Проклиная тьму

Полночь наступила слишком скоро, принеся с собой лёгкий ветерок, тем самым освежая тяжёлый летний зной, нависший над Лондоном. Самсон ходил по садам как тень среди теней, стараясь успокоить сердцебиение, что у него не получалось. Единственным источником света в ночи служила четверть луны, висящая в небе и иногда исчезающая за облаками и редким туманом. Он услышал Лену до того, как увидел; услышал тихие шаги и лёгкий шелест ночной сорочки. Когда она показалась в конце тропинки, ведущей в сад, сердце и разум Самсона остановились. Они стали спокойными. Они затихли. Волосы девушки были распущены, ниспадая локонами по плечам и отливая серебристо-золотым цветом в свете луны. На ней был одет шёлковый халат, поблёскивающий при хождении, и с каждым шагом Самсон замечал гладкую кожу её ног. Господи. Девушка не видела его, но Самсон не сомневался, что она знала о его присутствии. Она направилась по тропинке в небольшой дворик, где располагался розовый сад. Там была сооружена беседка, которая поддерживала лозы вьющихся роз и днём закрывала посетителей. В ней они были будто защищены от окружающего мира, полностью скрытые от чужих глаз. Лена тогда ступила в центр сада. - Скрываешься от меня? – подтрунивала она почти шёпотом. Самсон перемещался в тенях вокруг неё. - Нет, Хелена, - ответил он. Лена повернулась на голос, инстинктивно протягивая к нему руку. Ему с трудом хватило силы воли, чтобы не взять её руку в свою. – После этой ночи я больше никогда не буду скрываться, бежать или отталкивать тебя. Никогда. Самсон слышал, как она переводила дыхание. - Поклянись, - скомандовала она, ища его в темноте. Его голос звучал сипло, глубоко и грубовато. - Даю слово. И это было правдой. - Расскажи мне, - прошептала Лена. – Расскажи, что, по-твоему, может заставить меня перестать любить тебя. Самсон сделал глубокий, спокойный вздох, ища подходящие слова. Ища в себе силу, чтобы произнести их. - Я с трудом что-либо помню о начале своего создания, - тихо начал он, - но на протяжении последующих лет я смог собрать достаточно информации, чтобы определить его природу и обстоятельства. Меня создал учёный по имени Виктор Франкенштейн, сшил из трупов преступников и оживил молнией. Так что видишь... я не человек, Хелена. Я совершенно неестественная, cконструированная мерзость. – Он стиснул зубы и закрыл глаза. – Я убивал невинных людей. Я... Лена, я убил ребёнка. Маленького мальчика. Вот и всё. Всё сделано. Всё сказано. Теперь она узнала. Тишина была просто агонизирующей. Если бы Самсон достаточно сосредоточился, то смог бы услышать сердцебиение в её груди. Лена никуда не сдвинулась из центра беседки. Она стояла, обрамлённая лунным светом и розами, и Самсон воспользовался моментом, чтобы полностью увековечить её в памяти. И тогда она наконец заговорила. - Ты сделал это умышленно? – спросила она. Выражение его лица стало совершенно пустым. - Что? Голос Лены звучал спокойно и терпеливо. - Ты умышленно убил его, Самсон? Его сердце оледенело от такой мысли. - Нет, - прохрипел Самсон, - но это неважно. Он мёртв. - Расскажи мне, что случилось. И как-то, через туман отчаяния, Самсон нашёл силу говорить. - Я нашёл его играющим в лесу. Думал, что он совсем один, как и я. Я хотел взять его к себе, воспитать как своего сына. Я хотел найти друга, того, кто не будет бояться моей внешности. Эбигейл не испугалась. Но когда Уильям увидел меня, то стал кричать... – воспоминания нахлынули на него, словно тёмные, холодные воды реки, которые чуть не забрали у него Лену. – Он просто... не переставал кричать. Я просто хотел, чтобы он перестал. И тогда я положил руку ему на рот. Я не знал... Я забываю о своей силе. Золотистый свет вспыхнул вокруг Хелены. Одинокая лампочка светила в фонаре, подвешенном на деревянной решётке над ними. Самсон вздрогнул от неожиданности, когда что-то нежеланное вломилось в его мир теней. Но он не отпрянул назад. Он больше не станет прятаться от этого. Он больше не мог прятаться от неё. Самсон упал на колени, пока девушка приближалась к нему. Он не был готов к этому. Но он дал ей слово. И хоть сердце являлось зияющей, кровоточащей раной в груди, Самсон не отвернулся. Он дал слово. Лена остановилась на расстоянии нескольких дюймов от него и наклонила голову набок. Он был выше неё, даже стоя на коленях. - Самсон, - тихо сказала она, - я не Бог, и я не смогу отпустить тебе твои грехи. У каждого человека есть бремя, которое он несёт на своих плечах. Твоё бремя тяжелее большинства других. Но смерть того мальчика была несчастным случаем. Я знаю тебя, Самсон. Ты не хотел навредить ему. - Но это не отменяет факта, что он мёртв, - прошептал Самсон. - Это так, - ответила Лена. – И я разделю с тобой это бремя, если ты позволишь. Тогда она шагнула вперёд и обняла его за шею. И когда она прислонилась к нему, его повреждённое сердце прижалось к её сердцу. - Я люблю тебя, Самсон, - сказала она. - Выходи за меня замуж, Хелена, - ответил Самсон.

