не интересуют. — Чего он хочет? — А вот это, друг мой, тебе и предстоит узнать. Ты ведь, в конце концов, полевой командир Diamond Dogs в Вейле. Вот и разбирайся. Необходимые данные я уже сбросил на твой iDroid. Зайдёшь к нему при первой же возможности и перетрёшь. На этом всё. Конец связи. — Как раз займусь в выходные. Конец связи.***
По ночным улицам Вейла брела одинокая фигура. Молодой человек в джинсах и чёрной толстовке с натянутым на голову капюшоном абсолютно не привлекал внимания: в конце концов, таких, как он, здесь ходили сотни, а обитатели города-государства уже либо готовились ко сну, либо торопились попасть в многочисленные клубы и бары, коими славился центральный район. Наконец, фигура достигла пункта назначения — как раз одного из таких клубов. Пройдя прямиком к входным дверям и, не обращая внимания на очередь, фигура сняла капюшон, открыв окружающим светловолосого молодого человека с голубыми глазами. Когда он уже зашёл под «козырёк», к нему подошёл охранник. — Эй! Хочешь попасть на вечеринку — вставай в очередь. — Я по делу, — Жон спокойно смотрел на стоящего перед ним «шкафа», не выражая никаких эмоций. — И по какому же ты делу, пацан? — бугай смерил Жона взглядом. — «Гончие готовы охотиться». После того, как охранник услышал кодовую фразу, глаза его расширились и он, не говоря ни слова, отошёл в сторону, открывая дверь и пропуская парня вперёд. Когда он зашёл внутрь, дверь была также быстро закрыта, а сам охранник проследовал вглубь зала, жестом маня Жона. — За мной, — Охранник ускорил шаг. — Джуниор уже ждёт. — Конечно, — Жон шёл вслед за ним, осматривая помещение. Классический диско-шар, дымовые машины, лазеры и танцевальная музыка… Довольно приятная, к слову. Чего не скажешь о собравшейся толпе танцующих. — Здесь всегда так оживлённо? — По выходным всегда оживлённо, — Охранник пожал плечами, что с его комплекцией выглядело так, будто на пару секунд поднялись разводные мосты. — Богатенькие детишки сбегают от родителей и упиваются в хлам… — Приятно знать, что хоть что-то у наших миров идентично, — Жон прошептал это так, чтобы его провожатый не смог расслышать. — Так, сколько нам ещё? — Мы пришли, — «Шкаф» кивнул в направлении барной стойки, за которой стоял мужчина средних лет в классическом костюме и красном галстуке. — Босс ждёт. — По какому вопросу? — Смерив Жона пристальным взглядом, Джуниор жестом подозвал к себе двух девушек в, как показалось Жону, довольно симпатичных платьицах. — «Гончие готовы охотиться», Джуниор, — Заметив, как округлились глаза его собеседника, Жон едва сдержал ухмылку. — Может быть проследуем куда-нибудь в более уединённое место? Не думаю, что подобное стоит обсуждать здесь. — Разумеется, — Джуниор кивнул, как бы невзначай севшим по бокам Жона девушкам и вышел из-за барной стойки. — У меня есть комната для подобных разговоров. Мелани, Милтия - остаётесь за главных, пока меня нет. — Как скажешь, — Девушки произнесли эту фразу в унисон, причём одна из них мгновенно заняла место Джуниора, проворно взяв в руки шейкер для коктейлей, а другая расположилась немного поодаль, у колонны между танцполом и барной стойкой. Проходя зал по диагонали, Жон не ожидал наткнуться на знакомые лица. Однако, как сказал один мудрец, жизнь любит преподносить нам сюрпризы. И плевать, если они нам не понравятся. Один такой «сюрприз» чуть было не столкнулся с Жоном, глазея куда-то в потолок. Второй «сюрприз» вырулил откуда-то из толпы, баюкая полупустую бутылку рома. И если встретить здесь