Deep slowly sky

lynch. – Prominence За окном проносилась темнота, огни, встречные поезда. Акира всматривался в толстое стекло, в котором видел свое отражение за счет света в вагоне, а потом взгляд его цеплялся за очередную светящуюся точку вдалеке, и на свой расплывчатый силуэт мужчина не обращал внимания. Он периодически барабанил пальцами по колену в такт музыке, пульсирующей тяжелыми басами в наушниках, но лишь от задумчивости. Сузуки забывал исполнителя, название трека, даже то, где он находится, когда думал о нем. Его собственная голова напоминала ему старый видеопроигрыватель, который зажевал пленку в одном месте. Перед глазами по-прежнему мелькала его спина и посеревшие от дождя волосы, и Сузуки не мог думать о чем-то еще, кроме как о вокзале, где он под ливнем сжимал в объятиях то, что так быстро потерял. Излишние сантименты, — подумал бы он раньше, но не в этот раз. Он бы никогда не поверил, если бы ему кто-то сказал, что грудь может разрывать от эмоций, от каких-то гребаных чувств — как это так, боль может быть только физической. Но Акира на себе испытал это: он чувствовал, как внутри все затягивается в болезненный узел смешанных ощущений — необъяснимой надежды и горечи от осознания. Слишком ярко, чтобы не обращать внимания. Выдохнув и бездумно переключив трек, блондин запрокинул голову и плотно закрыл глаза. Под веками в темноте четко вырисовывался его образ: он вжимался в стену, весь мокрый и замерзший, и просил не включать свет в прихожей. У него тогда были чересчур мягкие, но такие холодные губы… Сузуки зажмурился, не понимая, чего он хочет больше: побыть мазохистом и воспроизвести в памяти тот вечер, или же постараться его забыть. *** Ноги Мацумото проваливались и утопали в песке. Он брел по линии берега, периодически отходя в сторону, когда волна накатывала, с плеском обнимая песок и грозясь задеть уже вымокшие кеды. Море было подозрительно тихим — только ветер задувал да свистел в ушах, и чайки изредка подавали голоса, — а плеск воды не напоминал о себе, ненавязчиво раздаваясь где-то сбоку. Таканори его почти не замечал. Его двадцать первая весна уже закончилась, но отчего-то лето пришло дождливым и серым. Лишь изредка погода баловала горожан солнечными утрами или кремовыми закатами, но Мацумото был уверен, что все впереди, и он еще успеет утомиться от жары и плавящихся городских улиц. Правда, он не успел еще к ним привыкнуть, но не сомневался в том, что у него будет масса времени, чтобы это сделать. Дождливая Осака радушно приняла его, как и родительский дом, и, кажется, стоило бы успокоиться, только обещанное кем-то спокойствие все никак не приходило. Така уже боялся за то, что не сможет спокойно спать, это действительно было каким-то адом — каждую минуту вздрагивать от ощущения того, что он стоит рядом, и с надеждой оборачиваться назад, никого не находя у себя за спиной. Отчего-то он порывался уехать обратно, еще лишь приехав на вокзал родного города, но стойкость, когда-то выработанная, взяла свое, и парень не повелся на обманчивые ощущения. Акира Сузуки прочно засел в его голове еще там, в столице, и сейчас он не намеревался покидать мысли Мацумото. Чертовщина какая-то — думать о нем, зная, что сам прекратил все и сжег все мосты. Оно того стоило, ведь Рейта… Кого он обманывал? Така уже не ощущал Сузуки тем предателем, как в те жуткие минуты. Он просто помнил его, помнил так хорошо и так сильно, так отчаянно и так крепко, что до сих пор, казалось, кожей чувствовал все его касания, стоило лишь прикрыть на секунду глаза. Все, что было связано с Акирой, проносилось пленкой кадров, и заставляло выть внутри. Но Таканори уверял себя, что все излечимо. Сколько времени прошло? День или неделя? Но не прошло ни часу, когда бы он не засомневался в своем решении. Ведь Акира пытался удержать его не просто так, верно? Это было идиотским, но чертовски сложным испытанием: стараться жить по новой, без него, помня все, что их связывало, и имея его номер в телефонной книжке своего мобильника. Руки выдохнул, останавливаясь. Зачем он куда-то бесцельно шел, он уже не помнил. Изначально он хотел завалить себя какими-либо делами, чтобы не думать о запретном, но сегодня отчего-то не вышло. Сегодня он чувствовал себя серым, как небо, холодным, как море, и