Когда все закончится...

Эшара колотит мечом. И ее удары резкие, неточные, на них уходит много сил. И сама она какой-то частью сознания понимает это, но продолжает бить с прежней яростью, словно закрыв глаза. Сильнее. Сильнее. Сильнее. Сир Джейме присвистывает, с грацией тигра уходя из-под ее меча, а у нее пот выступает на лбу. И она едва не рычит, зло бросаясь в атаку. Пальцы дрожат. Но гнев не дает опустить руку. — Сегодня вы непривычно резки, миледи, — говорит сир Джейме, обезоруживая ее. И она устало плюхается на землю, обхватив ноги. Солнце ярко светит и ослепляет. Эшара жмурится, встряхивая руку. И ей почему-то хочется ударить опустившегося рядом с ней Ланнистера по лицу. Но он ни в чем не виноват. Она тихо хмыкает. — Я слишком зла, сир Джейме. И всех ненавижу сегодня. В первую очередь себя. Он открепляет от пояса флягу с чем-то крепким и предлагает ей. Эшара пьет залпом, не примеряясь, и огненная жидкость — кажется, ее любимый ром — обжигает глотку, но она не кашляет. И сир Джейме улыбается. — В этот раз все по-другому, — шутит он. — Не по традиции. И она тоже пытается улыбнуться, но скорее усмехается — полноценно и дико, словно бы назло. Но, конечно же, не ему. А всему свету — видишь, я могу быть счастлива, несмотря ни на что. — Да уж, не по традиции, — обычно именно она снималп флягу, браслетом прикрепленную к ноге несколько ниже колена и надежно укрытую шелками. И Сир Джейме кашлял, когда пил. Но сегодня все уж до этого выпито, и предложить ей ему нечего. — Что случилось, Эш? — спрашивает он после минуты молчания. Она разминает руку и не отрывается от своего занятия. Запястье болит, а на костяшках запеклась кровь. И нет, Джейме тоже тут ни при чем. — Ничего, — она хмыкает. — Подралась. Видишь? — снова выходит кривоватая усмешка. А еще он вскорости увидит, что на бледной скуле ее соперника будет красоваться огромный синяк. Эшара думает, что он будет фиолетовый — как герб ее дома. И ей смешно. Хохот грозит обернуться слезами. В любом случае ему пойдет — прямо под цвет глаз. — Что он сделал? — спрашивает Джейме. Эшара молчит, потому что он ничего не сделал — как и всегда. Она сказала, что устала его делить. Она проорала убирайся. И он ушел, даже не попытавшись бороться. Видно, оно того не стоит. — С чего ты взял, что это не она? И если бы это была она, было бы намного проще. Но на Севере холодно. А Элия — не тот человек, с которым стоит драться из-за него, наоборот, это ей следовало бы надавать Эшаре пощечин. Но она молчит. Джейме усмехается. Эшара думает, что достаточно его знает, чтобы положить голову ему на плечо. — Я могу предложить лишь свою любовь, понимаешь? — смеется она в белоснежную кожу его дублета. — А этого недостаточно.