Unresolved Family Feelings

Эрик проснулся от непривычного ощущения покоя. Он лежал на животе, зарывшись лицом в подушку. По всему телу разливалась истома, волнами гуляя от пяток до кончиков пальцев. Он глубоко вздохнул, просыпаясь, почесал нос о плечо. На его голову опустилась ладонь, взъерошила волосы. Он открыл один глаз, встретил голубой светящийся взгляд. - Привет, - шепотом сказал Чарльз. - Привет, - с хрипотцой отозвался Эрик. - Почему ты шепчешь? - Чтобы не разбудить тебя. - Я уже... - он приподнялся на локтях, потянулся поцеловать. В замке повернулся ключ, Чарльз резко сунул его обратно лицом в подушку и накинул край одеяла ему на голову. Эрик застыл, стараясь не дышать и не смеяться. Последнее давалось с трудом. - Доброе утро, профессор Кса... Ой! Чарльз прочистил горло. - Доброе утро, Анна. - Вы не один? Эрик прикусил себя за палец, чтобы лежать неподвижно. Он не видел девушку, но по голосу можно было представить неописуемое изумление на ее лице. - Анна, пожалуйста, дай мне пятнадцать минут, - выдержка у Чарльза все-таки была хорошей. Голос даже не дрогнул. - Конечно, сэр. Простите, - пискнула она и скрылась за дверью. Эрик высунулся из-под одеяла. Чарльз был красный от смущения. - Боже, я совсем забыл... - Что за женщины приходят к тебе по утрам? - Это Анна, она мой... персональный ассистент. - Персональный ассистент, - медленно повторил Эрик, пристально глядя на Чарльза, и это прозвучало так, будто девушка была из каталога эскорт-услуг. - Выметайся! Мы же договорились! - жалобно попросил Чарльз. - Персональный... - Эрик поднял брови, выражение лица у него было крайне похабное. - Эрик! Если бы я мог, я бы сейчас лягнул тебя. Тот с коротким смешком выкатился из кровати, подхватил брюки и начал одеваться, гремя пряжкой. Чарльз подтянулся, чтобы сесть, опираясь спиной на подушки. - Считай, что ты задолжал мне утренний секс, - Эрик затянул ремень, босиком прошел по полу до кресла, где вчера оставил водолазку, влез в нее через голову. Чарльз следил за ним, не отрываясь. - Насчет секса... - начал Чарльз. Эрик сел на кровать с его стороны, растрепанный после сна и веселый, положил руку ему на бедро. - Никаких отговорок, - предупредил Эрик. - Я прекрасно помню, что было последним утром на Аляске. Может, ног ты и не чувствуешь, но между ними все работает у тебя отлично. Он провел рукой вверх по его бедру, заметил характерную выпуклость под натянувшейся тканью. В глазах зажегся огонек, как у ищейки, почуявшей лису. - Эрик, нет! Анна сейчас вернется, - запротестовал Чарльз. Тот, не утруждая себя ответом, только сверкнул глазами и нырнул головой под одеяло. Оттянул вниз свободную резинку пижамных штанов, придержал ее одной рукой. Чарльз сдавленно замычал, когда влажный язык прошелся от основания до головки. Вцепился в теплое плечо, обтянутое тонкой черной шерстью. Какое там "Эрик, нет". Только "Эрик, еще" и здесь, и вот так, пожалуйста. - Где ты... этому... научился... Чарльз мгновенно взмок от счастливого ужаса, когда сильные пальцы вцепились в бедра и сдернули его с подушек. Рот у Эрика обжигающе горячий, бездонный, кажется, может вобрать в себя всего Чарльза целиком. Короткие волосы на затылке щекочут ладонь, по шее катится капелька пота. Чарльз пытается его придержать, но где там, голова под одеялом ходит вверх-вниз, шумное дыхание щекотно ложится на живот. Чарльз бросает взгляд на часы на стене, но не видит ни цифр, ни стрелок, только цветные круги плывут под зажмуренными глазами. Эрик глухо и долго стонет, когда пальцы Чарльза в судороге соскальзывают с шеи, процарапывая кожу. Язык упруго прижимает член к нёбу, чуткие пальцы оглаживают поджавшуюся мошонку, скользят дальше, уверенно раздвигая напряженные ягодицы. Губы движутся вверх-вниз, обхватывают, давят, держат. Чарльз закатывает глаза, всей пятерней вцепляясь в короткие волосы. Из-под одеяла доносится приглушенный утробный стон, жесткие губы на мгновение разжимаются, чтобы сомкнуться еще