Один твой смех Полностью разукрасил Мое бесцветное сердце. Jonghyun — Before Our Spring.
Рот заполнился горячей кровью. Она медленно стекла по пищеводу, обжигая мертвые органы, и оставила на кончике языка сладковатый привкус. Ничего лишнего, ни одной примеси — только сахар — раствор глюкозы для диабетиков и их толерантности. Мозг отключился в наркотической эйфории, и единственными мыслями, которые сейчас занимали сознание, были: «Еще крови. Укуси. Обладай. Сделай своей». Тягучее желание распространилось по всем нервам, Аято медленно вдохнул манящий аромат, пытаясь вернуть здравость мыслям, и закрыл глаза, нехотя отрываясь от раны. Юи тихо застонала от боли. Вампир вернулся в реальность. Он все еще сжимал чужие хрупкие руки, нависая сверху, а из его недавнего укуса все еще текла кровь, отвратительно пачкая розовую кофту девушки и покрывало кровати в темно-коричневый. Юи была бледной, худой и плоской. У нее выступали острые ключицы из-под одежды, почти не было родинок, волосы были блеклыми, как сухая осенняя трава, а в глазах трудно было увидеть что-то кроме страха, измученности и слепой веры. Тем не менее, Аято отчего-то ее хотел. Ее или ее кровь — он пока не решил. Застыв в миллиметре от ее губ, вампир замер. Юи тоже замерла в немом удивлении, и Аято подумал какое же глупое у нее лицо. Глупое лицо и манящие губы. Сладкая кровь и тело анорексички. Вся она полна противоречий, а Аято не любит вещи, которые не идеальны. Он привык, что все в его жизни было лучшим из лучших. Он родился буквально с золотой ложкой во рту и вырос, как номер один во всем, поэтому как Великий Аято может довольствоваться такой, как Юи? Девушка закрыла глаза, когда их губы почти соприкоснулись, и Аято, словно ему снова снесло крышу, жадно впился в нее поцелуем — страстным, грубым, развязным. После того, как в их доме объявилась ее сестра — Амайя, Аято начал подмечать что в нем все чаще и чаще клокочет ярость. Юи ей улыбается, Юи ее любит. Вампир на то и номер один, что в глазах Юи он должен быть первым. Только его она должна видеть, только его ждать, только ему наклонять шею и отдавать себя. Аято, сам того не понимая, ревновал. Ему хотелось убить эту Амайю где-нибудь в подворотне и закопать на кладбище возле дома. Она слишком многое о себе возомнила: ходит с умным видом, будто ей все нипочем, водит за нос его братьев и даже не побоялась просить его защитить Юи. Хотелось крикнуть ей вслед, что единственная опасность для Юи — это он сам. Точно! Юи. Сладкая, мягкая Юи. Она принадлежит ему. Сегодня, завтра, через год — она будет только его. Пока Аято вновь не станет скучно.***
Юи трогала опухшие губы, не спеша вставать с кровати. В последнее время она совершенно не понимала, что происходит и куда катится ее жизнь. А еще в голове сидела навязчивая мысль, которая при каждом удобном случае твердила девушке, что ей только пользуются. Эта мысль имела под собой в виду одного конкретного человека, а лучше сказать не человека, а вампира. Юи испытывала к Аято неопределенные чувства: иногда она могла со стопроцентной ясностью сказать, как он ей нравился, а иногда сердце играло в молчанку, и в голову начинали лезть всякие разные неприятные мысли. Самое смешное в этой ситуации то, что Юи из-за своей неопределенности прощает ему все, что он делает, а она ему при этом даже не нравится. Возможно, он пошел по пути наименьшего сопротивления, выбрав Юи, возможно в каких-то аспектах Аято было удобнее пить кровь именно из нее, да и целовать тоже именно ее, но что стояло за его действиями? Желание? Похоть? Собственничество? Юи умела строить воздушные замки, где была счастлива и все происходило по ее продуманному сценарию, но так же она никогда не мешала их с реальной жизнью, а реальность у нее слишком плачевная, чтобы надеяться на здоровые