Forest

Стайлз устало разлепляет глаза, полностью уверенный в том, что кто-то или что-то нарушило его сон. Он возмущенно мычит себе под нос, все еще наполовину находясь в мире снов, и глубже вдавливает свою голову в подушку. Мутным взглядом он улавливает размытый силуэт Питера, сидящего в самом конце огромного дивана, который сейчас служит подростку постелью. Мальчишка пробует дотянуться до мужчины ногами, но ничего не выходит. Он обижено хмурится. Тратя половину своих сил, Стайлз сползает вниз с подушки и непонятно, зачем, нагло закидывает ноги на колени оборотню, самодовольно ловя его недоуменный взгляд. А потом кто-то оттаскивает его обратно, впихивая в руки огромнейшую кружку, наполненную чем-то густым и отвратительно зеленым. Он садится не без помощи этого самого человека, оказывающегося Дитоном, который настойчиво двигает кружку с напитком к его губам, заставляя, кривясь, сделать первый глоток. И, на самом деле, это не настолько отвратительно, как казалось на первый взгляд. И, если уж совсем начистоту, даже вкусно. Совсем чуточку. - Что это? - Слабым голосом спрашивает подросток, прихлебывая теплое варево. С каждым новым глотком четкость предметов возвращается, а силы медленно наполняют тело. - Просто кое-какие травы, вот и все. Зато благодаря им ты вернешься к жизни много раньше, чем через неделю. - И сколько я спал? - Он делает очередной глоток, громко хлюпнув, зарабатывая какой-то неопределенный звук со стороны Питера, означающий, возможно, смех, а возможно, что-то совершенно другое. - Всего несколько часов. Было бы меньше, если бы мак не рассыпался по всему багажнику машины. - Опиумный? Дитон несколько секунд выразительно смотрит на мальчишку, ожидая, пока он перестанет улыбаться от своей невероятно остроумной сонной шутки. Ветеринар даже не винит его. - Нет. Калифорнийский. Внезапно с улицы слышится нарастающий шум: смешанные голоса, тихие редкие порыкивания, смех и звуки падений тел на землю, которые так хорошо запоминаются после лакросса. А затем хлопает входная дверь и через несколько секунд целая маленькая толпа, смеясь и восстанавливая дыхание, вваливается в гостиную. Стайлз хватается за свою кружку, как за спасательный круг, сильнее подтягивая колени к груди. Ватага подростков достаточно быстро затихает, все, как один, направив взгляды на стремительно краснеющего человека. Они все максимально раздетые, измазанные в траве и земле, запыханные и потные, будто бежали несколько километров. Возможно, так и было. Стайлз узнает Эрику, которая коротко улыбается ему, и того темнокожего парня, с которым они виделись утром, а еще... - Джексон?! - Вдруг восклицает он. - Значит, Джексон - это тот самый Джексон? О, мой бог! - Чего? - Уиттмор выразительно приподнимает бровь. - А ты еще кто? - Стайлз. Стайлз Стилински. Который- - Сын Шерифа, - перебивает его новый голос. Он переводит взгляд на неуловимо знакомое лицо, обрамленное копной кудрявых волос. - Я Айзек. Друид потупляет глаза, спешно глотая из кружки медленно остывающий травяной отвар. Он помнит этого мальчишку. Помнит, как отец расследовал его исчезновение, как они нашли в подвале холодильник, весь испещренный изнутри бороздами от человеческих ногтей, как узнали о домашнем насилии в этом доме. И как пропавшего подростка обвинили в смерти мистера Лейхи. Стайлз тогда думал, чушь, тело было изодрано в клочья, будто бы мужчину задрал дикий зверь. Сейчас он должен поверить в это абсолютно логичное, разумное обвинение. Должен, он должен, но, черт возьми, он не может. Когда Стайлз решается поднять глаза, выражение лица Айзека меняется, будто бы от понимания того, о чем думал сын шерифа. Но, может, он просто себя