Deep slowly sky

— Я вправду не понимаю твоих мотивов, — протянул Аой, облизывая губы после очередного глотка пива. Возле него на полу стояла еще пара опустошенных банок, а стакан в руке был наполовину полон пьянящей янтарной жидкостью. — Зачем тебе понимать их? Парень напротив выглядел не менее расслабленным, только пил он меньше. Койю неловко почесал переносицу, когда молчаливая пауза и игра в гляделки между ними слишком затянулись. Юу не отвечал на поставленный вопрос, сам бармен не торопился добавлять что-либо еще. Несмотря на то, что Уруха, так же как и Широяма, чувствовал интимность обстановки и возможность каких-то откровений в ней, он решил повременить со своими репликами. Ждал, пока брюнет проявит инициативу. — Помнится мне, ты не горел желанием общаться со мной, — помолчав, все же произнес Юу. Он залпом осушил остатки в своем стакане и снова взглянул на рыжего, сидящего у подножья дивана. — А сейчас я не чувствую себя инициатором наших частых встреч, — произнес он и склонил голову набок. — Для тебя это странно? — Койю поправил дужку очков средним и указательным пальцами и внимательно посмотрел на брюнета перед собой. Юу кивнул. — Да ну, брось. Это же как в магазин сходить, — тон его сделался более непринужденным, а взгляд потерял ту загадочность и внимательность, когда Такашима откинулся назад, прижимаясь спиной к дивану позади себя. — В магазин сходить? — вскинул бровь Юу. — Конечно. — Бутылки пива, что стояли между ними, моментально оказались отодвинуты куда-то в сторону, и Уруха смог вытянуть ноги, что делало его позу еще более расслабленной. — Бывает, ты приходишь за яблоками, а на прилавке есть все, кроме них. Ну… одно, какое-нибудь жухлое. Тебе предлагают взять, например, персики, но ты не хочешь. Ты же пошел за яблоками, верно? — Что за бред… — выдохнул Широяма, с усмешкой закрывая глаза. — Не бред. Ты приходишь домой без яблок. Но тут понимаешь, что жутко хочется персиков. Смекаешь, о чем я? Персики в маринаде. — Персики в маринаде, — повторил за ним брюнет, смотря сначала на потолок, залитый мягким светом комнатных лампочек, а после — на Такашиму, который снова смотрел внимательно из-за линз очков. — Ты сравниваешь меня с маринованным персиком? — спросил брюнет, не скрывая усмешки. — Какой ты смышленый, — протянул улыбчиво Койю. Широяма только дернул бровью, слегка озадачившись этим ответом. Ведь Уруха действительно дал понять свою позицию, а сейчас ломает все представления о ней. Юу подумал о том, что этому парню сейчас вдруг, ни с того ни с сего, захотелось персиков в маринаде, поэтому он сам предложил пойти домой к Широяме. Но также Аой помнил: бармен был против секса при коротком знакомстве. Да и он говорил, что не является геем. «Черт знает что», — подумал про себя мужчина, выливая пиво из полупустой банки в свой стакан. — У тебя плохое зрение? — решил перевести тему Юу и отставил от себя бокал. — Ноль семь левый глаз и ноль девять правый, — кивнул рыжий, как только сделал последний глоток пива из своего стакана. За каждым его действием неотрывно смотрел Широяма, но Уруха старался делать вид, будто не замечает пристальных взглядов брюнета. — Но я не люблю очки. На работе ношу линзы, — добавил Койю, убрав выбившуюся рыжую прядь за ухо. Юу понимающе кивнул, скользнув взглядом по оголившейся шее, которую сегодня не закрывали никакие воротники и высокие горла. Майка с широким полукруглым вырезом оголяла не только шею, но и грудь, однако сверху обзор перекрывала тонкая, но плотная кофта. И больше Аою видеть не удавалось. — По-моему, очки идут тебе, — помолчав, с напускной вальяжностью протянул Широяма. Он даже придвинулся ближе, и Койю оставил это без внимания, по крайней мере, сделал вид, что это так. Юу не знал, достаточно ли выпил Такашима, чтобы сам брюнет позволил себе