плотнее. Чарльз затыкает кулаком случайный прерывистый всхлип, оргазм прошибает его насквозь и рикошетит по всему телу: от затылка в крестец, оттуда под лопатки, в кончики пальцев. Рука безвольно соскальзывает со стриженого затылка. Эрик сглатывает, медленно выпускает член изо рта и выпрямляется, выныривая из-под одеяла. У него полыхают губы, лицо раскраснелось. - Ты псих, - еле слышно шепчет Чарльз, распластанный по простыне, влюбленный и глупый, как устрица. - Убирайся. Эрик вытирает рот тыльной стороной ладони, и от этого кошмарно бесстыдного жеста Чарльзу хочется ударить его подушкой. Эрик подхватил ботинки, оставленные у изножья кровати, пригладил волосы. - Увидимся за завтраком? - он наклонился, чтобы целомудренно поцеловать Чарльза в щеку. От смеси запаха пота, одеколона и спермы Чарльз застонал в голос: - Исчезни!.. Эрик с коротким смешком подошел к двери и приоткрыл ее. - Твой персональный ассистент идет сюда. Чарльз со стоном накрыл лицо подушкой. - Не бойся, я уйду через окно, как настоящий тайный любовник. Эрик движением руки распахнул ставни. Босиком забрался на подоконник, оценил высоту. Кинул вниз ботинки, пригнулся и бросил тело вперед. Чарльз услышал звук удара о землю, потом окно захлопнулось само собой. Эрик босиком прошелся по сырой траве, обогнул здание школы, чтобы войти через главный вход. В холле никого не было: ученики еще не выползли из кроватей. Он задержался возле учебного расписания, пробежал глазами распорядок дня. К завтраку спустился через час посвежевший, переодевшийся. Волосы после душа были еще чуть влажными и нахально сворачивались в завитки. Чарльз сидел рядом с Хэнком, что-то объяснял в разложенных по столу бумагах. Ученики гремели посудой, перекрикивались, кто-то торопливо писал в тетради, кто-то жевал, роняя крошки на учебник. Эрик взял поднос и пристроился в хвост очереди. Получил сэндвич с говядиной, зеленый салат и минеральную воду. - Доброе утро, профессор. Маккой. Чарльз покосился на него настороженно, но Эрик держался спокойно и никого не собирался провоцировать. Он просто хотел поесть. Чарльз радушно улыбнулся, и Эрик сел возле него, будто ждал этого разрешения. - Ладно, я размещу вакансии, - Хэнк почесал в затылке и собрал бумаги в папку. - Поговорю с Комитетом по образованию, но не рассчитывай, что это решится быстро. - Что-то не так? Эрик открыл пластиковую упаковку с салатом и взял вилку. - У нас не хватает людей, - признался Чарльз. - В основном преподавателей. Детей очень много, мы едва справляемся. Скоро придется отказывать родителям, и это меня очень тревожит. - Твоя школа существует давно, я не думал, что с этим могут быть проблемы. - Не все выдерживают нагрузку, - вздохнул Чарльз. - А учителей-мутантов очень мало. Кстати... ты не хотел бы взять какой-нибудь курс? Эрик рассмеялся. - Я бы хотел найти себе занятие, Чарльз, но не проси меня учить детей, это не мое. - А мне кажется, у тебя бы отлично получилось, - настаивал Чарльз. - Ты терпеливый и настойчивый, ты стал бы для детей авторитетом. Давай начнем хотя бы с факультативного курса. - Ты же знаешь мои методы, Чарльз, - Эрик хмыкнул и открутил крышку у бутылки воды. - Помнишь, как я столкнул Баньши с радара? - Но ведь он полетел. - А теперь кто-то может разбиться. Нет, даже не проси. - У нас бардак с почтой, - вставил Хэнк. - Как насчет бумажной работы? - Хэнк, я не думаю, что это хорошая идея, - Чарльз огорченно нахмурился. - Почему нет? - с вызовом спросил тот. - Кто-то же должен ею заниматься. И этот вряд ли кого-то покалечит, отвечая на письма. - Хэнк, я тебя прошу, - тон Чарльза был совсем не просящий. - Эта работа Эрику не подходит. - Ну конечно, у твоего друга не хватит для нее терпения. Эрик с хрустом смял пластиковую бутылку. Вот же синемордый сукин сын. - Я согласен с Маккоем, - сказал он. Чарльз и Хэнк уставились на него с одинаковым офигением в глазах. Эрик бы и сам посмотрел на себя с офигением, еще и пальцем бы у виска покрутил, если