Quartering Acts

      «Ты бросил его.»       «Н-нет, я пошёл за помощью! Я не мог…»       «Ты оставил его одного.»       «Но я не мог…»       «Он умолял тебя о помощи, а ты сбежал.»       «…чтобы позвать на помощь!»       «Чтобы спрятаться.»       «Уровень воды поднимался! И его нога застряла. Мне нужен был кто-то сильнее.»       «Тебе нужно было, чтобы он утонул.»       «Нет!»       «Ты хотел, чтобы он исчез.»       «Нет, я…»       Убил его.       Проснувшись от испуга, Артур Кёркланд осознал, что был весь в поту, запутавшись из-за своего кошмара в постельном белье. Опять этот кошмар, после стольких лет без этих обвинений, и вдруг — они вновь ожили, оставляя его невероятно подавленным. Что же могло вызвать эти воспоминания спустя столько времени? Каждый раз это был один и тот же разговор, это и всё, что было во сне. Разговор в тёмном пространстве. На этот же раз с чужим голосом было что-то не так. Он звучал как-то странно. Что же могло заставить его подсознание изменить этот голос?       Он быстро осмотрел небольшую комнату, пытаясь очнуться от этого кошмара, вернуться в реальность.       Он узнавал немногое, и вскоре вспомнил, что был уже не в Англии. Запахи и виды были совершенно иными, незнакомыми. На ум приходило слово «чище».       Не это ли вызвало его кошмар? Ведь он был с семьёй за городом, когда это случилось. Пели птицы, ярко светило солнце сквозь на редкость голубое небо… пока его младший брат тонул.       Артур встал с кровати и едва не упал, подавшись вперёд, но вовремя схватился за комод, чтобы устоять на ногах. Он не мог вынести этих воспоминаний — это было слишком, настолько, что ему казалось, будто каждый вдох приносил всё меньше и меньше кислорода. Напротив висело зеркало, которое отражало весь страх и боль, что он чувствовал. Знание того, о чём он запрещал себе думать бесчисленное количество раз, казалось, было написано на его юном лице. Будто он пытался выставить свой грех напоказ.       Он отошёл от комода и зеркала, не сводя взгляда со своего удаляющегося отражения. Он продолжал отступать, пока не наткнулся на тумбочку возле кровати. Умывальный таз опасно пошатнулся из-за столкновения, быстро привлекая к себе внимания. Артур успел вовремя подхватить его, чтобы предмет не разбился о деревянный пол.       Он был благодарен за такое отвлечение, и окунул руки в холодную воду, чтобы умыться, яростно растирая щёки, лишь бы стереть слова, которые только он мог видеть.       Умывшись, он несколько приободрился, опуская голову между рук и глубоко дыша в ожидании хоть какого-то облегчения. Теперь он был в Америке, и его прошлого больше не существовало. У него были обязанности как у солдата, и это всё, что теперь имело значение. Он был доволен этим два года назад, когда только вступил в армию, а сейчас ещё больше, будучи далеко от всего знакомого.       — Ненавижу это место, — сказал он про себя, уставившись на своё размытое отражение в воде, — но надеюсь, что никогда не уеду отсюда.       Несколько мгновений спустя, он наконец отстранился, приводя себя в порядок и разминая затёкшие мускулы. Наконец он заметил, что сквозь прикрытые ставни в комнату пробирались лучи света. Солнце было уже высоко, что значило, что сегодня он спал куда дольше обычного. Для него было непривычно спать так долго, но он быстро отмахнулся от этих мыслей, считая, что это был первый и последний раз. Скорее всего, это случилось из-за множества бессонных ночей на корабле. Казалось, возможность спать на крепкой кровати, что твёрдо стояла на земле — вот и всё, что ему было нужно, чтобы хорошенько выспаться.       Да, однако, это также вернуло болезненные воспоминания, которые не преследовали его на корабле.       Он мотнул головой, пытаясь не возвращаться более к мыслям об этом, как его внимание привлёк звякающий звук. Он совсем забыл, что поселился в доме кузнеца. Тот, скорей всего, работал с раннего утра, пока Артур просыпал добрую половину дня. Что ж, он не позволит кузнецу высмеивать его за это. Он был далеко не ленивым человеком, и явно не собирался подавать кузнецу такие идеи.       