***
Долго на больничном Поттеру сидеть не пришлось — семестр начался, а он и так неделю пропустил. Руководствуясь лозунгом «смерть не является причиной неявки на занятия», декан МакГонагалл не давала спуску студентам. Впрочем, Гарри и не собирался отлынивать, тем более, что из-за невозможности писать ему разрешили использовать на лекциях диктофон. В первый же день по окончании занятий Поттера поджидал у ворот Снейп. Стоял, облокотившись на капот своей машины, и курил. Гарри неудобно было демонстративно пройти мимо, когда дверь перед ним предупредительно распахнулась, неловко от невольной демонстрации перед толпой однокурсников. Поттер решил не акцентировать на себе ещё больше внимания и покладисто сел в тёплый, пахнущий кожей салон. Но невысказанное недовольство ворочалось в груди и сварливое «много куришь» всё же вырвалось. Северус кивнул, не желая конфликтовать. Гарри по-любому придётся смириться с его наличием в своей жизни, так что пусть привыкает. А пока ни слова поперёк. Так и повелось, что каждый день Поттера забирали из университета, везли либо домой, либо к врачу по мере надобности. А чаще просто выгуливали, кормили и заботливо возвращали под дверь его подъезда не слишком рано, но и не поздно для выполнения домашних заданий. Всё это с поразительной галантностью, без единого пошлого намёка. Гарри смущался, иногда злился на Снейпа из-за его настойчивого обхаживания, но домой возвращался с таким счастливым лицом, что даже Гермиона поубавила свой праведный гнев. «Бывает, конечно, что ад замерзает. Весь вечер на арене покладистый Снейп! Чудеса, да и только». Однако спешить было страшно, и Гарри выжидал, сам не зная, чего. Новый заботливый вариант Снейпа удивлял и настораживал. Если раньше он бегал, как чёрт от ладана, то теперь наоборот стремился максимально заполнить собой свободное время. И вот что странно — ничего не требовал взамен, не напрашивался на интим. Общение было скорее товарищеским, без оттенков заигрывания. Через две недели таких почти ежедневных встреч и более обстоятельного знакомства Снейпа с рыжиками и Гермионой, Гарри уже сомневался, что хочет поддерживать с Северусом только дружеские отношения. Кроме того, если бы настойчивый ухажёр мучился только чувством вины, он бы давно наигрался в благородное искупление грехов, потому как не самый терпеливый человек. Но Поттеру и гипс уже сняли, оставив только тугую повязку на периодически ноющем локте, а Снейп как был рядом, так и оставался, чувствуя себя вполне комфортно. Он удивлял Гарри своим поведением. Близнецы легко приняли его в доме, а Гермиона уже беззлобно переругивалась, готовя с Северусом в четыре руки на маленькой кухоньке. При этом оба получали удовольствие и от процесса приготовления, и от колких фраз-подначек, выпаливаемых друг в друга. Гарри немного ревновал обоих, но его не брали в помощники как ещё не оправившегося после травмы. Разрешали только наблюдать в сторонке за рождением очередного ужина или обеда. Снейп позвал Гарри с собой за компанию на день рождения старинного друга и с лёгкостью отмахнулся от всяких «неудобно» и «в качестве кого я буду там присутствовать? Мальчик из сопровождения?» Северус уверил, что удобно, а друг и его семья настолько свои, что и вопросов не возникнет, кто и что такое Поттер. — Поверь, Гарри, Уолден и Линда будут очень рады, что я наконец-то пришёл не один. Больше Гарри спорить не собирался. Ещё и потому, что ему было до ужаса любопытно взглянуть на друга Северуса — человека, знающего его прорву лет. Поэтому когда подошёл срок, покладисто сел в такси и через полчаса уже знакомился в холле большой квартиры с хозяйкой дома, которая раздавала указания нанятым официантам и тепло приветствовала вновь прибывших. Как Снейп и прогнозировал, Линда приветливо улыбалась, знакомясь со смущённым