бы было во что посмотреться. - С моим резюме выбирать работу не приходится. Секретарь - отличный карьерный рост после сталелитейного и Аляски. Хэнк перевел изумленный взгляд на Чарльза. - Ты вправил ему мозги? Чарльз ответил зеркальным изумлением. - Это не я. "Отсоси, Маккой" - дружелюбно подумал Эрик. Слово "бардак" даже отдаленно не описывало бомбардировку, которую выдерживала школа. Снаряды падали каждый день: письма от родителей, счета, нетерпеливые требования из Министерства образования, рассылки из научных сообществ, детские каракули "Дорогой мистер Ксавье, заберите меня отсюда, пожалуйста", обличительные послания из религиозных общин, анонимные угрозы и проклятия из социальных организаций. Это был не бардак, это был первозданный бумажный хаос. - Маккой, я не знал, что ты меня так ненавидишь. За что? Эрик открыл дверцы шкафа, оттуда ему на голову посыпались конверты. - Тебе начать перечислять или ты займешься делом? - раздраженно спросил Хэнк. Конверты, письма, пакеты, марки, бандероли и квитанции захватили кабинет секретаря, устроили в нем революцию, вытеснив все другие формы жизни, и принялись неистово размножаться. Они покрывали стол, кресла для посетителей, подоконники, выглядывали из забитых ящиков. - Обычно мы стараемся разбирать почту, когда есть свободное время, - сказал Чарльз. - Но она растет, как лавина, я даже не успеваю отвечать на все срочные письма. Ты уверен, что все еще хочешь этим заниматься? - Уверен. А где предыдущий секретарь? - Никто еще не дотянул до конца испытательного срока, - пояснил Хэнк. - Дети их пугают. - Я постараюсь протянуть подольше, - сказал Эрик, оглядывая кабинет. - Если понадобится, сам буду пугать детей. На разбор завалов ушел весь день. Когда Эрик закончил сортировать бумаги, был уже вечер. Он разложил все по стопкам, и теперь на столе высились аккуратные белые башни, разделенные по отправителям. Революция была обезглавлена, ей на смену пришла тоталитарная диктатура. Ни одному бунтарю не удалось скрыться на шкафу или под ковром. Эрик потянулся, расправляя затекшую от долгого сидения спину. Выйдя из кабинета, направился было к спальне Чарльза, но на полдороге передумал. В парке было сумрачно и влажно, ветер перебирал листья, шуршал в траве. Рваные облака текли над крышей, к ним тянулся дым из каминных труб. В спальне Чарльза горел теплый свет. Эрик подобрал горсть камешков с дорожки, кинул один в окно. Стекло тихо звякнуло. Эрик оглянулся, чтобы убедиться, что его никто не видит. Кинул второй. Переливчато свистнул. "Эрик?.." - голос Чарльза был полон недоумения. - "Что ты там делаешь?" "Где Анна?" "Ее здесь нет." Эрик довольно хмыкнул и начал разуваться. "Только не говори, что собираешься влезть в окно!.." Эрик вытянул руку, распахнул створки, прицелился и один за другим забросил ботинки в спальню. "Ты ненормальный! Используй хотя бы левитацию!" Вместо ответа Эрик подошел к стене и полез вверх, цепляясь пальцами и босыми ногами за рельефную кладку. "Ты ведешь себя, как мальчишка!" - Это потому что я много пропустил в жизни, - Эрик ухватился за подоконник, подтянулся на руках. Чарльз смотрел на него со смешливым негодованием. - А если тебя кто-нибудь увидит? - Запомнят хороший пример и тоже будут лазить в окна. Это тысячелетняя традиция влюбленных, ты разве не знал? - Вообще-то в школе не поощряются сексуальные отношения между учащимися. Эрик сел на подоконник, перекинул ноги внутрь. - И как же ты это проверяешь?.. - он смотрел, чуть склонив голову набок. - Ча-арльз... ты что, подсматриваешь за учениками?.. - Я не... да как тебе в голову пришло! - Чарльз запылал от гнева. - Я ни за кем никогда не подсматриваю! Эрик хмыкнул, соскочил на пол и закрыл окно, задернул шторы, потянувшись вверх и привстав на цыпочки. Гнев застыл у Чарльза где-то под горлом. - Не любишь, когда тебя подозревают в том, чего ты не делал? - Эрик сел на кровать. - Не злись, я просто дразню. - Куда ты дел последние двадцать