"Прочь из моей головы!"

Я мог простить ему очень многое. Привычку лезть, куда не просят, пристрастие к алкоголю, безвкусный шарф, носимый им разве что не всесезонно… На деле, я куда менее злопамятный, нежели это кажется со стороны… но вот сегодняшний день я буду помнить ещё очень долго! В тот момент, когда Россия, пробормотав нечто вроде извинений за опоздание, просочился в зал, на его лице застыло выражение какого-то глубокого разочарования. Что-то вроде неоправданных надежд, на которые человек возлагает последние силы, а они закономерно не сбываются. Честное слово, я готов был аплодировать стоя за такую прекрасную игру. Однако местами он всё-таки перегибает… Ну не могут люди испытывать одновременно столько эмоций! Иван несколько секунд беспомощно оглядывался по сторонам, а затем, встретившись со мной глазами, приветливо улыбнулся. «Артур, твои галлюцинации становятся всё реалистичнее и реалистичнее… Может, всё же поделишься чаем, а то мне так не терпится продать несуществующую нефть несуществующему министру…» Ненавижу. Вслед его мыслям по залу прокатилась волна смешков. Некоторые звучали несколько испуганно, некоторые – удивлённо. Но теперь практически ни у кого не останется сомнений, что под действия «случайного заклятия» попал именно Брагинский. По крайней мере, повод хотя бы немного позлорадствовать нашёлся быстро. Из-за того, что почти все страны откровенно пялились в его сторону, у Ивана сработал условный рефлекс осмотреть себя на наличие дефектов. «А что так все уставились?» Впору было бы рассмеяться. Такого синхронного поворачивания головы из стороны в сторону не смогли бы добиться даже олимпийские чемпионки по групповой гимнастике. А у нас это как само собой разумеющееся.

***

Совещание началось стандартным «Итак, если никто не против, мы, пожалуй, начнём…» и нестандартным: «Доставайте подушки, можно укладываться…» Италия, с победным видом посмотрев на Людвига, демонстративно стукнулся лбом об стол. Если «высшие силы» (а кто же ещё может залезть в твой мозг и там распоряжаться?) говорят, что нужно спать, то нужно спать и баста! Плевать, что там говорил Дойцу о правилах приличия. Наверное, в целом, собрание протекало почти гладко. Самым сложным для стран было не выдать собственную реакцию на едкие подколы и комментарии. Чтобы хоть как-то перебить или отвлечь злостного стёбщика, они пытались говорить громче, нежели обычно, чаще обращались к нему с вопросами и всеми силами «теребили» Ивана, отчего тот только больше мысленно распалялся. Все усилия были заранее тщетны. Как бы громко не играла музыка, человек размышляет на других частотах, потому и зажимать ладонями уши, как это делали трясущиеся в отчаянии прибалты, было делом глубоко бессмысленным. Первые десять минут некоторые ещё косо поглядывали на меня, как на виновника творившегося безобразия, но очень быстро им стало не до этого. «Эта тема настолько стара, что баян не играет, ввиду стёртости клавиш…» Ах, видите ли, кризис его не прельщает! Но вообще-то, чем больше я вслушивался в его мысли, тем больше мне казалось, что всё встаёт на свои места. Да, пока ещё он кажется остальным весёлым разгильдяем, но я уже отчётливо ощущал нечто большее, стоявшее за всеми этими «словами». Будто бы тяжёлый груз, который тащат на последнем издыхании, но не бросают, даже если придётся упасть и навеки уснуть рядом с ним. Фанатики все такие. Придумают себе идеологию, а потом мало того, что страдают под её гнётом, так ещё и стремятся других подсадить на иглу ложных убеждений. Неудивительно, что он не обдумывает захват мира. Имея цель и амбиции, почему бы не возложить все стратегические планы на плечи правительства? А он так, носитель идеи. Ничего страшного… скоро и это проявится. Выступление Джонса. Очередное обоснование для введения войск в Сирию. Мой малыш иногда ведёт себя так глупо в своей прямолинейности, что я раз за разом начинаю пытаться припомнить все случаи, когда он в детстве стукался головой. Судя по результату, помню не все. – Мы должны им помочь! – Джонс требовательно смотрел на нас, ища поддержки. – Бездействуя, мы косвенно становимся виноватыми в смерти множества безвинных людей. Если человек, взяв оружие, вышел против своего правительства, какой же он безвинный? К тому же, как он не может понять, что оружие выгоднее продавать, нежели использовать по назначению. Нет, вот Турция, конечно, за… Но у него-то там прямая выгода, ему можно. А этот идиот чего лезет? – Конечно, нужно вводить! И то, что обе стороны конфликта против, вообще не имеет значения, кто их спрашивает? А мирное население, конечно же, будет просто безумно счастливо, умирая под пулями конкретно твоих солдат, Америка. «Только био туалетами не забудь их снабдить, а то выйдет как в прошлый раз…*» Россия входит в дискуссию довольно рассудительно, не скатываясь в прямые оскорбления. Только вот на другой частоте отчётливо слышно, как он буквально плавится от негодования. Хотят перекрыть прибыльный бизнес, да, Иван? Как я тебя понимаю… Все попытки остальных стран вмешаться в перепалку имеют совершенно обратный эффект. Америка смотрел на извечного соперника уже не с азартом, с самой настоящей злостью. А что делать, если параллельно тебя поливают грязью, а ты ничего не можешь ответить? В самом деле, ведь нельзя запретить мыслить… Альфред, прищурившись, долго и внимательно всматривался в Брагинского, видимо решая, стоят ли последствия сказанных слов. Спокойно выдержав взгляд, Иван примирительно улыбнулся, как бы показывая, что не было никаких размолвок. Всего-то небольшое столкновение интересов. – Знаешь, Россия… Вот насчёт изготовления оружия, – Джонс зажмурился, как довольный кот. – Представь, что люди изобрели такую машину, которая считывает мысли людей. Как бы ты к ней отнёсся, а? Какого чёрта! Мы же условились, имбецил недоразвитый! Судя по реакции остальных стран, они того же мнения. По Польше вообще сразу можно сказать, что стране хочется поступить по принципу Италии и постучаться головой об стол. Для наглядности, так сказать. – Думаю, это был бы, наверное, очень сильный аргумент, – Россия не особо удивлён, видимо привыкнув к дурацким вопросам Джонса. – Но мне не хотелось бы, чтобы её изобретали. Это вроде как вторжение в личное пространство, понимаешь? «Это всё равно, что копаться в грязном белье. Недостойно и даже более пошло, чем все эти ваши глянцевые журналы про чью-то жизнь, ведомую исключительно развратом, алчностью и тщеславием.» – Нет, ну а что такого? Это же здорово! Альфред не понимает или, что скорее всего, не хочет понимать. - Сомнительно. «Человек, проникнувший в мои мысли, должен быть очень любим мной, иначе никак. В ином же случае, я возненавижу до такой степени, что возжелаю его смерти любой ценой, несмотря ни на какие потери и страдания. Так что лучше бы такую машину не изобретали… Нам же не нужна война, правда?» Вот так, Россия, замечательно. Отчасти ты проявил свою сущность, отчасти припугнул сомневающихся, и теперь уж точно никто не посмеет рассказать тебе правду. Но, несмотря на ликование, внутри всё предательски сжалось. Не от страха, нет. Что-то ещё, что-то беспокоило… *...был прецедент, когда морской десант США отказался высаживаться на берег вражеского государства, потому что его забыли снабдить био туалетами.