Что? Опять к директору?

Я крута, завтра последний день учебы, а значит скоро каникулы и будет море продолжения)) Ждем)) http://cs407322.userapi.com/v407322703/337a/Xhj5DEAPabc.jpg , http://cs407322.userapi.com/v407322703/3384/MH8sLymLGkQ.jpg вот вам от меня арт на Максима))) получился он у меня каким-то пухленьким)) Надеюсь вам приятно читать мой фанфик))) если да, то я очень рада) После этих слов он схватил меня за здоровую руку и потянул за собой. Чего директор так печется обо мне, я же ничем не выделяюсь. Не люблю такое обращение с собой. Вырываю руку из крепкой хватки Юрия Николаевича и останавливаюсь. - Я. Никуда. Не. Пойду. - Я сказал, что пойдешь, а раз я сказал, значит пойдешь! - Я не хочу, я боюсь. Может, само пройдет. - Ничего само по себе не пойдет, а если не лечить, то будет осложнение, ты ведь не хочешь осложнений. Я вижу, что ты хочешь играть на фортепиано, а если не будешь лечить, то можешь не только не играть, но и без руки остаться! - Не останусь. Директор повернул ко мне свое лицо, на котором спокойно читались только два чувства: злость и страх. Почему злость, я понял сразу, но вот почему ему страшно, остается только думать. Наверное, мне никогда этого не узнать. - Все, пошли, и не ломайся, а то как девчонка, стоит мне упирается. Ты мужик или нет. Он улыбнулся? Нет, он улыбнулся?! Не поверю, пока не увижу еще раз. Что это сейчас было? Может он так рот открыл!? - Ладно. Я растерянно смотрю на директора. Черт, а он же красивый, почему никогда не замечал. Так, тихо, Максим, ты же не по мальчикам. Не по мальчикам же! - Рука перестала болеть? - Нет, боль стихла, но иногда сильно колет. Она до сих пор пульсирует. - Ну ладно, главное, что тебе не так теперь больно. Блин, почему он так обо мне заботится? Я бы уже на его месте давно меня домой отправил и сказал: «Что хочешь, то и делай». - Кстати, Максим, где твоя одежда верхняя? - В раздевалке, где же еще. Черт, еще туда идти. - Хорошо, ты иди к раздевалке. А я ключ возьму. Ну, раз так сказал, то буду делать. А то бросит и все, помру из-за руки. Блин, самому даже смешно становится. Подхожу к раздевалке со странной улыбкой на лице. Ничего хорошего она не сулит. Только то, что для кого-то моя затея может плохо закончиться. Стою и пилю взглядом спину директора, берущего ключи. Интересно, что он говорить будет, когда ему ключи будут давать? Явно не то, что он решил завезти меня в больницу. И, кстати, он что, только в кофте пойдет? Нет, так не пойдет! Через пару минут директор подходит ко мне со связкой ключей и отпирает дверь. Звук открывания замка режет слух. Все же он старый и проржавел, а его все еще не сменят. Дверь со скрипом открывается, и я прохожу в раздевалку. Беру своё пальто и выхожу. Кидаю взгляд на все еще не одетого Юрия Николаевича. - А вы так пойдете? Холодно же. - А кто сказал, что мы пойдем? - Не знаю, я так подумал. - Мы поедем на моей машине. А пройти до нее я могу и так. Так, стоп, я не понял, откуда у него машина?! Никогда не видел его на машине. - Я готов, пойдемте. Я иду все еще с той коварной улыбкой, хотя начинаю подумывать об отмене своего плана. Но поживем-увидим. - Сколько ты учился играть на фортепиано? Странный вопрос, зачем ему знать? Но ладно, раз сегодня я добрый, то скажу. - Два года. - И так хорошо играешь? - У меня талант. Опять ядовитая ухмылка, какой к черту талант, я днями сидел за этим тупым пианино, только чтобы научиться играть. В совершенстве овладел инструментом только недавно, и сразу же кинул его. Интерес пропал. Юрий Николаевич подводит меня к стоянке, сам достает из кармана ключи и отключает сигнализацию. Одна из машин пикает, и мы подходим к ней. Ну, что я могу сказать, нормальная такая машина. Не бугатти, но и не жигули. Машина обеспеченного человека – Мерседес Бенц А класса, между прочим этого года выпуска. Он же стоит бешеные деньги, интересно, где наш директор такие деньги нашел? Юрий Николаевич открывает двери и предлагает мне сесть на переднее сидение, рядом с водителем. Залезаю в уютный салон новенькой машины. По запаху понимаю, что он купил ее недавно. Директор заводит машину, это происходит тихо, не так, как у старинных жигулей. Машина трогается, и за окном начинают мелькать разные картины. В лобовое стекло видны машины. Чаще всего они металлические или черные, никакого цвета на дороге не видно, а хотелось бы. Перевожу взгляд с улицы на сосредоточенное лицо водителя. Сейчас он какой-то измученный. Так и хочется обнять и прижать к себе. Блин, опять не о том думаю. Поднимаю правую руку и пытаюсь разжать пальцы, согнутые в кулак, - руку пронзает сильная боль. Корчусь, пытаясь отогнать болевые импульсы. Что же такое я сделал, что она теперь так болит? Вроде бы нигде не ударялся, ничего не делал, только рисовал да играл на пианино. - Юрий Николаевич, а почему вы так за меня стали беспокоиться? Наконец-таки задаю волнующий меня вопрос. Смотрю на изменяющееся лицо директора. На лице появляется недоумение. Видимо и сам не знает, либо ответ не хочет говорить. - Ты мой подопечный, я за тебя отвечаю, я не хочу в тридцать три в тюрьму сесть. Есть, теперь я знаю, сколько ему лет. Да, директор у нас молодой и то его поставили в прошлом году из-за того что, старый на пенсию ушел. А этот мужчина был еще довольно молодым, и он прекрасно подходил на роль директора нашей небольшой школы. - А, ну понятно, о себе беспокоитесь. - Ничего подобного. Машина притормозила возле здания областной больницы…