лет? - пробормотал Чарльз. - Хотел бы сказать, что проебал, но это будет неправдой. Но точно собираюсь проебать следующие двадцать. Эрик наклонился, жадно захватил его рот. Чарльз коротко выдохнул ему в губы, смял ворот рубашки и вдруг замер, резко оттолкнул от себя. - Что за... Рука Чарльза закрыла ему рот, пальцы характерным жестом коснулись виска. - Джин? Что случилось? Эрик недовольно нахмурился, но отстранился. Смотрел на Чарльза и хмурился все сильнее. Тот ушел взглядом внутрь себя, только губы едва подергивались - видимо, вел какой-то насыщенный диалог. Эрик очень надеялся, что диалог касался того, что в десять вечера директор школы имеет право на личную жизнь, а также того, что если врываться в чужое сознание без предупреждения, можно однажды нарваться на сюрприз. И хорошо если приятный. Эрик как никогда жалел, что не может присоединиться к разговору и рявкнуть на девицу, которая не умеет себя вести. Чарльз болезненно щурился, будто у него началась головная боль. С лица словно кто-то стирал краски, оставляя болезненную бледность, одни глаза оставались пронзительно синими. Из одной ноздри потянулась вниз темная кровавая капля. Эрик дернул на себя ящик тумбочки, схватил бумажную салфетку и прижал к его лицу. - Я сейчас найду Джин и велю ей заткнуться, - прошипел он. Чарльз пригвоздил его к месту взглядом. Чарльз прекрасно умел обращаться со взглядами, когда было нужно, в его арсенале были не только умоляющие, укоряющие или сочувственные, но и хлесткие, резкие, прицельные. Через несколько секунд он резко выдохнул, отнял руку от виска и откинулся на подушки. Эрик взял еще одну салфетку. - Что случилось? Чарльз шмыгнул носом, стер кровь с губы. - С Джин очень сложно. У нее феноменальный набор способностей, и она не справляется. Ты сам видел, на что она способна. Эрик видел. Крылатую фигуру, полыхающую слепящими протуберанцами - огненными, плазменными или такими, которым еще не было названия. Наверное, звезды вблизи выглядят так же. Люди не умеют так кричать, это был рев солнечного ветра, ярость цунами. - Ты волнуешься за нее? - Да... Да, волнуюсь. - Чарльз потер брови, глубоко вздохнул. - Я забросил тренировки с ней, пока занимался твоими делами. Она держалась, сколько могла, но я должен снова начать с ней практиковаться. Прости, друг мой, - Чарльз слабо улыбнулся. - У меня не так много времени на личную жизнь. - Что-нибудь придумаем, - отмахнулся Эрик и забрал у него окровавленную салфетку. - Это из-за нее? - Боюсь, что нет. Я долгое время провел в Церебро и кажется, немного устал. Это пройдет, мне просто нужно отдохнуть. Эрик смотрел на него настороженно. - Маккой знает об этом? - Я не буду беспокоить его такой ерундой, у него своих дел по горло. - Чарльз, у тебя идет кровь, когда ты используешь телепатию! - Если мускул перенапрячь, он болит, но это не смертельно, Эрик. Не о чем волноваться. Эрик считал, что волноваться есть о чем, но не стал спорить. Взглядом отогнул фигурную бронзовую завитушку от ночника, подтянул к себе, скатал в шарик. Чарльз с любопытством следил за его манипуляциями. Эрик добавил к шарику стружку алюминия с полочки в ванной, запомнил получившийся сплав и движением руки вогнал его в кресло Чарльза. - Что ты сделал? - Поставил тебе маячок, - Эрик обогнул кровать и начал раздеваться у своей половины. - Алюминиевую бронзу с таким составом нигде не делают. Я найду тебя, если понадобится. - Ты параноик, - Чарльз скользил взглядом по его фигуре, как будто оглаживая широкие плечи, грудь с маленькими сосками, плоский живот, рыжеватые волоски над резинкой трусов, длинные ноги. Матрас прогнулся под его весом, когда Эрик лег рядом и пристроил голову Чарльзу на грудь. - Я ничему не позволю с тобой случиться, - тихо сказал он, обхватывая его поперек живота. - Не смей умирать, Чарльз. - Я и не собираюсь! - Я не переживу этого. Никто не переживет. - Выброси это из головы, - Чарльз влился пальцами в его волосы, прижался к ним губами. - Никто