Do it well

Ну … Может , так сразу и не скажешь, но на самом деле я не самый доброжелательный в мире человек. Дружелюбный – может быть, а вот доброжелательный … - Good morning,darling! -стоило мне только распахнуть дверь. … - Привет, Эдди, - выражение моего лица было черствее любви моих родственников. – Что ты … - тут я вдохнул и выдохнул, ибо следующая произнесенная мной фраза будет звучать до нелепого «клишейно», и я понимал это. – Что ты делаешь возле моего дома в такое время? Разве … Мм… - «смазал» я рукой по лицу, осознав, что и вторая за этой фраза будет отдавать ароматом «романтических комедий с Гвинет Пелтроу». – Разве тебе не пора быть в школе? Эдди ухмыльнулся. «Сука…» , - его ухмылка была как магнит для колкой металлической крошки моего раздражения. Произнеся всего три слова за момент нашего утра, Глускин видимо решил отыграть остальное пантомимой, ибо к чему тогда его следующий жест: заведенная за руку спина, и, в тот же миг, видимо вытащенный из-за пояса букет цветов перед моим лицом. Висевшая на моем плече сумка с шуршащим звуком соскользнула и приземлилась на нагретые утренним солнцем доски веранды. - Орхидеи? - Орхидеи, - сказал Эдди четвертое слово. – Нравится? - чуть задрал он голову, прищурив глаза так, что стало понятно, что ни на никакой другой ответ кроме как «да» или «конечно» он не согласен. Я не мог не увидеть , как обеспокоенно бегали его глаза по моему лицу при виде цветов, и уж точно моего внимания не избежал его короткий, сквозь тонкую щель-улыбку , выдох облегчения, когда я принял букет. - Эдди… - мял я в руках шуршащую блестящую обертку букета, блестевшую на солнце, больно отдающую бликами в глаза. - Парк? - повел он головой, как боксер перед раундом. Из всей энциклопедии моих недостатков, есть особые, в разделе «Занесенные в красную книгу», такие как : вежливость и уверенность в собственной неуязвимости перед Эдди Глускиным. - У меня аллергия на орхидеи, Эд! – с сильным замахом, что желтая пыльца разлетелась россыпью между нами, частью осев на ворот моей голубой рубашки и лицо, частью покрыв оранжевыми крапинками торчащий низ не заправленной в штаны белоснежной ( всегда на удивление белоснежной) рубашки Глускина, я швырнул букет в стоявшую у двери мусорку. Я не стал ожидать череды ударов от него, молча подняв рюкзак с пола, и, одев лямку на плечо, быстрым, как можно быстрым шагом направился в след уезжавшему школьному автобусу, который мы с Эдди и пропустили. В школе мы с Майлзом были единственными друзьями друг другу, как по интересам, так и просто друзьями. Хотя ... У Апшера были все шансы стать тем самым «творческим и загадочным» парнем, которому дают миломордые девчонки и зовут покататься на уик-энд на машине без крыши и попить пива парни. Майлз был хорош собой, умен, имел чувство стиля, но все его шансы на общение с треском обламывались и с грохотом падали, сгорая в слоях атмосферы как спутники-неудачники, стоило лишь парню сделать вот так: - Привет! Я Майлз Апшер! – и приветливо помахать одной рукой, в редких случаях вынимая из кармана , для рукопожатия, вторую. Пока что вторая его рука понадобилась для рукопожатия лишь со мной. - Вейлон Парк, - сжимал я его четырехпалую ладонь, без указательного пальца. Я знал, что я слишком долго пялился на вмятое гладкое место для отсутствующей фаланги, но я знал чем «крыть». – Дрочить вообще неудобно да? Уж что-то, а распознавать «своих» я умел. - Так помоги, красавчик, - чмокнул мне Майлз. Обед, на специально отведенный для этого школьный модуль" мы с Апшером предпочитали разделять, ибо только так одного из нас можно было спасти от переедания, а другого от … От… Здорового питания? Вопреки классическим стереотипам от таких как мы, «чудиках», у нас не было «особого» места рядом с мусорными контейнерам для раздельных отходов например… Нет. Мы сидели где хотели, а хотели мы как можно подальше от тусовки спортсменов, и не так близко к театралам, и чтобы не слышать шум кампании неформалов и … И, ну … Ну, в общем да, мы отмахивались салфетками от мух из контейнеров и старались уворачиваться от остатков еды «случайно» пролетевших с подносов мимо урн. - Тони, блять! – шикнул Майлз на нашего одноклассника, неаккуратно стряхнувшего остатки в контейнер для органики. – Для кого ты так показушно и исправно берешь и не ешь шпинат? – стряхивал он остатки зелени со своего плеча. Пухлый парень в полосатой футболке с эмблемой «Лейкерс» неоднозначно пожал плечами, и, бросив что-то вроде: «Извини» ушел. Апшер проследил взглядом его фигуру: - Шнурки завяжи, толстяк! – крикнул он сквозь гомон толпы школьников. – Музыкальный блять слух, - увидел он, как Тони, не оборачиваясь, показал в ответку средний палец. – Ладно, давай, - мгновенно переключился он на меня, ажиотажно хлопнув в ладоши и потерев руки. – Котлета, картошка, шоколадное молоко и