***
Потягиваясь, путаясь в мягких растоптанных тапочках и зевая на каждом шагу, Гарри плёлся открывать дверь. Это ж надо — восемь утра, только заснул после двух зачётов и ночной смены. Вроде все разбежались на учёбу и работу — кого принесло?! За дверью маячил курьер в куртке с эмблемой известной фирмы с большим букетом тюльпанов насыщенного винно-бордового цвета и папкой под мышкой. Получив подтверждение о точности адреса, но не назвав фамилии получателя, служащий попросил расписаться в бланке и удалился. Оставив на пороге взъерошенного и сонного Гарри, с удовольствием вдыхающего приятную весеннюю свежесть в самый разгар зимы. Сонный Поттер попытался припомнить, не пропустил ли чего? День рождения Гермионы? Нет, он в сентябре. Может, рыжики накосячили и теперь извиняются? Так вроде тихо и мирно было с утра; наоборот, возились и тискались за завтраком, так что привыкший Гарри не знал, куда глаза деть. Пожав плечами, он решил оставить загадку неразгаданной и пойти отдыхать. У него предэкзаменационная консультация в три, хочется всё же выспаться. Пусть Герми сама со своим добром разбирается. Разыскав в кладовке небольшое пластиковое ведёрко и больно ударив ногу о прячущийся там проклятый этюдник, Поттер поставил букет в ёмкость, потому что единственная в квартире ваза была небольшой и подобную роскошь не вмещала. Поставив цветы на стол в кухне, довольный Гарри отправился на боковую. Вернувшаяся вечером с учёбы Грейнджер сильно удивилась, когда наткнулась в полумраке на букет. Гарри из своей комнаты крикнул, что это ей утром доставили. После непродолжительного шуршания на кухне Гермиона возникла на пороге немного растерянная и протянула маленький вскрытый конверт. — Наверное, это всё же тебе. Ничего не понимающий Поттер взял карточку размером не больше визитки, на которой красивым витиеватым почерком было написано от руки только одно слово, вернее, имя: «Северус». Гарри вдруг такая злость разобрала! Да что вообще происходит? Что Снейп себе позволяет?! Он вскочил, сделал круг по комнате вокруг Гермионы, растрепал волосы, пнул стул, попавшийся на пути, и, шипя от боли, сунул карточку обратно в руки подруге: — Выкинь! — А цветы? — Выкинь, Гермиона! — Но Гарри, они такие красивые… — Выкинь! — прикрикнул Поттер, чем испугал Грейнджер. Такой экспрессии у друга она с прошлого лета не видела, когда он вовсю костерил неверного любовника. — Прости, Герм, просто выброси, и всё. Не хочу их видеть! И это тоже! — указал на карточку в девичьих пальчиках. Следующее благоухающее подношение появилось через два дня. На этот раз принимала доставку Гермиона. Она повертела в руках букет шикарных насыщенно-синих дельфиниумов, проверила карточку — так, на всякий случай. Имя на ней оставалось неизменным. Как ни жаль было чисто по-женски такую красоту, но по приходу Гарри цветы также отправились на помойку. Третий букет появился ещё через два дня: белые королевские лилии с золотой серединкой и абсолютно без запаха. Всё были дома и ужинали, когда их доставили. Гарри кипел праведным гневом: «Да что он мне, как памятнику, цветы возлагает!» Рыжики беззлобно насмешничали, а Гермиона заявила, что на этот раз не позволит выкинуть ни в чём не повинные растения и водрузила ведёрко с букетом на холодильник. Шикарную флору, как по графику, доставляли каждые два дня на протяжении всей сессии. Гарри привычно глушил в себе раздражение и демонстративно не замечал, как Гермиона возится с очередным веником и меняет воду предыдущим. Кухня стала похожа на оранжерею. Спортивная злость на упёртого бывшего любовника ёкала где-то под лопаткой, но при этом чувствительно отдавалась в сердце приятным пульсаром, ноюще тянула внизу живота, ни разу не похоже на аппендицит. Поттер нервничал, но виду не подавал. Если бы Северус раньше приложил хоть часть нынешнего упорства, Гарри был бы согласен практически на всё. Теперь же он попросту боялся открываться перед кем бы то ни было, и не собирался обжигаться снова. Кевин, на время потерявшийся из круга общения из-за наладившейся личной жизни, забежал в гости и, оглядев флористические изыски, рекомендовал Гарри не прощать своего Снейпа излишне быстро. Поттер вспылил, что Снейп — не его! И попросил закрыть тему. Гермиона горячо поддерживала друга: нечего прощать всяких там! А Фред и Джордж воздерживались от комментариев — им и так нелегко пришлось из-за гарриного ухажёра. Они теперь, чтобы не ударить в грязь лицом перед любимой девушкой, пусть не так часто, но регулярно преподносили ей букеты, втайне надеясь, что Снейп не перейдёт на более существенные подношения. Они, конечно, рады побаловать Гермиону, но их возможности не столь велики.***