не умрет. - Чарльз, я серьезно. Ты мне нужен. Ходячий, не ходячий, мне все равно. Чарльз вздохнул ему в макушку. - Ты здорово отдалишь мой конец, если не дашь меня сожрать пираньям из Министерства. - Им даже твоего мизинца не достанется. Все твои мизинцы принадлежат мне, - пробормотал Эрик. Чарльз улыбнулся и выключил ночник. Рейвен сунула голову к Эрику в кабинет во время обеденного перерыва. - Да ты гигант, - она уважительно оглядела перемены. - Как тебе сил хватает на все в твоем-то возрасте? Чарльза заездил, а сам пашешь бодрый, как огурец. Эрик поднял голову от стопки счетов. - Что с Чарльзом? - Да все отлично, просто выглядит затраханным. - Я не... - начал Эрик и поманил Рейвен зайти. - Закрой дверь. - Давай не будем, я бы не хотела знать подробности, он все-таки мой брат. - Зайди и закрой дверь! - приказал Эрик. Она послушалась, села в кресло перед его столом. Скрестила руки. - С ним кое-что происходит. Мне он не признается, так что я рассчитываю на тебя и Маккоя. Рейвен внимательно слушала. Не так уж и долго они пробыли вместе, пока не развалилось Братство, пока не началась охота после убийства Кеннеди. Но из них получилась отличная слаженная команда, даже полуслова иногда не требовалось. Эрик часто думал, как же нелепо то, что Рейвен, не будучи телепатом, так хорошо его понимает. Иногда даже слишком хорошо. Эрик отодвинул бумаги в сторону, постучал пальцами по столу. Рейвен подняла бровь: на языке жестов Эрика это означало "Я в панике". - Сколько времени он провел в Церебро? Рейвен качнула ногой. - Несколько недель. Не вылезал оттуда с тех пор, как вернулся от тебя. - Как ты думаешь, это могло отразиться на его способностях? - Эрик, не темни. - Чарльз выглядит уставшим не из-за меня. - То есть ты его не трахаешь по полночи? - Рейвен! - Эрик саданул ладонью об стол. - Соберись. Мы не знаем, как могло отразиться на нем такое долгое использование Церебро. Вчера, когда он разговаривал с Джин, ему стало плохо. Она тихо выругалась. - Поговори с Маккоем, может быть, он что-то знает, - предложил Эрик. - А сам ты с ним говорить не хочешь? - Я хочу разбить ему голову об стол, так что побудь моим посредником. Ради Чарльза. Рейвен покачала головой, положила ногу на ногу. - Участвовать в тройничке между тобой и Маккоем - последнее, что я хочу в этой жизни. Только ради Чарльза. Эрик посмотрел на нее почти обреченно. - Ты никогда не простишь меня за то, что я не повелся и все закончилось на поцелуе, да? - Ну почему же. Может быть, прощу. Через миллион лет. - Она встала, одернула юбку. - Или никогда. Я еще не решила. Ты идешь обедать? С Маккоем все-таки пришлось встретиться лично. По своей воле Эрик бы не стал спускаться в лаборатории, но нашелся веский повод. Убежище Хэнка проектировала Джин Грей, и надо сказать, получилось у нее неплохо. Это была разветвленная сеть лабораторий и мастерских, окружавших просторный подземный ангар. В помещениях царил полный порядок. В шкафах громоздились толстые папки, отсортированные по цветам, в запертых стеклянных витринах сверкали стойки с пробирками. Все было идеально новым: хромированные холодильники с образцами неизвестной фигни, микроскопы, целая секция с мышами, башни картонных коробок с аккуратными ярлыками, прозрачные пластиковые контейнеры, устрашающего вида системы фильтрации и прочие приборы с рычагами, переключателями, трубами, вытяжкой, индикаторами и предупреждающими знаками. - Маккой, тебе пакет из Национального института здоровья. - Положи на стол, - Маккой прильнул к микроскопу. Рядом с ним лежала стопка бумаги для принтера и россыпь цветных текстовыделителей. Эрик положил пакет на свободное место. - Что у тебя за дела с Министерством? - Тебя забыл спросить, - одной рукой Хэнк подкручивал фокусировку, второй что-то строчил в пухлой тетради. - Маккой, не говнись, - Эрик очень старался быть вежливым. - Да пошел ты знаешь куда, - Хэнк оторвался от окуляров, по его лицу пробежала синева, глаза пожелтели, но