Кёнсу, всё-таки согласившись на чашку кофе, только сейчас раздал последние листовки и, забрав свой рюкзак, наконец отправился домой. Погода на удивление хорошая: ветер приятно обдувает, но не морозит. Даже ёжиться и в шарф особо кутаться не приходиться. На улицах не многолюдно, лишь несколько фонарей освещают дорогу, а последний автобус уехал 24 минуты назад. Лишних денег нет, поэтому приходиться идти пешком. В общей сложности, до его района идти чуть больше часа, что не так много, как могло было быть.
Су думает о том, что стоило наверное встретить Чонина, хотя моделирование этой ситуации выглядит странно и неловко даже в голове. Всё же Кёнсу должен принять тот факт, что его чувства останутся безответными, но вряд ли осилит. Где-то слева доносятся тихие голоса нескольких человек, и Су просто хочет пройти это место побыстрее, нутром ощущая холод, разливающийся по телу. Он проходит мимо переулка и не может не взглянуть на то, что происходит. Девушка, хилый парень и несколько крупнее его самого. Видимо, разразилась потасовка из-за девушки, ничего не обычного. Любой, увидев подобное, сделал бы вид, что не замечает происходящего. Но Кёнсу не может оторвать взгляд, наблюдая, как парень, осевший на землю и согнувшийся по полам, выплевывает сгустки крови, получая в челюсть с ноги.
Такая знакомая картина, особенно для Су. Та самая, которая вырывает из памяти обрывки воспоминаний, которая заставляет вновь прочувствовать металлический привкус во рту, которая напоминает о ноющих время от времени рёбрах и о тех местах, в которые били чаще всего. Грудную клетку сдавливает, воздух перестаёт поступать в лёгкие и Кёнсу кажется, что вот-вот задохнётся. Слишком ярко, слишком реальны нахлынувшие ощущения, дробящие органы заново, пусть и на ментальном уровне восприятия. Су понимает как никто другой, насколько больно принимать каждый удар после предыдущего, как тяжело стиснуть зубы и терпеть, как тяжело держаться.
Впервые в жизни внутри зародилось настолько осязаемое чувство ненависти. Так и хочется подойти и поставить на колени тех двух переростков, возвышающихся над парнем. Стержень, который крепнет с каждым днём, даёт о себе знать. Вопреки распирающему чувству страха, Кёнсу делает шаг вперёд прежде, чем осознаёт масштаб своего решения.
Одно выражение лица Су может сковать вечным льдом: большие глаза из-под густых ресниц пронзают словно тысячи кинжалов, выражают всю ту ненависть, которая копилась в течении многих лет. Если раньше сдерживаться, проглатывать обиду и злость было обычным делом, то теперь Кёнсу не может позволить себе просто уйти. В своё время ему помогли, а до этого парня вряд ли кому-то будет какое-то дело. Именно по этой причине Су подходит почти вплотную, аккуратно отодвигает рыдающую девушку от парней и бьёт. Вкладывает в удар всю силу, не понимая куда целиться. Не имея опыта в драках, а точнее в нападениях, Кёнсу действует наверняка: хватает одного за грудки, второго за воротник пальто и бьёт их головы друг о друга. Ни капли жалости и сочувствия, ровным счётом ничего. Одна лишь злость, которая грезит насытиться вдоволь.
Пока те двое приходят в себя, Су помогает подняться на ноги парню и передаёт его в руки девушки, приказывая быстрее уходить. Наспех поблагодарив, девушка, придерживая повисшего на ней парня, попыталась поскорее скрыться за поворотом, в то время как те ублюдки уже оклемались. Один ухватил Кёнсу за шарф, притягивая ближе, а второй бьёт прямо по рёбрам.
- Что, типо герой?
Кёнсу только успел воспринять на слух омерзительно высокий голос, режущий кожу на расстоянии, как почувствовал резкую боль в левом плече. Истошный крик вырывается из груди, от которого самому хочется заткнуть уши. Он не успел заметить нож в чужих руках и теперь слишком ярко ощущает то, как рукоять поворачивается, лезвием разрывая плоть.
- Жалкое зрелище.
Слова где-то далеко отдаются эхом в черепной коробке. Су изо всех сил держится, сохраняя стойкий взгляд, пытаясь вырваться и дотягивается до одного из парней, попадая прямо в скулу. Кёнсу хватает его за волосы, отдирая от своего горла руку второго и, кусая её, сдирает в кровь. Бьёт коленом в лицо первого и пытается вырваться в сторону. Один из них оседает на асфальт и прикрывает лицо руками, пытаясь остановить кровь, льющуюся из носа. Второй, не теряя времени, перехватывает Су и бьёт между глаз.
- Око за око, как говорится, мразь.
