Шестнадцать лет назад.
— Всё кончено, — голос Габриель звучал надтреснуто; та устала изо дня в день на протяжении многих лет твердить одно и то же. Маркус не хотел даже слышать об этом. В главном зале он восседал на своём кресле. — Если ещё раз тронешь его... — твёрдо произнесла ведьма. Маркус подошёл к ней и взял за руку. — Я так скучал... Последовало молчание. Габриель пыталась держаться на расстоянии от него. — Этот жалкий человек не достоин тебя! — закричал Маркус. — Ты ведь понимаешь, что я не дам вам шанса. Габриель осталась невозмутима, когда хватка Маркуса усилилась. Страх заставляет её молчать — и она должна бояться. Прищурив глаза, Маркус оценивающе рассматривал Габи. «Что-то в ней изменилось», — думал он. — Это правда, — удивлённо прошептал он и попятился от неё. Ненависть затмила его взор. — Сомнения поначалу возникли у меня, но ты подтвердил их. — Он отец? — воскликнул Маркус. В его кристальных глазах стояла леденящая ненависть. Намеренно растягивая ожидание, Габи подняла взгляд. — Да! — Этого не может быть! — глаза Маркуса вспыхнули огнём. — Это так! Я скоро стану мамой. И рожу этого ребёнка. Ни ты, ни кто-либо ещё не сможет нас остановить, — заявила Габи. С тех пор минуло много месяцев. Габриель ушла, оставив Маркуса одного. Где-то в глубине души Маркус всё ещё надеялся на то, что она вернётся. Через некоторое время пришла весть о рождении полукровки. Ребёнок. В одну из ночей, не удержавшись, Маркус решил увидеть её. Она была подобна ангелу в кристальной чистоте. Невинность. Этот ребёнок смотрел широко раскрытыми глазами, и маленькие пухлые ручки тянулись к нему. Холодное и мёртвое сердце мужчины дрогнуло от этого жеста, и он попятился назад. В этот момент Маркус думал об одном: «Этот ребёнок не должен был рождаться! Расплачиваться будет лишь один человек... Генри».***
Прошло три месяца с тех пор, как я стала одной из членов «Чёрного лотоса». Три месяца назад я думала что, может быть, всё закончилось. Моя жизнь закончена. Но через некоторое время я шокировала саму себя моим яростным и внезапным желанием жить. Мои глаза открылись в ту ночь, когда меня во второй раз отправили в камеру за непослушание. Я просто безрассудно искала неприятностей. Я провела там две недели — только мрак окружал меня. Они уже забрали у меня достаточно: мои прежние мечты и стремления. Я отказывалась предавать свою прежнюю жизнь и тогда прошла через всё: начала борьбу, несмотря на свой страх. Этот выбор дался мне тяжело: мне пришлось встать рядом с ними. Я не плакала в течение трёх месяцев, с того самого дня. Страх и травмы давали о себе знать. Я ненавидела свои слёзы: они делали меня слабой. Я приняла их отсутствие с должным облегчением, как и многие другие вещи. Три месяца мне пришлось жить, обманывая окружающих. «Чёрный лотос» за это время провели несколько сотен судов — несколько сотен голов бедных существ полетели. Приговоры оглашались Алекс и Джослин и ими же осуществлялись. Казалось, Маркус никому не мог доверять, кроме них. Каждый день из моей головы не выходила мысль о Теодоре. Как он? Всё ли у него хорошо? Если бы Тео мог видеть меня сейчас. Я не разговаривала с семьёй Брукс с того момента, как попала сюда. От них не было ни слова. Неописуемо скучала по ним, по своей прежней жизни. Как же хотелось увидеться с Сарой, Хейли и Алиссией. Беспокойство в глубине моей души тянуло меня на дно. Я знала: я давно была мертва. Всё, что было, мне пришлось оставить в прошлом. Теперь, обратно встав на ноги, с Джослин я начала тренироваться. Я сама выбрала манёвры обороны, которыми я могла бы воспользоваться. Мои способности только окрепли — теперь Лиз могла драться без своих сил. Джослин хотела сосредоточиться на занятиях по дзюдо и рукопашному бою, так как у меня есть гибкость, сила и выносливость для этого. Днями и ночами мне пришлось коротать время в тренировочном зале с Алексом. К моему удивлению, Алекс был оборотнем: тем самым существом, которое превращается в собаку. Но в деле я ещё не видела его. Джослин наблюдала со стороны мои с ним тренировки и нередко выходила со мной на спарринг. Она была очень сильна — ещё ни разу я не победила её. За все эти дни для меня ближе стали Алекс и Джослин, хотя вначале я их не выносила. Они оказались не такими уж ужасными существами. Однажды Алекс во время очередного нашего спарринга рассказал свою историю о том, как стал оборотнем: он был сиротой и жил на улице, как случайно попал в лес — там какое-то чудовище напало на него; через некоторое время Маркус взял его на своё опекунство. «Я должен «чёрному лотосу» очень много», — эти слова оборотня напомнили мне слова Тео, когда он рассказывал про Гарольда. Тео тоже когда-то был одним из членов этого клана, но он ушёл. Когда я расспрашивала у Джослин про эту ситуацию, она отвечала молчанием. Я собрала мои волосы в аккуратный хвост и повернулась к Алексу. Готовая отбивать удары Алекса, я стала в боевую стойку. Напряжение сковывало мое тело. — Если ты не расслабишься, ты проиграешь, — медленно произнёс Алекс. Тёмные волосы оборотня спадали ему на лоб, глаза ярко блестели жёлтым цветом. — Тебя что-то гложет? — заинтересовано спросил он. — Ты напряжённая только тогда, когда у тебя есть вопросы. — Ты хорошо меня знаешь, Алекс, — с иронией заметила я. — Спрашивай, а потом начнём спарринг. — Почему Тео бросил «чёрный лотос»? Последовало минутное молчание. — Тео не просто вампир, — начал он, — Брукс — дьявол в теле вампира. Ты, наверно, слышала историю, как его прокляли? — я кивнула головой. — Так вот, после этого он стал неуправляемым — даже Маркус не мог контролировать его. И наш лидер принял решение убить Тео. Это дело он доверил нам с Джослин, — меня кольнула сильная боль в сердце; этот подонок Маркус даже там сумел подгадить, — но Тео обо всем узнал и в день своей смерти сдался. Он даже не сопротивлялся. Джослин отпустила его. Маркусу сказали, что он сбежал. Тогда появился Гарольд и убедил Маркуса в том, что возьмёт под своё крыло Тео и будет контролировать его. Вот так. Прочистив горло, я стояла в ступоре. Но я окончательно застыла, когда Алекс продолжил. — Завтра нас отправляют на саммит существ с Джослин. Нашли ещё одних нарушителей закона. Маркус хочет, чтобы ты была с нами. Я не могла сдержать дрожь. Там будет он... — У меня есть выбор? Он покачал головой. Вцепившись в край своей чёрной боевой формы, я пыталась сохранить контроль. Я увижу Теодора. Мною завладела жалкая, глупая надежда, переплетавшаяся с радостным возбуждением. Алекс, подобрав палку с пола, пробурчал: «Давай быстро закончим, я хочу ещё поспать до завтра». Встав, я сказала: «Окей». Последующие часы я была как будто под гипнозом. Скоро мы снова встретимся. Знаю, наши отношения невозможны, но видеть его я не могу себе запретить.