парнем. И поверх его головы хитро поглядывала на Северуса, отправляя вновь прибывших в зал, где среди гостей затерялся виновник торжества. — Сев? — Гарри застыл истуканом на входе так резко, что Снейп, идущий позади, врезался в него и тут же придержал за талию, чтобы не уронить по инерции. — Это же не Макнейр? Квадратно-солидный полковник посреди просторной комнаты непринужденно беседовал в компании разномастных гостей. А Поттер прикидывал, успеет ли улизнуть до того, как его заметят. — Да, мой сладкий, — шепнул Снейп, немного наклоняясь и зарываясь носом в волоски на виске Гарри, всё так же не убирая руку с его талии. Но Поттеру было не до внезапно проявленной Северусом нежности и из ниоткуда появившегося ласкового прозвища — не то что при людях, а вообще. И не до того, что интимное «Сев», такое привычное при внутренних диалогах с незримым любовником, вырвалось само по себе. — Ты ничего не хочешь мне сказать? — Да, это полковник Макнейр, а ещё мой друг и сегодняшний именинник, любитель странной живописи, которую ты помогал мне когда-то выбирать. — Снейп не собирался отлипать. Как намагниченный, стоял рядом, хотя Мак, заметив пришедших, уже двинулся к ним. — Почему не сказал? — буркнул тихо и грозно Гарри. — Ты бы не пошёл, — ухмыльнулись ему в ответ. Дальше препираться было глупо, тем более, при подошедшем свидетеле. Поэтому Поттер замолк, смакуя внутри букет обиды вперемешку с непонятной нежностью. «Вот ведь гад невиданный! Змей носатый!» — Уолден, разреши тебе представить Гарри… Поттер всерьёз заподозрил, что Снейп к нему всё же приклеился, потому что не отодвинулся ни на толику и руку не убрал, так и стоял, приобнимая. — Ай, Сев, — на гостя махнула широкая короткопалая лапища, — К чему эти политесы?! Здравствуй, Гарри, рад тебя видеть, — растерявшемуся от искренней радушности Поттеру затрясли руку тёплые шершавые тиски. — Полковник Макнейр… — пролепетал Поттер в ответном рукопожатии. — Ещё один культурный! Давай так, я Мак или Уолден. Гарри усилием воли виртуально подобрал стукнувшую об пол челюсть и передумал спасаться бегством от неприятных воспоминаний. Тем более, Северус рядом, это успокаивает и придаёт уверенности. Гостей было человек тридцать — как шепнул Северус, только самые близкие: два взрослых сына, почти ровесники Гарри, родственники и сослуживцы-друзья. Действительно, многих мужчин, сейчас одетых в штатское, выдавала военная выправка. Гражданские, судя по разговорам, в основном родственники обаятельной жены виновника торжества Линды, держали себя непринуждённо. Видно было, что коллектив таким составом встречается не впервой. Вот и Поттер довольно быстро почувствовал себя уютно и расслабленно, пребывая не на официальном мероприятии, а на вполне дружественно-семейных посиделках. Снейп тут явно был своим, и открыл парню ещё одну грань характера. Не особо разговорчивый по натуре, он смиренно выслушивал новости о жизни в общем-то посторонних людей, кивал в такт и даже задавал вопросы по существу. Северус и Гарри ничего не афишировали и не демонстрировали, но по тому, что Снейп всё время ненавязчиво присутствовал рядом, со стороны было заметно, что эти гости — пара. Никто в них пальцем не тыкал, рот брезгливо не кривил. Поттер вообще понял, что Мак и его жена были в курсе, с кем явится друг. Один Гарри, как всегда, всё узнал последним. Вечер он встретил в благодушном состоянии. Мужчины, забившись в кабинет Уолдена покурить, а вероятней, немного отдохнуть от дамской болтовни, попивали коллекционный коньяк из гостевых подарков. Гарри, не оценив замшелой алкогольной старины, потому что просто не любил крепких напитков, потягивал понравившееся ему вино, несущее в себе сладость нагретого на солнце душистого винограда. И любовался картиной, виденной всего год назад на вернисаже, а сейчас кажущейся