бесполезным, как чайки. Кеды хлюпали и были испачканы песком, в своей тонкой рубашке с коротким рукавом на ветру он продрог, и все это было бессмысленно. Идти сюда, гулять здесь и быть мыслями где-то там. Невдалеке развалинами стояли бетонные блоки, и Таканори без задней мысли хотел было перекурить, сидя на одном из них, только вот память по принципу ассоциации подкинула еще одно воспоминание. Не успев прикурить сигарету, Така вспомнил, как холодил тело такой бетонный блок, когда они с Акирой сидели на нем возле пустующей трассы. Этот подкидыш памяти в очередной раз был настолько ярким, что Мацумото передернул плечами, будто физически чувствуя, как на них опускается нагретая кожаная куртка Акиры. Он забрался на бетонку с ногами, готовый чертыхаться на самого себя, и, зажав сигарету губами, кинул пустую пачку в серый песок. — Прекрати везде напоминать мне о себе, Акира, — пробормотал он, неровными клубами выпуская густой дым, который тут же рассеялся на ветру. На произношение его имени он привык получать в ответ хоть что-нибудь: выдох, усмешку, взгляд, безразличный щелчок крышки от пивной бутылки, даже так, но хоть что-то. А сейчас была тишина. Только чайки бестолково кричали под облаками, и море тихим плеском напоминало о себе. Таканори крепче сжал сигарету в подрагивающих пальцах и от души затянулся, так, что горло сдавило, а дым комком тошноты попросился обратно. Парень закашлялся, но все равно продолжил курить. *** Он увидел его еще издалека — эту привычную сутулость и взъерошенную копну высветленных волос. Акире стоило огромного труда задушить свой порыв ринуться к нему как можно быстрее, и он стоял в стороне, стараясь совладать с собой. Это было каким-то безумием, нет — каким-то сном, потому что он представить себе не мог, что вот так просто сможет увидеть его. Тогда, на вокзале, все казалось ему таким обреченным и безвыходным, что до этого момента новая встреча с Мацумото не виделась возможной, а теперь вот он, в двадцати метрах от него. Ему казалось, что ноги с каждым шагом вязнут в песке, а Така остается на неизменном расстоянии, и лишь тогда, когда Акира оказался буквально за его спиной, он понял, что происходящее — реальность. Что протянешь руку — и вот ты уже касаешься его напрямую, как мог делать совсем недавно. Пытаясь побороть головокружение, вызванное вихрем эмоций, Рей выдохнул и обошел бетон. Морально он был готов к этому — готовился все то время, пока шел сюда, но в действительности все казалось каким-то ненастоящим: как будто он обознался или вот-вот проснется. — Мне кажется, у меня галлюцинации, — произнес он, не зная, увидел ли его Таканори, когда он опустился рядом. Акира мог ожидать от Мацумото любой реакции, но он точно знал, что Така не уйдет. У него перед глазами был серый горизонт, а боковым зрением он видел, что блондин смотрит в его сторону — не ясно, с каким выражением лица, но Акира догадывался, что явно что-то между удивлением и шоком. В нем боролись два чувства — жгучее желание посмотреть на Мацумото и страх сделать это. Как будто если он увидит его лицо, то что-то сломается, повторится то, что произошло тогда на платформе. — Юу слишком раздобрел, может, у него кто-то появился? — продолжил Сузуки, смотря перед собой и неспешно доставая сигареты из нагрудного кармана рубашки. — Он даже сказал мне ваш адрес. Это было немного странно — ехать в никуда, ничего не зная о том месте, куда ты… направляешься, — он чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся, раскуривая сигарету. Таке показалось, что на какое-то время он забыл, как нужно делать вдохи и выдохи, словно он с головой ушел под воду, и наступила немая паника. Первые секунды он думал, что это очередная шутка его памяти, но чем дольше он смотрел на Акиру, тем быстрее приходило осознание: дым от его сигареты реальный, треплемые ветром светлые волосы — тоже. Его голос не просто звучал в голове Мацумото, он на самом деле звучал вокруг, едва перебиваемый плеском волн, обнимающих берег. Таканори только хлопал глазами, открывал и закрывал рот, не в силах что-либо сделать или сказать. Меньше, чем в полуметре, от него сидел Акира и так обыденно говорил о… о чем он говорил? — …в общем, я не знал, солгал Юу или нет. Я просто приехал. Но твой отчим оказался довольно сговорчивым и