Дав Гарри время успокоиться, сам Снейп не собирался сидеть без дела. Помимо ежедневной работы у него появилась ещё одна статья занятости: думы о том, как вернуть Поттера. Северус ранее никогда и ни за кем не ухаживал, дабы привлечь партнёра в интимном плане. Всё обычно само решалось, а недолговременные любовники романтики не требовали. Так что эта сфера была Снейпу знакома смутно — по фильмам и беллетристике, освоенным в подростковом возрасте. В дальнейшем он всё больше читал специализированную литературу и уж никак не про любовь. Поэтому решил почерпнуть знания на многочисленных форумах в сети. Первый сайт, посвящённый теме «Как заслужить прощения у своей второй половины, если эта самая половина не прощает», был возмущённо отвергнут, как и последующие. Вряд ли Поттер повёлся бы на шубу, кольцо с бриллиантом или навороченный гаджет в платиновом корпусе. Снейп копнул глубже и поискал беседы на ту же тему для однополых партнёров. Оказалось, есть и такие форумы, и, к несчастью, много. Предлагаемые варианты к действию существенно не поменялись, только добавились названия мужских брендов. На огромном сердце из шариков под окном возлюбленного Северус сломался, с возмущением закрыв все вкладки, всерьёз сомневаясь, что люди, дающие бредовые советы, сами в отношениях или состояли в них ранее. Он воспользовался единственной идеей, не показавшейся иррациональной: нельзя позволить забыть о себе, недопустимо, чтобы обиженный партнёр решил, что вы ушли из его жизни безвозвратно. Самый простой вариант — присылать незначительные подарки или ещё как-то дистанционно оказывать знаки внимания. Мысль показалась Снейпу не такой уж и глупой. Оформив заказ на доставку цветов каждые два дня, заказчик подчеркнул, что получатель — молодой человек, а не почтенный старец, букеты должны быть современными и оригинальными, но подчёркнуто мужскими, без дурацких сердечек на упаковочной бумаге и прочей ерундистики в этом плане. Возблагодарив глобальную сеть за то, что заказ можно сделать в онлайн-режиме без смущающего личного присутствия у флористов в салоне, Северус искренне надеялся, что Гарри не проклянёт его материнскую плату за подобные сюрпризы. И будет хоть изредка вспоминать своего непутёвого любовника, который и к сорока годам ума не нажил. Минула поттеровская сессия. Снейп собирался, как боксёр перед раундом, вновь явиться перед Гарри. Из заранее изученного учебного расписания он знал, что в конце января после экзаменов у студентов неделя каникул. Вот на это время Северус и назначил «час икс». Но первые два дня собирался морально и не собрался, а на третий его вызвали на тестирование обновленного «Щита», и ещё четверо суток пролетело, как не бывало. Отоспавшись после, Северус с тоской подумал, что сегодня у Гарри первый учебный день нового семестра, но тут же приободрился: его можно подождать возле университета. Вовсе не желая в очередной раз мёрзнуть под мокрым снегодождём, Снейп, словно открывая сити-сафари на Поттеров, поехал на машине — благо, не успел в гараж отогнать после поездки в Центр Инновационных Технологий за город. В салоне ожидать было в разы комфортнее и, припарковавшись напротив ворот университетской территории, Северус провёл там некоторое время и дождался Гарри. Тот сразу направился не к станции метро, как предполагалось, а прошёл несколько кварталов и почти потерялся, пока Снейп искал место для парковки. Гарри, которого один из сокурсников порекомендовал в открывшийся филиал службы курьерской доставки, считал, что с предложением ему подфартило. Фирма записывала в базу студентов, которые могли уделять работе пару часов в день. Доставка в разное время и в разные районы города, так что чем больше внештатных сотрудников, тем лучше. Работа незамысловатая: утром отзвониться в офис, сообщить о свободном окне, например, с двух до пяти дня. Секретарь