Он открыл ставни, впуская в комнату солнечный свет, чтобы окончательно проснуться, а затем потянулся за запасной рубашкой. У него не было никаких дел до вечера, когда должна была начаться его смена в патруле, так что повседневная одежда подойдёт.       Он был рад, что по прибытию узнал о конюшне кузнеца, где мог разместить свою гнедую кобылку. Он был совершенно не заинтересован в том, чтобы платить за место в городских конюшнях, как и в том, чтобы долго добираться до своей лошади.       Он вспомнил, как был удивлён, когда вошёл в конюшню и увидел, что вся она принадлежала холёному чёрному жеребцу. Конь был невероятно большим, и такое действительно редко можно было увидеть так близко. Он был тяжеловозом, а таких коней в Лондоне не увидишь. Это заставляло задуматься о том, каким был человек, что мог ездить на этом монстре и держать его под контролем. Нрав того коня был далеко не дружелюбным, когда Артур впервые наткнулся на него в тот день.       Кузнец.       Он замер, задумавшись и медленнее застёгивая ремни на своих сапогах.       Кузнец практически пытался убить меня прошлой ночью, а в ответ я чуть не убил его, после того как он сбежал.       Его взгляд метнулся к двери в спальню, где на стуле всё ещё лежали его вещи. Взгляд его задержался на мушкете и мече, что были на том же месте, где он их и оставил. Лучик солнца заставлял мушкет гордо сиять, выдавая, как хорошо об оружии заботились.       Затем он стал искать взглядом свой пистолет, ожидая, что его вернули, но затем вспомнил, что уронил оружие где-то на улице.       Он хотел умереть.       Ещё один человек, у которого почти не осталось надежды. Это было даже несколько иронично, что оба разделяли подобное желание, пройдя разный жизненный путь. А он только думал, что Новый Свет будет давать своим жителям новый старт. Не ошибся ли он, раз кто-то, кто родился и вырос здесь, хотел покинуть это место так же сильно?       Запустив пальцы в свои вечно неукротимые волосы, он несколько разозлился на себя за то, что всё ещё был в компании лишь своих депрессивных мыслей. Он был полностью одет и к тому же по погоде, так что свою униформу он мог оставить здесь. К тому же, небольшая прогулка по окрестностям, чтобы получше узнать эту местность, могла сыграть ему на руку. Он не был бы хорошим солдатом, если бы потерялся.       — Но не то чтобы кузнецу нужна какая-то защита, — вслух произнёс он, аккуратно складывая свою форму и думая о той силе, что прошлой ночью продемонстрировал ему кузнец. Признаться, он был довольно беспечен, не ожидая ответного удара от колониста. Однако, он не ожидал, что этот человек зайдёт так далеко.       Вдруг он замер в середине проверки своих вещей, поняв, что не помнит имени кузнеца. Разве он не назвал своё имя? Он знал, что был назначен в «Кузнечную мастерскую Джонса», так что это было очевидно, но его имя он всё ещё не мог вспомнить.       В любом случае, почему я вообще думаю об этом? Что-то в этом парне выводит меня из себя.       В оцепенении он прислушался к ритмичным ударам молотка. Представляя, как эти напряжённые мускулы подстраивались для очередного удара по расплавленной стали. Огонь, горящий в этих небесно-голубых глазах…       — О чём же я думаю?! — воскликнул он, делая шаг назад и прекращая неосознанно теребить запонку. Конечно же он не мог отрицать очевидную силу кузнеца в плечах и руках, когда он вышел из-за угла, чтобы впервые столкнуться с Артуром лицом к лицу. Эти поразительные голубые глаза, скрывающиеся за стёклами очков, будто бы пронзили его насквозь в ту ночь. Повлияло ли это на то, что он по собственной воле стал подметать пол? Конечно же он не считал это занятие чем-то унизительным, но вот слушать приказы какого-то гражданского? И был ли это на самом деле приказ?       Утро быстро исчезало в его мыслях, и, не имея никаких дел в комнате, он направился во двор, чтобы поискать пропавший пистолет.