накручивает. - Так, ладно, - голос Джексона нарушает затянувшееся молчание и, по мнению Стайлза, он совсем не изменился с последнего раза. Все такой же пижон с большой долей нарциссизма. - Вы можете продолжать общаться телепатически, а я наверх, в душ. И остальным советую, а иначе потом этот ужасный запах потных тел из дома не выветришь. Уиттмор уходит с гордым видом, а за ним следует и остальная часть представителей мужского пола, кроме Дерека, отрешенно стоящего в стороне и молча наблюдающего за происходящим. - Дамы вперед, - нараспев язвительно выкрикивает им вслед Эрика и, подмигнув Стайлзу, выходит из гостиной, через время хлопая входной дверью, пожалуй, громче, чем требовалось. - Я Малия, - не давая затянуться молчанию, говорит одна из оставшихся девушек. - А ты теперь новенький в стае? Когда тебя укусили? - Она проходит к дивану и плюхается на пол рядом со Стайлзом, шумно принюхиваясь и улыбаясь совершенно беззаботно. - Пахнешь странно. - С-спасибо? - мальчишка растерянно краснеет и, приникнув к кружке, с разочарованием понимает, что там пусто. - Я бы не сказал, что меня, эм, я не знаю, но, кажется, я не оборотень, если это, конечно, не слишком плохо, вот. Питер предостерегающе тихо и беззлобно рычит на открывшую было рот волчицу, готовую, кажется, завопить на весь дом новость, которую только что узнала. По спине подростка бегут мурашки. Малия широко улыбается белозубой улыбкой, словно какая-то оборотень-принцесса Диснея. - Я могу тебя понюхать? Питер снова тихо рычит и девушка уже успевает нахмуриться, когда Стайлз осторожно согласно кивает. - Я не против, конечно, если это, оу, ладушки, - мальчишка еще что-то бессвязно бормочет себе под нос, скашивая взгляд на альфу, наблюдающего за тем, как Малия радостно залезает на диван с ногами, вымазанными в траве и пыли. Стайлз думает, что девушка больше похожа на маленького щеночка, когда она изучающе утыкается ему куда-то в район ключицы, шумно обнюхивая и смешно фыркая. Она переходит на оголенную шею, щекоча своими частыми вдохами и выдохами, порываясь, кажется, лизнуть его, словно домашняя собака, а не волк. И подросток благодарит всех известных ему богов так, как не благодарил никогда за свою гейскую задницу, потому что девушка, находящаяся так близко к его шее, могла бы быть большой проблемой. Вместо этого Стайлз может ошарашено улыбаться и серьезно думать над тем, перекинется сейчас девушка в волчицу или нет. - Ладно, все, хватит этого на сегодня, - Питер поднимается с дивана, хлопнув в ладоши. Он одергивает Малию за воротник ее футболки и указывает раскрытой ладонью на девушку, стоящую рядом с Дереком и поразительно точно повторяющую его выражение лица. - Стайлз, это Кора, сестра Дерека, Кора, это Стайлз. А теперь, Дерек, Эрика собирается улизнуть в лес и, кажется, Джексон с Айзеком вот-вот начнут точить когти друг о друга. - Я за Эрикой, - бросает Кора, мигом выходя из комнаты. Дерек молчаливо уходит наверх, а Малия, улыбаясь смущенному Стайлзу, следует за оборотнем. Где-то слышится приглушенное стенами рычание. Мальчишка неосознанно облегченно выдыхает, оставаясь в более или менее привычном уже обществе. - Доктор Дитон, - немного постояв, прислушиваясь к рычанию, обращается альфа. - Кажется, вы говорили, что приготовили кое-что нашему гостю. *** - Держи, вот, еще это точно нужно, а вот эта незаменима просто, - Дитон переносит книги, которым, кажется, просто конца нет, из багажника в руки Стайлзу. - Поверь, читается на одном дыхании. Доктор наконец оборачивается и кладет последние два томика в пустой обложке на вершину стопки в руках подростка. Мальчишка кряхтит, удерживая качающуюся неаккуратную кипу литературы и выглядя так, будто сейчас