там толковый — составляет график доставки в указанном районе, иногда в соседних, но в основном в шаговой доступности, рассчитывает количество бандеролей, которые можно разнести за это время. Потом курьер получал сумку, в основном, с заказными письмами, пересылаемыми документами не обозначенной стоимости и именными каталогами. Спокойно разносил по адресатам и отзванивался о выполненной работе. Деньги, конечно, не бог весть какие, но свободный график удобно совмещался с учёбой и другими делами. Всю свободную неделю Гарри так и пробегал. Как новый работник зарабатывал репутацию исполнительного и порядочного человека. После каникул решил продолжить сотрудничество, когда не было других более выгодных подработок, и не замечал, что уже несколько дней за ним следит зоркая пара тёмных глаз. Снейп чувствовал себя как минимум маньяком, ведь то, чем он занимался, перекроив свой привычный дневной график, иначе как преследованием не назовёшь. Уже третий день он колесил по району за Поттером, наблюдая, как тот разносит заказные письма, после сворачивает опустевшую прямоугольную сумку с фирменным логотипом службы и, наконец, направляется к станции метро. Решившись, Северус дождался, когда ноша Гарри совсем истощилась, и он нырнул в очередное офисное здание, судя по табличкам, умещающее в себе прорву разных фирм. Снейп вышел из машины неподалёку от входа и нервно прикурил, пуская облачко дыма в закопчённый воздух. Поттер показался минут через десять и, сверившись с пометками в блокноте, двинулся в противоположную сторону — видимо, к следующему адресату. Торопливо выкинув сигарету в урну, Северус поспешил его догнать. В голове, как назло, стало звеняще пусто, все придуманные раньше слова попрятались по тёмным углам и выходить не желали. Взъерошенный затылок, маячащий над ярко-оранжевым пуховиком, манил соблазном запустить пальцы в холодные волосы и согреть тёплой ладонью озябшую шею. Или наоборот, немного потрепать и спросить, почему он без шарфа на таком ветру? Даже в этом моменте Снейп не мог определиться с действиями и желаниями, что уж говорить об осмысленных фразах?! На повороте улицы, когда Гарри немного притормозил рассмотреть номер дома, Снейп наконец поравнялся с ним и окликнул. По инерции Поттер повернулся на имя, но вежливая и непонимающая полуулыбка тут же сползла с его лица. — Северус? Что ты здесь делаешь? Действительно, что? Сказать правду — испугать почти наверняка, мальчишка и так весь подобрался настороженно. Сказать «случайно» — тоже вряд ли, вот так столкнуться в многомиллионном городе с одним-единственным нужным человеком — маловероятно. — Да так, по делам… — Снейп в лучших традициях стеснительного Поттера сделался косноязычным. Смотреть на стоящего рядом Гарри — само по себе то ещё отвлечение, и упрямые слова не хотели складываться во что-то дельное. — Ты занят? — Работаю, — Поттер указал на сумку. Он вовсе не собирался стыдиться своей незначительной и, как может показаться, несерьёзной занятости в должности мальчика на побегушках. Ему больше не хотелось строить из себя кого-то. — Гарри, может, когда ты закончишь, зайдём куда-нибудь погреться, кофе попьём, поговорим? — Наговорились уже, — буркнул тот и посмотрел на Снейпа недовольно и даже с укором, что он такой непонятливый. — Гарри… — Извини, мне пора! — Гарри дёрнулся в сторону, сбрасывая жгущую через куртку ладонь на локте. — Поттер, ну что за детский сад! Мы можем спокойно поговорить, наконец?! — Северус повысил голос и начал раздражаться — догонять прибавившего шагу упрямца посреди переполненной дневной улицы было проблематично, а говорить о личном на ходу — смущающе-неловко. — Я спешу, — выдал очередную отговорку Гарри, обернувшись на Снейпа, но не сбавляя шаг. Именно в этот момент произошло сразу несколько вещей: велосипедист в кислотно-ультрамариновом шлеме и яркой куртке, не снижая скорости, завернул к подъезду дома с тянущейся вдоль тротуара велосипедной дорожки, одновременно оглядываясь на сигналящую непонятно кому машину. А Поттер, отвлёкшийся на Снейпа, оказался у него на пути. Гарри даже не понял, отчего в считанные секунды так изменилось лицо Северуса. Вот он вроде начал злиться, и вдруг такое странное выражение. Справа на него спикировало что-то твёрдое