Янг Жон был морально готов, то вот Коко была совсем иным случаем. — Эй, смотри куда… — Янг приспустила свои чёрные очки, впившись взглядом в Жона. Затем она перевела взгляд на Джуниора. Затем снова на Жона. — Жо-о-он! — Коко, чуть было не запутавшись в ногах и не поцеловавшись с полом, доковыляла до Жона и приобняла того за плечо. Хотя, слово «повисла» было бы куда уместнее. — Ты з-знаешь, я ведь так и не отблагодарила тебя за то, что ты помог В-вельвет тогда… Девушка приложилась к бутылке и, к огромному удивлению Жона, прикончила её парой огромных глотков — всё-таки, такое не проворачивали даже самые сумасшедшие солдаты MSF и DD из Советского Союза. — Так в-о-о-от… Я тут побазарила с кем нужно, общипала пару особо крикливых пташек… И вуаля! Эти га-а-адкие слухи приказали долго жить… И меня ща стошнит… — О, Оум всемогущий… — Джуниор жестом подозвал к себе уже знакомую Жону девушку, стоявшую возле колонны. Фыркнув, она подошла к начальнику. — Милтия, займись! Переведя взгляд на Янг, он нервно поправил свой галстук. — Блондиночка, слушай… — Я ничего не видела, если вы ничего не видели, — Взгляд Янг упёрся в Жона. — И пожалуй, я пойду. Парень молча наблюдал за сценой, разворачивающейся перед ним. Уж очень ему не нравилось это её «я пойду». Но ничего не поделаешь, сейчас были дела куда большей важности. Проследив взглядом за тем, как девушка, названная Джуниором Милтией, уводит шатающуюся Коко, Жон вновь двинулся вслед за Джуниором.***
Рабочий кабинет Джуниора имел довольно интересный дизайн, идущий вразрез с общим стилем клуба: пластиковые, металлические и неоновые панели сменились деревом, тканью и кожей. Все предметы интерьера в комнате выглядели очень роскошно и дорого. Было видно, что хозяин кабинета не поскупился на его обустройство. Единственным, что напоминало Жону о том, где он находится, была еле слышная из-за звукоизоляции музыка из общего зала, а также панорамное окно, открывающее вид на этот самый зал. — Итак, они прислали мальчишку… Честно говоря, я представлял себе кого-то постарше, — Джуниор дошёл до мини-бара и, немного покопавшись в нём, извлёк из его недр бутылку виски и пару бокалов. — Сколько тебе лет-то вообще? — Достаточно, чтобы знать, на что похожа смерть... И эффективно её обеспечивать, — На секунду Джуниору показалось, что воздух стал чуть холоднее. — Ближе к делу, пожалуйста. — Прекрасно… — Джуниор разлил содержимое бутылки по бокалам. — Я, конечно, с первой встречи был уверен, что эти ребята отморозки, но чтобы использовать д… — Наши методы вас не касаются. И да будет вам известно — я присоединился добровольно. — Ещё лучше… Ладно… — Пригубив из своего бокала, Джуниор указал Жону на кресло. — Вам нужна информация, я правильно понял? — Именно, — Заняв предложенное место, Жон дождался, пока Джуниор сядет напротив. — Мы «открываем здесь магазинчик», поэтому было бы неплохо иметь некоторые… Сведения о месте, где нам придётся работать. — Сразу скажу. Деньги мне не нужны. Я прекрасно понимаю, что вы — частная армия, а не меценаты. Поэтому куда разумнее было бы воспользоваться некоторыми вашими услугами. Есть у меня пара проблем, решать которые местные головорезы не полезут ни за какие коврижки. — Просветите меня, — Жон придвинулся поближе, взял свой бокал и, неожиданно для Джуниора, обнюхал его, после чего, выждав пару секунд и будто бы размышляя о чём-то, отпил. — Хм… Первая проблема — местная ячейка Клыка. Вы, наверное, уже наслышаны о них. — Более чем, — Жон вспомнил краткий инструктаж. — В