Кёнсу принимает ещё пару ударов в живот, по ногам и три контрольных в челюсть. Окончательно потеряв контроль над своим телом, Су даже сдвинуться не мог, опираясь о холодную кирпичную стену и сплёвывая скопившуюся кровь. Парни давно ушли, а Кёнсу продолжал сидеть, не в силах рукой повести в сторону. Плечо нереально прожигает, на одежде проступает кровь, в голове шум, от которого невозможно избавиться и Су понимает, что обязан подняться.
"Всегда справлялся, значит и сейчас получится."
Кёнсу не помнит как дошёл до квартиры, как остановил кровь, перевязав кое-как рану и уснул, сидя на диване.
***
Поиски обвенчались успехом. Чонин, заблудившись в двух домах, наконец добрался до квартиры 79, расположившейся на 11 этаже. Парни выпили пару банок пива и обменялись новостями. Между ними не возникало неловкости, как бывало раньше, однако Чанёль время от времени поглядывал на часы. По одним его тихим вздохам можно понять, что слова так и силятся вырваться наружу. Но как бы то ни было, он упорно продолжал хранить молчание, поджимая губы. В итоге, Бэкхён сдался и решил оставить Чана и Чона наедине, удаляясь из гостиной.
- Кёнсу говорил, что придёт к пяти. - озадаченно начинает Чанёль, почёсывая затылок.
- Да ладно, возможно появились неотложные дела.
Чонин опустошает банку до конца, немного встряхивая, чтобы проверить не осталось ли ещё алкоголя, и продолжает разглядывать надписи на ней. Чон тоже ждал этой встречи, пусть и не так, как Кёнсу. Его отсутствие ещё раз доказывает, что люди уходят рано или поздно. Чонин почти убедил себя в этом, прежде чем Чан успел перенаправить его мысли в противоположную сторону.
- Я думаю он ждал тебя больше, чем мы. Как-никак вы были очень близки. - Чанёль остановился, откинул голову на спинку кресла, запуская пальцы в курчавые локоны, и продолжил:- Сколько раз Су не приходил за этот год, он всегда спрашивал знаем ли мы что-нибудь, как ты, общались ли вы с Бэкхёном.
Не без помощи Бэка, но Чанёль всё равно уловил ту привязанность, которую Кёнсу испытывает к Чонину. Понимает, что она приносит брату лишь страдания, но ничего толком сделать не может. Когда твои чувства обречены на погибель и ты это осознаёшь, душа постепенно увядает, покрываясь глубокими ранами. Чану не довелось испытать чего-то подобного, но, наблюдая со стороны, легче не становится.
Любовь Чонина, как считает он сам, братская, дружеская. Он твёрдо уверен в том, что сидеть и думать: стоит спрашивать адрес Кёнсу или нет - нормально.
- Я думаю самому его навестить.
Очередная сжатая банка летит в мусорный бак, и Чонин, получив название улицы, дом и номер квартиры, решает пойти к Су прямо сейчас. Может, если бы не алкоголь, придающий уверенности для осуществления самых нелепых решений, то Чонин отложил бы эту идею на следующий день. Одевшись и прихватив с собой столь немногочисленные пожитки, Чон ловко отказывается от предложения остаться на первое время
"Успокойтесь, я не ребёнок. Выкручусь." и поспешно уходит.
- Я же уже говорил, что они идеально подходят друг другу? Упёртые донельзя. - Бэкхён, опираясь о дверной косяк, наблюдает за закрывающейся дверью, держа в руках миску с попкорном, и наконец обращает внимание на Чана:- Чего стоишь, пошли. У нас ещё два сезона впереди.
***
Чонин и предположить не мог, чем обернётся его спонтанное решение. Стоя перед дверью и нажимая на звонок, он ожидал чего угодно. А когда дверь наконец распахнулась и на площадку вышел Кёнсу с перевязанной поперёк грудью, усиленно старающийся прикрыть гематомы на лице, время будто остановилось. Обоим казалось, что их расставание было сравнимо с вечностью.
Кёнсу не может посмотреть в глаза напротив, уверен, что разрыдается. Избежать встречи с Чонином в таком состоянии - единственное, чего хотел Су до этого момента. Теперь же хочется отмотать время назад. Он обещал не показывать слабости и снова проиграл в схватке с самим собой. Слова о том, что Кёнсу не позволит заботиться о себе, не позволит вновь стать обузой для дорогих людей застревают в горле колючим комом.
" Проходи " - это всё, что смог выдавить из себя Су, пропуская Чонина внутрь.
Для этих двоих слова не нужны. Чонин молча скидывает с себя верхнюю одежду и проходит на кухню. Следит за идущим впереди Кёнсу и мысленно откручивает конечности ублюдкам, которые посмели его тронуть. Они не дети, поэтому приходится воздержаться от той заботы, которая была нормальной пару лет назад. Теперь, даже банальный вопрос
"Как ты?" звучит не к месту. Чонин не может подойти как раньше и просто обнять, ставит в голове установку, что это не нормально, и покорно следует ей. По крайней мере, следовал бы в трезвом состоянии.