отношения. Чтобы вообще на что-то надеяться, если быть точной. Время не заставляет себя ждать, поэтому Юи медленно поднимается с кровати, начиная собираться в вечернюю школу. Может быть, ей удастся остаться с сестрой наедине и поговорить, а то в последнее время Юи слишком часто пропадает из ее жизни. Обычно ее забирает Аято, не всегда кусает, просто держит при себе, как любимую игрушку, — Юи думает, что он ревнует. Ей его не понять. После той субботней игры, девушка так и не смогла нормально все обсудить с Ами. Когда вечером она открыла дверь ее комнаты, чтобы занести кинжал, то увидела сестру, спящую на коленях Субару. Младший из Сакамаки смерил ее почти что враждебным взглядом, поэтому Юи поспешила скрыться от него, решая, что в воскресенье обязательно все получится. Но, как это обычно бывает, в воскресенье у нее тоже ничего не вышло. В тот день на завтраке Ами выглядела просто ужасно. Юи села рядом с ней, незаметно беря за руку, на что младшая лишь устало улыбнулась. Амайя отсчитывала минуты до конца трапезы, представляя, как убежит с сестрой в какое-нибудь укромное место, где Юи завернет ее в три одеяла, обнимет и будет долго-долго слушать, что у нее на душе, но стоило Рейджи встать из-за стола, как Аято мгновенно оказался возле Юи, перенося ту в свою комнату. На обеде случилось тоже самое. На ужине Ами не было. Уже ночью, когда Юи ворочалась в кровати, а за окном вновь лил дождь, она услышала тихий скрип двери. — Это я, — сказала Ами, застыв в дверном проеме. — Не спишь? Можно к тебе? Юи включила ночник на тумбочке, помахав сестре рукой: — Зачем спрашиваешь? Конечно, можно! Иди сюда, — похлопала она рукой по постели, на что Ами, словно отмерев, криво улыбнулась, заходя в комнату. — Я хотела к тебе зайти сегодня, но так и не смогла. Что случилось? Амайя легла на кровать возле Юи, подложив руки под голову. — Мне после той прогулки с Райто постоянно сняться кошмары, я толком поспать даже не могу. Пытаюсь выкинуть все из головы, забыть, но не получается, и ночью будто бы специально накрывает паникой, — устало вздохнула девушка. — А вчера после этой игры он еще такое сотворил — наговорил такие вещи, что и вовсе можно запутаться, где правда, а где ложь. Ами на какое-то время замолкла, растворяясь в шуме дождя и свете тусклой лампочки. Юи обняла ее, прижимая к себе, и положила голову ей на макушку, позволяя сестре расслабиться и собраться с мыслями. На то они с ней и семья, чтобы друг друга поддерживать. — Он сказал, что Субару просто играет со мной и в любой момент может меня убить. Я и так это знала, но из его уст эти слова звучали настолько убедительно, что я почувствовала себя полной дурой. Такой беспросветно тупой, словно рыба, выброшенная на сушу. Я ведь действительно засомневалась в той картине мира, которую вижу. Вдруг Субару и вправду просто играет? Терпит меня возле себя, а я, ни о чем не подозревая, делюсь с ним своими переживаниями. Я забыла, какого это, жить — не боясь жить… — Я сама не понимаю, что у этих вампиров на уме, тем более, я никогда не понимала, что хотел от меня Райто. У него извращенный взгляд на мир, совершенно лишенный какого-то здравого смысла. Он не понимает, что такое чувства, иногда мне кажется, что Райто вообще ничего не испытывает и умело пользуется нашими слабостями, чтобы задеть. Но я видела, как ты спала у Субару на коленях, и не думаю, что тот, у кого гнилые мысли в голове на твой счет, будет охранять тебя, пока ты спишь. Ами сконфуженно засмеялась, оплетая старшую сестру руками. Юи улыбнулась, чувствуя, как Амайе стало легче. Может быть не до конца, может быть только на этот краткий миг, но хотя бы так. Это тоже результат. — А теперь давай решать, что делать с твоими кошмарами, — предложила девушка. — Поспи со мной сегодня. — Вообще-то на то и был