просто бросит все это на землю. Питер почти полностью давит смешок, забирая больше половины от кучи Стайлза, заслуживая облегченный долгий выдох и повеселевший взгляд. - Итак, - говорит подросток. - Все это нужно прочитать? А не было, ну, не знаю, в более удобном формате? На компьютере бывает много памяти и это, эм, занимает меньше места, если помните. - Эти книги писались и печатались друидами многие поколения, передавались из рук в руки и существовали не более, чем в десяти экземпляров каждая, - Дитон смотрит на мальчишку с нечитаемым лицом. - Сейчас некоторые из тех, которые я передал тебе, последние. Энергия, окружающая их, почти достигает уровня энергии живого разумного существа. Может, ты хотя бы приблизительно сможешь понять важность их сохранения в первоначальном виде, но только после того, как прочтешь самое меньшее одну из рукописей. - Ладно, ладно, все, я же просто так сказал, боже, - Стайлз крутит голову, читая названия нескольких из книг, а затем внезапно замирает и хмурится. - Стойте, а зачем вы выгрузили все это? Разве я теперь не должен наконец-то отправиться домой? Доктор бросает короткий взгляд на Питера, затем себе под ноги, и следом заглядывает напряженному мальчишке в глаза. - Нет, Стайлз. Ты пробудешь здесь до тех пор, пока не научишься достаточно управлять своей силой. - Что? - Подросток зло отступает на шаг. - Что за ерунда? Мой отец думает, что я мертв! Меня нет уже почти двадцать четыре часа и единственное место, куда я мог пойти - лес. И знаете что? Из этого чертового леса никто не возвращается! Когда там мои похороны? Может, я тоже приду? - Стайлз, ты же понимаешь- - Нет. Нет, я не понимаю. Я просто хочу вернуться домой. Меня ведь уже все похоронили. Отец этого не вынесет, просто не вынесет. Он и так уже потерял... - мальчишка осекается и молчит несколько длинных секунд. - Я просто хочу домой. - Прости, Стайлз- - Доктор Дитон, - вмешивается Питер. - Я думаю, это не настолько строго. Конечно, мальчик может пойти домой. Не стану же я его тут насильно удерживать, правда? Подождите нас, мы пока отнесем книги в дом. Мужчины смотрят друг на друга невыносимо долго, не мигая, будто даже не дыша и подросток снова возвращается к мысли, что они могут общаться телепатически. Молчание затягивается, а затем Дитон сдается. - Ладно. Мы должны успеть дотемна. Стайлз не верит своим ушам, если начистоту, он очень сомневался в том, что выберется отсюда, а теперь ему сообщают, что это произойдет прямо сейчас. Он едва поспевает за широким шагом Питера, тихо улыбаясь про себя и едва не роняя книги. Они сваливают все на диван в гостиной и идут обратно тут же, обменявшись взглядами. Взгляд мальчишки одновременно и радостный, и настороженный, ищущий подвох, а оборотня - скучающий, будто он знает все, что произойдет, наперед. Они в молчании доходят до машины, в молчании забираются в нее и в молчании трогаются с места, отправляясь вперед, прямо в лес. Сердце мальчишки бьется чуть сильнее нормы и он без остановки вертится на месте, будто нутром чувствуя, что что-то пойдет не так. Питер тормозит. Впереди них во всей своей безмолвной красоте возник Неметон, преграждая путь. - Ладушки, - тянет подросток. - Ну, и зачем мы сюда приехали? - Мы не приезжали, - вполголоса отвечает оборотень, поворачивая, чтобы объехать срубленное дерево. Они оставляют его позади, Стайлз пристально наблюдает, как пень исчезает за мельтешащими деревьями. Вокруг тишина. Он только-только это замечает. Никакая птица не прокричит, не пронесется где-то напуганное стадо оленей, не зажужжит какое насекомое. Просто... Тишина. И только шуршание мелких камешек и веток под шинами. А потом - тормоза. Перед самым