и дребезжащее, а человек, слетевший с этой конструкции, снося своим весом, перемахнул через голову и кубарем покатился по тротуару. Впрочем, куда и кто катился, Поттер уже не видел, потому что зловредная сила, сбившая и швырнувшая его на твёрдые плиты тротуара, накрыла сильнейшей волной боли и приложила затылком о жёсткое покрытие. Звон в голове бил церковным набатом, перед глазами плыла хмарь, всё двоилось и почему-то отдавалось в правую руку. А вокруг собиралась толпа зевак, сливающаяся в единый пляшущий хоровод ног и голов. Выделялся на общем фоне голос Снейпа, который отчего-то ругался, и звуки эти фальшивили и тянулись, как зажёванная плёнка. — Да разойдитесь, чёрт побери! Какой адрес? Скажите, какой здесь адрес?! У Северуса тряслись руки, и телефон норовил выпасть из влажной ладони. Вот только что Гарри шёл рядом, строптиво уклонялся от прикосновений, разворачивался к нему, и вдруг… Движение сбоку, быстрая тень, и Поттера сносит чёртов велосипедист, летя через него вместе со своей проклятой железякой. Спортсмен-неудачник подковылял и, тряся головой, уселся рядом на бордюр. А Снейп, словно во сне, заторможено смотрел на вишнёво-красное пятно, расплывающееся вокруг головы Гарри, впитывающееся в капюшон. Расфокусированный плывущий взгляд мальчишки пугал до икоты. Очки улетели куда-то, их наверняка уже раздавили. Народ, так охочий до страшилок и чужих неприятностей, столпился плотным кольцом, кто-то уже звонил в скорую, но Северусу было важно сделать это самому. Ему ответили, что машина уже выехала. До самого приезда врачей Северус не позволял Гарри подниматься и вообще как-то шевелиться, хотя тот норовил сесть, шипя от боли и общей дезориентированности. Рядом, извиняясь, бубнил велосипедист со свезённым в кровь лицом и ладонями, но Снейпу было не до него. Когда Гарри погрузили в карету скорой помощи, закрепив шейный корсет, потому что врач прогнозировал травму шеи и головы, Снейп безапелляционно заявил, что родственник, благоразумно не уточнив, какой, и поехал вместе с ним. В отделении неотложной помощи Северусу велели ждать в приёмной, а пострадавшего увезли на томографию и рентген. Через некоторое время нетвёрдой походкой вышел виновник наезда на пешехода — у него ничего серьёзного, кроме ссадин, не обнаружили. Потом подошли два полицейских и составили протокол. Снейп, как свидетель происшествия, дал показания. Что станется с велосипедистом, ему было без разницы — самому бы не удушить прямо при представителях власти. Если с Гарри, дай бог, всё будет не так страшно, как кажется, горе-спортсмену грозит лишь незначительное административное взыскание и выплата за лечение. «Лишь бы шея была цела, и голова не сильно пострадала!» — как мантру повторял Северус, кружа по холлу. Он от нервов физически не мог ни сидеть, ни стоять на месте, и когда вышел врач, был уже на грани помешательства. Всё обошлось «малой кровью». Травматолог заверил, что у молодого человека голова на редкость крепкая и сотрясения мозга нет. При падении рюкзак за спиной немного самортизировал, основной вес пришёлся не на затылок целиком, так что большая шишка и гематома, но сотрясения нет, и шея цела. А вот правая рука пострадала: трещина лучевой кости и вывих локтевого сустава — именно на него пришлось столкновение с рамой велосипеда. Снейп, на котором и так лица не было, побледнел ещё больше и попытался добиться, чтобы его впустили в палату. Но доктор оказался непримиримым, заверив, что пациента накачали солидной дозой обезболивающего и снотворного, вывих вправили, гипс наложили, голову обработали. Теперь молодому человеку необходим покой, а когда он проснётся, то и личные вещи. Потому что дней пять он точно пробудет под наблюдением медиков, чтобы исключить последствия травмы головы. Северус попросил медбрата принести телефон Поттера. Тот сначала отнекивался, потому как не положено, но, получив небольшую компенсацию и рассудив, что прилично одетому мужчине нет резона воровать дешёвенький штампованный сотовый, всё же выдал требуемое. Снейп набрал единственного человека, которому мог позвонить в данной ситуации: подругу Гарри. Гермиона, услышав незнакомый голос, насторожилась, но внимательно выслушала подробности произошедшего с другом несчастья и записала, что