Проклиная тьму

Джейкоб вздохнул, и его губы растянулись в весёлой улыбке. - Не нужно драматизировать, Хелена. – Он подал ей стакан лимонада, а сам взял бокал шампанского. – Высший свет считает, что именно ты разорвала нашу помолвку. - Да, - ответила Хелена, и её голос звучал холодно и безразлично. – И разве не я прогнала тебя в Америку? Джейкоб захихикал и пожал плечами. - Так могло показаться. К тому же, никакого масштабного скандала не было. Твоя репутация абсолютно чиста. Да? А как же всё остальное, бессердечный ты ублюдок? Хелена взглянула на лимонад, сузив глаза в расчётливой манере. Интересно, что за сцена последует, если она толкнёт его через перила, и он скатится вниз на двадцать футов по сияющей мраморной лестнице? Это уж точно привлечёт внимание. Казалось, что все вокруг украдкой поглядывали на них, будто ожидая увидеть что-то интересное, хоть и сами толком не были уверены, что именно. Представители высшего света знали историю Хелены Дюбуа и графа Стэнфордского как историю любви и верности, разбитых надежд и сердец, а также всякой другой смешной романтической мути, в которую так любил верить высший свет. Два года назад Наполеон отступил от Эльбы и аннулировал титулы каждого признанного аристократа во Франции, а также назначил своих собственных друзей защитниками этой области. Отец Хелены лишился всего – семьи, состояния, земель и даже родового имени. В то время они находились в Лондоне. Услышав новости, Филипп Жан-Марк, виконт де Дюбуа, вернулся во Францию вместе с сыном Грегуаром. На Джейкоба были возложены обязанности оберегать Хелену, Марго и их мать. И в тот момент Джейкоб исчез. Ходили слухи, что Хелена пошла на попятную, боясь, что Джейкоба заберут на войну с Францией, и что она потеряет его, как могла потерять отца и брата. Конечно, всё случилось совсем не так. - Полагаю, что вы использовали фразу: “Женат во всех смыслах, кроме имени”, - очень тихо произнесла Хелена, и хватка Джейкоба на её руке стиснулась. Она подняла взгляд и встретилась с его тёмным, расчётливым взглядом. – Вы удостоверились, что я никогда не смогла бы пойти на попятную, Стэнфорд. - Понятия не имею, о чём ты говоришь, - Джейкоб ответил незамедлительно, и на его пухлых губах виднелась насмешка. Хелена чувствовала, как внутри неё нарастает гнев, но не позволила ему поглотить себя. Сейчас она была слишком усталой. Слишком слабой. - Я могла бы сказать, что презираю вас, милорд, и что вы не стоите даже грязи на моих тапках, но, по правде говоря, такие слова вызывают чувство страсти, которого я в себе не нахожу, - сказала она с улыбкой. – Должна признаться, что вы мне абсолютно безразличны. Ухмылка схлынула с лица Джейкоба, будто он был не на шутку поражён её честностью. Несколько минут Хелена могла наблюдать за войной эмоций в его глазах, будто он находился между гневом и удивлением. Он ещё крепче стиснул руку девушки, но она отказывалась предоставлять ему удовольствие видеть, как она борется с его хваткой. - Если ты скажешь хоть кому-нибудь, Хелена Дюбуа... – угрожающе прошептал он. Хелена провела несколько месяцев, слушая смертельные угрозы своего любимого спутника-незнакомца, и все эти его угрозы были на самом деле сказаны не всерьёз, но теперь девушка была поражена, насколько правдивой ей казалась угроза Стэнфорда. Также её поразил тот факт, что такой гнев на неё совершенно не подействовал. - Придержи при себе свои угрозы, Стэнфорд, - ответила она, приветливо улыбаясь проходящей мимо паре. – Я тебя не боюсь. Его хватка усилилась ещё больше, больно сжимая руку девушки, скрытую под шалью. Хелена изо всех сил старалась не захныкать. Но тут к ней подошёл Грег, словно ангел мести, и деликатно освободил её от хватки Джейкоба. - Боюсь, что нашей матери нездоровится, Стэнфорд, и она попросила Хелену проводить