Что? Опять к директору?

Любимые мои, простите за маленькую главу, глава раскалывается Писать вообще не могу. Доучиться бы мне еще два денька и первые каникулы начнутся. Кто из вас будет праздновать Хэллоуин? Ответы в комментарии)) И у на появились уже 2 арта! Первый от Просто_Я... http://cs304612.userapi.com/v304612490/3cea/Aj97GgSVXgk.jpg , а второй от любопытный косяк http://cs421022.userapi.com/v421022053/676/env5yMoRVBg.jpg мне так нравятся) и кстати сегодня мы уже в популярном по 3-м жанрам! №5 в жанре «Songfic» №29 в жанре «Ангст» №34 в жанре «POV» Люблю вас! В актовый зал вбегаю весь запыхавшийся, и с ужасной одышкой. Ко мне сразу же подлетает Наталья Петровна и тащит чуть ли не за ухо к роялю. - Где ты так долго!? Через пять минут начало, а тебя все еще нет. - Задержался, простите. Черт, я какой-то сегодня добрый в отношении всех учителей. Зарываюсь правой рукой в волосы и сбиваю всю прическу, но ничего. Это поправимо. - Максим, прошу тебя, сыграй нормально. - Да, да. Что первым играть? - Там все написано. Только еле уловимо киваю головой и направляюсь к инструменту, за которым мне придется сидеть еще как минимум часа два, а если смотреть дальше, то могу и до вечера просидеть. Боль в голове усиливается, прикладываю тыльную сторону ладони к нему - лоб горит. Это дают о себе знать мои прогулки по зимнему городу в одной рубашке. Как я хочу снег. Зима дает мне забыть обо всех бедах. Так приятно иногда идти по городу и наблюдать за детьми, которые, не теряя ни минуты, играют в снежки, лепят снеговиков. Жаль, я в своем детстве так не играл. Не то чтобы я был сильно занят чем-то, нет. Просто не с кем было играть. Друг у меня один, и тот всю свою сознательную жизнь бегал за девочками. Закрываю глаза и пытаюсь успокоить боль. Не помогает. Нужно попросить таблетку, а то я даже играть не смогу. Нахожу глазами директора, который все еще сидит в кресле. - Юрий Николаевич, у вас нет таблетки от головы, а то мне чего-то плохо стало. - С собой нет, ты у Натальи Петровны попроси, и завязывай со своими прогулками на переменах. Откуда он знает? А может..? Да ну, бред какой-то. Такого не может быть. Ладно, фиг с ней, головой. Направляюсь к роялю и, идя вдоль него, провожу рукой по белоснежной крышке старого рояля. Не успеваю сесть, как тут же слышу сигнал, говорящий о начале концерта. Пальцы ложатся на клавиши и сразу же начинают бегать по нотам. Из старенького рояля вырываются различные мелодии, которые из томных и мелодичных переливаются в резвые и красочные. Поднимаю пустые глаза на детей, которые завороженно смотрят на действия, разворачивающиеся на сцене. Улыбаюсь самой чистой и искренней улыбкой. Вспоминаю себя в таком же возрасте. Это было так давно, но я до сих пор помню первый школьный новогодний утренник. Я точно так же, как и они, сейчас сидел и смотрел на сказочных героев, которые пытались найти Деда Мороза со Снегурочкой. После этого концерта у нас было множество конкурсов, а в самом конце нам подарили по большой коробке конфет. Помню, как был рад. Все бегали в смешных костюмчиках и радовались тому, что скоро Новый год. Замечаю на себе заинтересованный взгляд. Неужели он все время на меня смотрел? Да ну, не может этого быть. Какое дело директору до меня. За ним девушки толпами ходят. А может он того, по мальчикам? Более бредовой мысли в мою голову придти не могло. Да уж. Улыбка резко слетает с лица, когда пальцы на правой руке пронзает сильная боль. Глаза резко жмурятся, а музыка, льющаяся из рояля, резко пропадает. Все озираются на меня, а я только и могу делать, что сидеть и сжимать руку в кулаке. Болит ужасно и не отпускает, только усиливается. Неужели это был последний раз, когда я играл? Не может быть! Я не смирюсь с этим. Правая рука, что же делать. Юрий Николаевич, видя, как мне плохо, резко встает со своего места и подбегает ко мне с обеспокоенным взглядом, читающемся в ледяных глазах. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Только глаза. Ледяные глаза. Я утопаю в этом цвете. Выпадаю от сильной боли из реальности. Очнулся я уже в медпункте, на кушетке. В нос резко ударил неприятный запах. Нашатырь. Резко распахиваю заслезившиеся глаза и начинаю кашлять. Этот запах… Взгляд мутный, почти ничего не вижу, боль в руке не ушла, только притупилась. Не могу поверить, что такое произошло именно со мной. Нет…Я в любом случае еще буду играть! Я уверен. Не могу же я бросить инструмент, который так люблю, который как вся моя жизнь. Начинаю усиленно моргать, старясь прогнать муть с глаз. Через несколько секунд все пропадает, и я вижу обеспокоенное лицо Юрия Николаевича. - Как себя чувствуешь? Что болит? - Рука. Не узнаю свой голос. Он очень хриплый и такое ощущение, что я песок ел. - Можно воды? Протягиваю левую руку, так как правая в нерабочем состоянии. - Вот, держи. Он протягивает мне стакан. Хватаюсь за этот предмет с живительной влагой и начинаю жадно глотать. Горло начинает оживать. Протягиваю пустой стакан обратно Юрию Николаевичу. - Спасибо. - Что случилось на концерте? Прямо так в тык вопросы задает. Хочу огрызнуться, но я не в состоянии. Уйдет еще и все, прости-прощай. - Рука резко заболела, не знаю, что произошло. - Наверное, артрит, но утверждать не могу. Нужно в больницу. - Не, в больницу не поеду, я врачей боюсь. - Придется, или ты хочешь осложнений? Блин, я не поеду в больницу, я врачей боюсь, а если знать то, что они делают со своими больными, то вообще лучше дома умереть, чем в больнице, а то потом по частям не соберешь. - Ну Юрий Николаевич, пожалуйста, я не хочу в больницу. - Меня это не волнует. Мы едем и точка…