чуть ли не знакомцем из прошлой жизни. Сколько же всего случилось за относительно короткий промежуток времени… Абстрактная мазня мирно уживалась в комнате с прочими изысками, являя собой образчик того, что не всегда произведение художника украшает интерьер — порой окружение гармонично вписывает в себя вот такую финтифлюшку. Снейп был единодушен с Гарри и, вполголоса подшучивая над Макнейром, рассказывал о прочих солдафонских причудах друга, которые, если бы не Линда, превратили бы дом в сущий вертеп. Мак, периодически посмеивающийся вместе с разошедшимся Северусом, заявил, что если тот не прекратит говорить о хозяине гадости, коньяка больше не получит. А Поттер в очередной раз понимал, что возрастная разница на самом деле условность. Эти подвыпившие вроде взрослые люди с серьёзными профессиями дурачились и подкалывали друг друга ничуть не хуже, чем те же близнецы или сам Гарри кого-либо из друзей. По дороге назад на заднем сиденье такси Гарри плотно прижимался к боку Северуса, хоть места было навалом, и немного одурманенным мозгом старался логически выявить странности в поведении сегодняшнего Снейпа. Он был мил, обходителен, предупредителен до зубного скрежета, ухаживал почти как за барышней, что несколько раздражало. Но опять ни шага в сторону интима не сделал. Вот и сейчас. Северус в задумчивости смотрел вперёд, как за неторопливо елозящими дворниками по бокам лобового стекла бегут струйки холодного дождя, и молчал. Но при этом сел впритык, а правая ладонь Гарри оказалась в плену длинных пальцев, которые, словно невзначай, грели и поглаживали, щекотно и мягко массировали серединку ладони. Судя по тому, что назван был адрес Поттера, его сейчас, как трепетную принцессу, доставят на порог дома и даже не поцелуют на прощание, как в предыдущие вечера. Надоели эти пляски с бубном, равно как и выжидающий непонятно чего Северус. Ухаживания — это, конечно, хорошо и приятно, но хочется уже конкретики… «Допустим, только допустим, что я ему не нравлюсь. Тогда к чему уделять столько внимания, зачем все эти обхаживания? К чему сегодня весь вечер демонстрировать, что мы вместе?» — думал Гарри, рассматривая в отсвете встречных машин переплетение пальцев у себя на колене. Он уже давно остыл и не злился, принял и понял сомнения более взрослого и, как следствие, больше повидавшего Снейпа. И решился наконец сделать свой ход. — Простите, — обратился он к водителю, — у нас поменялось место прибытия, — и с уверенностью назвал адрес Снейпа, игнорируя его удивление и сжавшуюся сильнее ладонь. Посмотрел невинно: «Что не так?» Если Северус хотел первого шага от Гарри, он его получил. Уже возле дома на Тисовой Снейп тихо спросил: «Ты уверен?» И получил в ответ «да» одними губами и хитрый блеск кошачьих глаз. Поднявшая голову решительность отхлынула так же внезапно, как появилась. В доме Гарри снова охватила робость. Вроде и бывал здесь не раз, а всё равно как-то стало по-другому. Сейчас они не спеша раздевались, не то, что в их первый раз, когда одежда летела в стороны. — Надо в душ, — рассудительно сказал Снейп. — Надо, — подтвердил Гарри и пошёл вслед за ним. Первым забрался под тёплые струи воды и невольно задрожал от предчувствия удовольствия, когда к нему со спины прижался мокрый Северус, развернул к себе лицом и поцеловал. Пульсирующая болезненная эрекция приносила мазохистское удовольствие, особенно если тереться друг о друга, смешно причмокивая мыльной пеной и хлюпая водой между вжимающимися, скользкими телами. Мытьё, превратившееся в сплошную прелюдию, почти танец под тёплым дождём, где один настаивает, а второй поддаётся, пришлось прекратить для более комфортного продолжения на горизонтальной поверхности. — Скажи, что ты хочешь? — шептал Северус в спальне, выпутывая Гарри из плена огромного полотенца, накрывая своим