капотом машины бугристый срез дерева. Неметон. Снова Неметон. Они во второй раз осторожно объезжают его, не проронив ни слова. Напряжение становится все осязаемей с каждой секундой. Стайлз в одно мгновенье одновременно и смиряется с тем, что вот-вот пень появится прямо перед ними, и восстает против этого, уверяя себя, что ничего подобного не произойдет. Так наивно. Будто если бы он убедил себя, священное древо уступило бы. В любом случае, он даже не может проверить, действует ли безоговорочная вера, потому что сомнения никуда не деваются, как бы он ни напрягался, пытаясь оставить в голове только убеждение, что вся дорога домой будет чистой. Сомнения - не спутник веры. Альфа тормозит, едва не задевая величественный пень. - Дай, я поведу, - не своим голосом говорит Стайлз, остекленелым взглядом глядя на Неметон. - Ты водил раньше? - В тоне Питера нет насмешки, которой полагается быть в тот момент, когда подросток, знакомый тебе считанные часы, просит сесть за руль твоей машины. - У меня есть джип дома. - Тогда ладно. Они меняются местами. Чужой руль непривычно ложится в ладони, теплый после рук оборотня, он ощущается дорогим, сравнивая с рулем старенького джиппи. Подросток отъезжает назад и заворачивает, объезжая неподвижное препятствие. В зеркало заднего вида видно, как Неметон становится все дальше, а затем, всего на мгновенье пропав из виду, больше не появляется в том месте, где должен был быть. С этим лесом все не так, как должно. Как им нужно ехать, чтобы убежать? Может, стоит постоянно сворачивать в разные стороны, сбивая со следа? Но когда вокруг деревья, не так-то много места для подобных маневров. Они просто едут туда, куда позволяет лес. Солнце близится к горизонту. Стайлз давит на тормоз. Он обреченно складывает руки на руле, кладя сверху голову и закрывая глаза. Ему бы хотелось заплакать сейчас или хотя бы обижено застонать, рассердиться, закричать, но он просто лежит, закрыв глаза, и поверхностно дышит. - Хочешь попробовать пешком? - Тихо, будто крадучись, спрашивает Питер. - Да. Да, ладно, нужно попытаться, - подросток трет лоб и оборачивается на Дитона, проверяя, жив ли тот вообще. Жив. Они выбираются из машины и, оставив ее, сворачивают в лес. В легкой футболке вечером здесь не слишком тепло и кожа покрывается противными, липкими и мелкими мурашками, охватывающими все тело. Мужчинам все равно на температуру, как обычно. Листья шуршат под их ногами, ломая мертвую тишину, какая бывает только суровой зимой. Это звучит до жути знакомо и подросток неосознанно старается идти вровень, не отставая, но и не забегая ни на шаг вперед. Он обхватывает себя руками, пытаясь прогнать холод и оборачивается назад, на всякий случай, а когда поворачивается обратно, Неметон уже вырос в нескольких шагах, догоняя их, безмолвный и великолепный в своей пугающей красоте. Оставленная ими машина стоит на том самом месте, едва не касаясь дерева. Стайлз хмурится. - Я думал, древо двигается за нами, - шепчет он. - Но это больше похоже на то, что мы сделали петлю, возвращаясь туда, откуда ушли. Ему не отвечают, но мальчишка и не настаивает. Он не отказался бы от теплого свитера и чашки свежего какао прямо сейчас, когда он ленивым шагом обходит Неметон, пробуя на ощупь его срез и отшатываясь, почувствовав затягивающую трясину. Мысли тяжелые и густые, как горячий деготь или спертый воздух на солнечном старом чердаке. Это вязкая субстанция внутри головы, к которой и близко подходить не хочется, и в которой одновременно тянет утопиться, захлебнувшись черной водой, уходя на дно бесследно и в одно мгновение. Он бы спустился глубоко, касаясь чужих мертвых тел. Сколько их там, утонувших, заблудившихся, открывающих