Подопытный

      - Опять ты, - устало протянул парень, увидев Сару.       Теперь они были на поляне, усеянной ромашками. Красный закат предвещал недоброе, от него хотелось спрятаться в тени, закрыть глаза, погрузиться в ночь. Сара качалась на ярко-розовых качелях, стараясь достать руками солнце. Солнечные зайчики прыгали по Тиму, отражаясь от её часов. Наверное, она смогла бы достать до неба, если бы он этого захотел. Ведь парень понимал, что всё происходящее - игра его воображения, в которой он хозяин. Но Тим угрюмо наблюдал за ней со стороны.       - Ты не рад? - больше шутя, нежели серьёзно спросила Сара.       - Нет, не рад. Я устал видеть эти сказочно-глупые картинки с весёлыми единорогами и пушистыми барашками. Мне надоело просиживать в четырёх стенах, я хочу действовать, хочу вновь что-нибудь почувствовать кроме злости. Эти качели... они напоминают мне о времени, они тикают не останавливаясь. С каждым твоим прыжком в небеса, время уходит всё дальше. Отойди! - приказал разъярённый парень и, подойдя к качелям, выдернул их.       Иллюзия рассыпалась. Дальше была только темнота.       На следующий день Тим проснулся, но не в своей квартире, а всё в той же пустой комнате.       - Ты обещал, - прокричал парень и с размаху всадил кулак в стену, - лжец, пустослов, негодяй!       - Кем только не станешь ради науки, - грустно вздохнув, ответил мужчина, посмотрев через стекло в глаза парню.       Теперь вся комната была прозрачной, что позволило Тиму увидеть место своего заточения полностью. Справа стоял абсолютно такой же куб, но затемнённый. Тим не придал этому значения, и взгляд его понёсся дальше. Стены помещения были серы, было заметно, что эта лаборатория собрана на скорую руку, возможно, самим учёным. Слева виднелись разнообразные датчики, компьютеры и целые стопки бумаги. Вдалеке на полках виднелись разнообразные виды животных, ещё живых, а также органы их умерших собратьев.       И наконец перед ним стоял главный мучитель. Всё в том же белоснежном халате, но фигура его уже изрядно сутулилась. На лице застыла печать усталости. Учёный будто постарел на десяток лет за эти дни. Если бы они встретились в каком-нибудь другом месте, то вид этого старичка произвёл бы приятное впечатление на Тима. В парке такие часто кормят голубей, предвестников надежды, а на улицах читают стихи Пушкина.       - Извини, мне не хочется этого делать, - медленно произнёс учёный, - но я должен, от этого зависит всё моё будущее.       - Что ещё ты хочешь со мной сделать?! Лучше убей, только я тебе не марионетка и под твою дудку плясать больше не собираюсь, - брызгая слюной, ответил парень.       - Тебе придётся. Другого выхода у тебя просто нет. Что бы ты сейчас не сделал, это будет совершено для меня. Любой результат будет значим для моего исследования. Каждый учёный переступал эту грань, этот неприятный аспект науки, без которого не было бы прогресса. Чтобы что-то совершить значимое, нужно прежде коснуться обратной стороны, жестокой, о которой избегают говорить.        Так размышлял вслух учёный, роясь в шкафчике. Он больше убеждал себя в этом, нежели Тима. Парень в это время усиленно пытался выбить дверь ногой. С уверенностью быка он раз за разом поднимал ногу и направлял всю силу на неподдающуюся дверь.       Учёный закончил работу и стал возвращаться к комнате, за ним шёл здоровенный чёрный бульдог. Глаза его налились кровью, кожаный намордник едва сдерживал пса. Мужчина остановился перед дверью. Наклонился и снял с бульдога намордник, потом цепь. Злой оскал собаки блеснул на свету. Это были крепкие острые зубы, так и рвавшиеся вцепиться в нежную человеческую плоть. Учёный открыл дверь и впустил свою машину смерти внутрь комнаты. Вместе с псом он кинул Тиму нож и закрыл дверь.       - Прости, Доки, я должен был это сделать, - произнёс учёный и отошёл от комнаты.       Предстояла схватка. Здесь не могло быть проигравших, только один победитель и один труп.       "Живи и побеждай в сей день", - произнёс Тим заученную в детстве фразу.       Пёс не лаял, не бегал, он только рычал и с расчётливостью хищника наблюдал за Тимом. Тим сам больше походил на зверя - яростные глаза, крупные зубы, нарочно выставленные напоказ, сильные руки. Да, он готов был сразиться.       Глаза - два острых огонька, рывок дикой кошки - Тим начал бой. Пёс увернулся и царапнул зубами руку парня. Капли крови напомнили Тиму о недавнем видении, об огненном солнце и красном небе. Задержи он руку чуть дольше, и она бы оказалась плотно зажатой в капкане зубов собаки. Это было бы концом для парня. От болевого шока он потерял бы сознание, и бульдог мог бы делать с обессилевшей жертвой всё, что угодно. А главным желанием собаки являлось услышать хруст шеи противника, его последний стук сердца. Увидеть, как кровь перестаёт течь из раны, останавливается горячее дыхание жертвы. Но бульдог промахнулся. Пёс не ожидал такой дерзости от парня, - он всегда побеждал противника таким ударом, человек начинал метаться, пытаясь избавиться от тяжеленной ноши, а дальше дело техники, ослабить, убить - а сейчас этого не произошло, и бульдог опешил, смутился, что и оказалось для него роковой ошибкой. Тим метнулся в сторону и прошёлся ножом по боку животного. Отчего по камере разнёсся дикий визг боли. Чёткая полоса проявилась на шкуре зверя, шерсть вокруг тут же стала мокрой. Пёс отбежал в угол, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Он скулил, в глазах читалось поражение. Казалось, что научись он говорить, то первые его слова стали бы мольбой о пощаде. Какое там сражение. Пёс еле стоял на ногах, превозмогая невыносимую боль. А главное за что? Битва шла по законам природы, он хищник, человек - жертва. Так было всегда. Победить хищника невозможно, это противоречит правилам жизни. Тим подошёл к псу и протянул руку, тот забился в самый угол, пытаясь избежать прикосновения. Парень схватил пса за горло и прекратил его страдания, с каким-то особым удовольствием пройдясь по шейной артерии.       Тим стоял в углу комнаты, окровавленный, разгневанный. Перед ним лежало ещё тёплое тело английского бульдога, но Тим не чувствовал сострадания или жалости. Это был честный бой. Он победил. И думать больше не о чем. Даже не так, это была сладкая победа. Выбирая между очередным скучным и однотипным днём и этим побоищем, он выбрал бы второе. Ему понравилось быть властелином чьей-то жизнь, решать позволить существу жить или быть убитым.       Стоя так с ножом, Тим не мог не задуматься о том, чтобы разрушить планы учёного. Одна лишь небольшая полоса на шее могла бы стать тем выходом, которого якобы не было. И он бы отправился к праотцам, перестал бы чувствовать эту злость, не продолжал бы создавать свою дорогу в этом аду. Но он не стал этого делать. Тим хотел почувствовать кровь на своих пальцах, ощутить её запах, но не своей. Поэтому он отбросил нож в угол и устремил свой жаждущий мести взгляд на "человека, подарившему ему билет в новую жизнь".