расчет, — разорвала объятия Ами, чтобы заговорщически улыбнуться и лечь в более удобное положение. — Иногда мне кажется, что я тоже вампир, ха-ха-ха, — от тебя исходит аромат персика… Мама пахла так же… — Амайя уткнулась носом в живот Юи, поджала ноги и провалилась в глубокий сон за доли секунды, находясь на периферии собственного сознания. Только в этот момент, Юи в полной мере осознала, насколько Ами устала. Пижамные шорты с детским рисунком, легкая майка, кое-как скрывающая верхнюю часть тела, собранные абы-как волосы, гроза за окном. Дождь хлестает по окнам, гром поет свои песни. Все это так отчетливо напоминало Юи о прошлой жизни. Настолько отчетливо, что хотелось спрятаться где-нибудь в шкафу и разрыдаться. В такие ночи, давным-давно, сестры засыпали на коленях у матери, под ее тихое пение старых колыбельных, а потом отец уносил их в кровати, стараясь не беспокоить их сон. Родители накрывали их одеялом и целовали в лоб. И все страхи куда-то исчезали. Ами больше не боялась монстров под кроватью, а Юи не страшилась ужасных молний, пытающихся прорваться в их комнату. Но их матери больше нет. По крайней мере, в их жизни. И отца тоже нет. Теперь Юи с Ами одни против целого мира, — хрупкие и морально уничтоженные. И сейчас от всех тех семейных вечеров остались только воспоминания, запах персика и Юи. Амайя руками оплела талию сестры, будто боясь, что та уйдет. Юи нахмурилась, гладя спящую девушку по голове. Почему-то ей стало страшно.***
Утром Юи проснулась раньше сестры. Видя, как она крепко спит, девушка умиленно улыбнулась, а после перевела взгляд на кресло возле окна. Аято сидел, подложив руку под подбородок, и не мигая смотрел на Юи с каменным выражением лица. Она боязливо сглотнула и медленно поднялась с кровати, подходя к вампиру: — Что ты здесь делаешь? Как долго ты здесь сидишь? Его взгляд прошелся по ее босым ногам, ночнушке и остановился на лице. Юи не могла понять, о чем он думает. — От тебя пахнет сестрой, — поморщил он нос, поднимаясь. — Я не могу с ней не общаться, и ты это знаешь, — как можно более твердо попыталась сказать Юи, на что Аято лишь хмыкнул, мрачно улыбаясь. А потом он просто исчез. Девушка еще какое-то время стояла, глупо хлопая глазами и крутя головой по сторонам, но так никого и не нашла. Юи знала, что он вернется, каким он вернется и как будет ее наказывать. Она привыкла. Она знает. Но отчего-то, в глубине души, ей этого хочется.***
Пейзаж за окном лимузина был таким же одинаковым, как и человеческая жизнь. Темнота и ничего больше. Беспросветная мгла, сквозь которую можно было разглядеть только кромки вековых сосен и единичные звезды, которые не закрыл смог, окутавший все токийское небо. Машина неслась по пустой дороге, и очертания деревьев превращались в сплошное неровное чернильное пятно. Юи ехала с вампирами и сестрой в вечернюю школу. В салоне стояла идеальная тишина. Шу спал, Рейджи читал какой-то научный труд, Канато шептал что-то своему медведю на ушко, заговорчески улыбаясь, Субару смотрел в окно, изредка посматривая на Амайю, а Райто, видимо, ничего не смущало, потому что, казалось, его взгляд не отрывался от девушки. Юи не могла понять с какими эмоциями он на нее смотрит, но даже ей становилось некомфортно от такого. Конечно, один только Райто тут был не причём, Аято, например, вообще устроился у нее на плече, как ни в чем не бывало, изображая вселенскую усталость и мешая Юи двигаться. Амайя же, казалось, старалась что-то разглядеть за окном, хотя, скорее всего, она просто очень усердно думала, глядя в одну точку. Ами была лучше приспособлена к такой жизни. Она была сильнее и спокойнее, сохраняла холодный рассудок при вампирах. По крайней мере, так думала Юи. Единственным минусом было то, что Амайя все держала в себе. Юи узнавала о чувствах Ами