нужно привезти в больницу из вещей. Толковая девушка не устроила ни истерики, ни причитаний, и ещё до представления догадалась, с кем разговаривает, потому что голос у неё был суровый и холодный, как Ледовитый океан. Через час взволнованная, с покрасневшими глазами Гермиона ураганом влетела в приёмное отделение. На хрупком плече болталась спортивная сумка с вещами. Снейп, уже уставший топтаться на месте, сидел в уголке, вытянув длинные ноги и сам не понимая, чего ждёт. Ему сказали, что к пациенту не пустят ни сегодня, ни завтра утром, приходить во второй половине дня, в приёмные часы. Мисс Грейнджер, тихо переговорив о чём-то с доктором, принимавшим Гарри, удалилась, пройдя мимо Снейпа с таким лицом, что у того не возникло и мысли приблизиться. На следующий день Северус был в больнице ровно к началу часов для посещений. Самым трудным было ждать и маяться в неизвестности. Он и так всю ночь бродил по квартире, как медведь-шатун. Застарелые страхи и вновь приобретённое чувство ещё большей вины перед Гарри жалили злыми осами, не давая покоя ни в состоянии бодрствования, ни в попытке немного отдохнуть. По всему выходило, что именно он систематически приносил Поттеру только боль. Ранее моральную, а теперь, пусть невольно, но ещё и физическую. Ведь если бы не его кажущиеся теперь абсолютно неуместными и глупыми попытки поговорить, навязаться, Гарри не попал бы под колёса злосчастного велосипеда. Мимо пролетал вчерашний врач. На предложенную оплату за лечение любимой многострадальной головы и прочих частей молодого человека он только смерил Снейпа высокомерным взглядом и заверил, что у мистера Поттера вполне приличная студенческая страховка, которая полностью покрывает расходы на лечение. «Тогда, может, Гарри лучше перевести в отдельную более комфортную палату?» — обеспокоился Северус. На что молодой доктор неприязненно ответил, что палаты у них в отделении соответствуют всем нормам, а пациенты важны медикам в равной степени. Его раздражал навязчивый посетитель, который своими неуместными вопросами бросал тень на его только начавший оформляться врачебный авторитет перед старшими коллегами и младшим медицинским персоналом. — А вы, собственно, больному кто? — подозрительно полюбопытствовал врач. «А действительно, кто? — подумалось Северусу. — Кто я Гарри? Бывший любовник? Нежеланный ныне знакомый?» Остановился пока на «знакомом», о чём и сказал доктору. Врач, уяснив, что посетитель — не родственник и возиться с ним без надобности, мстительно заявил, что у пациента головные боли из-за травмы и навестить его сегодня нельзя. Более комментариев по поводу общего состояния не дал и удалился по делам. Снейп, растревоженный ещё сильнее, остался в регистрационном зале отделения травматологии, решив отсидеть приёмные часы с трёх до шести, словно в засаде. Вдруг что-то прояснится или встретится вчерашний сговорчивый медбрат? Но санитара, как назло, не было, он сдал смену утром. Северус поник, но пост решил не покидать. Больничная атмосфера навевала уныние и давила на совесть многотонным грузом. А всего за несколькими стенами лежал помятый и израненный Гарри, которого безумно хотелось обнять, поддержать хотя бы так, пытаясь поделиться своими силами. Зато в пять часов появилась вчерашняя грозная мисс и, непримиримо сверкнув глазами на сидящего в углу Снейпа, дождалась у стойки регистрации лечащего врача Гарри. Молодой нахал, такой нелюбезный с Северусом, с девушкой общался вполне доброжелательно, накинул посетительнице на плечи халат, и оба скрылись в коридоре, ведущем к палатам пациентов. «Вот тебе и не пускают посторонних», — с долей злой иронии буркнул Снейп себе под нос. Грейнджер провела у больного полчаса, не меньше. Северус успел себя накрутить максимально, представляя чуть ли не смертный одр, у которого некогда грозная мисс оплакивает умирающего во цвете лет друга. Так что когда означенная девушка появилась и норовила снова презрительно проплыть мимо, изображая из себя линкор-победоносец, Снейп преградил ей дорогу и ненавязчиво направил в лифтовый холл, где народу было поменьше. — Мисс Грейнджер, если не ошибаюсь? — Мистер Снейп, и я, к сожалению, точно не ошибаюсь! — боевая девчонка, вовсе не удивлённая, как ловко её оттеснили с пути следования, зажала