Дочь Кефера?

POV Олуфеми -Лео, -робко позвала своего парня я. Я едва его догнала и то, около тюрьмы… Буквально вчера мы поссорились из-за какой-то глупости: подумаешь, забыли о свидании. Вместе. Десятый раз подряд. А он хотел что-то сказать мне. С кем не бывает… Мы и так редко видимся- раз-два в 2 недели. Можем ещё потерпеть… У него есть своя жизнь, а у меня- своя. У него свои заботы, о своей семье. Моя роль- помогать отцу править царством. Он должен смотреть за целой планетой, я- за миром. С каждым днём мы отстраняемся друг от друга всё дальше. -Так не может больше продолжатся. -Тихо сказал Лео, не поворачиваясь. -Я знаю, Лео… Но мы ничего не можем сделать. Мы должны заботится о своих мирах… -А мне наплевать на Землю! -Закричал, резко развернувшись, Лео. -Ты не должен так говорить… -Судорожно выдохнула я. -Я должна править Египтусом, ты- Землёй. Ты ведь слышал балладу «Белый свидетель»[3]? -Нет. -Лео покачал головой, а я поджала губы. Эту легенду у нас знают все. Рассказывают её обычно родители, но в случае с Уолкером… И я- его невеста, могу сгодится для роли рассказчика. -Тогда слушай… -Тяжело вздохнула я. — Только не перебивай. Её нельзя прерывать… Давным-давно, в те времена, когда Египет ещё был разделён на Нижнее и Верхнее царство, у царских семей на свет родились двое детей: мальчик и девочка. Соответственно с правом рождения, они должны были стать следующими правителями. Девочка, Мосвен, росла в Нижнем царстве, даже не подозревая, что будет дальше. А вот мальчик, Паки, постоянно хотел попасть в Нижний Египет и узнать, какова жизнь там. По прошествии 12 лет он принял престол отца и, в тот же день, сбежал в Нижний Египет. Мосвен же, как обычно, в это время была около Нила. Она увидела Паки, плывущего вплавь к берегу. Тогда она окликнула его, и он, опьяненный чувством свободы, наконец увидел, как за ним плыл крокодил. Тогда он только чудом не погиб. Выбравшись, он благодарил богов и её за то, что остался жив. Она же решила отвести его во дворец. Убедившись, что парень чувствовал себя нормально, Мосвен передала его в руки своей кормилицы (няни), Мумины, приказав дать сухую и чистую одежду, напоить и накормить, помочь освоится в своих новых покоях. Сама же она отправилась к отцу, так как уже был вечер. Тот, едва её завидев, спросил: «Дочь моя, Мосвен, ты каждый день гуляешь у вод Нила, так скажи, не видела ли ты чужаков? Говорят, Фараон Верхнего Египта, молодой правитель, исчез у вод реки. Помни, дорогая, он наш враг…» Мосвен не была глупа и смекнула, что к чему, и припомнила, что Нижний и Верхний Египет не ладят, потому ответила: «Не знаю я такого, отец. Может я и видела кого, не помню. Знаешь, утро ведь вечера мудрее? Может, я смогу вспомнить завтра?» «Ты права, дочка… Из тебя выйдет прекрасная Царица.» -Ответил её отец. На следующий день Паки вернулся в Верхнее царство, как и договорился в тот вечер с Мосвен. Там он сказал, что ему резко стало плохо, и встал он уже на другом берегу. Все поверили в это, а Паки и Мосвен стали встречаться у Нила не смотря на вражду. Потом они осознали, что любят друг друга. В тот день, когда Паки планировал просить руки девушки у её отца, началась война. Никто уже и не помнит, кто это был, известен лишь факт нападения и то, что это были кочевые племена. Воинов не хватало, пред ними возник выбор: позволить разрушить свои царства и спасти сторону возлюбленного или спасти своё, позволив разрушить царство возлюбленного. После долгих раздумий и молитв своим покровителям помочь им, они приняли решение. Оба выбрали первый вариант, хоть их сердца и противились этому ноющей болью внутри. Их покровители, Гор и Исида, приняв это как оскорбление, отвернулись от них. Настолько они любили друг друга, что готовы были пожертвовать теми, чьи жизни зависят от них, так сильно лишились ума, что не поснушали свов богов: «Глупо это всё, -говорили в один голос Гор и Исида. -Сначала обсудите это друг с другом, что бы не потерять всё». Это погубило оба царства. Враги пять лет держали Египет под контролем, прежде чем Мосвен и Паки при помощи Ра, к которому едва удалось воззвать Мумине, снова удалось взять Нижнее и Верхнее царство под контроль. Пять мучительных лет. Погибли триста пятьдесят шесть тысяч (356.000) египтян. Было сто битв: маленьких, почти не значительных и огромных, приносящих большое количество урона обеим сторонам. Это был один из величайших и ужаснейших моментов истории