её домой. Приятного вечера. Оба развернулись и ушли от Стэнфорда, и пока они пересекали лобби и шли через двери, Хелена чувствовала на себе его взгляд. Как только они вышли на улицу, где царила прохладная, тихая весенняя ночь, Грег повернулся к сестре и обнял её. - Хочешь, я вызову его, Лена? – тихим, но требовательным голосом спросил он по-французски. Хелена улыбнулась и обняла сама себя, чтобы согреться. - Даже и не думай. Он не стоит этого. - Но он причинил боль моей сестрёнке и оскорбил всю нашу семью, - не унимался Грег. Его голос был грубым и озлобленным. – Только скажи, и я убью его. Хелена подняла голову, встретившись взглядом с братом, и когда поняла, что он говорит со всей серьёзностью, то улыбка исчезла с её лица. Это был гнев, который кипел в нём два года, и Грег выглядел так, будто был готов задушить Стэнфорда голыми руками. - Грег, я знаю, что ты можешь это сделать, - нежно ответила девушка. И знаю также, кто ещё смог бы это сделать. Но он так далеко... – Но если я говорю, что он не стоит этого, то говорю серьёзно. Пожалуйста, оставь всё это. Грег неохотно кивнул и провёл сестру до кареты, где ждала мать. И как только он захлопнул дверь и карета тронулась, с уст матери посыпался поток французских ругательств. - Да как этот жалкий ублюдок посмел вообще показываться в твоём присутствии?! – ворчала она, и у Хелены открылся рот от изумления. - Мама! Мать взглянула на неё, приподняв бровь. - Уверена, что ты называла его гораздо худшими словами, Хелена, и знаю, что твой отец тоже это делал. – Она взглянула в окно и вздохнула. – Не понимаю, о чём вообще думал Бенджамин, когда привёл его в наши ряды. Иногда он такой... рассеянный. - Наверное, это всё из-за политики, мам, - устало ответила Хелена. – Ты же знаешь дядю Бена, когда речь заходит о парламенте. Мать снова вздохнула, и Хелена повернулась к окну. Всё, что она сейчас хотела, это добраться до дома и свернуться клубком в постели. Хоть попытка вздремнуть ранее и кончилась плохо, но это помогло восстановить энергию, и теперь вся эта энергия была потрачена на попытки контролировать себя в присутствии Джейкоба. Хелена чувствовала себя пустой, иссохшей и лишённой всяческих эмоций. Она запрокинула голову на спинку сидения и с трудом старалась не закрыть глаза. Следующее, что девушка осознала, это как мать нежно будила её, затем провела в дом и наверх, в спальню. Прошло уже немало лет с тех пор, когда мать так заботилась о ней. В такие моменты Хелене не хотелось ничего другого, как снова стать маленькой девочкой, которая может плакать и бежать в объятия матери. Но она этого делать не могла, так как ей было двадцать лет. А это означало, что она – взрослая женщина. - Bon nuit, ma cherie, - прошептала мать, поцеловав дочь в лоб, и тихо покинула комнату. Только после этого Хелена позволила себе заплакать. Полусонная, она уткнулась в подушку и тихо всхлипывала, пока силы совсем не иссякли и она уже не могла держать глаза открытыми. Хелена плакала оттого, насколько молодой, глупой и наивной она была два года назад, и насколько усталой и одинокой являлась сейчас. Она плакала потому, что уже недели не слышала его голоса, и уже начинала видеть его во снах и тенях. Она плакала потому, что опасалась за свой рассудок. - Если бы ты был здесь, я бы рассказала тебе о том, что произошло, - шептала девушка, представляя, что он сидит рядом на кровати, как и последние несколько месяцев. – Ты бы рассердился, что я не сказала об этом раньше. И ты бы поклялся убить его, а я бы тебя отговорила, так как просто была бы безумно счастлива, что ты рядом, и мне было бы всё равно, что он здесь. Ненавижу тебя. Хелена погрузилась в глубокий сон, и когда почувствовала нежное прикосновение пальцев к своему виску, то её разум, не имея другого выбора, списал всё на сон.