делать нечто подобное, но попробовать он все же решил, поэтому в следующий момент тонкие, окольцованные плетеными браслетами запястья Койю были сдавлены чужими пальцами. Он только и успел вскинуть бровь, перед тем как лицо Аоя оказалось слишком близко от его собственного. Руки оказались прижаты к сиденью дивана, когда Уруха почувствовал его же мягкость своими лопатками. Его пухловатые странной формы губы до этого не виделись Юу настолько потрясающими. Только сейчас, когда он посасывал перемычку верхней губы и не встречал сопротивления от Такашимы, он понимал, насколько, должно быть, крышесносно тому, кто без обязательств и разрешения целует эти губы. Койю прогнулся в спине, от чего сильнее прижался грудью к груди Широямы, а рука последнего, отпустив запястье, скользнула на талию: придерживать и прижимать к себе крепче. — А говорил, что мужчинами не интересуешься, — выдохнул Аой, облизывая губы, как будто чтобы продлить вкус губ бармена под ним. — Не говорил, — возразил Койю и, высвободив второе запястье, закинул руки на плечи брюнета. — Я просто сказал, что не являюсь… — договорить он не успел — губы снова оказались во власти губ Широямы, а настойчивый язык поступательными движениями уже проникал внутрь. *** Таканори прижался щекой к косяку дверного проема и в него же покрепче вцепился пальцами. В темноте кухни было слишком холодно — форточку никто не закрывал, а еще слишком дымно — пепельница дымилась от не успевающих затухать окурков, и между пальцев блондина все так же источала густой дым сигарета. Акира сидел к нему спиной. Сидел, прижавшись грудью к спинке стула и широко расставив ноги. Така не отчетливо, но все же видел, что блондин упирается руками в металлическую спинку и в них же утыкается подбородком. Он понял это по сгорбившейся фигуре, которую еле-еле мог разглядеть из-за слабого зарева от окна. Хотя за стеклом, казалось, было по-прежнему темно. Кислотно-зеленые цифры электрочасов показывали половину второго, а Руки так и стоял в дверном проеме, стараясь дышать как можно тише, хоть он и не стремился скрыть свое присутствие. — Долго там ошиваться собрался? — сухо спросил Сузуки. Его хриплый голос на фоне всепоглощающей тишины казался слишком громким, хотя вопрос был задан сравнительно тихо. — Ты же простудишься здесь, — проигнорировав вопрос, произнес Така. Акира действительно больше часа уже сидел на кухне в темноте и просто забивал окурками пепельницу, в которой наверняка не осталось свободного места. Мацумото и сам уже зябко передергивал плечами от гулявшего сквозняка, но первым не решался позвать Акиру в комнату. Весь этот час он протер себе оба бока не в силах заснуть, а Сузуки рядом не появлялся. И не чувствовать его рядом в попытке заснуть было уже непривычно. Обида на Рейту, слова, которые хотелось высказать еще вечером в баре — все это Така проглотил тогда, когда смотрел на Акиру со спины. — Иди спать, — выдержав пару минут молчания, все-таки ответил мужчина. — Я не могу заснуть, — едва ли не перебил его Таканори. — Когда ты не лежишь рядом, то тем более не могу, — добавил он тише, неуверенно делая шаг в кухню, ближе к блондину. В ответ Сузуки только хмыкнул, но положения не поменял. По движению его рук Мацумото заметил, что он снова затягивается, а выпущенный клубами дым и звучный выдох подтвердили догадки младшего. — Пойдем, Акира, — еще более тихо произнес он и тут же ощутил, как вздрогнул мужчина, когда сравнительно теплые ладони легли на его плечи. Така чувствовал, какие они холодные даже под майкой, которая совсем не грела. Пальцы по инерции начали разминать напряженные мышцы, массировать их, сжимая и надавливая, но ответом для Таканори стал тяжелый вздох Сузуки. Парень сам не понимал, что делают его руки, почему сейчас он стоит за спиной Рея, массируя его озябшие плечи, но, тем