в руках сумочку до побелевших костяшек и замерла грозной статуей. — Я бы хотел поговорить. — О чём? — О ком, — поправил Северус, крайне неловко себя чувствуя перед малолетней пигалицей. Это состояние вызывало внутренний протест. — О Поттере, конечно. — Мистер Снейп. Если вы считаете, что ещё недостаточно причинили Гарри вреда, что ещё не всё сделали, то вам осталось только переехать его на машине, и миссию можете считать завершённой. Что вам от него нужно?! — Мисс… Гермиона, послушайте, — Северус примирительно поднял руки, — я виноват перед Гарри, но не думаю, что вас должны касаться наши отношения. Я просто хочу узнать, как его самочувствие, хочу помочь. — Узнать о самочувствии? Помочь? Да где вы были со своей заботой, когда он всю весну и лето ходил, как буйно помешанный?! Загорался от вашего звонка, словно солнышко, а потом с ума сходил, когда вы пропадали в очередной раз! Вошедшая в раж фурия-Гермиона делала то, что никогда бы не подумала совершить воспитанная девушка в отношении незнакомого человека старше её: тыкала Снейпа в грудь, шипя, словно разъярённая кошка. — Потом снизошли, чтобы снова макнуть носом, словно щенка! Да идите вы… со своей заботой! — Мисс? — Снейпа не отчитывали так, наверное, со времён школы, и он даже растерялся немного. — Гермиона, я бы хотел всё исправить. Я тоже не хочу, чтобы Гарри опять было плохо. Помогите, пожалуйста, помириться с ним, и вы снова увидите, как ваш друг улыбается! Обещаю. — Знаете что, мистер Снейп. Это возмутительно! Наломали дров — теперь сами и исправляйте. Я палец о палец не ударю и помогать вам не стану! С чего бы? Из-за вас мой друг так изводится, совсем себя не ценит. Вы добавляете ему неуверенности. Вот и выплывайте теперь сами! А я Гарри советовать ничего не стану, он и так уже смотрит на вас не через розовые очки, пусть сам решит, нужно ли ему такое «счастье». Снейп фыркнул. «Мамочка родная, так вот от кого Гарри понабрался и научился выражать пренебрежение, словно необъезженный жеребец!» — Хорошо, не хотите помогать, хотя бы не мешайте. Считайте, что этого разговора не было. На этом Гермиона удалилась, поджимая губы и не понимая, чем зацепил Гарри этот странный и жёсткий даже на вид мужик. Наверное, её друг — скрытый мазохист, не иначе. Но в любом случае, как Поттер решит, так тому и быть. А то, что он влюблён в своего Северуса по самую макушку, всерьёз и надолго, и так видно. Не зря Гарри встрепенулся, когда Гермиона обмолвилась, что видела Снейпа в больнице, но расспрашивать не стал. Бедняга страдал от головных болей после ушиба и ноющих, частично заглушённых уколами колик в пострадавшей руке. Северус всё же решил пробиться к Поттеру в оставшиеся приёмные полчаса. Но Немезидой в белом халате снова появился недавний врач, заявив, что пациент утомился и его не стоит тревожить сегодня. — Но мисс же пропустили! — Она его девушка. Гражданская жена. Значит, практически родственница и имеет право на посещение даже в реанимации. — С чего вы решили, что девушка — жена? — интересный и абсурдный поворот событий поразил Снейпа. — Не волнуйтесь, я проверил данные о месте её жительства, и они совпадают с данными пациента, — победно заверил врач настырного мужчину, приходящегося Поттеру не пойми кем.***
Следующий день пациент Поттер встретил более радостно: настойчивым желанием покинуть унылые, пропахшие лекарствами стены. Утренний обход подтвердил, что Гарри идёт на поправку, и такими темпами его выпишут через пару дней. Сбитая кожа на виске, откуда и натекло столько крови, затягивалась, ушибленный затылок хоть и украшала солидная шишка, но если не прикасаться, то и забыть можно. Несчастная рука, конечно, причиняла дискомфорт и была плотно зафиксирована, но и с этим можно жить. В детстве Гарри частенько «помогали» поломать ту или иную конечность, поэтому некоторую сноровку в этом вопросе он имел. После обеда пришла навестить Гермиона. Принесла запасные очки на замену утерянным при несчастном случае, чем обрадовала окончательно и привнесла в окружающее резкость и яркость. — Гермиона, где твои крылья? — Я сдала их в химчистку. — Опять рыжики чем-то заляпали? — Тебе лучше не знать, чем они их заляпали! Дурашливый разговор, и друзья, начавшие криво ухмыляться, хохотали в