drunk in love

Хосоку казалось, что он слишком стар для подобного дерьма, но уже так сильно в нем, что не мог ничего поделать. Сейчас, выпивая в одиночестве в своей квартире, он понимал, что зря в это полез. Если бы не лез, он бы никогда не узнал свое проклятие по имени Мин Юнги. Юнги никогда не позволит повесить на себя клеймо "мое". Если только одному человеку, который не видит в нем сексуальный объект, да и в принципе счастлив со своим новым парнем, который слишком не вписывался в их компанию. Хосок даже завидовал Джину и тому, как он смог приручить такого своенравного человека, как Намджун. Но больше он завидовал тому, что Намджун с ним оказался ласковым, как домашний котик. Не пьет по-черному и всегда думает о том, что хочет видеть Джина рядом с собой. Это уже достижение. Хотя, может быть, в быту Намджун тоже в чем-то изменился. Но Юнги - не Намджун, а Хосок - не Джин, и это бесит. Бесит, что он не тот человек, который может приручить дикого кота, сделать его ручным и только для себя. Хосок всегда знал, что ему ничего не светит. Знал, но все равно, когда Юнги бухал и сказал "они съехались, ха, впервые он к кому-то переехал", предложил выпить. Наверное Юнги уже тогда понял, что ему больше ничего не светит, а Хосок зачем-то предложил выпить вместе, чувствуя себя слишком отвратительно. Потому что он был рад. Рад, что Юнги никогда не сможет быть с Намджуном. Именно тогда все пошло по наклонной, или - как любил говорить Юнги - "по пизде". В тот вечер они так напились, что Хосок не контролировал себя и поцеловал Юнги, тот же ответил и не сопротивлялся, когда его раздевали и ласкали. Хосок, наверное, был бы счастлив, если бы Юнги не выкрикивал бы имя Намджуна, когда приблизился оргазм, а когда кончил у него не пошли бы слезы. Хосок чувствовал себя настолько отвратительно, что не мог смотреть на Юнги несколько дней, а тот же поблагодарил, сказав, что тогда ему это было нужно. Наверное, все бы на этом и закончилось, если бы Джин не стал появляться везде вместе с Намджуном и, словно курица наседка или как верный доберман, ходил бы за ним. Юнги тогда впервые после той ночи завалился к Хосоку и кидал книги с полки, бил и крушил все вокруг. И плевать он хотел, что это не его студия. На утро после секса - только им Хосоку удалось успокоить Мина - Юнги сказал, что сам не знает, почему приехал сюда. А еще признался, что Хосок его словно понимал. Да, понимал. Но радовался, что Юнги ничего не светит. Хоть и понимал, что не светит и ему. Когда Хосоку предложили на пару месяцев уехать в Америку, он согласился, не думая. Это был неплохой шанс улучшить свои навыки, и только в самолете он понял, что так и не смог сказать Юнги, что уехал. Но решил, что это точно к лучшему. Не стоит строить липовых надежд. Хотя это ничего не изменило. Часто Хосока клинило, и ему хотелось позвонить через всю землю, чтобы услышать ворчливый голос, но всегда его останавливало только одно. Не его. И его не будет. Наверное, из-за этого это были самые сложные два месяца. Юнги не было рядом, и он мог подумать обо всем. И он снова понял, что все это бесполезно, что Юнги все это воспринимает, как помощь в тяжелое время, потому что он тоже не может смотреть на то, как счастлив Намджун с другим, а Хосок понимал его, как никто другой. Интересно, Юнги хоть знал, почему Хосок его так понимает? Может и знает, а может даже и не думал о таком варианте. Сейчас, вернувшись в Корею, Хосок пил в одиночестве, радуясь тому, что никто не знает, что он вернулся, да и никто не знал, что он уезжал. Наверное, когда он снова придет в клуб, Намджун ему наподдаст по шее, но Хосоку было так плевать. Ему, как никогда, было плевать на Намджуна, и даже за это все время пару раз хотелось, чтобы он исчез. Но Хосок понимал, что Намджун им всем необходим. Он чертов вдохновитель, без которого все они - сборище придурков с амбициями, но ничего не имеющие за спиной. И за это он даже ненавидел Намджуна. За то, что тот делает то, чего они бы не смогли без него. На удивление кто-то позвонил в дверь, и Хосок вздохнул, все же открыв, не глядя в глазок. Юнги. Юнги, который явно уже собирался уходить, сначала выглядел удивленным, но это, наверное, быстро прошло, потому что через пару секунд Хосок получил удар в челюсть. - Ты чертов больной ублюдок, - рявкнул Юнги, зайдя в квартиру и закрыв за собой дверь. И на этом спасибо. - У тебя в голове опилки, что ли, если ты не додумался, что нельзя так исчезать? Когда Хосок уже хотел что-то сказать, его грубо впечатали в стену и больно кусаче поцеловали. Губа, не выдержав удара и поцелуя, все же лопнула, и поцелуй приобрел неприятный металлический привкус. - Еще раз подобное выкинешь, из больницы долго не выйдешь, - Юнги был настолько зол, что Хосоку, казалось, что сейчас у него появятся какие-то сверхспособности, и его медные волосы начнут мягко развиваться, словно на ветру, а глаза начнут светиться изнутри. Кажется, Юнги не принадлежит Хосоку. Но вот только то, что Хосок уже полностью принадлежит Юнги, никто не отменял. Видимо, еще в первую ночь Юнги решил, что не собирается терпеть то, что его собственность думает от него уйти. Не спросив и не предупредив. Если Юнги решил, что его, лучше не рыпаться. Шаг в сторону - растрел. Но даже это не значит, что Юнги ослабит свою мертвую хватку.