***
Поведаю вам по-секрету, веря в ваше умение хранить тайны… В Хогвартсе всё проходит с размахом, а в особенности празднование Гриффиндорского триумфа в квиддиче. Львиные курсы, с пятого по седьмой несметным полчищем влетели в видавшее виды заведение Мадам Розмерты. -Пива нам! Сливочного! — с этой многозначительной фразы началась одна занимательная история. Гарри Поттер, как главный виновник торжества, восседал во главе стола и рассеянно глядел на собравшихся. Близняшки Патил (Похоже, они иногда забывают, какая на каком факультете) с восхищением глядели на обшарпанный пол. — Падма, Боже, такие полы, должно быть, были в замках вампиров. — Или в подземельях профессора Снейпа. — хихикнула Парвати. — Тоже мне, романтический герой. — Скривился Рон, доставая колоду карт. — А давайте на желания, братцы? «Да! Давайте! Только желания посложнее!» Поттера стащили со стула и сунули в героический кулак бокал, из которого исходил насыщенный, сшибающий всё на своём пути, алкогольный амбре. Гарри долго щурился, принюхивался, всё ещё не веря, что кто-то подсунул ему огневиски. — Пей, Гарри, не боись! — хохотнул Финниган. И, сделав глубокий вдох, Поттер осушил кружку. Лишь одна осознанная мысль проскользнула в героической голове: «Кто я такой, чтобы не пить?» Карты рябили перед глазами красными и чёрными тузами. Даже в самой плевой «шестёрке» сердобольный парень видел исключительно туза. — Поттер, твою мать, ты зачем даму Треф впустую тратишь? — недоумевала Гермиона, сидевшая рядом. Но Гарри не слышал, ничего-ничего не слышал… Он, кажется, проиграл… И теперь должен насолить профессору Снейпу. Да-да, гриффиндорцы сочли это самым сложным пожеланием. Но это пустяки. Всё пустяки. В голове было пусто-пусто, на задворках сознания каталось перекати-поле. Дорога, припорошенная весенним, легким снегом, рябила лазурево-голубыми бликами. И Гарри, у которого всё сливалось в одно пятно, произнёс: — Дорога похожа на реку. -Гарри, ик, не следует сравнивать дороги и реки, потому что дороги относятся к истории, а реки принадлежат географии. — пробормотала Гермиона. — Ну и что с того? -Ничего… Га-а-арри, а ты что-нибудь слышал про попаданцев? — Неа… Ребята уснули, лишь только утомлённые головы коснулись подушки.***
Гарри распахнул глаза и тихо застонал — идиоту понятно, что невозможно хорошо выспаться, когда видишь такой яркий и живой сон. По левую сторону от гриффиндорца полустояла-полулежала на самом парне невысокая светловолосая девушка с большими карими глазами. Она, видимо, не умела ходить, оттого и опиралась на плечо Поттера всем своим птичьим весом. В пьяной иллюзии тёк речной путь. Дороги всегда похожи на реки. Пустынная бесконечная тропа петляла средь огромных деревьев, уходя далеко за горизонт, небо светлело — занимался рассвет. — Ты Гарри? Гарри Поттер? — тихо спросила девушка, сжимая тонкими пальцами спасительное плечо. — Да… А ты? Я тебя не знаю… Гарри заинтересовано глядел в янтарные глаза собственного сна. Девчушка не блистала красотой, но от неё так и тянуло почти домашним теплом. Также ласково и спокойно было только в Норе у семейства Уизли. — Ты не должен меня знать, не должен… Это и не важно. — Большие глаза лихорадочно заблестели, — Ты поможешь мне? Пообещай, что поможешь! Гриффиндорец ничего не понимал, но, в сущности, не видел смысла отказывать в просьбе сновидению. — Хорошо, я помогу тебе. Ты ведь мой сон. — он пожал широкими плечами. — А я могу помочь тебе. — Улыбнулась Сон. — Только… что сейчас вызывает у тебя трудности? Поттер почесал макушку и задумался: чем может помочь здоровому парню, полному сил, маленькая девушка-сон. Может попросить её постирать носки? Да стыдно это как-то… — О! Придумал! Помоги мне насолить профессору Снейпу! Нужно прямо довести его до кипения. — Маленький слизеринец, живущий внутри Гарри, злорадно потёр ручонки. Сон нахмурилась, сведя брови к переносице, так обычно делают совсем маленькие дети, потом выпрямилась и дёрнула Гарри за руку. — Идём! Они бежали по змеящейся тропе. Точнее бежал Поттер, а девочка будто бы парила рядом. Ребята утопали в соцветиях, загребали ногами песок. И наконец увидели его. Он был окружен полями — рапсовыми, ржаными или очень молодыми виноградными. Местность равнинная, иногда слегка холмистая. Деревьев практичеки не росло, за исключением старого дуба. Утро стояло совсем ясное, светило солнце, воздух подергивался, и дорога блестела от жары. Старый дом был мрачен, не обустроен, но самое необычное — все выступы, щели, балясины увивали огненно-красные лилии. Будто кто-то внутри обронил спичку, а старое дерево вспыхнуло, загорелось, и дом вот-вот превратится в пепел. — Тут кто-то живёт? — прошептвл Гарри. Цветы, окрашенные костром, рушили дом, ломали тонкими стеблями изнутри. Нежные лепестки выбивали стекла — здание стонало, но не сопротивлялось. — Да. — тихо ответила Сон. Гриффиндорец молча смотрел на сияющий дом, пытаясь разглядеть хоть какой-то незначительный признак жизни. Но окна были совсем запыленные, полувыбитые, и не давали ничего рассмотреть во внутренних помещениях, даже занавесок. Дом был слеп. — Этот дом мёртв, Сон! Пойдём отсюда. — парень затравленно озирался по сторонам. — Он жив. Он просто не знает любви, Гарри. — ответила девушка. — Нам пора… Утром подумаем, как можно помочь этому гиблому месту.***
— Гарри! Гарригарригарригарригарри. Поттерматьтвою.— бормотал Рон, пихая друга в бок. — У нас трансфигурация через пятнадцать минут. — Трансфигурация? — прохрипел сонный Поттер. — Ага, её как бы Макгонагалл ведёт. — Аааа… Трансфигурация… — Парень зевнул, всё ещё не въезжая в происходящее. Перед лицом резко встало строгое лицо деканши. Почему-то только волосы её были завязаны в хвост и сердилась она скорее на саму себя, чем на стадо учеников-лентяев. « Гарри, мне кажется я знаю, как насолить и одновременно помочь стать счастливым твоему профессору Снейпу» — Сон?! — Поттер заорал, вскочив с кровати. — Блин, Гарри, ты с ума сошёл? — Рыжий меланхолично разгядывал потолок, — Так что там с твоим сном? — Макгонагалл приснилась… «Только вот сниться она должна не тебе, а Снейпу. Теперь слушай. Сегодня вечером…»