голос. Гермиона утирала слёзы, а Гарри тихо поскуливал оттого, что каждый приступ веселья отдавался в ушибленном затылке и ноющим отголоском в руку. — Ты мой самый настоящий ангел хранитель. И не спорь! Мне тебя выписали в небесной канцелярии на совершеннолетие! Грейнджер отметила про себя, что Гарри, пусть и помятый, выглядел гораздо лучше, и причина его воспарившего духа явно виновато топтала вчера плиты приёмного покоя. — О, я ещё и ангел возмездия, — грозным голосом прогундосила девушка. — Я таки выговорила твоему Снейпу. — Жертвы, разрушения? — уточнил Поттер, опустив возмущения по поводу «твоего Снейпа». — А также цунами и наводнение, — добавила Гермиона, видя нахмурившегося друга. — Да что ему сделается? Ходит, коридор пинает, пальцы заламывает. Пустишь? — Не знаю… — Гарри щурился немного испуганно и растерянно. Северус сегодня немного припозднился с визитом, зато принёс с собой букет мелких бордовых роз, оформленных в бархатный шарик и, не зная, что бы ещё взять, выбрал коробку каких-то шоколадных конфет — его заверили, что самых лучших. Сегодня он был настроен прорваться, и, казалось, само мироздание благоволило ему. Грозного и упрямого молодого врача на горизонте не наблюдалось, зато на первом этаже больницы у гардероба Снейп наткнулся на сговорчивого медбрата — любителя материальных компенсаций. Грейнджер, надевающую халат, он застал у стойки регистрации. Осталось только выждать, когда она закончит посещение. Болтливый санитар поведал, что лежит Поттер в двухместной палате, но пока один, без соседа, и как только его гостья уйдёт, он проследит, чтобы щедрому клиенту не мешали. За подругой Поттера в палату ненадолго зашла медицинская сестра, а после настал черёд Северуса. Проводив взглядом коллегу в зелёной униформе, медбрат, честно отрабатывая гонорар, принёс Снейпу халат и заверил, что зловредного лечащего врача в отделении нет и в ближайшие час-полтора не предвидится. Северус, словно в ролевой игре про шпионов, прошмыгнул по длинному тоскливому коридору в маленькую палату, вмещающую в себя две кровати, столько же тумбочек и стульев, небольшой телевизор на стене и окно с унылыми бледно-голубыми жалюзи, сейчас отодвинутыми в сторону. Гарри лежал спиной ко входу и рассматривал облака за стеклом. Сначала нещадно разболелась голова, а после укола потянуло в сон. Звук закрывающейся двери привлёк внимание, и он обернулся. Снейп в белом врачебном халате являл собой до ужаса забавное зрелище, настолько сюрреалистичное, что Гарри показалось, у него опять бредовые наркозные видения. Потом взгляд скользнул по букету, которым пришедший прикрывался, словно щитом, и простонал немного капризно, как и положено болящему человеку: — Опять цветы! Какой кошмар! Продавцам нужно запретить тебе их продавать. — Ты не любишь цветы? — Северус уже догадался, что опять «попал в молоко» с дурацкими советами форумов. — Люблю. Когда на клумбе. Но чтобы мне возлагать — не-не-не. Северус молча развернулся и вышел из палаты, чувствуя себя несостоятельным человеком и попросту профаном в строительстве интимных отношений. Похоже, ему придётся многому научиться методом проб и ошибок. Но главное — больше никаких сторонних советчиков он слушать не станет. Молча положил букет на стойку регистрации, не обращая внимания на удивлённую даму за ней, и вернулся обратно. Гарри даже расстроиться не успел, что его видение оказалось таким обидчивым и вынесло себя за дверь раньше, чем он попытался отмотать плёнку событий назад. Но мираж быстро вернулся со странным вопросом: — А шоколад ты любишь? На его ноги, прикрытые одеялом, словно по мановению волшебной палочки улеглась пузатая картонная коробочка, напоминающая сундучок. — Люблю. Молочный. С орешками. Снейп очень сильно подозревал: то, что он принёс, скорее всего, настоящий горький шоколад — то ли бельгийский, то ли швейцарский, орехов в котором отродясь не водилось. Но менять что-то уже было поздно, пока решил оставить, как есть. Какой же бестолочью он был всё это время! Встречался с мальчиком почти год и ничего о нём толком не знал, не был в курсе того, что ему нравится, а что нет, не считая сексуальных предпочтений. Тут Снейп был в курсе основных фишек Поттера, так как считал единственно важными в их взаимодействии. Как