не менее, не прекращал. Шумно выдохнув, Акира затушил окурок в пепельнице и, поднявшись, отодвинул от себя стул, на котором сидел. Рука Таканори так и замерла в воздухе, когда мужчина отстранился от него, а после развернулся лицом. Он как будто терялся в прострации: холодный, если не ледяной, воздух обволакивал все тело от ушей до кончиков пальцев босых ног, запах сигарет, пива и мужских духов от Акиры — заполонил собой все вокруг, крепкая грудь блондина перед глазами — Така был уверен, что она осталась по-прежнему теплой, как обычно. От всего этого в темноте кухни, казалось, кружило голову, и Руки ухватился за край стола — чтобы наверняка быть подстрахованным в случае чего. — Разве стоит так печься обо мне? — без какой-либо интонационной окраски спросил Сузуки. Таканори только вскинул голову, стараясь рассмотреть карие глаза блондина, но напрочь не видел их. Мрак, к которому привыкаешь со временем, сейчас не позволял сделать это. — Перестань делать это, Руки, — произнес Акира так же тихо, но и по-прежнему сухо. Сказав это, он отошел в сторону, и вокруг, казалось, стало совсем немного светлее. Далекие огни города за окном, свет в окнах соседних домов, зарево фонарей под окнами — все это обдало слабой волной света, когда перед глазами не стояла непробиваемая грудь блондина. Шаги Акиры послышались за спиной в направлении комнаты, и Таканори, спохватившись, развернулся и прошел следом. — Постой, — запоздало позвал он, когда уже в светлой комнате застал раздевающегося Акиру. — Почему я должен перестать? — помолчав и смерив блондина со спины встревоженным взглядом, спросил он. Только Сузуки ничего не отвечал: сложил вдвое джинсы, кинул их на кресло, стянул с себя майку, и она полетела на обитую спинку. — Тебе неприятно? Не нравится это? — шагнув ближе к мужчине, произнес он на тон громче. Блондин отошел к постели, взбил подушку, скинул и встряхнул одеяло. — Да что с тобой вообще… — выдохнул Таканори, в полной мере ощущая это игнорирование. — Потому что не надо привязывать меня к себе. — Он сам своими же словами рушил изначальные планы. Но сейчас чувствовал, что не может не сказать этого. Это было своеобразным косвенным предупреждением для Руки. — Но ты же сам… — выдохнул Така. — Я знаю, что ты не такой, каким… — Замолчи, ладно? — Акира развернулся к нему лицом. — Не надо ничего говорить про то, какой я есть, каким я кажусь тебе и другим. У нас не психология, — смотря прямо на Мацумото, произнес он. — Что плохого в привязанности? — сжав пальцы рук в кулаки, спросил Така и с вызовом посмотрел на мужчину перед собой. — Зачем тебе эти дистанции?.. Ты то близко, то специально отдаляешься. Я не понимаю… совсем не понимаю тебя. Тяжелый выдох был заглушен тишиной комнаты. Акира молчал и смотрел на него, и он действительно понятия не имел, что ответить. Ему стоило разобраться в своих играх, в которых он начал путаться с того момента, когда стал жить с Руки, но что-то все время мешало. Он хотел привязать к себе Таканори, чтобы забрать его у Широямы, но в итоге — что происходит сейчас? Он и сам уже сбился в своих планах. — Не отталкивай меня, если перед этим специально приближаешь, — все же произнес Така, не получив в ответ от Сузуки ничего. Сравнительно теплые ладони коснулись обнаженной груди блондина, и Акира во второй раз вздрогнул от касания к себе. — Идиот, — выдохнул Рейта почти беззвучно и только окольцевал талию Мацумото руками. Под спиной мужчина резко почувствовал мягкость одеяла и подушек, когда специально оступился и упал на диван, утягивая за собой младшего блондина. В его приоткрытые губы Таканори дышал тихо и будто бы осторожно, едва выдыхая тепло и боясь сократить расстояние между ними хотя бы на миллиметр. Тонкие пальцы путались в выбеленных волосах Сузуки, забирали челку назад, открывая