он справился с приступом гнева. - Откуда пришел, туда бы и катился. - Ты сотрудничаешь с правительством? Лучше объясни сам, иначе... - Иначе что? Воткнешь вилку мне в глаз? Эрик сжал кулаки, по челюсти заходили желваки. - Ты ничего мне не сделаешь, - в голосе Хэнка было неприкрытое злорадство. - Потому что иначе Чарльз вышвырнет тебя отсюда пинком под зад. - Не впутывай в это Чарльза! - Это ты его впутал! - Хэнк едва сдерживался. - Ты со своими больными идеями! Со своими... извращениями! - Слушай, ты, смурф-переросток, - Эрик шагнул вперед, и трубы под потолком угрожающе загудели, - мне плевать, что ты думаешь обо мне, но не смей трогать Чарльза. - Скажи это себе, - бросил Хэнк. - Это ты так и норовишь его потрогать. Задурил ему голову, сам ненормальный, так еще и Ча... Хэнк не договорил, потому что кулак Эрика врезался ему в зубы. Хэнк успел перехватить второй удар в замахе, ударил в ответ, и они, сцепившись, рухнули на пол. Со стола посыпались бумаги, стеклянные пробирки разлетелись стеклянными брызгами. - Надо было утопить тебя в фонтане, - просипел Хэнк, отрывая от шеи руки Эрика. - Кишка тонка со мной справиться, - Эрик с удовольствием приложил его затылком об пол, пока Маккой отвлекся на перемену облика. Из его разбитой губы на лицо Хэнка капнула кровь. Но как только трансформация завершилась, Хэнк с легкостью подмял Эрика под себя: с его физической силой тягаться было невозможно. Ледяная вода волной ударила в спину, они обернулись одновременно. Рядом стояла Рейвен в своем синем облике и презрительно кривила губы. - Два придурка. Она бросила ведро на пол и вышла, не сказав больше ни слова. Хэнк моргнул, разжал руки. Поднялся. Эрик сплюнул кровь на пол, она расплылась алым пятном в ледяной луже. - Чарльзу ни слова. - Я не стукач, - рыкнул Хэнк. - И насчет Чарльза, - Эрик встал на ноги, с него капала вода. - Рейвен говорила с тобой? - Час назад, - Хэнк встряхнулся, с синей шерсти на Эрика полетели брызги. Тот поморщился, вытер лицо. - Что думаешь? - Я думаю, что ему следовало с самого начала оставить тебя гнить в Пентагоне. Он не полез бы в Церебро так надолго, если бы не ты. - Так, слушай, - Эрик оперся о стол, помассировал переносицу, чтобы сдержаться и не начать второй раунд драки. - Я не знаю, какие у тебя ко мне претензии, но давай оставим их на потом. Я с радостью набью тебе морду, но сейчас важнее Чарльз. - Какие у меня претензии? - Хэнк сжал кулаки, схватил Эрика за рубашку. - Ты увел ее! Бросил его и увел ее! - Так, Маккой, - Эрик поднял руки, демонстрируя ладони. - Дубль два. Я не трахал Рейвен. - Что? - Я не трахал Рейвен, - повторил Эрик. - Кому еще мне пойти рассказать? Кого еще волнует этот вопрос, кроме тебя и Чарльза? Может, повесить объявление на доску в холле? Хэнк выпустил его, растерянно отступил на шаг. - Значит, ты никогда?.. - недоверчиво спросил он. - Только в мыслях, но это не считается. Не скажу, что не хотел, но нашел в себе силы сдержаться. - Тогда почему ты забрал ее? - с мукой спросил Хэнк. - Это был ее выбор - пойти со мной. Вы с Чарльзом оба пытались сделать из нее пай-девочку. Незаметную, такую, как все. Я предложил ей жить открыто. Не бояться смотреть на себя в зеркало. Гордиться собой. А что ты предложил ей? Лекарство? Она не больна! Она мутант, это ее природа! Хэнк отошел в сторону, поникнув. Человеческий облик мало-помалу возвращался к нему. - Как ты живешь с самим собой? - тихо спросил он. - В мире, - отрезал Эрик. - Если мы все прояснили насчет меня и Рейвен, давай вернемся к Чарльзу. Что ты знаешь обо всем этом? Он мог перерасходовать способности? - Да, теоретически. - Чем это может ему грозить? - Я не знаю. Мы никогда с этим не сталкивались, - признался Хэнк. - Ты думаешь, это серьезно? - Ты мне скажи, Маккой. - Мы не знаем, возможно ли их перенапрячь, как мускулатуру. - А если это не мускулатура? Если способности не восстанавливаются? Хэнк побледнел. - Я... я не знаю. У человеческого организма высокая