ещё влажным, прохладным телом, щекотно проводя подушечками пальцев по бокам, мелкими скользящими штришками вылизывая выгнутую открытую шею с нервно ходящим кадыком. Гарри дугой выгибало от пытки лаской, хотелось всего: долгого и нежного, пылкого и до боли стремительного. Ответ вырвался стоном: — Тебя хочу! Он обхватил ногами талию Снейпа так, что пятки упёрлись в ягодицы, прижал к себе ещё сильнее и вильнул задницей, пытаясь поймать тяжёлый от скопившегося возбуждения член своим пульсирующим в предвкушении колечком. Как нетерпеливая сучка, принялся поскуливать каждый раз, когда твёрдая головка проскальзывала мимо покалывающего от желания местечка, размазывая предэякулянт по ложбинке. — Нетерпеливый какой, — Северус наслаждался игрой и мучениями партнёра. — Хочу тебя хорошенько растянуть, облизать всего, рассмотреть, — Снейп приподнялся и дёрнул цепочку, включая бра над кроватью. — Не надо, — смущённо прохныкал Гарри, — убери свет. — Ну нет. Хочу видеть тебя. Смотреть, как мой член поместится целиком и выйдет обратно, как сперма будет вытекать из твоей натруженной, покрасневшей попки. Мой. Сладкий. Хороший. Долгожданный… Северус, словно в трансе, с пугающей страстью тёрся о Гарри, то укладываясь целиком, то приподнимаясь на руках, будто ласковый удав, гипнотизирующий жертву движением. С неохотой отлепившись от соблазнительного любовника, он свесился с кровати и принялся шарить в тумбочке. Выпавшую упаковку кондомов он отбросил в сторону, не желая, чтобы его и любимого мальчика что-то разделяло, а вот флакон смазки с удобным дозатором им однозначно пригодится. Поттер, смущённый наличием освещения, перевернулся на живот и ткнулся раскрасневшейся физиономией в подушку, выставив при этом белую, ладную задницу на обозрение. — Гарри, ты очень соблазнительный страус со стояком, — хмыкнул Снейп, приподнимая его бёдра повыше, но не спеша заливать нежную ложбинку потоком смазки. Язык прошёлся по левой булочке, на влажный след подули холодным воздухом, и мелкие мурашки покрыли кожу, а редкий пушок на копчике встал дыбом. Вторая половинка была обласкана так же, отчего яички поджались, а поясница непроизвольно выгнулась. Губы лёгким поцелуем скользнули по колечку сфинктера, прошлись выше к ямочкам на пояснице, вызывая непроизвольные постанывания. Северус своим выдающимся, таким любимым Гарри носом проводил вдоль позвоночника по раскрасневшейся от сладко-стыдного раскрытия перед желанным мужчиной коже. Гарри изо всех сил старался расслабиться, когда Снейп, нализавшись его всласть, до тёмных мушек и предоргазменных судорог, взялся наконец за подготовку и обильное умасливание припухшей, жадной до ласки звёздочки. Забыв про скромность и свет в спальне, расслабившийся Поттер скулил и тёрся текущим членом о неспешно надрачивающую ладонь любовника. Насаживался на пальцы, хозяйничающие в нём немного болезненно после длительного отсутствия секса, но настолько остро и возбуждающе, что остальное было не существенно. — Ну же, Сев… я готов! — Гарри нетерпеливо дёрнул задом, тяжело дыша, как норовистая лошадь после скачки. — Хватит меня мучить! — Да кто ж тебя мучает, сладкий? — Северус цепочкой поцелуев по позвоночнику поднялся к плечам, прикусил лопатку, устраиваясь на коленях между разведённых ног, поспешно смазывая член. Плотно зафиксировав подрагивающие в нетерпении бёдра и направляя себя рукой, Снейп неспешно проник головкой и немного поднажал, погружаясь наполовину. Придерживая стонущего под собой Гарри за бока, остановился, оглаживая и успокаивая, ожидая, когда первые спазмы спадут и Поттер немного расслабится. Он был таким узким, и мысль о том, что за время размолвки у него, скорее всего, никого не было, приятно грела. Принимающее тело немного свыклось с вторжением, и Северус принялся делом доказывать, как рад