взору Мацумото правый глаз, постоянно закрытый вытравленной блондом завесой. Руки задышал горячее и тяжелее, когда широкие ладони начали исследовать его спину под просторной свободной футболкой. Пальцы у Акиры были ледяными, и от этого Така дергался, но все же оставался в объятиях мужчины, не вырывался. Запрокинув голову и подставив шею под опаляющее дыхание, Сузуки беспорядочно наглаживал худосочные бока и такую же спину: прощупывал каждое ребро и каждый позвонок. — Подожди, — пробормотал Така, приподнимаясь и усаживаясь на обнаженных бедрах блондина. Футболка постоянно сползала и мешала, поэтому парень, стянув вещь через голову, швырнул ее в сторону кресла с одеждой Акиры. Рей только скользнул взглядом по обнаженной бледной груди, на которой еще не до конца прошли чужие засосы, и также постарался сесть на диване, по-прежнему удерживая на себе Мацумото. — Ты отдаешь себе отчет в своих действиях? — полушепотом спросил Акира, когда склонил голову, прижимаясь губами к часто вздымающейся груди Таканори. Парень вздрогнул, когда сосок накрыли слабо обветренные губы Сузуки, но все же постарался кивнуть. — Отдаю, — на выдохе произнес он, сжав пряди волос на затылке блондина, когда тот начал посасывать вершинку соска. Даже в этом он казался очень умелым, и такая незамысловатая ласка заставляла Таканори дрожать от накатывающего возбуждения. Влажная дорожка языком вдоль по грудине, и Акира провел кончиком носа по изгибу шеи Мацумото, поднимая голову выше и захватывая губы младшего в глубокий поцелуй. Напористый, как обычно, и до вязкости жадный. Така даже зажмурился крепче и хотел закрыть уши — так отчетливо он слышал звуки влажного поцелуя, в который Акира снова втянул его. Ему казалось, будто своим языком Рей в который раз насилует его рот — таким напористым казался ему блондин, что даже собственные язык и щеки начинали побаливать. — Подними бедра, — попросил Акира, облизывая губы и собирая со своих общую слюну от поцелуя. Таканори не сразу понял, что от него требуется, но все же, упершись руками в обнаженные плечи Сузуки, приподнялся над ним и помог стянуть с себя домашние штаны. — У меня ничего нет, — снова подал голос Рейта, как только штаны Таки оказались брошенными на пол. Заметное теперь возбуждение младшего Акира увидел тоже, поэтому сжал в пальцах эрекцию Мацумото под тканью хлопковых боксеров. Таканори только шикнул, закусив губу и на секунду зажмурив один глаз. — Не привыкать, — пробормотал он едва слышно, но это не ушло от внимания Сузуки, который рывком перевернул младшего блондина на спину. — Главное — расслабиться, — выдохнул Акира в губы Мацумото, наглаживая ладонями почти обнаженное тело под собой. Така был теплым и дрожащим, а еще слишком худым. Таким, что Акире казалось, будто одно неверное движение, и он что-нибудь обязательно сломает ему. Руки слабо кивнул Рею в знак согласия, и с этим кивком он сам почувствовал, что Сузуки сейчас он может довериться. Поджимая губы и сдерживая постанывания, рвущиеся из груди, он позволял Акире наглаживать свое тело, ласкать твердеющий ствол под тканью белья, сжимать его и снова дразнить стимулирующими движениями. Светло-серые боксеры вскоре оказались отброшены в сторону, как и все остальное, а нижнее белье Сузуки также не заставило себя ждать. — Все в порядке, — выдавил из себя Така, убирая с глаз челку и смотря на то, как Акира пытается восстановить дыхание, нависая над ним и упираясь руками в диван по бокам от головы Таканори. — Я потерплю, это же недолго, — добавил он, облизывая пересохшие губы и свободной рукой притягивая Акиру за шею ближе к себе. Не удержавшись против цепкой хватки, Сузуки все-таки уперся локтем в постель и, склонившись над Мацумото, припал к подрагивающим губам. Он сильнее прижался грудью к груди младшего блондина, когда Така