Какая гадость - эта ваша любовь!

- Поверить не могу, что прошло десять лет, - восторгался Хасанти, рассматривая Цитадель. - Она стала еще краше. Эти знамена... И живой сад. Рядом с ним скромно, как и подобает супруге посла, стояла укутанная в драгоценные шелка женщина. Она подняла голову, блеснул рубинами довольный взгляд из-под вуали. Леди Рисс немало потрудилась в свое время над этим садом. - Ах, посол аль-Аллери, разве дело во внешнем? - рассмеялась густым, теплым смехом седовласая леди Тенаис, окидывая взглядом толпы людей на улицах столицы, готовые приветствовать короля и консорта. - И в нем тоже, согласитесь, что Цитадель расцвела за это время? - Хасанти любовался башнями. - Цитадель - отражение силы и чувств наших любезных хозяев, - проронил обычно молчаливый посол Роммии, Дитерис фон Оттен. - Неудивительно, что она все прекраснее с каждым годом. Народ зашумел, раздались первые приветственные крики: должно быть, распахнулись врата Цитадели. Сейчас из них покажется королевский выезд, и начнется традиционный, уже восьмой объезд Этрайне. Маршруты никогда не повторяются, каждый год король и его супруг проезжают по другим городам, селениям, дорогам. Вскоре правящая чета проехала мимо послов. Коратанские кони горделиво несли себя и всадников. Рыжий и вороной - бок о бок, стремя к стремени. И эти двое, златовласый Темный властитель - и его отражение. Назвать тенью не поворачивался язык, да и не был Майлих из Дома Ночной Тени незаметным и безмолвным, как полагается тени господина и повелителя. Не был он таким, как должно быть младшему супругу. Не прятал глаз, не говорил шепотом. Дитерис фон Оттен давно привык к мысли о том, что у этих супругов - равный брак, хотя подобное для роммийца было нонсенсом. Однако он надеялся, что когда-нибудь сумеет понять и это. Леди Селена смотрела вслед королю и его супругу, вспоминая, как однажды познакомилась с неглупым, крепким и довольно красивым мальчишкой, приехавшим в Коратан вместе с каким-то младшим магистром ордена Трех Лилий. Надо же, имя магистра забылось, а горячность юного Мая, окоротившего дерзкий и злой язык будущего супруга королевы Айделы - нет. Стоило труда привыкнуть к тому, что этот мальчишка - не Светлый, а Нейтрал, тот самый Нейтрал, появления которого так опасались предки. И еще большего труда стоило понять, что никакая Тьма не сможет взять власть над ним. "Разве что в постели", - думалось леди Селене, и тогда ее щеки, уже изборожденные морщинками, пока еще незаметными, темнели от прилива крови. Как же она сожалела, что этому красавцу не досталось права стать супругом ее последней воспитанницы. Какие могли бы быть у них дети! - Ну что ж... Пока наши любезные хозяева отсутствуют, предлагаю предаться заслуженному отдыху, - предложил Хасанти. Пожалуй, он единственный из всех послов ни с чем не примирялся. Или все же... На шее Хасанти больше не было длинного, на четыре оборота, ожерелья из серебряных шариков и морионов. Нет, оно не мешало его супруге, ничуть, просто однажды он, пожав плечами, оставил его в шкатулке - как символ, наверное. Послы переглянулись, оценив перспективу прогулок, вина и отсутствия переговоров. - Главное, не претендовать на Жемчужный грот, - усмехнулся Дитерис. - Ни в коем разе. Только Рубиновый. Леди Селена рассмеялась первой, кивнула. Послы, приказав принести вино и фрукты, отправились в парк, там сейчас цвели розы, огромные кусты, усыпанные белоснежными бутонами и раскрытыми цветами, источающими непривычно-холодный и сдержанный аромат. - Я так рад, что меня назначили послом именно сюда. Выпьем же за процветание нашего доброго соседа Этрайне! - провозгласил Хасанти. С легким звоном сдвинулись серебряные кубки, в которых плескалось местное, ягодное вино. В Этрайне так или иначе счастливы были все. Хасанти не стал долго засиживаться в гроте, отговорился делами. На самом деле он спешил в покои, которые уже привык считать своим домом - за десять-то лет. Это почти треть его жизни. Вот дома его ждала Рисс. И их еще нерожденный сын. Он был уверен, что будет сын, Рисс только улыбалась. Он смутно надеялся, не смея признаться самому себе, что родится Темный - покидать Цитадель и Этрайне из-за того, что будет Светлый ребенок, отчаянно не хотелось. - Все будет хорошо, - уверяла его супруга. И Хасанти ей верил. Вернутся через месяц король и консорт, он попросит его величество воспользоваться Оком. Неизвестность - хуже яда. Но пока он успокаивался в объятиях любимой супруги, прижимался лицом к ее округлому животу и мурлыкал на родном языке сказки. Рисс говорила, что дитя слышит его и узнает голос отца. Это ли не счастье?

***

- Что? Твоя сестра снова беременна? - Лисарит едва не подпрыгнул в седле, резко натянув поводья, так что Полночь обиженно всхрапнул. - Да. И, если верить древним свиткам, на сей раз будет Темное дитя. Воспитывать его в Белой долине невозможно. Как и в Тайнхане. Кей прислала вестника с просьбой принять ребенка в Цитадели. Говоря прямо - она просит нас с тобой усыновить ее дитя. - Почему нас? Пусть Клем этим займется. - О, боги мира, только не Клем! - искренне испугался Майлих. - Им с Ледарром я ни за что не доверю ребенка. Один - поглощен искусством, второй - наукой, ты представляешь, что они воспитают? - А нам доверишь? - Нам - да. Если уж нам доверена целая страна, и, смею утверждать, она процветает, с одним ребенком мы как-нибудь справимся. К тому же... - Май заговорщически подмигнул, - разве это не шанс для нас лет так через пятьсот с чистой совестью спихнуть Этрайне на чужие плечи? - Хорошо, - не проявил энтузиазма Лис. - Давай. - Лис, ты стал замечательным королем. Я уверен, что и отцом ты станешь не худшим. - Посмотрим. Хотя я никогда о детях не думал. - Я тоже. Тут, наверное, главное - попробовать полюбить... - Еще и его полюбить? За что? - Ни за что. Любят ведь не за заслуги, и не вопреки чему-то. Лис вздохнул и согласился. - А точно Темное? - Нейтралы рождаются последними, и только так. Сантис - Свет, Утерис - Хаос. - Ладно. Пусть привозит. Прокормим и воспитаем. - Спасибо, любовь моя, - Майлих привстал на стременах, перегнулся к нему, поймав мгновение для поцелуя. - Любовь, любовь, - король усмехнулся. - Какая гадость эта любовь, Май. Из-за нее ты из меня просто веревки вьешь. Яркие глаза его смеялись. - Надо же скромному заложнику чем-то развлекаться. Почему бы и не витьем веревок из грозного короля нежити? - И плетением из этих веревок занимательных фигур. - И этим тоже, - Майлих прищурился, обещая своему супругу и королю сплестись с ним во все занимательные фигуры, что за десять лет они успели выучить. Мощеная ровными каменными плитами дорога уносила их затем, чтобы, сделав круг по мирной и процветающей стране, вернуть обратно. Домой.