лишь тогда, когда они уже переполняли ее, словно вода, в конце концов становящаяся водопадом, поэтому то, что рассказывала Ами было лишь излишками этой жидкости, которую она не могла удержать, вершиной айсберга, если брать другое сравнение. Юи как никто другой это знала, и от того ей иногда становилось очень страшно за сестру. Да, с вампирами удобно, ведь они не сразу смогут почувствовать твой страх, а вот с самим собой получается как-то нечестно. Вчера Юи узнала, что Ами не может уснуть. Хоть это и было неожиданным откровением со стороны сестры, за ним скрывались целых несколько дней ее бессонницы, о которых та умолчала. В конечном итоге, всю свою жизнь Амайя выстраивала перед собой железную стену, закрываясь от всего мира и выбрасывая все замки от дверей к ее сердцу. Юи так не могла. Девушка была открытой книгой, без тайн и интриг, со всем кратким содержанием нараспашку. Если она грустила, то она плакала, если Юи радовалась, то она улыбалась. Все было просто. Возможно, именно поэтому ей было так тяжело. Возможно, именно поэтому Аято ей пользовался. Переломным моментом был уход матери из дома. Тогда их жизнь разделилась на до и после. Юи почти не изменилась, по крайней мере ей так казалось, лишь глубоко в душе сохранила огонек обиды на Ами, из-за того, что та последней разговаривала с мамой и никак не заподозрила неладное. А вот у Амайи с того времени и начала выстраиваться стена. Она складывала ее по кусочкам, закрывшись сначала от отца, потом от людей и вскоре от Юи. Чем-то Ами даже была похожа на Субару: она так же, как и он, пытается бороться с миром и со своим прошлым. Получается ли у нее, — это уже другой вопрос. — Тц, блинчик, я с самого утра пить хочу, — протянул лениво Аято над ухом, опаляя шею Юи холодным дыханием. Она вздрогнула, боязливо на него посмотрев. — А все из-за того, что кое-кто забыл, где у него комната. Вампир выглянул из-за плеча девушки, выразительно глянув на ее сестру. Амайя оторвалась от созерцания окна, подняв брови в немом вопросе: — Ты пытаешься обвинить меня в том, в чем нет моей вины? — Ами, если тебе не нравится спать в своей комнате, можешь придти в мою ночью, — предложил Райто, обворожительно улыбнувшись. — Ох, заблудшие в ночи девушки так возбуждают, — вздохнул он, пытаясь вывести Амайю на эмоции. Если бы она могла метать глазами ножи, Райто был бы похож на игольницу. — Извращенец, — Субару раздраженно отвернулся от вампира, сидящего рядом с ним. — А что в этом плохого? Или ты собрался всю вечность провести в холодной постели? — голос Райто сквозил ничем не прикрытой насмешкой. — Заткнись. — Ладно, если я не смог утром, — проговорил Аято, не собираясь тратить время на перепалку своих младших братьев, — то дай я хоть сейчас тебя укушу. Юи мгновенно оживилась, вжимаясь в спинку сидения, а вампир придвинулся ближе к ее шее, готовясь запустить клыки в нетронутую венку… — Аято, где твои манеры? — всю идиллию разрушил Рейджи, вновь напомнив всем сидящим о том, что правила может нарушать только он один. — Вы слишком громкие. Я не слышу музыку, — с закрытыми глазами пожаловался Шу о наболевшем. — Так не слушай ее, — пожал плечами второй сын, поправив свои очки. — Это все ты виновата! — по-детски закричал Канато на Юи, от чего та почти легла на Ами от страха. — А Юи-то в чем виновата? — тихо спросила младшая, прощупывая почву и стараясь еще больше не разозлить Канато. — Как моя подруга, ты должна меня поддерживать, — укоризненно посмотрел на нее вампир поверх Тэдди. — О, так Ами скучать точно не приходится. — Что тебе нужно? — не выдержала Амайя, смотря на Райто с холодной ненавистью. Лимузин заходил из стороны в сторону, виляя по пустой дороге. Юи вскрикнула от страха, и уже в следующее мгновение машина лежала на обочине, опрокинутая неизвестной силой. Яркое