drunk in love

- Хоуп, я дома, - Юнги зашел в квартиру, сразу же закрывая за собой дверь. Сегодня гостей уже никаких не будет. Кот так и не вышел, хоть обычно и он встречал хозяина. Мин недовольно нахмурился: эта рыжая морда совсем охренела. Зайдя в гостиную, он снова позвал кота, но тот так и не вышел, зато Юнги сзади сразу же обняли сильные руки, прижимая к себе. Он даже вздрогнул от неожиданности, но когда его начали целовать в шею, Мин как можно болезненнее постарался ударить "домогателя" в живот. - Хен, чего ты сразу дерешься? - хрипло сказал на ухо Хосок, толкая его вперед, но не пуская ближе к дивану. - Если ты приехал, мог бы и сообщить, - проворчал Юнги, и недовольно рыкнул, когда на него едва не легли, заставляя почти лечь грудью на спинку дивана. - Чего ты, блять , творишь? - Да ничего собственно, - промурлыкал Чон, целуя шею Юнги. Мин некоторые время пытался спихнуть надоедливого донсена с себя, но ничего не выходило. Хосок игнорировал все протесты и попытки вырваться, забравшись руками под толстовку и футболку Юнги, он ногтями провел по груди, задевая соски. Протесты прекратились, а сам Мин судорожно вздохнул, роняя голову на спинку дивана. Чон довольно усмехнулся: не только он соскучился за два месяца. Хосок провел рукой по слегка подкаченному торсу Юнги, ниже к паху, сжимая его через одежду, и довольно куснул за мочку уха, услышав едва ли не стон. Юнги в такие моменты ненавидел его больше всех на свете, больше чем высветленные и покрашенные в мятный волосы, - потому что Чону так нравится больше, - больше работы Хосока, из-за которой того не бывает месяцами. Ненавидит. Он выгнулся, прижавшись бедрами к паху Хосока, и прокусил губу, когда тот сильнее сжал его член через одежду. Черт. Снял бы уже. Хосок и не думал явно. Он дразнил через одежду, вырисовывая пальцами контуры полувозбужденного члена, возбуждая хена больше. Так, чтобы он снова от каждого прикосновения дрожал и хотел большего, до влажных глаз и красных щек. Юнги ненавидел его больше всего. Он не заметил, когда Хосок все же расстегнул его джинсы, приспуская их ниже вместе с бельем. Он был слишком зациклен на том, что хочет повернуться и врезать этому придурку. Но шлепок по оголенным ягодицам привел его в чувство. Он даже охнул от неожиданности, настолько он ушел в себя. Хосок довольно хмыкнул что-то на ухо, сжимая небольшие ягодицы так, что большие пальцы оказались в ложбинке между, надавливая на колечко мышц. Это было слишком ярко. И слишком горячо. - Хен, ты же не трогал себя, да? Слишком гордый? Но все равно ты будешь податливым, и растягивать тебя будет не сложно, да? - мурчал на ухо Хосок, переминая ягодицы в ладонях. Юнги хотел исчезнуть. Его уши горели, а волосы не скрывали этого от Хосока. Он чувствовал себя чертовым извращенцем, потому что от таких действий и слова в нем просыпался гребанный фетишист, и возбуждение сладко-болезненно стремилось к паху. Он сам не заметил, как выгнулся едва ли не по-кошачьи, сильнее прогибаясь в спине и поднимая бедра. Чертов Чон Хосок. Хосок снова хлопнул по ягодицам, с легкой усмешкой глядя, как его любимый хен старается не показывать, как все это возбуждает его. Еще хлопок, и еще. Вот он нежно провел по небольшой заднице и снова хлопнул. У Юнги вздрагивают плечи, но он не издает ни звука. Хлопок. Мин сильнее утыкается носом в спинку дивана. Юнги правда не знал, что делать сейчас, он облизывал пересохшие губы и вовремя прикусывал их, когда Хосок снова хлопал. Вот он сильный Мин, который несет все на себе и на работе взваливает на себя почти все. Хлопок. Он понимал, это ненормально, но это приносило наслаждение и легкое облегчение. Хлопок. Головка члена, которая терлась об обивку дивана, краснеет все больше. Все резко прекратилось, и Юнги смог незаметно перевести дыхание. Тяжесть наваленного сверху тела исчезла, хоть и не руки на бёдрах, и Юнги позволил себе выпрямиться. Ненадолго. Влажный язык прошелся по ложбинке от копчика прямо до ануса, и Юнги выгнулся, едва успев схватиться за диван, но так и не успев сдержать стон. Он снова уткнулся в спинку, чуть шире поставив ноги, чувствуя, как язык Хосока проводит по сжатым мышцам, а потом ниже до яичек. Господи, чертов Чон Хосок. В такой ситуации сдерживать стоны становилось все сложнее, а нежные прикосновения языка время от времени к яичкам и соприкосновения головки с грубой обивкой, заставляли Юнги почти сходить с ума. Разум словно куда-то уплывал, и он поднимал бедра выше, желая еще больше такой крышесносящей ласки. Хосок дразнил его каждым движением языка, иногда проникая на самую капельку им вовнутрь, и тут же