клубничный донат*, - показывал он пальцем на свой поднос, называя продукты, указывая на каждый. Я покачал головой, расстегнув две верхние пуговицы голубого пиджака, оттянув под ним ворот белой футболки и подув под него, осуждающе посмотрев на неработающие кондиционеры. - Труман бы расстрелял тебя за такой обед*, - доставал я из портфеля пакет с ланчем. – Вода с разбавленным яблочным сиро… Пожалуйста, Майл, - в жесте « ну что поделать», положил я руки на стол, наблюдая, как друг перехватил и потрошил бумажный пакет. Воду с разбавленным, как я пытался сказать, яблочным сиропом, Апшер оценил первой, сорвав крышку и сделал пару мощных глотков, сквасил одобрительную гримасу, мгновенно напомнив мне Дина Винчестера* в придорожной забегаловке с гамбургерами. Вскрыв коробку с фруктовым салатом, и избавив тот от лежащей сверху клубники, Майлз отодвинул его ко мне. - Все что ли? – саркастично потряс он вверх дном пакет. – Ты на диете? – придвинул он ко мне свой поднос. – Вохоу, чувак! - вскинул он ладони, явно не ожидав, что я так плотоядно накинусь на его картошку. – Мне не жалко, но хоть половину оставь, - указал он зажатым в руке стаканчиком с колой на котлету. Я запихивал в рот горсть жаренных палочек картошки. открывал рот, выдавливал туда кетчупа, тут же глотал почти не жуя, и готов был перевернуть стол, когда Майлз убрал руку с колой, когда я потянулся за ней. Апшер стукнул меня по ладони, когда я сделал еще одну попытку. - Ну-ка прожуй. Давай, давай, - сделал он жест рукой. - Вытяни губки и встань на колени, киса, - поднес к моим губам он стаканчик с трубочкой, и подождал пока я попью. Брюнет поставил стаканчик между нами. - Ну, - наколол он меньшую часть оставшуюся от котлеты на пластиковую вилку, выдавив на нее кетчуп из тюбика. – Ебать… - отложил он котлету, закатав тюбик до горлышка, чтобы выдавить последнее. – Ну рассказывай, - отправил он еду в рот. – Фто флуфилось? Я хотел предложить салфетку этому Винчестеру-младшему. - Эдди Глускин случился, - качнувшись назад-вперед , ответил я. Парень не перебивал меня, методично откусывая по нано-кусочку от полу-фабриката, изредка задавая вопросы, прервал меня на минуту, чтобы расстегнуть молнию на легкой куртке, и еще на минуту, чтобы снять ее. - Чего замолк? – спросил он, на мое молчание и застывший на его одежде взгляд. – Я вымазался в чем-то? – начал он осматриваться. Я проглотил вставший в горле ком. - Нет, просто по-моему Глускин носит что-то подобное… Не обращай внимания, - махнул я рукой, желая вернуться к рассказу, как раз остановившись на том, как я выкинул букет, но Майлза понесло. Уж откуда в нем столько артистизма, что прет как из «рога изобилия», не знаю , но позами и ужимками передо мной сейчас , Апшер , где-то видимо в своей воображаемой фотостудии, провел целый фотосет с показом своей спортивной рубашки типа «Слим-фит»*, не забыва показать, напрягая мускулы, что такая одежда прописана тем, у кого Слава Богу с физической подготовкой. - Хорошо, хорошо, блять я оценил! – подавился я колой, засмеявшись на его особо красноречивом выражении лица и танцующих бровях. - Это ты прости, что перебил, - улыбался тот, страшно довольный тем что «шалость удалась». – Так что там про цветы? Я прокашлялся, прочищая горло. -Да-да, сейчас, дай-ка … - попросил я запить колой у друга. – Ага, - облизал я сладкие губы. – Так вот, я выкинул их, сказав, что у меня аллергия на орхидеи и … - Одни из самых гипоаллергенных цветов, - показал друг большие пальцы. Я цокнул языком мол « да плевать». - А потом, я поднял сумку и .. Пи-и-здец… - буквально сполз я под стол, увидев раскрывшиеся двери школьной столовой. – Сука, сука, сука… - пытался я затащить под стол еще и свой рюкзак. Майлх обернулся, тут же прыснув в кулак, с трудом сдерживая трясущиеся от смеха плечи. - Он увидел? – спросил я, выныривая из под стола. - Все видят, чувак, - дрожали его губы, вот-вот готовые сорваться на смех. Высокий широкоплечий парень, с закинутым на плечо букетом, обхватить руками который были в состоянии двое людей точно, шел по коридору между столов, и, не было никакого сомнения, у меня уж точно, кого он высматривал глазами. Я подергал под столом за штанину друга, тот наклонился ко мне: - Скажешь ,как он уйдет? – с умоляющим взглядом спросил я. – Апшер? – стиснул я зубы, прочитав его тот самый, «предвкушающий пиздец» взгляд, и как он вернулся на свое место оставив меня под столом одного, но ненадолго… Тяжелая рука легла на мое плечо и достаточно сильно развернула на себя, так что я потерял равновесие в присяди на носочках и присел на зад, нырнув лицом в букет красных роз. - Махровые розы, my darling, - оповестили меня. – Мне сказали, что это самые гипоаллергенные цветы, так что… Эдди Глускин стоял передо мной на одном колене, смотря на меня. Я на него. И вся школа на нас. - Oo-oh,shit…