пламя поднялось от капота, стремясь достать до сосновых верхушек, дым не давал нормально дышать. Огонь осветил все пространство, ожогами отпечатываясь на сетчатке. Аято опустил Юи на землю со всей возможной аккуратностью, на которую был способен, а потом одернул себя за такие действия. Слишком много почестей для обычной еды. Юи в шоке огляделась по сторонам: никто не пострадал. С Ами все было в порядке, не считая Райто, держащего ее за руку, хотя с какой стороны не посмотреть, казалось, что это все-таки девушка держит его руку. — Что произошло? Авария? — спросил Канато, обнимая Тэдди чуть крепче, чем обычно. — Исключено. Наш фамильяр не мог попасть в аварию, — сказал Рейджи, наблюдая за языками огня, обнимающего покореженные куски металла. — Может быть, это они сделали? — произнес Райто, появившись рядом с остальными братьями. Он указал на небольшую скалу рядом с обочиной. Там стояли четверо парней. Были видны лишь их очертания, но одно из них было жутко знакомым — Юи вспомнила мальчика из своего детства, которого сестра однажды привела к ним в дом, представляя как своего нового друга. В тот день их мама ушла, а Амайя больше ни слова о нем не говорила. Кажется, его звали Коу. Неужели, это и вправду он? — Ева…— чуть слышный шепот донесся до девушки, вызывая табун мурашек по всему телу. Этот шепот… что-то такое знакомое. Почему «Ева»? Кто-то вообще слышал, как ее только что назвали? — Кто вы, черт возьми, такие? — прокричал Аято. Вот только загадочных гостей уже не было, они растворились в клубах черного дыма от догорающего автомобиля. — Похоже, они такие же, как мы, — тихо вздохнул Шу, явно жалея, что вообще начал говорить. — Не совсем, они не похожи на чистокровных, — задумчиво проговорил Рейджи. Пока вампиры обсуждали своих новых недоброжелателей, Юи сложила два плюс два: если среди них был Коу, а Сакамаки назвали этих парней вампирами, то это значит, что тогда в детстве Ами привела к ним домой самого настоящего монстра. Когда Юи обернулась в сторону сестры, она подумала, что сердце вот-вот упадет в пятки, стоило ей увидеть отчаянный взгляд Амайи. — Это ведь был не Коу, да? Правда? Скажи же, что нет, — в голосе сестры послышалась дрожь и безысходность, она криво улыбнулась, сомкнув руки, чтобы унять нервозность. Юи испугалась, не решаясь сделать шаг в ее сторону. Девушка еще ни разу не видела сестру такой разбитой. — Тогда что же получается, я сама виновата, раз привела его к нам в дом? — шепотом произнесла Ами, прожигая свои школьные туфли. — Да? — посмотрела она на Юи с жалостью и виной в глазах, будто бы совершила еще более тяжкий грех, нежели их отец, отправивший дочерей в объятия смерти. Девушка тяжело выдохнула, сдерживая слезы, потерла переносицу. Каким-то чудом ей удалось надеть на себя маску невозмутимости и спокойствия, вновь придя почти в норму. Только через несколько мгновений Юи поняла, что такая резкая перемена в поведении сестры произошла лишь только потому, что все вампиры смотрят на них одних, давно закончив свой разговор. И эта сцена слабости Амайи им — только услада для глаз и лишний повод для издевательств. Надо срочно что-то сделать, что-то сказать! — Все в порядке. Нет никакой разницы, Коу это или нет, — тихо ответила ей Юи, пытаясь найти глаза сестры, чтобы поселить в них хоть какое-то минимальное спокойствие. На самом деле, она совершенно не знала, как ей реагировать на всю эту шокирующую ситуацию и новую правду. В голове вертелся ответ, Юи точно знала, что он совсем на поверхности, но никак не могла до него дотянуться. — Так маленькая Ами знает кого-то из этой четверки? — теперь была очередь Райто испепелять Амайю взглядом. Он знал, что нужно делать, куда побольнее надавить. Вампир, словно сканером, находил рану и впивался в нее когтями. Когда она повернулась в сторону Райто, улыбка сошла с его лица. В глазах девушки застыл костер, распространяющийся по лопнувшим капиллярам, но на лице, увы, не было никаких эмоций. — Коу — мой старый знакомый, Райто, — ответила девушка, чуть улыбнувшись. — У тебя есть еще вопросы? Казалось, что Юи наяву услышала, как по огромной каменной стене в сознании Ами пошла трещина. Ее империя медленно, но верно скоро пойдет ко дну, и вместе с ней уверенность Юи в том, что с Амайей все будет хорошо. Как жаль, что в тот момент надо было переживать за себя.***