убирая. Юнги сам не заметил, как перестал сдерживать стоны и цеплялся пальцами за подол толстовки. Было жарко. Толстовка и футболка, которые так и не сняли, словно душили его, все лицо давно покраснело, а кукольные губы дрожат при каждом стоне. Он едва не вскрикнул, когда Хосок ногтями провел по ягодицам. Чон всегда делал, что ему хочется, и сейчас он словно ломал и создавал Юнги снова. В очередной раз. Когда в Мина вошла фаланга пальца, он почувствовал некое облегчение. Хосок дурел от Юнги, хлеще, чем от травки. Сейчас он отдавался Чону полностью, без ужимок, и это дурило голову. Они оба не смогут выдержать, если Хосок сходит за нормальной смазкой, Хосок, возможно, после этого не выживет. Юнги, как и говорил Хосок, растягивался податливо, словно мышцы не забыли ничего, и это вызывало усмешку. Хосок поднялся с колен, принимаясь кусать шею Юнги, вводя палец глубже проводя по простате. Мин достаточно высоко, застонал выгибаясь. - Смазки не будет, - хрипло сказал Хосок, второй рукой забираясь под одежду и начиная тереть между пальцами сосок. - Но хен, ты не порвешься, я-то знаю. Юнги его правда сейчас ненавидел. Два пальца. Три. Он ненавидел Хосока, потому что тот знает его тело настолько хорошо. Юнги уже сам насаживался на пальцы, чуть прикрывал глаза, кусая губы от того, как тот грубо теребит его соски, заставляя их быть чувствительнее, а потом, словно добившись цели, убирает руку и изредка хлопает по бедрам. А ведь теперь соски раздражающе терлись о футболку, что липла к телу. Стоны становились выше, а ноги уже давно дрожали, едва удерживая его. Юнги слышал, как его телефон начал надоедливо названивать, но ему было плевать. Он выгибался, едва не превращаясь в шлюху, что сама предлагала себя, старался насадиться на пальцы, получить больше удовольствия. Пальцы исчезли, и Юнги прикусил губу. Хлопка по бедрам он сейчас явно не ожидал. Мин выгнулся, прикусив губу, и едва не застонал в голос. Господи, это же пытка. Сладкая, но пытка. Хлопки в этот раз были яростнее, чем перед этим, быстрее и болезненнее. Кусая губы, он уткнулся носом в обивку, дыша через раз. Он был растянут, чуть смазан слюной, он хотел большего. Хосок словно испытывал его, кусал его шею, сам прижимаясь пахом к бедрам, но хлопки не останавливал. Когда хлопки все же прекратились, Юнги не знал, чего ждать дальше. Он не двигался, стоял, отставив бедра, уткнувшись в диван, и ждал. Он чувствовал, как с головки тягучей каплей смазка падала вниз, но дотронуться до себя означало, что он не смог не выдержать. Он ждал всего, что угодно, томительно стоя так, но почувствовав горячую головку, что упиралась в уже судорожно сжимающие мышцы, Юнги судорожно вздохнул - наконец-то. Он был едва смазан, но видимо Хосок был слишком уверен в его теле, из-за этого сразу же вошел до упора. Так болезненно и хорошо. Юнги сам, не думая ни о чем, начал толкаться на встречу, и с удовольствием подхватил быстрый темп Хосока. Быстрые движения были наконец-то тем, чего так долго ждал Мин. Хосок держал Юнги за талию, толкаясь и сам направляя любовника. Одной рукой он приподнял теплую толстовку и футболку выше, почти до подмышек, любуясь красивым прогибом спины, не сильно царапая поясницу, не замедляясь ни на миг. Юнги находился уже на грани, но Хосок продолжал его дразнить прикосновениями, он провел ногтями по торсу и снова принялся дразнить небольшие бусины. Движения Хосока как всегда были идеальны. Он проходился каждый раз по простате, заставляя Юнги стонать все громче. Он уже не пытался себя сдерживать, просто отдавался этому наслаждению. Каждое движение, каждый толчок, заставлял его выгибаться и молиться, чтобы это не заканчивалось, но находясь при этом на грани конца. Оргазм вызывал чувство эйфории. Юнги словно разбился в этот момент. Он выгнулся, вставая прямо на кончики пальцев, и глухо застонал прямо в диван, долго кончая прямо на пол. Он тяжело дышал и чувствовал, как Хосок продолжал двигаться в нем. Все тело словно горело, и от каждого движения он едва ли не кричал, чувствуя, словно он продолжает испытывать оргазм. Хосок даже не думал выходить. Напоследок он посильнее хлопнул по бедру, толкаясь как можно глубже, и кончил. Тяжело дыша, они стояли так несколько минут. Снова зазвонил телефон, а откуда-то вылез недовольный рыжий кот, и басисто мяукнул. - Я вернулся, хен, - со смехом проговорил Хосок не отпуская Юнги, не выходя даже, дыша куда-то в шею. - С возвращением, блять, придурок, - недовольно и ворчливо сказал Юнги, все еще тяжело дыша. Хосок с усмешкой провел по бедру Юнги слишком близко к паху Блять. Он правда ненавидел Чон Хосока.