рот в безмолвной мольбе глотнуть воздуха в последний раз, протягивающих холодные безжалостные руки, обещающие утянуть с собой в пучину страдания? Стайлз потрясенно выдыхает и отступает на несколько шагов, энергично потирая лоб, будто таким образом пытаясь прогнать чужое страшное видение. Кто устанавливал правила, позволяющие так беспардонно вламываться в головы мальчишкам, которые всего день втянуты во все это? Он растерянно озирается на замерших мужчин, выискивая в них что-то, только ему известное, а потом мучительно медленно выпускает воздух из легких. - Обратно. Давайте вернемся обратно в дом, - не то скулит, не то говорит, даже не пытаясь выглядеть менее жалко. Уже в машине, немного отойдя, подросток приваливается виском к холодному стеклу и, словив взгляд Дитона в зеркале заднего вида, коротко спрашивает, приподнимая брови: - Объяснишь? Алан мнется, закрывая глаза на несколько долгих, наполненных воспоминаниями, секунд. В голове у Стайлза раз за разом мелькают подвижные, то ускоренные, то замедленные до истерии, картины рук, тянущихся вверх и хватающих пустоту, воспоминания вырубленных подчистую лесов и образы тысячи радужек, кроваво-красных радужек, пылающих неутолимым голодом и холодной алчностью. Он поглядывает на Питера в те моменты, когда видения утихают, не рисуя мазками смерти по окружающим. Мужчина выглядит полностью спокойным, расслабленно крутя руль и невольно мальчишка тоже медленно успокаивается, растворяя навязчивые образы. - Стайлз? - Дитон окликает его, видимо, не первый раз. - Я слушаю, все нормально, просто... - Он замирает, на миг снова погружаясь в вязкое черное озеро, на дне которого живые трупы. - Просто отвлекся. - Не позволяй Неметону поселиться в твоей голове, - жестко говорит доктор. - Как я уже говорил, ему не попадались друиды уже около десяти лет и он совсем не понимает, что делает, когда пытается выплеснуть на тебя все и сразу. Ему нужна магия, нужны силы и эмоции, яркие, как солнечный свет. От оборотней мало толку. Перекинутся в волков, порычат в полнолуние, да притащат к корням задушенного зайца. Неметон голоден. Ему не нужны редкие животные недожертвы, ему нужен друид. И он поглотит тебя всего, Стайлз, если ты не научишься кормить его своей магией из рук, словно большого дикого льва. - Что? - подросток хмурится и садится прямо, обдумывая слова ветеринара. - Стойте, а как же вы? Почему бы вам не подпитывать древо раньше? Вы же вроде как мой большой друид-учитель. Йода, - мальчишка усмехается своей шутке. Питер улыбается всего какое-то мгновение. - Трогать Неметон - не лучшая идея для меня. Скажем так, я ему не нравлюсь. Очень не нравлюсь. С некоторых пор. - Но почему? - Нарушил закон. Не смог защитить свою альфу. В ответ Стайлз молчит, искоса поглядывая на Питера. Он решает спросить позже про друидов и наличии у них их собственных альф и о том, что случилось с доктором Дитоном. Они подъезжают к дому. В большинстве окон горит свет, разбавляя стянувшиеся вокруг сумерки, а сквозь шторы видны размытые силуэты людей, снующих туда-сюда или просто замирающих на месте. Даже без супер слуха подросток слышит чье-то взвизгивающее рычание и он слегка волнуется, но альфа тихо улыбается, подслушивая, а значит, все в порядке. Наверное. - Иди, Стайлз, - мягко говорит Питер. - Я отвезу доктора Дитона в город. Стайлз думает, возможно, он сможет привыкнуть к этому. И, исключая колючие ужасающие видения, то и дело вспыхивающие у него в голове, все даже хорошо. Он ведь мог бы быть мертв прямо сейчас. Мурашки пробегают по телу, задерживаясь на голых руках, заставляя добежать до дома. Он хлопает входной дверью и слышит, как отъезжает машина. Тепло встречает его.