Юи шла по розовому саду. Школа была отменена. Шея болела от укуса Аято, который не преминул при такой хорошей возможности, по возвращении домой, схватить Юи за руку и утащить за собой. Сердце болело за сестру, но в одном Юи была благодарна Аято — он избавил ее от разговора с Ами, от ее переживаний и, возможно, каких-то извинений, и отложил эту обязанность Юи на неопределенный срок. По правде сказать, девушка была не готова к откровениям сестры, к каким-то серьезным диалогам, к ее слезам и всему прочему. Юи хватало своей локальной драмы, не решенного любовного конфликта и мыслей о том, что Ами сильная и все держит в себе. Ей не хотелось ворошить прошлое, кого-то успокаивать и спасать. Юи устала. Да, она переживает за сестру, но ей пока что хватило прошлого с ней разговора. Юи не должна так поступать, ведь Ами всегда ей помогала, всегда приходила к ней на помощь, но Юи ничего не может с собой поделать. Снова слушать о том, какой Райто плохой? — Юи и сама знает, над ней он тоже издевался, пил кровь на церковном алтаре, душил… Как Амайи жаль, что ее названный друг оказался вампиром? — ну и что теперь? Одним вампиром больше, другим меньше. На улице была приятная ночная прохлада. Розы светились голубым в лунном свете. Легкий туман окутывал узкие дорожки. Кстати о вампирах, кажется, Юи несколько погорячилась, говоря о том, что число клыкастых существ ее не волнует. Виновники сегодняшней аварии окружили ее со всех сторон, стоило ей оказаться на маленьком перекрестке в саду. Девушка не придумала ничего лучше, кроме как побежать обратно в сторону особняка, но бегство ее было отнюдь не долгим. Уже через каких-то несколько минут она врезалась в одного из вампиров, чуть не потеряв равновесие. Незнакомец был высоким брюнетом, чьи волосы отливали синеватым оттенком, одет был в классический темный костюм, говорящий о его сдержанности и серьезности намерений. Он действительно был вампиром! — люди такими идеальными быть просто не могут, вот только глаза почему-то говорили совсем об обратном: о какой-то потаенной доброте и человеческой чувственности… — Мы пришли за тобой, Ева, — почему он называет ее Евой? Юи отступила на шаг, запоздало начиная бояться за свою жизнь и за то, что эти незнакомцы хотят с ней сделать. Голос вампира был приятным и таким знакомым, словно она уже его где-то слышала. Действительно ли они незнакомцы?.. — Это, наверное, какая-то ошибка. Я не Ева, — залепетала Юи, глупо улыбаясь. Она надеялась, что эти вампиры не видят, как ее ноги дрожат от страха. Ева… Такое странное имя — библейское и в то же время демоническое. Точно! Юи вспомнила. Она видела во сне цветущую сакуру и слышала голос этого незнакомца. Он называл ее Евой, так же, как и сейчас. Неужели он как-то пробрался в ее сны? От переизбытка чувств и мыслей сознание Юи не нашло ничего лучше, чем погрузить себя в сон. Руки аккуратно подхватил падающую девушку. Больше им здесь делать нечего.***