***

      Снаружи звуки, доносившиеся из кузницы, звучали гораздо громче, и дым валил из дымохода большими чёрными клубами. Тем не менее, ничто из этого не могло разрушить такой чудесный день. Несмотря на дым в воздухе и отвлекающие звуки ударов молотка, день всё ещё казался свежим, а птицы всё ещё щебетали. Чистое голубое небо раскинулось над бухтой, и Артур несколько расслабился благодаря тёплым солнечным лучам, игравшим на его коже.       Эти земли были поистине прекрасны. Девственные, ещё не запятнанные войной. Земли, нуждавшиеся в защите любой ценой, и Артур был рад стать частью этого. Мятежники просто не понимали значимости этой земли. Их с лёгкостью могли поработить французы или испанцы, но Британская империя оберегала их. Почему они не могли понять и уважать это?       — Воу! Герой!       Артур практически упал, когда огромный упряжной конь выбежал из бора старых крупных сосен. Жеребец вставал на дыбы и издавал ужасный рёв от волнения, пока маленький мальчик цеплялся за его густую гриву.       Когда же мальчик успокоил своего коня, Артур наконец с удивлением заметил, что тот был без седла. Он был невероятно впечатлён этим, так как ребёнку, казалось, было не более девяти лет.       — Прошу прощения, сэр, я не заметил Вас, — бросил ему ребёнок, сидя на огромной лошади; конь, к слову, теперь зарывал копытами дёрн в землю, вскидывая голову то вверх, то вниз, и притих немного лишь когда мальчонка успокаивающе похлопал его по сильной шее.       Артур отряхнулся, когда пыль, что поднялась в воздух, наконец улеглась:       — Ничего страшного, — он поправил свою рубашку и взглянул вверх на мальчика. — А ты неплохо управляешься с ним. Впечатляет, ведь ты так мал.       Несмотря на то, что это была похвала, мальчик, заметив акцент солдата, начал ретироваться. Глаза его широко распахнулись, когда он осознал, что всё ещё был верхом на лошади перед британским солдатом (что вовсе не являлось приличным по правилам этикета). Так что, когда он начал сползать с лошади вниз, Артур не смог удержаться о того, чтобы броситься вперёд и подхватить мальчика.       — Эй, постой!       Мальчик болтал ногами, пытаясь слезть с лошади, и спрыгивать ему пришлось практически с шести футов*. Что удивительно, чтобы забраться на лошадь, мальчик обычно использовал небольшой стульчик.       — Нельзя просто так спрыгивать с лошади с такой-то высоты. Ты мог пораниться! — произнёс Артур, переживая за мальчика.       — Прошу прощения, сэр. Я должен был слезть сразу же, сэр. Я не знал, что Вы офицер, сэр, — начал рассыпаться в извинениях мальчик, низко опустив голову, чтобы не встретиться взглядом с Артуром.       — Всё в порядке, парень. Я и не ожидал, что ты будешь знать, кто я, так как я не в форме. И несмотря на это, нет причин ранить себя из-за меня, — он улыбнулся мальчику и твёрдо похлопал его по плечу, пытаясь успокоить его и внушить, что он не причинит ему вреда. Однако, мальчик всё ещё молчал, и Артур решил сменить тему:       — Так что, ты ухаживаешь за конём кузнеца?       Это сразу же сработало, так как мальчик моментально поднял голову при упоминании животного. При этом он абсолютно забыл, с кем разговаривает. И Артур был только рад таким изменениям.       — О да! Альфред очень добрый, и позволяет мне ухаживать за Героем. Я просто устроил ему небольшую утреннюю разминку… сэр, — добавил он в конце, быстро вспомнив предыдущий разговор.       Значит, кузнеца зовут Альфред. Альфред Джонс.       — Хм, Герой, говоришь?       — О да! Альфред всегда хотел быть героем нашего городка, заставить отца гордиться, так что он назвал этого черногривого старину Героем — весело произнёс мальчик.       — Понимаю. А где его отец? Кажется, это был не самый удачный вопрос, так как мальчик быстро потупил взгляд. Теперь, казалось, его куда больше интересовали мелкие камушки в грязи.       — Всё в порядке, не стоит говорить, если не…       — Его застрелили, — начал мальчик, — четыре года назад, в Бостоне. Он продолжил пинать камушки носками своих сапог:       — Он был таким добрым человеком, сэр. Он бы никогда не присоединился к оскорблению солдат. Он был таким добрым…       — Ты хочешь сказать, что отца Альфреда убили во время Бостонского восстания**? Мальчик кивнул и пнул камушек, отчего тот отлетел в сторону.       — Так что же, он совсем один? Никаких других членов семьи?       Мальчик покачал головой:       — Нет, сэр. Мать умерла при рождении его младшего брата. А он умер в два года от болезни лёгких, сэр, — взгляд мальчика метнулся в сторону кузницы, где вышеупомянутый мужчина всё ещё работал. — С тех пор Альфред был один, но друзей заводить не спешит, сэр. Я бы хотел быть его другом, но боюсь заговорить с ним.       