же много всего предстоит узнать и выведать теперь! У Гарри голова стала совсем тяжёлой, глаза слипались. Ему плохо спалось ночью, тупая ноющая боль постоянно присутствовала где-то рядом, зато сейчас тянуло прикорнуть. Когда Северус белым облаком устроился рядом на стуле и взял вечно холодные пальцы в плен, Гарри вдруг сделалось хорошо, и совсем не от укола, а от вопроса: — Можно, я посижу с тобой? Гарри плохо сейчас помнил, почему нужно прогонять Снейпа, просто разрешил, не заморачиваясь на этом. Даже радуясь, что если приснится что-то дурное, Северус нахмурит брови, сурово посмотрит, и все кошмары спрячутся под кровать. Пациент разоспался, медбрат забыл о нелегальном посетителе, а Северус всё сидел и смотрел на спокойно спящего, умиротворённого Гарри. На бледном сейчас лице губы выделялись особенно чётко. Красиво очерченные и чуть припухшие, с подсохшей корочкой в левом уголке нижней губы. Северус обожал привычку Поттера в задумчивости покусывать её, словно пытаясь пожевать. С ума сходил оттого, что хочет зализать эту незначительную ранку, но сейчас не имеет права делать что-либо против воли Гарри. И не станет, даже если тот спит.***
— Мне такой странный сон приснился… — толком не проснувшись, поведал Гарри сидящему рядом посетителю — Гермионе. Кто ещё мог прийти к нему и сидеть так преданно, охраняя покой?! Осмотрелся, ойкнул. — Не сон! — Ты сам позволил мне остаться, — Снейп решил оправдаться сразу. — Я был не в себе. И спать от укола хотел адски. Гарри потянулся, сел повыше и захватил в плен высокий стакан с трубочкой, чтобы чем-то занять горящие ладони. Ему снилось, что кто-то во сне держал их в руках и шептал всякие ласковости. Осталось теперь вычленить: всё ли пригрезившееся было видением? Похоже, что нет. — А всё же, что ты тут делаешь? — Пришёл навестить тебя и попросить прощения. Если бы не я, сейчас ты был бы цел и невредим. — Тут нет твоей вины, просто случайность. А я — вечно рассеянный и не смотрю по сторонам. Гарри, как Папа Римский, щедрой здоровой рукой отпустил посетителю прегрешение. — Я ведь не только о твоей травме говорю. Я вообще виноват перед тобой. Понимаю, что излишне навязчив, но мне нужно сказать тебе, как ты важен для меня, как плохо и одиноко без тебя стало. Дай мне шанс… Северус словно нёс свой персональный крест по размытой дождями скользкой глине. Слово «люблю» крутилось на корне языка, билось в виски, стучалось о рёбра вместе с сердцем. Но как же тяжело исторгнуть его из себя. Словно его прокляли непроизносимостью подобных признаний. Вместо этого с губ срывались другие слова: всё чаще «я хочу» и «мне нужно». Было это настолько не убедительно, что даже кажущийся иногда наивным ребёнком Гарри покачал головой. — Прости, Северус, но запас доверия, данный мне при рождении, был почти израсходован, а жалкие крупицы, что остались на дне, попрятались по дальним уголкам. Снейп закипал изнутри медленно, будто чайник на плите. Нет, он злился не на принципиального любовника, которого никак не хотелось переводить в категорию бывших. Негодовал на себя и свою несостоятельность, словно умение любить и признаваться в этом из него палками выбивали многие и многие лета. На самом деле он сам заморозил в себе эту функцию, когда-то давно признав её ненужной и сбивающей с пути свершений и открытий. — Гарри, я сказал, ты услышал. Больше не буду досаждать с этим. Похоже, твоя подруга права: я несу тебе лишь несчастья. Можно мне навещать тебя? Просто так приходить? Ведь тебе же скучно лежать здесь одному? — Хорошо, приходи, — только и смог выдавить Поттер. Для него и так было абсурдно-непривычно видеть Северуса, просящего прощения, неловко ухаживающего и такого растерянного, что хотелось встряхнуть его за плечи, привести в чувство, чтобы стал таким как раньше — уверенным и напористым. А ещё Гарри чётко понял, что скажи он сейчас «нет», и слово это станет окончательным. Снейп больше не придёт, потому что упрямый, как мул, и принципиальный — исполнит вердикт даже в ущерб себе. От этого внутри стало зябко, повеяло холодным одиночеством. Хотя обида и была велика, Северуса терять не хотелось. Рядом с ним было так успокаивающе надёжно, несмотря ни на что. Да и сам Снейп являл собой идеал для Гарри — партнёра, друга, любовника.