способность к регенерации, даже кости могут срастись. Может быть, если Чарльз не будет пользоваться телепатией какое-то время, это поможет ему восстановиться? - Осталось уговорить Чарльза, - скептически сказал Эрик, скрещивая ноги. - Ты отвечаешь за учебный план? - Да, я заместитель директора по вопросам образования. - Урежь ему занятия. - Посреди семестра? Это невозможно. - Маккой, - голос был холодным, как электрический угорь, и таким же опасным. - Или мы сотрудничаем, или я забираю Чарльза с собой, приматываю к нему шлем скотчем и вы ищете нас до греческих календ. Ясно? - Чарльз тебе этого не простит. - С этим я как-нибудь разберусь. Давай не будем проверять. Придумай что-нибудь, Маккой, ты же гений. - У нас и так не хватает преподавателей, я ни на кого не могу перекинуть его часы, - Хэнк задумался. - А занятия с Джин отменять нельзя. - Что не так с Джин? - Она плохо контролирует способности. - Поначалу все их плохо контролируют. - С ней все иначе. Она может быть очень опасна. Для себя, для школы. - Я поговорю с ней, - решил Эрик. - Вечером жду новый план для Чарльза. Вообще-то правила школы запрещали заводить домашних животных. Хотя сами по себе животные в школе водились в изобилии. По мнению Скотта "Я убью тебя взглядом, детка" Саммерса, это были ослы. По мнению Джин "Как вы меня затрахали" Грей - кролики. По мнению Курта "Боженька любит нас" Вагнера - ягнята. Ну а Питер "Самый клевый парень в мире" Максимофф считал, что его окружают одни черепахи. Кстати, натуральные черепахи и хомячки водились в классе биологии, а в одной из гостиных стоял огромный аквариум. Но вообще-то Питеру было положить на любые правила, в том числе школьные. Он прятал кота в своей комнате, подкармливая заначенными от завтраков и обедов вкусняшками. Спал кот в нижнем ящике комода, и его очень удобно было задвигать ногой с кровати, если кто-то стучался в дверь. Прокол вышел с Маккоем. В зверином обличье чувак обладал обонянием акулы, а эти твари, если не врала энциклопедия, способны были учуять каплю крови с двух километров. - Питер, есть разговор. Так обычно говорила Ма, пока у нее в карманах еще водились разговоры и пока она еще питала надежду, что разговоры помогут. Потом она, конечно, махнула рукой, положила болт, заполировала вискариком и отчаялась. На это у Питера ушло немало лет, и не было оснований надеяться, что с Маккоем выйдет быстрее. - А чо сразу я? - на всякий случай уточнил Питер. - Это не я! Меня там вообще не было. - У тебя в комнате есть животное? - спросил Маккой, хотя по лицу было видно, что ответ он прекрасно знал и спрашивал только ради приличия. Питер мгновенно оскорбился. - Да я же сказал, что приберусь в пятницу! А сегодня еще только среда! И ничем там не пахнет, а коробки с пиццей я уже выкинул и попрыскал спреем с морской свежестью. - Питер, ты знаешь, что правила школы не позволяют заводить питомцев? - Эй-эй, мужик, у тебя самого вообще крысы в подвале живут, но я же не жалуюсь! - Это лабораторные мыши, - занудство Маккоя могло бы усыпить целую толпу белых медведей. Разъяренных и голодных медведей, почуявших запах тушенки. - Ну может же быть у человека хоть какая-то радость в жизни, - Питер состроил жалостливую гримасу. - Мне надо снимать стресс от учебы. - Пристрой кошку, - велел Маккой. - А то что? Вызовешь папу к директору? - уныло спросил Питер. К его огромному удивлению, Маккой пошел синими пятнами и оскалился. - Завтра же, - прорычал он. - Или я сам отвезу ее в приют. - Живодер, - пробурчал Питер ему в спину. И добавил вдогонку: - Изувер! Лиходей, вивисектор! Вот так и вышло, что этой ночью Питер снова столкнулся с Леншерром. Питер, преувеличенно волоча ноги, тащился через правое крыло, баюкая кота за пазухой. В библиотеке горел свет, и Питер не мог не сунуть туда нос. - Три часа ночи, - сообщил он, глядя на Леншерра, расположившегося в кресле под торшером с книгой на коленях. - Знаю, - ответил тот. Питер решительно плюхнулся на диван. Вытащил