Что? Опять к директору?

Простите меня за эту главу.. если попросите, то перепишу. Из кабинета врача я вышел с плохим настроением из-за того, что предчувствовал сильную боль. Да, чует моя пятая точка, что мне сегодня будет ой как больно. Юрий Николаевич все еще держал меня за руку, крепко сжимая запястье. Возникало такое ощущение, что он не хочет, чтобы мне было больно, и этим сжиманием запястья он пытается меня успокоить. Мы прошли к процедурной, у которой не было даже малейшей очереди. Я списал это на то, что в больнице сейчас тихий час. Увидел небольшую скамеечку и плюхнулся прямо на нее, не переставая теребя то подол рубашки, то кончик галстука, который давил на горло. Я взялся левой рукой за узел на ленте и потянул его вниз, тем самым распуская галстук. Я перевел взгляд на задумавшегося директора. Его лицо было сосредоточено как никогда. Переживает. Перевел взгляд на длинный коридор, который тянулся метров на 100. В глубине коридора можно был увидеть врача, спешащую к нам с директором. Сейчас мне будут руку вправлять. Звучит грозно. Блин, как мне страшно! - Ну, проходите, - женщина указала нам на открытую дверь. - А это обязательно? – у меня аж коленки затряслись. - А что, боишься?! Блин, она как будто вызов мне кидает. Смогу ли я сделать это или нет? Ладно, Максим, успокойся, ты же мужик! Мужик ведь! Пришлось идти в этот тупой процедурный кабинет и усаживаться на холодную кушетку, застеленную клеенкой. В этой небольшой комнате так же, как и во всей больнице, пахло медикаментами, от этого запаха хотелось чихать. - Предупреждаю сразу: будет больно, очень больно! Пожалуйста, постарайся не кричать. - А что, без наркоза? Без обезболивающих? Мои глаза забегали по всей комнате, от сильного страха. Я боялся показаться трусом перед Юрием Николаевичем. - Максим, все будет хорошо, не бойся. Если что - держи меня за руку. - Вы ведете себя как мамочка! Вот мне нужно было съязвить, ну не дебил ли я! Теперь не будет мне помогать перетерпеть эту боль. Я уже предчувствую ее. - Максим, пожалуйста, не кричи, разбудишь все отделение, договорились? - Я постараюсь, только я боли боюсь. - Ну, в обморок, надеюсь, не упадешь? - Я не знаю. Сказал - как отрезал. Даже улыбнуло немного. Так, Макс, соберись! Меня берет страх, эта женщина взяла мою руку. Я тут же левой рукой сжал запястье своего директора. И тут резкая боль пронзила мою руку, прямо по кости до плеча. Из горла вырвался громкий крик, а из глаз хлынули слезы. Женщина резко остановилась и перестала делать что-то с моей рукой, которую я уже не чувствовал из-за боли. - Максиим, ну мы же договорились. Я не виновата, что ты руку выбил. - Я тоже не водкабинт! Ядовитая ухмылка сквозь слезы. - Ольхов, пожалуйста, успокойся. Я повернул голову в сторону Юрия Николаевича и понял, что он реально волнуется за мое здоровье. - Все будет хорошо? - Да, обещаю! Ну вот, теперь еще и обещания мне дает, с ним явно что-то не то! Ну не может же он так спокойно со мной говорить. Всегда, когда я приходил к нему в кабинет, меня встречали злые или безразличные глаза, но сейчас с ним явно что-то происходит! Врач, увидев мое отрешенное состояние, поднесла к моему носу вату, смоченную нашатырным спиртом, я сразу же начал чихать от этого едкого запаха. - Максим, не покидай нас! - Все хорошо, я просто задумался. Я улыбнулся приветливой улыбкой женщине. Да, не часто я так улыбаюсь, чаще кидаю едкие усмешки. Женщина снова взяла мою руку и так ее дернула, что в запястье что-то хрустнуло, надеюсь, она мне руку не сломала. - Встало! - радостный клич. Да, встало, как будто у кого-то из нас в штанах встало! Я покрутил запястьем, но женщина со всей силы сжала мое запястье, давая понять, что двигать рукой нельзя. - Гипс нужно наложить, а то будешь с рукой висящей ходить, двигать ей нельзя. - И когда гипс можно будет снять? Ну вот, опять у него инстинкт мамочки проснулся. Почему бы нашему директору не завести своих детей? - Недельки через 2, но Новый год он будет встречать еще в гипсе. Нет! Новый Год - это святое! Я сниму его специально! Я буду праздновать без гипса. - Неет! Я хочу Новый год без гипса! - Ну, Максим, здоровье важнее. - Юрий Николаевич, вы бы лучше подумали, как будете объяснять моей матери то, что у меня на руке ни с того ни с сего появился гипс. Или как в том фильме: «Поскользнулся, упал, очнулся - гипс»? - Я найду, что сказать, мне тебя еще домой завести нужно будет. - Ну уж спасибо, как-нибудь сам! - Я тебя сюда привез, и домой тоже завезу! - Нет! Я пойду пешком! Мне еще вещи из школы забрать надо! - Я тебя подвезу. Это не обсуждается! - Юрий Николаевич, у вас что, дел нету, а? Что вы ко мне присосались? - Максим, как ты со взрослыми разговариваешь?! Глаза мужчины потемнели из-за расширившихся зрачков. - Нормально я разговариваю с Вами! Вместо ответа я почувствовал что-то мягкое и теплое на своих губах. Глаза машинально раскрылись, и я увидел лицо директора, который целовал меня. Рот машинально открылся в немом протесте, а проворный язык Юрия Николаевича проник в мой рот. Я попытался отпихнуть его, но руки ослабли, и самым ужасным было то, что мне нравилось! Через пару мгновений мужчина отстранился и посмотрел на меня. - Максим, ничего личного, тебя нужно было заткнуть! Эта его фраза просто вынесла меня. Я не ожидал такого. Черт, мне понравилось, а он лишь пытался закрыть мне рот. Вот же дерьмо!