чём дело, и что конкретно требуется? — Есть у них тут притон через улицу. Толкают наркоту, народ пугают, собственность иногда портят, — Джуниора передёрнуло. — Косячат они — а урон по репутации идёт мне. Нехорошо. Надо бы… Разобраться. Желательно, тихо. — Хм… А почему местные не берутся? — Так ведь, притон не притон — всё равно Клыку принадлежит, — Джуниор прикончил свой бокал и налил ещё. — А они достанут везде. Никому таких приключений на жопу, понятное дело, не хочется. А вот если бы появился кто-то залётный… Неизвестный… — Угу… — И, скажем, после этого в притоне произошла бы массовая драка… — Угу… — В которой все эти идиоты поубивали бы друг-друга. — Знаете, мне уже нравится ход ваших мыслей, — Жон поставил опустевший бокал на стол и кивком попросил Джуниора повторить. — Какова вторая проблема? — Мой бывший бухгалтер помогал мне с… Корректировкой отчётов по доходам. — Угадаю: он решил соскочить и слить всё полиции? — В точку. Уберёшь его — и я тебе даже заплачу сверху. — Сколько? — Жон задумчиво разглядывал жидкость в бокале. — 200 штук, — Джуниор залпом прикончил третий бокал. — В лиенах. — Поднимайте до пятисот, и всё произойдёт сегодня же. — Три сотни тысяч. И не больше. — Четыреста пятьдесят, или сами занимайтесь притоном и бухгалтером. — Четыреста, или никакой информации. — Договорились, — Жон усмехнулся, протягивая руку для заключения сделки. — Что ж… — Пожав протянутую руку, Джуниор выудил из стола конверт и пальцами перетащил его к Жону. — Вот информация по моему «любимому сотруднику». Юноша принял конверт и спрятав его в кармане джинсов, натянул капюшон и покинул зал.***
Пройдя приличное расстояние, Жон остановился, чтобы перевести дух — он уже был достаточно далеко от места произошедшего, чтобы не вызывать никаких подозрений у спешащих туда сейчас полицейских. Адреналин, волна за волной, постепенно откатывал, его место занимала лёгкая усталость и боль в мышцах. Жон облокотился на стену и осмотрел себя сверху вниз. «Надо же, при таком раскладе даже не запачкался, если не считать пары красных пятен на кроссовке, но это поправимо» — Жон нагнулся и, взяв лежавшую на скамейке неподалёку газету, вытер ей обувь. Теперь предстояло разобраться со второй целью. Жон вытащил из кармана конверт и достал его содержимое: фотографию и адрес. Прочитав адрес, он нахмурился — полицейский участок был крайне сложным рабочим пространством. Но сути это не меняло — обещание должно было быть выполнено. Минут через 15 он был на месте. Ещё час ушел на осмотр здания. «Минимальная охрана, куча пробелов, только одна камера снаружи — и та смотрит на дорогу». — Жон почти хохотал, вновь не веря своей удаче. «И не скажешь, что у них тут постоянная война с террористами». Оставалось выяснить, в какой именно камере находится его клиент. Обойти здание сзади, подобраться к служебному входу и вырубить вышедшего покурить уборщика не составило труда. Переодевшись в форму, открыв свитком замок и зайдя внутрь, Жон направился к изоляционному блоку. Медленно проходя через него и делая вид, будто подметает пол, он то и дело бросал короткие взгляды по сторонам, сверяясь с данным ему изображением. Бинго. Вот и бухгалтер. Камера у внешней стены, за которой — глухой переулок, открытое окно, выглядящая достаточно прочной металлическая табличка, прикреплённая к решётке — план в голове юноши зародился сам собой. Оставалось лишь привести его в действие. Двумя минутами позже Жон стоял на задуманной позиции и, держа у уха свиток — естественно, не