мурчащее чудовище, пристроил на коленях. Леншерр перевернул страницу, бросил на них короткий взгляд. - Как ты его назвал? Блин, это был вопрос дня, потому что ответ был - никак. Питер метнулся к Леншерру, быстренько глянул, что за книгу тот читает - какая-то муть на немецком - и вернулся обратно на диван. Тот только моргнул, когда удар воздуха взметнул его волосы. - Шопенгауэр. - Как? - у Леншерра появился осмысленный взгляд. Это всегда выглядело очень прикольно, потому что обычно взгляд у Леншерра, когда он не пытался никого им убить, был немного отсутствующий. Как будто он смотрел куда-то сквозь Расстояние В Тысячу Ли и думал, делать ли Первый Шаг, или хрен с ним. - Ну, Шопенгауэр. Видишь, какую он шопень отъел на сосисках, - Питер взвесил кота на ладони. Тут случилось невероятное: губы Леншерра явно против его воли раздвинулись в улыбке. Он попытался поймать ее и спрятать обратно туда, откуда она вылезла, но строптивая скотина расползлась по лицу еще шире. Парень был не безнадежен, у него обнаружилось чувство юмора! Питер подбадривающе улыбнулся в ответ. Потом поник. - Хочешь с ним попрощаться? Типа, ты ему почти как крестный отец. - Почему попрощаться? - Потому что мистер Маккой велел от него избавиться. - Мистер Маккой велел? - переспросил Леншерр таким тоном, каким обычно спрашивают - "Какую коленную чашечку вам раздробить первой, левую или правую?". Глаза у него засветились чем-то нехорошим, улыбка застыла, как подстреленная, и обнажила зубы. Это было ебать как страшно, Питер даже подумал, что сейчас Леншерр помчится вытаскивать Маккоя из постели и рвать клыками. - Ну он нес всякую фигню про школьные правила и домашних животных. А сам мышей держит. Есть справедливость в этом мире или нет? Леншерр вскочил на ноги одним движением, но не побежал убивать Маккоя, а подошел к карте штата, висящей на стене в красивой деревянной раме с золотыми загогулинами, и ткнул в нее длинным пальцем. - Вот здесь есть зернохранилище. - И чего? - спросил Питер, удивленный таким поворотом. Во-первых, внезапной сменой темы, во-вторых, тем, как Леншерр преобразился. Собрался, выпрямился, едва ли не стал еще выше. Вулканический айсберг, епта. - Там должны быть выводки мышей или крыс. Можешь сбегать туда и принести парочку? Баммм! Леншерр только что заработал плюс сто очков к уважению. Питер в мгновение ока очутился рядом с картой, прикинул направление. - Подержи Шопенгауэра, - он сунул кота ему в руки, надвинул очки на глаза, исчез серебристой стрелой и через пять секунд стоял рядом, ничуть не запыхавшись. Из кармана куртки торчал длинный черный нос. - Принес одну. Хватит? - Посмотрим. Леншерр вытащил крысу, Питер инстинктивно скривился, увидев мерзкий голый хвост, но через секунду его чуть не стошнило, потому что Леншерр коротким движением свернул крысе шею. - ФУУУУУ! - Питер отскочил в другой конец библиотеки, прижимая кота к груди и заслоняя его локтем, будто ему грозила та же участь. - Блядь, ты не мог предупредить, чтобы я отвернулся? Чувак, ну ты совсем двинутый! Леншерр опять улыбнулся этой своей дикой улыбкой, которую наверняка можно было разглядеть из космоса. - Хороший крысолов у тебя растет, - он качнул несчастной жертвой, - оставь на окне на кухне. - Сам оставляй! Я эту пакость и пальцем не трону! - из угла отозвался Питер, все еще борясь с приступом тошноты. Он подозревал, что крыса сейчас полетит ему в лицо, однако Леншерр, пожав плечами, развернулся и вышел из библиотеки. Питер, продышавшись, догнал его на пороге кухни. - Слушай, ну вообще это круто. Офигенный план, мне бы в голову не пришло. Думаешь, сработает? - Завтра узнаем, - отозвался Леншерр, пристраивая крысу на подоконнике. - Выпускай кота. Питер спустил Шопенгауэра с рук, и тот деловито отправился исследовать кухню. - Спокойной ночи, Питер, - рука на плече, одна - две - три секунды. - Спасибо! - крикнул Питер в удаляющуюся спину. И время понеслось вперед, как сорвавшийся с цепи бешеный пес.