начал инициативно посасывать его язык, глубоко и вязко. Вдавив собой стройное тело в мягкий проминающийся диван, Акира все же отстранился от зацелованных губ и оборвал тонкую паутину общей слюны. Раскрасневшийся и слегка взмокший Мацумото под ним только подливал масло в их персональный огонь и разжигал возбуждение Рейты еще сильнее, от чего Сузуки уже едва сдерживался. — Шире ноги, — выдохнул Акира, скользнув ладонями по гладкой коже внутренней стороны бедер. Така слабо дернулся: руки блондина все еще были холодными, но выполнил просьбу и шире развел ноги. — Вот сюда, — почти шепотом произнес Рей, закидывая ноги Мацумото на свои плечи поочередно. Под взмокшей поясницей тут же оказалась диванная подушка, и Така облегченно выдохнул, когда не пришлось напрягаться, чтобы держать ноги высоко. Ему хотелось прямо сейчас притянуть Акиру к себе. Чтобы вплотную, чтобы чувствовать и делить общий жар на двоих, но вместо этого Сузуки поднес пальцы к губам младшего. Средний и указательный погладили впадинку между верхней и нижней губой, обвели слабые потрескивания и все-таки нырнули внутрь, когда Таканори послушно приоткрыл рот. Посасывая пальцы Рейты один за другим, Така прикрыл глаза, увлекаясь процессом и даже получая от этого какое-то удовольствие. Пока он облизывал фаланги и обильно смачивал слюной подушечки, кончиками сухих пальцев Акира ощупывал его ягодицы, будто бы проверяя и готовя к дальнейшему, от чего Руки вздрагивал и жмурился на доли секунд. — Достаточно… — сдерживаясь от нахлынувшего желания, Акира отстранил свою руку от лица Мацумото, и влажные пальцы скользнули ниже — меж ягодиц. — Расслабься, я же говорил, — попросил мужчина, массируя тугие мышцы. Он закусил губу, когда почувствовал, как Така пытается расслабиться, как старается раскрыться навстречу проникающим в него пальцам. Внутри было слишком тесно и слишком горячо, а мышцы поддавались с трудом, и у Акиры едва ли не сносило крышу от представления того, что сейчас его так же будет сжимать это тугое тело. — Эй, — Сузуки навис над ним, почти наваливаясь всем телом так, что колени Таканори едва ли не касались плеч самого парня. — Смотри на меня, когда я делаю это, — тяжело дыша, произнес мужчина в губы младшего. — Мне горячо, — пробормотал Така в ответ, вцепляясь пальцами в предплечья блондина. Ему казалось, будто горит все — лицо, грудь, руки, даже ноги, а в особенности там — куда начал проникать Акира. — Сам же говорил, что не впервой, — с трудом выцеживая из себя слово за словом, произнес Рей. — Это не тот жар, Ак… — он не успел договорить — залился протяжным стоном, когда Сузуки двинул бедрами, входя в растянутое под себя тело до упора. — Двигайся, — дернул он бедрами, не требуя времени на привыкание, и Акира толкнулся снова. Упираясь руками в постель, Сузуки чувствовал, как сильно сжимает Таканори его предплечья — так, что ногти врезались в кожу. Но куда сильнее Така сжимал в себе пульсирующий и требующий резкого и быстрого движения ствол. И начать двигаться хотелось немедленно. Рей снова повел бедрами, выскальзывая из тугого кольца мышц и снова проникая в него рывком. Таканори даже не постарался скрыть свой стон — запрокинул голову и прогнулся в спине. — Продолжай двигаться, — попросил он совсем сдавленно. — Я хочу… хочу чувствовать это, — пробормотал он, зажмурившись и снова застонав, когда Акира вошел в него под иным углом. Он почувствовал, как напряглось все тело Мацумото, даже как напряглись мышцы ног, что по-прежнему были закинуты на плечи блондина. Хватка пальцев Руки на предплечьях мужчины ослабла, и Таканори обнял его за шею, стараясь приподняться и одновременно притянуть к себе Акиру для поцелуя. Покусывая и лаская языком чужие губы, он ощущал, как глубоко проникает в него Сузуки, как жар его тела передается ему самому и как