воссоединению. То вбивался изо всей силы в толкающегося навстречу любовника, то замедлялся, выходя полностью и погружая одну лишь головку. С восторгом наблюдал, как блестящая распухшая дырочка приоткрывается, впуская и плотно обхватывая вновь, как пульсируют красные от прилива крови стеночки внутри ануса, видные в раскрытом колечке, стоит только выйти. Снейп замирал и начинал движение снова, пытаясь отсрочить оргазм, заново до малейших деталей вспомнить и насладиться своим мальчиком. Хотелось не секса, а именно любви. Раньше он брал ради того, чтобы брать. Ничем хорошим это не закончилось, с Гарри нужно иначе. Только от всего сердца, выворачиваясь наизнанку, только целиком. — Хочу видеть тебя, — попросил Гарри. Его ноги подрагивали от напряжения и постоянно разъезжались на скользкой простыне. Северус покинул его и помог улечься на спину. С грацией хищника скользнул поцелуями и покусываниями вниз, прихватил губами налитой член, чувствуя, как он пульсирует во рту. Вобрал, насколько смог глубоко, нежа языком головку, смакуя солоноватую смазку и наслаждаясь стонами и охами. — Сев, я сейчас кончу! — А ты не хочешь? Снейп выпустил член изо рта, и он, блестящий от слюны, важно качнулся в облачке тёмных, курчавых волосков, в которые Северус тут же зарылся носом, щекоча у основания, наслаждаясь интимным и таким родным запахом своего личного Поттера. — Хочу вместе! Гарри проявил изрядную настойчивость, подтягивая тяжёлое тело к себе. А Снейп, словно забавляясь, не спешил ему помогать, целуя всё на своём пути. Наконец, навалившись всем весом и не щадя партнёра, он насадил его на себя резким толчком. Гарри выгнулся, становясь на лопатки. И Северус, подхватив его под колени, принялся вдалбливаться, опираясь на руки, погружаясь глубоко, туда, откуда чувствительные нервные окончания прямиком посылали импульсы удовольствия в мозг. Накрывший оргазм отобрал все силы и вышиб дух настолько, что Поттер просто выключился, соскальзывая в сон. Организм требовал кратковременного перерыва и взял тайм-аут, видимо, перегружая систему. Первое, что услышал Гарри после кратковременного сна — тихий шёпот в висок: «Люблю тебя». И открыл глаза. Хотелось услышать невероятные слова снова, будучи в здравом рассудке. Северус лежал на боку и прижимал к себе так крепко, что пришлось немного отстраниться, чтобы заглянуть в глаза, потеряться в обсидиановом омуте и услышать уверенное «люблю» ещё раз. Разнеженный в тёплых объятиях, зацелованный до потери пульса, вымотанный пережитым удовольствием и признанием Поттер медленно качался на волнах эйфории, когда Северус выключил, наконец, свет и плотнее укутал их в одеяло. — Спи, Гарри, тебе завтра потребуются силы на переезд. — Я как-то не собирался, — промямлил тот, зевая. — Зато я собирался. И завтра мы тебя перевозим на моей машине. Если вещей много, вызовем фургон, — вернулся прежний Снейп — решительный, властный, и Гарри не мог сказать, что такой любовник ему не по нраву. — А ты уверен, что мы уживёмся? — Я абсолютно точно уверен, что люблю тебя и не хочу больше терять. Северус прижался со спины, прочнее оплетая зевающего Гарри, зарылся носом в пушистую макушку и, потеревшись, уткнулся во впадинку за ухом, будоража горячим дыханием чувствительное местечко, настолько восприимчивое, что Гарри оттопырил задницу, прижимаясь и сбивчиво дыша. А после Северус добавил тихо-тихо совсем уже немыслимое: «Я не отпущу тебя, малыш». Гарри не понял, на какой переправе ему подменили Снейпа, и что это за невозможное, несвойственное ему ласковое обращение?! Повернувшись в объятиях, наткнулся на хитрый прищур и одновременно смущённое выражение лица. — Что, перебор? — За волю к победе «пять», а над техникой надо поработать! — Гарри рассмеялся легко и от души. — Я только учусь. И вообще… Хватит ржать, спи давай! Снейп навалился сверху, щекоча сотрясающиеся бока, вызывая уже не смех, а только невнятные всхлипы и брыкания. Раньше он мог сколько угодно презирать себя за неуместное смущение и неловкость, но с Поттером настолько легко, что мелкие шероховатости исчезали сами собой. Особенно, когда под Северусом билось жилистое тело, влажные и припухшие от поцелуев губы соблазняли, а колдовские глазища блестели возбуждением и предвкушением. Всё становилось неважным и надуманным. Всё, кроме любимого мальчика.***