без труда дал мне наводку, где тебя искать. И все-таки, — блондин сделал долгую затяжку, а затем, не отрываясь, еще одну и выпустил дым носом, — я считаю, что это чистая удача — найти тебя прямо здесь. — Акира?.. — запоздало выдохнул Мацумото. — Ты же не думал просто так уехать? — Сузуки затянулся в последний раз, роняя окурок на песок и оборачиваясь к Таканори. — Меня ни разу не бросали, и ты не будешь первым, кто это сделает. Така смотрел на него неотрывно, смотрел и не мог поверить своим ушам: Акира приехал за ним? Зная Сузуки, он догадывался, что раздобыть какую-то информацию для него — раз плюнуть, и все же видеть его здесь было чем-то фантастическим. Такое бывает только в фильмах, — сделал вывод Руки, поедая глазами чужие глаза, которые так пристально смотрели на него. Собственная сигарета давно выпала из пальцев, и Така не знал, чем занять свои руки, которые так хотелось протянуть к Акире, чтобы удостовериться в происходящем. — Зачем ты приехал? — не узнавая своего голоса, произнес парень. Он пытался глубокими вдохами глотать воздух, но дышать отчего-то все равно было трудно — вероятно, из-за учащенного сердцебиения. — Если бы этого не произошло, ты бы спрашивал «Почему ты не приехал», — копируя интонацию, хрипловато парировал Рейта. Мацумото пораженно промолчал, отвернувшись и уставившись на песок под ногами. Переваривать в голове происходящее было сложно, но, тем не менее, Така пытался совладать с собой. Совладать с собой, чтобы желание утолить физическую потребность в Акире не рвалось так яро наружу. Ему хотелось взять Акиру за руку, придвинуться вплотную, развернуть его полностью к себе — да что угодно, лишь бы между ними не сквозил этот холод безлюдной набережной. И все-таки он бездействовал, потому что, как казалось ему самому, он испытывал непонятный страх. Акира догадывался об этом, но тоже молчал и не предпринимал ничего. Казалось, сделай он хоть что-то и это спугнет Таканори, а он сам испытает повторно все то же самое, что и неделю назад. Руки не должен был убежать, но Рей совсем не хотел принуждать его к чему-либо, тем более к тому, чтобы вернуться. Он интуитивно чувствовал, что Така колеблется, еще тогда колебался, и в этом Акира ощущал свое преимущество, и все-таки желание просто увезти его с собой, не спрашивая, мешало Сузуки трезво мыслить. Он уже единожды упустил его, как и упустил тот момент, когда пошла эта трещина в его бдительности, и сейчас Рейта прекрасно понимал, что этот шанс он обязан использовать. Другого не будет. — Я хочу, чтобы ты вернулся в Токио, — единственное, что произнес он после долгого молчания. Они сидели возле друг друга и ничего не говорили, а когда низкий голос Сузуки нарушил тишину, Таканори вздрогнул. Вместо ответа в его голове всплыл образ квартиры Акиры. Тесная прихожая, кухня с вечным сквозняком, захламленная комната и болтающие попугаи. Ему было хорошо там, он даже с трудом собирал свои немногочисленные вещи, и все-таки что-то его останавливало. — Холодильник почему-то пустует после того, как ты уехал, — продолжил он, упершись локтями в свои колени и также, как Мацумото, опустив глаза на пепельный песок под ногами. — В комнате тоже чересчур пусто. Эти два дурака в клетке чаще молчат. — Думаешь, им меня не хватает? — бездумно спросил Така. — Им тоже, — помолчав, произнес Сузуки и слегка прокашлялся. Вероятно, от неловкости произнесенного. И они снова замолкли. Акира, внешне спокойный, внутри сгорал от тягучего ожидания, а Така все не отвечал. Он краем глаза видел, как младший крепко прижимает колено к груди, и как ветер треплет и путает его посеревшие волосы. — Мне хватило, — хрипло заговорил Руки. — Честно, я сыт всем тем, что происходило там, по горло, Ак… — Скажи еще, что хотел уехать, — перебил его блондин. — Думаешь, твоя искренность так незаметна? — О чем ты? — Если бы ты на самом деле хотел рубить под корень, ты бы не остановился. И вообще не ждал бы меня, когда я позвонил тебе и сказал, что приду. Ты бы уехал, не попрощавшись. Это было бы логичней, — выдал он на одном дыхании, но спокойно. — Но ты предпочел изводить себя в эти последние часы, верно? Ради чего? — Я не мог просто уехать, это ведь… — Это бы соответствовало твоим действиям до того, как ты принял решение уехать. — Хорошо, в следующий