***

Через четыре дня, как только первые лучи солнечного света начали пробиваться сквозь голубовато-серый утренний туман, Хелена и Самсон встретились у алтаря в небольшой, но уютной часовне на окраинах Лондона. Он взял её руки в свои, и на их коже танцевали мелкие искры. И этим глубоким, урчащим голосом Самсон произнёс клятву, которая сделала его мужем Лены. А она, глядя в мерцающие, золотистые глаза, произнесла свою клятву, что сделала её женой. Его женой. В момент, когда эти слова были произнесены, Самсон заключил Лену в объятия и поцеловал. От него веяло жизнью, надеждой, радостью и солнцем; всем хорошим, что только может быть на свете. Они попрощались со всеми, кто стоял у ступенек часовни, так как зарезервировали комнату в тихой гостинице на расстоянии всего нескольких улиц отсюда. Мать Лены заплакала, а вместе с ней начали плакать также Эбби и Марго, что также заставило заплакать и маленького Микки. Пожав руку Самсону, Грег и Джаспер многострадально переглянулись и повели женщин обратно в карету вместе с Джеком и Микки. И тогда оставался ещё Сэмюэл, стоящий перед ними на тротуаре, вымытый и одетый в тёмно-синий смокинг, сшитый специально для него. Мальчик стоял, поджав губы в тонкую линию. Когда Лена подошла к нему, он сузил глаза; всё ещё настороженный и ершистый. Последние несколько дней они разговаривали на расстоянии, о том, что ему и братьям пришлось пережить в их короткой жизни и что им предстояло в будущем. А именно, о том, как трое бедных, осиротевших мальчиков могли быть созданы для сказки, в которой в данный момент находились. Лена игриво улыбнулась ему. - Ты сегодня уже ущипнул себя? Мальчик сразу поднял руку и ущипнул себя за вторую. - Всё ещё не могу проснуться, - ответил он без всяких эмоций. - Это потому, что ты не во сне, капустик, - прошептала Лена. Сэм состроил гримасу, услышав это прозвище, но его губы потянулись вверх, будто он хотел улыбнуться. – Мы вернёмся завтра к ужину. Не забудь сказать лакеям, чтобы они упаковали остальные игрушки с чердака. Сэм фыркнул. - Да как тут забудешь, когда Микки напоминает об этом каждые две чёртовы секунды. Лена хихикнула. И тогда, поддавшись импульсу, она склонилась и поцеловала его в лоб. Мальчик резко отпрянул и уставился на неё, бледный и расстроенный. Растерянный и рассерженный. Лене на минуту показалось, что он вот-вот начнёт кричать на неё. Но эти бледные, обеспокоенные глаза наполнились слезами. Он резко развернулся, яростно вытирая лицо, и без оглядки побежал к карете. - Кажется, я его расстроила, - сказала Лена, глядя, как карета укатила в утренний туман. Супруг подошёл к ней и взял за руку. - С ним всё будет хорошо, - пробормотал Самсон. – Он просто напуган. Ведь от Лондона до Мийо путь долгий. Лена прикусила губу и нахмурилась. - Как думаешь, мальчикам понравится Франция? Самсон хихикнул. - Да, - просто заявил он. – Им там очень понравится. Тогда он наклонился и поднял её на руки, отчего Лена радостно взвизгнула, когда сердце чуть не скакнуло к горлу. Самсон зашагал в направлении гостиницы, и девушка счастливо вздохнула, обнимая его за шею. В течении минуты она просто разглядывала его, игру нежного света на коже, как его шрамы слегка поблёскивали при свете уличных фонарей. Свои волосы он завязал в хвост у основания шеи, а его костюм был сшит из шёлка высшего качества, идеально подстроенный под его размер, и особый акцент был сделан на золотом шёлковом жилете и сияющих позолоченных пуговицах. Он выглядел таким цивилизованным, и всё же, под всеми слоями льна и шёлка скрывались крепкие мускулы и жар, и от него по-прежнему исходил запах сосны, кожи и древесного дыма. Он пах как её спутник, её родственная душа. Её муж. - Самсон? Он посмотрел вниз на неё. - Да, любимая? - Я тут уже долгое время кое о чём размышляла, насчёт тебя. Самсон приподнял бровь, а на его губах возникла хитрая улыбка. - И о чём же? - Твои шрамы... – нерешительно начала Лена, водя пальцем по одной из бледных линий на его ключице. – Они у тебя... повсюду? Внутри Самсона мелькнула малейшая нерешительность, и тогда его глаза расширились, когда он всё понял. Он ухмыльнулся. В этих чудесных золотистых глазах виднелись озорство и забава, а также нечто более тёмное и голодное. Его руки стиснули её, а из груди послышался утробный рык. - Хочешь узнать? – пробормотал он. Лена подалась вверх и тихонько шепнула ему на ухо: - Я твёрдо намерена сделать это.