тот, который ему выдали при поступлении в Бикон — дожидался ответа на звонок. Прошли несколько гудков, и из динамика устройства послышался голос. — Кто это? — Голос был резким и, насколько мог судить Жон, довольно нервным. — Это служба дезинсекции. — На секунду блондину показалось, что поиграть в метафоры будет уместно. — Час назад мы говорили об устранении вредителей. Я уже на месте и готов всё сделать, только вот есть одна небольшая проблема. — Надо же, как быстро… — Судя по стихшей музыке, Джуниор зашёл в свой кабинет. — Что за проблема? — Почему я до сих пор вижу на своём счету только нули? — парень был готов поклясться, что Джуниор на том конце чем-то подавился. — Сначала дело, деньги потом. — Я так не работаю, — от профессиональной вежливости Жона не осталось и следа. — Либо оплачивайте, либо я сворачиваюсь и ухожу. — Чёрт… Ты, видимо, не понимаешь, кому грозишь, мальчишка. — Прекрасно понимаю. А ещё я понимаю, что через два с половиной часа к моей «работе» подвалит парочка друзей. А потом они вместе отправятся к своим общим друзьям, где эта самая «работа» запоёт так, что даже наверху услышат. А я могу о-о-очень долго говорить с тобой, Джуниор. Поэтому слушай сюда. Либо деньги сейчас — либо затыкай этому товарищу глотку сам. — Мммм, произошла небольшая заминка, — голос Джуниора пропал на несколько секунд, после чего появился вновь. — Должно быть, задержка банковских операций. Посмотри ещё раз. Каждая фраза звучала так, будто мужчина на другом конце трубки выдавливал её из своих голосовых связок. — О. Вот теперь другое дело, — Жон довольно отметил, что присланная сумма была на сто тысяч больше заявленной. — До встречи в клубе. Да, и организуй мне чего-нибудь горло промочить. Адьос! Парень оборвал соединение и, сняв крышку корпуса свитка, поднёс зажигалку к аккумуляторному кристаллу. Прах легко воспламенился и дал кучу искр — устройство отправилось в урну. Тишина ночного Вейла прервалась глухим хлопком. Фигура вышла из аллеи, отправляя в уже прилично разгоревшийся контейнер ещё один предмет.***
В ночном клубе было необычайно тихо. Глянув на часы, Жон отметил, что уже почти четыре утра. Осмотрев пустое помещение, Жон увидел уже знакомую ему девушку в белом платье и уверенным шагом направился к ней. — Джуниор у себя? — Да, босс у себя, — Жон заметил, что девушка прибывала в довольно приподнятом расположении духа. — И он ждёт вас. — Отлично, — Жон свернул в сторону уже знакомой ему двери. Джуниор и вправду ждал его. Владелец клуба сидел всё в том же кресле и нервно косился на свой свиток. Когда Жон открыл дверь, Джуниор потянулся к стоящей возле кресла алой бите, но, заметив взгляд юноши, предпочёл убрать руку. — Итак, контракт выполнен, — Жон уселся напротив Джуниора. — И, если честно, пришить предателя было куда проще, чем справиться с теми торчками. — Я полагаю, в твою копилку историй-которыми-не-стоит-гордиться добавилась ещё одна, не так ли? — Джуниор спрятал свиток в карман и пристально уставился на своего собеседника. — Интересующие твоих хозяев данные — на этой карте. Мужчина бросил небольшую вещицу Жону в руки, и тот её незамедлительно поймал. — А теперь выметайся из моего клуба, поганец! — Приятно было иметь с вами дело, мистер Ксионг, — гаденько улыбнувшись, парень пошёл к выходу. — Но я надеюсь, что мы больше не встретимся. — Симметрично, пацан. — Моё право на напиток ещё в силе? — ВОН!!!***