невероятно это трение внутри себя. Темп наращивался, Акира прижимался к телу под собой, раз за разом звонко ударяясь бедрами о ягодицы и бедра Мацумото. Дыша в губы Сузуки и вдыхая его выдохи, Таканори закрывал глаза и от всех ощущений вместе будто бы терял голову. Если бы можно было абстрагироваться от всего на свете и чувствовать только непонятную мягкость под спиной и тяжелое тело сверху, горячее дыхание в собственный приоткрытый рот и нестерпимый жар толчков внутри своего тела… парень сильнее сжал мышцы вокруг напряженного члена Акиры, когда тот вновь глубоко толкнулся в него, снова задевая простату. Каждый такой толчок выбивал из дрожащей груди младшего блондина новые и новые стоны, которые сливались с хриплыми постанываниями Акиры, вторили его глухим рыкам. — Иди сюда, — прохрипел мужчина, поднимаясь и притягивая Таканори за собой так, что теперь оба сидели снова. — Подкидывай бедра, — произнес он в плечо Руки, одной рукой прихватывая его за талию, а свободной — зарываясь в растрепавшиеся влажные волосы. Таканори толком не успел ничего сказать или сделать, только ощутил новый толчок, казалось бы, глубже, чем все предыдущие. Собственный член изнывал и требовал внимания, разрядки, поэтому парень, упираясь ладонью во влажное и ставшее скользким плечо Акиры, начал постепенно насаживаться на крепкий ствол внутри себя и одновременно с этим спустил руку к своему паху. Лаская головку, сжимая собственную плоть в кольце пальцев, Таканори продолжал подкидывать бедра и насаживаться на твердый ствол, казалось, по-прежнему растягивающий его изнутри. Хватка рук Сузуки на его теле усилилась, так, что Акира едва ли не вцеплялся пальцами во влажную кожу, оставляя на талии, боках и бедрах красные отпечатки. Стоны и звуки резкого соприкосновения двух тел друг с другом раздавались по небольшой комнате, в которой, как чудилось Таке, даже стены плавились от жара. Запрокинув голову и с полминуты смотря на плывущий перед глазами потолок, он продолжал ритмично насаживаться на член внутри себя и едва различил среди волны своих стонов приглушенно-хриплое «Я скоро». Его руку с собственного ствола незамедлительно скинули, и Таканори зажмурился, когда Акира, прижимая стройное вспотевшее тело к себе, начал надрачивать влажный, стоящий колом член младшего. Их обоих накрыло моментально, и Мацумото задрожал всем телом, протяжно застонав, когда почувствовал обильно разливающееся тепло внутри себя. Было влажно и горячо; а когда он сам излился между их с Акирой животами, тело незамедлительно наполнила какая-то свинцовая усталость. Крепкие и такие же влажные от пота, как и у самого Таки, руки сгребли его в охапку, и комната, как часто бывало раньше, снова накренилась вбок. Акира больше не обнимал его, только утянул за собой, когда откинулся на спину, и теперь лежа восстанавливал дыхание. Така чувствовал, как бешено бьется его сердце, и ему казалось, что ритм точно такой же, как и у его собственного. Быстро-быстро, до такой степени, что не восстановить дыхание. — Акира… — произнес он, будто бы убеждаясь в том, что только что произошедшее было правдой, а не сном или чем-то вроде. На своем затылке он ощутил чужие пальцы, которые взлохматили влажные волосы и снова исчезли. Окно было открыто и на кухне, и в комнате. Двери распахнуты также везде, но никого не волновал этот явный сквозняк. Така только утыкался носом в подушку, уже не чувствуя, что Сузуки лег немного правее, ближе к краю. Акира видел, что парень заснул как убитый, поэтому беспрепятственно отстранился. Он и сам не совсем понимал, что раз за разом происходит между ними в этой квартире, а сегодняшняя ночь почти выбила его из колеи. Мужчина вздрогнул, не сразу скосив глаза в сторону, когда Таканори перевернулся на другой бок, утыкаясь носом на этот раз между ребер блондина.