Египта. Правда, эта история забылась, когда Ра создал Египтус и многие боги ушли туда, за ним. Менес или по-другой версии Хор Аха, тот кто объединил Нижний и Верхний Египет[1], по историям оставшимся в памяти землян, был приемником Нармера, но это не так. История Мосвен и Паки произошла после Нармера и перед Менесом (Или Хор Ахам), ведь он- их сын, который родился во время того, как Нижнее и Верхнее царство попали под контроль врагов. После рождения сына, Мосвен сама спела ритуальную песню, чтобы разорвать их союз. Больше, когда-то пылко влюблённые, они не общались с того момента, когда родился их сын, а в бою за Нижнее и Верхнее царство погибла Мосвен… С тяжёлым камнем на сердце, закончила я. Благодарность к Лео была безгранична, так как он не перебивал меня всю историю, не смотря на то, что очень хотел что-то спросить или переспросить. Эта история была моей любимой, и при этом самой грустной из тех, что я знала. Да и балладой её называли так, в шутку, из-за того, что земляне забыли её. -А почему назвали «Белый свидетель»? -Нахмурился Лео так, что меж его бровей залегла довольно симпатичная на мой взгляд складочка. Так и захотелось её разгладить. -Имя Мосвен означает «белая», а Паки- «свидетель». В названии совместили их имена… -Что говорить! Даже песня есть на эту балладу, точнее, на её конец: Десять попыток оставить сюжет, Нашей любви уже больше нет. Сколько открыток и писем к тебе Исчезли где-то там, где наступит рассвет. О чём я только думала, влюбляясь в тебя. Без сна по двое суток с кофе в руках. Потом, любовь минуя, меняла себя, Теперь в открытом море тону я. Разбитую любовь не склеить никогда. Беги, как можно дальше от меня. Беги навстречу снам, лети по холодам, Но больше никогда мы не будем рядом. -Запела моя знакомая, и довольно хорошая подруга. Именно в тот момент, когда я услышала, как она, в 5-летнем возрасте, спела на публике на празднике в первый раз, я полюбила музыку. Она и мама научили меня её любить. -Разбитую любовь не склеить никогда. Беги, как можно дальше от меня. Беги навстречу снам, лети по холодам, Но больше никогда мы не будем рядом. Столько ошибок, ведь мы так глупы, Что не смогли набрать нужной нам высоты. И снова убили все лучшие дни, Отдавшись в плен безумной для нас темноты. О чём я только думала, влюбляясь в тебя. Без сна по двое суток с кофе в руках. Потом, любовь минуя, меняла себя, Теперь в открытом море тону я. Разбитую любовь не склеить никогда. Беги, как можно дальше от меня. Беги навстречу снам, лети по холодам, Но больше никогда мы не будем рядом. Разбитую любовь не склеить никогда. Беги, как можно дальше от меня. Беги навстречу снам, лети по холодам, Но больше никогда мы не будем рядом.-Допела Рашида-Они[2], подходя к нам. -Тебе не стоит её петь. -Покачала головой я, вспоминая, что это дурная примета- петь эту песню на выданье. А Рашида как раз на выданье: 19 полных лет. -Лео, познакомся, это Рашида-Они, моя давняя подруга, та, что привила мне любовь к музыке наравне с мамой. Рашида, это Лео- Последний фараон и мой парень. -А что такое? Мне всё равно некому давать разводную. -Пожала плечами она. -Приятно познакомится, Лео. -Я о Вас наслышан от Олу. -Пожимая протянутую Они руку, сказал Лео. -Надеюсь, с хорошей стороны? -С лукавой улыбкой спросила Рашида. -Непременно. -Кивнул Лео с улыбкой. -Всё равно… Негоже. -Покачала я головой. -Ты, кстати, к Маат? -Да, я… К Маат. -Замялась Они, направляясь к камерам. По сути, она единственная, кто ходит к Маат не только из-за дела, а и просто так. Пройдя несколько шагов, она повернула голову и фыркнула: -Негоже-негоже. -Скопировала она меня.- Негоже стоять и маяться дурью, вместо того, что бы направится на упущенную вчера свиданку. Вот вы идиоты! -Бросила, насмехаясь, она и направилась дальше, ушла. Мы с Лео только переглянулись и рассмеялись. -Может воспользуемся советом умной женщины? -Спросил Лео, беря меня под руку и направляясь к выходу из пирамиды. -Теперь, раз в два дня, мы будем оставаться одни и оговаривать всё, что происходит на Земле и Египтусе, так же и между нами. Своеобразное собрание на два часа минимум. Во избежание повторения ситуации как у Мосвен и Паки, так сказать. -Шкодно улыбнулся Лео, я лишь рассмеялась. -Как скажете, мой фараон… Кстати, что ты хотел мне сказать, Лео Уолкер? -Лишь то, моя дорогая Олуфеми Египтео, что наши родители официально договорились о том, что скоро, через 2 годика, ты станешь Уолкер…