За наши убеждения

      Все, кто знал Локи, могли с уверенностью сказать, что у него стальной хребет. Он никогда ни перед кем не гнулся. Он не унижался, будучи тонким дипломатом, он умел виртуозно оскорбить своего противника, так что это поняли бы все, но формального повода к поединку не дал бы, впрочем, как и реальному. Выслушав злые слова Клинта Бартона, он истолковал их как детище Асгарда.       Бартон принял его предложение, и он теперь становится рабом стрелка до того момента, пока не отдаст свой долг или пока сам Клинт не освободит его. Локи был воином до мозга костей, конечно, если бы Бартон потребовал бы от него что-нибудь унизительное, то естественно он отказался. Ему спасли воинскую честь, не дав публично унизиться перед всем Асгардом, ему спасали жизнь, не давая умереть от загнивших ран, этим он и собирался отслужить. Честью своею он поступиться не мог.       Теперь каждый раз при встрече с Клинтом Бартоном, он молчал, слушал то что проскальзывало в разговорах лучника и его друзей и ждал распоряжений. Естественно он их не дождался, зато Хоукай зверел всё больше и больше. Он не мог выносить взгляда внимательных, хмурых глаз. Один раз он не выдержал и спросил: — Ну? Что ты так на меня смотришь? — Локи помолчал, впервые выбирая слова и выражения при общении со смертным, но сказал. — Я могу помочь тебе в твоих походах. Испытай меня. — Слушай, свали в туман. Очень тебя об этом прошу, иди вон лечись. И Локи лечился, он выполнял все рекомендации врача. Покорно терпел перевязки процедуры, даже рискнул и испытал на себе несколько противовоспалительных препаратов. Последнее, правда, по собственному почину, и без ведома Бартона.       Как только Локи очнулся, Тони, Клинт и Наташа стали заходить в палату реже и реже, да и оставались на время, которое требовалось только для того, чтобы помочь с уходом за больным. Нельзя было осуждать их за такое поведение, слишком много горя принёс им Локи. Сам виновник всех драматических событий недоумевал. Клинт ведь принял его в качестве раба? Принял. Тогда почему не даёт возможности уплатить долги? Ответ один, просто не хочет. Это резало душу Локи на куски. Честь воина требовала действий, кодекс поведения строго ограничивал его в общении с «хозяином», поэтому напрямую спросить он не мог. Если бы он не нужен был Бартону, тот просто мог приказать ему покончить с собой, он без колебаний бы сделал это, а так он просто не понимал, чего от него хочет Бартон.       Клинт, который, к слову сказать, вообще не был в курсе того, что обзавёлся такой замечательной собственностью, только диву давался на поведение Локи. Тот продолжал язвить, провоцировать Тони, доводить Наташу, но сразу же замолкал, как только в разговоры вступал он. Бартону было непонятно такое поведение, и он с каждым днём всё больше убеждался, что у Локи отъезжает крыша. — Что нам с ним дальше делать? — спросил он как-то у Старка. — А ничего. Пусть себе живёт. — То есть как? А ты не думаешь, что он опасен? Его же под надзор надо. — Резонно заметила Наташа. — А пусть он здесь остаётся и доктору помогает. — Весело сказал Старк. — Тони, ты сошёл с ума? — спросил Клинт. — Кому он вообще может помочь? — А что такого? Он не тупой, Поль его быстро обучит. Главное он здесь у меня под колпаком, а в Башню я его не пущу. — Бартон немного посомневался, но Тони привёл последний веский аргумент. — Он тебе нужен? — Нет, естественно. — Ну и всё. Помиловали его, ну и пусть спасибо скажет. — Согласен. Всё равно нам завтра уезжать.       Никто не видел бледного Локи, услышавшего весь этот разговор. Бартон отказывал ему в праве отдать этот долг, что для любого выросшего в Асгарде являлось страшным позором. Покончить с собой без разрешения Клинта он не мог, оставалось только смириться и поступить, как приказано. Может быть, норны смилуются, и он ещё будет полезен. — Ну, наш иномирный недруг, — обратился как-то Поль к Локи, — какими знаниями обладаешь? — Никакими. — Огрызнулся Локи. — Только память осталась. — И как? — Не жаловался. Дай какую-нибудь книгу. — Доктор ухмыльнулся и протянул ему учебник по общей патологии. Локи принял книгу, открыл её и начал читать. Читал он довольно быстро, на все шестьсот листов он потратил ровно двадцать четыре минуты. Затем отдал книгу врачу и тихо сказал: — Ну, слушай. Кровотечение (haemorrhagia) — истечение (выхождение) крови из просвета кровеносного сосуда вследствие его повреждения или нарушения проницаемости его стенки. При этом выделяют три понятия — собственно кровотечение, кровоизлияние и гематома. О кровотечении говорят, когда кровь активно поступает из сосуда (сосудов) во внешнюю среду, полый орган, полости организма. В тех случаях, когда кровь, выходя из просвета сосуда, пропитывает, имбибирует окружающие ткани, говорят о кровоизлиянии. Объём его обычно небольшой, скорость поступления крови падает. Если излившаяся кровь вызывает расслоение тканей, раздвигает органы и в результате этого образуется искусственная полость, заполненная кровью, говорят о гематоме. Последующее развитие гематомы может привести к рассасыванию, нагноению или организации. В том случае, если гематома сообщается с просветом повреждённой артерии, говорят о пульсирующей гематоме. Клинически это проявляется определением пульсации гематомы при пальпации и наличием систолического шума при аускультации….*       Глаза Поля на лоб полезли, Локи рассказывал учебник наизусть, будто бы в нём были не сложнейшие хирургические термины, а так, детские стишки. Локи всё говорил, говорил, говорил. — Так, достаточно. — Доктор открыл книгу на середине, зачитал первое попавшееся предложение. — Продолжай. История повторилась, Локи снова наизусть стал рассказывать учебник. — Понятно всё с тобой, руки вытяни. — Бог Обмана снова послушался, ну, а что он мог? Бартон сказал ему оставаться здесь, значит, так тому и быть. Врач придирчиво осмотрел руки и тихо сказал. — Я дам тебе патологию, анатомию, анестезиологию и ещё ряд книг. Потом сдашь экзамен лично мне. Если всё будет хорошо, то станешь ассистировать на операциях. Документы и диплом я тебе сделаю. Старк мне не откажет. — Как скажете, доктор. Слишком многим я обязан. — Ладно, парень. Здесь тоже не ангелы тебя выхаживали. У тебя есть шанс, и ты его используй. — Локи слабо улыбнулся и тихо сказал: — Спасибо, шансов для меня больше нет, но я попробую помочь. — Доктор не понял о чём речь и просто списал это на неуживчивый характер своего недавнего пациента.       Локи же страдал, он понял только то, что Бартон никогда его не простит и намеренно сделал так, чтобы он не мог отдать ему долг. Стало как-то грустно и от себя противно. Ну, зачем же он сохранил его жизнь? Но если такова воля Бартона, то он будет помогать врачу. Жизнь долгая, может быть, он ещё что-нибудь придумает.