Артур заметно помрачнел, услышав историю о тяжёлом прошлом кузнеца. Он прекрасно понимал, какого быть одному, хотя и знал, что совсем без компании он никогда бы не смог находиться.       — Я ведь не сказал лишнего, сэр?       Артур наклонился, чтобы внимательно посмотреть мальчику в глаза. Он улыбался, пытаясь приободрить юношу:       — Это останется нашим маленьким секретом.       Это, по сей видимости, успокоило мальчика, так как тот начал энергично кивать. Артур не мог не рассмеяться от такого энтузиазма мальчишки. Ещё так молод и полон сил. Он надеялся, что мальчик вырастет, не познав тех тяжестей судьбы, что испытали Альфред и он сам.       — Эм, — начал мальчик, вновь зарываясь носком сапога в землю; однако, когда через минуту он всё ещё молчал, Артур несколько подбодрил его, вынуждая продолжить. — Ну, эм, сэр, так как Вы расквартированы в доме Альфреда… как думаете, может, Вы станете его другом?       Простой вопрос, но как же сильно он ударил по Артуру.       Неужели мальчик прознал о происшествии прошлой ночью? Артур сомневался, что Альфред согласиться стать его другом. Да и хотел ли он сам предлагать подобное кузнецу? Он ведь остановился здесь лишь на время, согласно приказу. И мысль о том, чтобы стать другом колониста казалась неуместной. Тем не менее, он не мог не чувствовать эту необычную связь с человеком, которого едва знал, но которого, казалось, знал всегда.       — Боюсь, я не могу обещать этого.       Мальчик поник из-за этих слов.       — Однако, могу пообещать, что я попытаюсь.       Реакция мальчика была незамедлительна, и прежде чем Артур смог отреагировать, тот уже повис на его шее в крепких объятиях.       — Огромное спасибо, сэр! Ему всего лишь нужен друг, и он снова будет счастлив. Я знаю это! — воскликнул он, продолжая висеть на британце.       Артур чувствовал, как на его лице расплывается скромная мягкая улыбка, пока он пытался отстраниться от мальчика.       — Уверен, если вы станете хорошими друзьями, вы могли бы показать и британцам, и мятежникам, что нет нужды воевать! Мы все могли бы жить в мире, и никому бы не пришлось больше терять близких.       Тяжело было бороться с оптимизмом этого ребёнка, и мысль о том, чтобы вернуться к тому, что было когда-то, действительно была привлекательной. Пока он всё больше размышлял об энергичном мальчике перед ним, он не мог не вспомнить своё собственное детство. Неужели он тоже видел мир так по-детски? Он пережил столько горя, что уже не мог вспомнить, когда в последний раз был счастлив жить в этом мире.       — Я буду молиться об этом дне, — произнёс Артур, пытаясь подбодрить ребёнка, при этом оставаясь реалистом.       Мальчик просто кивнул, и быстро прошёл к тому месту, где Герой щипал травку. Он потянулся за уздой и повёл коня обратно за собой.       — Я должен вернуть Героя в конюшню. Если хотите, я мог бы ухаживать и за Вашей кобылкой. Я очень хорошо обращаюсь с лошадьми! Отец сказал, что я мог бы однажды стать ветеринаром!       Артур улыбнулся:       — Это будет честью для меня, если ты будешь ухаживать за ней.       И так сияющий от счастья ребёнок засветился, казалось, ещё ярче, а затем выражение его лица стало серьёзным; мальчик стукнул каблуками и поднял руку ко лбу, чтобы отсалютовать.       — Я Вас не подведу, сэр! — со всей серьёзностью произнёс он.       — Отставить, солдат, и убедись, что так и будет. Я мог бы даже подкинуть тебе шиллинг за хорошую работу, — Артур улыбнулся ему, и глаза мальчика шокировано распахнулись. Артур был уверен, что то, что ему будут платить за то, что он с радостью сделает и бесплатно, заставило мальчика растеряться. Вскоре мальчик начал кивать и благодарить его, немного заикаясь от волнения.       Прежде чем Артур смог сказать что-то ещё, мальчик унёсся вместе с Героем. Он был уверен, что мальчик забрался бы верхом на коня, чтобы ускориться, если бы ему не приходилось использовать для этого стульчик.       Артур довольно вздохнул; его настроение явно поднялось после этого разговора. Мальчик дал ему что-то, что он и не надеялся почувствовать вновь. Этот оптимизм был тем ценным даром, что все они потеряли в своих повседневных жизнях, и Артур хотел удостовериться, что он никогда не исчезнет.       Затем он перевёл взгляд на кузницу, откуда больше не доносились звуки ударов молотка, хотя дым всё ещё продолжал валить из дымохода. Возможно, Альфред сделал небольшой перерыв в своей работе. И это было прекрасной возможностью поговорить с ним.       Решив это, он направился в кузницу.       Пока он шёл, то понял, что совершенно забыл спросить имя мальчика.       Как и забыл найти свой пистолет.       И последнее было куда менее важно теперь.