Утром Северус проснулся первым, сладко потянулся и, перевернувшись набок, обнаружил рядом с собой сопящего в подушку Поттера. Непривычное, умиротворяющее зрелище. Интересно, как часто можно им любоваться? Страшно подумать, что так может быть всегда. Во сне Гарри выглядел совсем мальчишкой. Впрочем, он им и являлся, но днём, за рутинной суетой и ежедневными проблемами, казался старше и серьёзнее. А сейчас он был без щитов, какой есть, недавно из детства, не самого лучшего, надо сказать. И что удивительно — не озлобленный, светлый, ласковый, до ужаса принципиальный. Как он поведёт себя, когда проснётся и осознает, в чьей кровати так беззаботно разоспался? Поспешно оденется и убежит под надуманным предлогом или вежливо перетерпит завтрак в компании хозяина? А может, как-то ещё? — Ты дыру во мне прожжёшь, — хриплый со сна голос плохо слушался Гарри. Он отлепил щёку от подушки и раскрыл ещё сонные невозможно зелёные глаза. След от подушки будил в Снейпе абсолютно непривычную, дурную, неконтролируемую нежность. Хотелось зализать эти розовые складочки на коже, а с ними всего Гарри, который разлепил губы для очередного неудобного вопроса: — О чём думаешь? — Думаю, как долго молодой, сексуальный парень сможет выдержать такого старого мизантропа и циника, как я? — Это ты-то старый, Сев? Да я ночью думал, что скончаюсь под тобой от физического истощения! И с каких пор сорок один считается старостью? — Поттер поразительно легко отверг затруднение, которое волновало Северуса более всего. — Я очень по тебе соскучился, — рука всё же не удержалась, и пальцы прошлись по щеке, оглаживая умилительные отпечатки. — Но это действительно проблема, Гарри. Я старше тебя на целую жизнь, на двадцать лет, чёрт побери! Что с этим делать? Со временем ты из красивого юноши превратишься в не менее великолепного зрелого мужчину, а я в старика. — И чего ты боишься? Что у тебя на меня не встанет? — Поттер улёгся на бок, подпёр голову, а другой рукой обнял любовника за талию, ещё и ногу на бедро закинул для надёжности. — Да хотя бы и это! — Снейпа нервировало, что Гарри как-то слишком легкомысленно относится к вопросу. — Пф-ф… Да брось, Сев! И у меня было, целых два раза не вставал вообще! Правда, я тогда был изрядно пьян, но было же. — Целых два раза, — передразнил Северус. — Я вообще-то о важном с тобой разговариваю. — Так и я о важном! — Гарри толкнул его, опрокидывая на спину, и под одеялом заполз сверху, усаживаясь на бёдра. Член Снейпа тут же проявил заинтересованность. — Что ты себе надумал, а? Встанет — не встанет. Ты меня уговариваешь жить вместе или бежать от тебя подальше? Отвечай! — Гарри улёгся, распластываясь на любовнике и упираясь острым подбородком ему в грудь. — Старый… скажешь тоже! Северус, я же не варить тебя собираюсь, а жить долго и по возможности счастливо. — А… — А вот когда не встанет, тогда и будем решать проблему, по мере поступления, окей? Кроме того, прелесть мужских союзов в том, что если не можется одному, сможется другому, — слова подкрепил быстрый, словно украденный поцелуй. — И вот тогда-то ты доберёшься до моей старой морщинистой задницы, — ухмыльнулся Снейп. — М-м-м… жду не дождусь! — промурлыкал Поттер, потираясь утренней эрекцией о снейповскую. Но у него предательски заурчало в животе. — А в этом доме кормят?