раз я обязательно уеду, ничего не сказав тебе, — возмутившись, он попытался оборониться, но выбрал самый глупый способ, и Акира усмехнулся. «В следующий раз» сорвалось с языка так неожиданно для самого Руки, что он даже замер, забыв, что только что сказал. Он слишком резко вздрогнул, почувствовав холодные пальцы Сузуки на своей талии, на которой рубашка сжалась в кулаке Акиры. Готовый встретиться с грудью блондина, Така по инерции зажмурил глаза, но рвано выдохнул, когда свободная рука Рейты подняла его голову за подбородок. — Если хочешь, я зачитаю речь, полную пылких извинений, — произнес Акира, и Така внутренне задрожал от того, как этот низкий бархатистый голос проникает в каждую клетку его тела, застревая где-то в голове и эхом продолжая звучать там. — Если хочешь, я могу сделать это, даже стоя на коленях, — его губы, когда открывались и закрывались, задевали щеку Мацумото возле уголка рта, поэтому Руки задерживал дыхание, чтобы острее прочувствовать это. — Если хочешь, я могу сделать это на английском, но смысл будет один. Таканори стиснул в пальцах рубашку блондина на боках и судорожно выдохнул. Акира говорил что-то запредельное; все это было сказано с беззлобной иронией, и все-таки Мацумото улавливал серьезность в голосе Сузуки. Он давно простил его, еще тогда, когда целовал в последние минуты перед отправлением поезда. Уехать с ним, снова упасть спиной на этот диван, притянуть к себе Рея, закрыть глаза, а потом проснуться вместе — было не заманчиво, а слишком желанно. — Я знаю, что виноват перед тобой, но… — Акира усмехнулся, в полной мере ощутив себя героем картины из романтической мелодрамы, — я могу доказать, что говорю правду. — Действительно встанешь на колени? — неуверенно пробормотал Таканори, чувствуя, как собственное дыхание разрастается теплом между их лицами. Акира вскинул бровь, но на неловкую шутку Мацумото отреагировал вполне серьезно: отпустил Таку, поднялся на ноги… Руки лишь в последний момент ухватился за его ладонь, вскакивая следом и желая остановить. Как одна нога запнулась об другую, или же ногу Акиры, Така не понял, но по инерции ухватился за его широкие плечи, крепко стиснув рубашку на них. Все произошло слишком быстро, небо как-то внезапно закружилось над головой, а потом он увидел под собой Сузуки, рухнувшего на спину и утянувшего его за собой на песок. — Это было признание? — тихо заговорил Мацумото, упершись ладонью в песок возле лица блондина. — У меня не осталось выбора, раз уж ты сделал меня безнадежным Ромео. — Я ничем не обязывал тебя, и ты… — начал было Така, но замолчал, ощутив на своих губах до боли знакомые чужие. Губы Акиры были такие же мягкие, но слегка шершавые — искусанные, и Руки с упоением прижимался к ним своими, приоткрывая рот и позволяя чужому языку проскользнуть в него. Целуя его и утопая в нем, Акира успел поймать себя на мысли, прежде чем с головой погрузиться в него, что никогда бы не сделал ничего подобного, безрассудного. Така перевернул все, что устоялось в его повседневности, и Сузуки не имел права просто так отпускать его. — Не смей мне лгать, Акира, — произнес Таканори, переводя дыхание и облизывая влажные губы. — Ты тоже, — Рейта произнес это серьезно, легким движением проводя по щеке Мацумото ладонью и зарываясь пальцами в его спутанные волосы. Така непонимающе смотрел на него, невольно льня к ласкающей пряди руке. — Не лги мне, что хочешь оставаться здесь. Руки не сразу понял, но с осознанием слабо толкнул Сузуки в грудь и снова склонился над его лицом. *** За окном проносилась темнота, огни, встречные поезда. Акира не смотрел на них, ему даже не было интересно то, что пролетало за окном — он сидел с закрытыми глазами, но периодически посматривал на Таканори, чья высветленная макушка прижалась к его плечу. От уха Сузуки к уху Мацумото, теряясь в блондинистых волосах, тянулись тонкие черные провода — они оба слушали один трек на двоих. Рейта выдохнул, опуская голову, но не успел он и глаз закрыть, как в нос ударил резкий запах шампуня — Така прижался теснее, уткнувшись макушкой в подбородок Акиры. Это было похоже на сон? Вполне себе. Только Сузуки крепче сжал пальцами чужие — тонкие и теплые, а ногой толкнул сумку под сиденьем, удостоверившись в том, что Таканори едет с ним. С ним и надолго.