Амайя сидела за столом в комнате и рисовала очередной пейзаж, на которые ее пробивает с позавчерашнего дня, когда стержень карандаша неожиданно сломался. Неожиданно, потому что она не заметила со своей стороны какую-то излишнюю силу. Не то чтобы ее это как-то волновало, но предчувствие чего-то нехорошего не уходило из ее сознания. Девушка поднялась из-за стола, чтобы закрыть балконную дверь из-за начавшегося ночного сквозняка, который норовил заморозить ее голые стопы, но так и застыла, не в силах оторвать ноги от земли. Перед ней стоял Муками Коу. Он мягко улыбался и протягивал ей букет алых роз. — Это тебе, — девушка в шоке приняла протянутые цветы, совершенно не обращая внимание на царапины от их шипов. — Помнишь, когда мы впервые встретились, ты подарила мне красную розу? Я подумал об этом и решил тоже сделать тебе подарок. Вампир заправил выбившуюся прядь волос Ами за ухо и кончиками пальцев прошелся по ее щеке. — Почему?.. — шепотом спросила девушка. — Почему вы это сделали? — Ты снова задаешь не те вопросы, на которые я могу ответить, котенок. Коу смотрел на нее так, будто запоминал каждую частичку ее лица, каждую неровность, каждую родинку, — словно пытался считать каждую ее эмоцию. Вот Ами глубоко вдыхает, пытаясь придать своему огромному рою мыслей структурированности, вот нервно закусывает нижнюю губу, вот поднимает на Коу свои большие карие глаза, собираясь что-то сказать. У нее слезы застыли в глазах, и громко стучит сердечко, зашкаливает пульс, кровь бегает по сосудам с бешеной скоростью, от чего ее левый желудочек только и успевает, что напрягать аорту. Из ее ран пахнет отвратительным запахом Сакамаки, который перекрывает настоящий аромат ее крови. Она держит ненавистные ей алые розы и все еще надеется. Надеется, что Коу ответит на ее вопросы, надеется, что скоро закончится весь тот кошмар, в который превратилась ее жизнь, надеется, что кто-нибудь ее спасет. Коу борется с желанием набросится на нее и отведать ее крови, как попробовал когда-то давно, когда он только стал вампиром, и с желанием свернуть ей шею, чтобы прекратить ее мучения. Но если он ее убьет, то никогда больше не сможет наблюдать за тем, как она спит, а если сейчас укусит ее, то станет таким же жалким, как Сакамаки. Он — ее герой. Он — ее настоящий друг. Он тот, кто сторожит ее сон, и тот, кого она всегда будет ждать, вспоминая о его обещании. Коу не должен портить этот устоявшийся ход вещей. — От чего ты меня отвлекаешь? — у Ами в глазах мерзлая земля и мрак. Коу продолжает улыбаться, потому что это единственное, чему его учили. — Мы забираем Юи с собой. Она станет Евой, — наверняка Руки уже схватил девушку, гуляющую по саду. Коу нужно спешить: показать себя во всей красе, покорить Юи, чтобы на роль Адама выбрали его. — Возьмите меня вместо нее! — взмолилась Амайя, хватаясь за плечи Коу, будто бы это его удержит. Розы рассыпались по полу, и вампир почувствовал мимолетную грусть. Он так долго их выбирал… — Пожалуйста… — девушка все же заплакала, опустив лицо, руки ее затряслись. Коу глубоко вдохнул запах ее отчаяния и кажется снова в нее влюбился. Когда Амайя села на колени перед ним, у вампира перехватило дыхание. Разве кто-нибудь когда-нибудь сидел перед ним на коленях? В его руках ее жизнь, ее запятнанная гордость, ее сестра, ради которой Ами его умоляет. Черт возьми, зачем ему эта Ева? — Коу, я прошу тебя… — ей было тяжело говорить, ей не хотелось этого делать. Вампир взял девушку за подбородок, поднимая ее лицо вверх, и тепло-тепло сказал: — Я бы с радостью поменял Юи на тебя, но, увы, ты не представляешь для нас никакого практического интереса, — в глазах Коу должна была видеться любовь, но не получалось показать ничего, кроме смерти. — А теперь поднимись с колен и иди скажи Рейджи, что мы забрали твою сестру. Не теряй надежды, — Коу смахнул чужие слезы, — возможно тогда мы с тобой никогда больше не встретимся, — и исчез. Амайя выбежала на балкон, наблюдая за тем, как Юи растворяется в пространстве на руках одного из виновных в сегодняшней аварии вампиров. Коу помахал ей рукой напоследок, весело улыбаясь.