Джуниор схватился за голову, стоило двери закрыться за спиной блондина. Какой-то шкет развёл его — его, Джуниора Ксионга, человека, уважаемого во всём подпольном мире Вейла — на полмиллиона! Помассировав виски и придя в себя, Джуниор направился к своему заветному минибару. Раз уж он открыл ту бутылку, грех не допить её. — Эм, Джуниор? — Зашедшая Мелани застала Джуниора присосавшимся к бутылке. — Я уточнить… — Что там ещё? — Оторвавшись от уже опустевшей бутылки и доковыляв до дивана, Джуниор соизволил взглянуть своей подопечной в глаза. — Ты действительно разрешил тому красавчику забрать с полок всё, что он захочет? — Как только слова сорвались с губ девушки, она была вынуждена отскочить в сторону, так как её чуть не сбил вылетевший из комнаты Джуниор. — СЫН ГРИММ, ТОЛЬКО ПОПАДИСЬ МНЕ!!! — Джуниор упал на колени, рассматривая полупустую барную стойку. Отсутствовало, будто будучи специально выбранным — хотя мужчина не сомневался, что так и было, — наиболее дорогое содержимое. — Белобрысый сучонок… Ну почему мне так на вас везёт?***
Заходя в комнату, Жон надеялся, что дверь не скрипнет. Его ожидания подтвердились. Впрочем, он не мог предвидеть другого подзатыльника судьбы — пары изумрудных глаз, сверлящих входной проём из утреннего полумрака спальни. Застыв на пару секунд, Жон не придумал ничего умнее, как сделать пару шагов назад, закрыв за собой дверь. Постояв так с минуту и похлопав себя по лицу (что было довольно нетривиальной задачей, учитывая его ношу), парень вновь открыл дверь и зашёл внутрь. Глаза никуда не делись. — Эм… С добрым утром, я полагаю? Завтра ведь воскресенье, не рановато проснулась? — Жон попытался говорить как можно более обыденно: так, будто ничего не произошло. — Ты хоть представляешь, который сейчас час? — Голос Пирры был необычайно тихим и спокойным. — Эм… — Жон бросил быстрый взгляд на часы. — Без пяти шесть? — Верно, — Пирра кивнула, а затем встала со своего места и истинно кошачьим шагом двинулась к Жону. — Где ты был, Жон? — Тренировался? — К своему несчастью, Жон не придал должного значения медленно подбирающейся к нему девушке. — Ты ведь знаешь, как рано я встаю, и… — Тебя не было сегодня к отбою. — Пирра подобралась практически вплотную к Жону, причём настолько близко, что юноша уловил едва различимый аромат её волос: в воздухе благоухало тюльпаном и вишней. Девушка смотрела куда-то в сторону, почему-то даже не глядя на своего осбеседника — И почему от тебя несёт спиртом? Пирра перевела взгляд на Жона, осторожно уводящего сумку за спину. Процесс сопровождался тихим бряцаньем стекла. — Ах, вот оно что… — Слушай, Пирра, я знаю, что ты относишься серьёзно ко всей этой лабуде с лидерством и командой… — А ты всё это начисто игнорируешь, — Пирра стояла настолько близко, что Жону оставалось только удивляться, как они до сих пор не столкнулись лбами. — И, как я погляжу, ещё и устав академии. Ты хоть представляешь, как я волновалась? Поговорим утром. Пирра резко развернулась и спокойным шагом направилась к своей кровати. Застывший Жон несколько секунд смотрел ей вслед, размышляя над тем, что только что произошло. Пирра прождала его с десяти вечера и до самого утра. Судя по всему, буквально не смыкая глаз. А ведь каких-то три-четыре недели назад ей наверняка было бы плевать на него. А ему — на неё… Жон задумался. Что между ними происходит? Впрочем, об этом он сможет поразмышлять позже. После всего, что приключилось этой ночью, больше всего ему хотелось спать. На ватных ногах пройдя через комнату, парень, не раздеваясь, рухнул на кровать. Сразу же его веки наполнились тяжестью, и сознание отключилось.