A Werecat in London/Кот-оборотень в Лондоне

— Ты не думаешь, что это странно? Очень странно? — Задала Алья мучавший её вопрос, сидя за маленьким столиком и размахивая вилкой с едой. — Тебе не кажется, что это странно, потому что родители Маринетт попросили её приехать проверить их булочную сегодня ночью, в ту же ночь, когда Адриан отправляется навестить ведьм? Нино посмотрел на неё, и красные отблески в её волосах вспыхнули в свете единственной свечи, освещавшей пространство между ними. Его глаза ненадолго опустились на недоеденный ужин, который, он надеялся, будет романтичным. Возвращаясь к решительному взгляду подруги, он изогнул бровь. — Нет, Алья, я не думаю, что это странно. — Даже чуть-чуть? — Поднажала она, прищурившись. — Может быть. — Правда? — Нет. Она положила еду в рот и упрямо зажевала. Нино заметил, как пальцы её свободной руки барабанили по столу, нетерпение распирало её. Он дал ей шанс; она искренне пыталась не потянуться к своему телефону. После короткой передышки Алья сглотнула и наклонилась ближе, её подбородок принял упрямую линию. — Нино, ты не воспринимаешь это всерьез. — И ты тоже, — вздохнул он, недоумевая, не допустил ли ошибку, попросив Рамону* Сезер зарезервировать столик в ресторане её отеля. Было сильно неловко, когда мама его девушки спросила, будет он обедать с Адрианом или её дочерью. «С Альей», — заверил он её. Он встречался именно с Альей Сезер и хотел провести с ней романтический вечер, чтобы наверстать упущенное за последние несколько недель. Теперь он задавался вопросом, не следовало ли ему просто остаться на ужин с Адрианом. Адриан бы больше наслаждался едой. Алья поймала его опустошенный взгляд и тут же перестала обращать внимание на свою тарелку. — Я снова это делаю, да? — Делаешь что? — Порчу происходящее, потому что зациклилась на чем-то другом. Нино нахмурился, но все-таки кивнул. — Извини. Я пытаюсь, но сложно перебороть привычку. — Она слабо улыбнулась, погружая вилку в тарелку и задумчиво запихивая её в рот. На этот раз она выглядела так, словно действительно смаковала вкус. — Знаешь, это правда вкусно. — Твоя мама готовила. Алья бросила взгляд в другой конец ресторана, заметив маму в форме шеф-повара, замершую в проходе на кухню. Несмотря на то, что владела целой сетью ресторанов и гостиниц, Рамона по-прежнему любила отираться на кухне. Алья сжала пальцы вместе и послала воздушный поцелуй — «идеально!» — матери, которая закатила глаза и скрылась за дверью. Нино слабо улыбнулся, поправляя рубашку, в которую сегодня облачился, что позволила надеть полуофициальные джинсы. Алья была одета по этому случаю в том же стиле, в потрясающую бронзовую рубашку поверх черной майки, золотой свет свечи между ними играл с черепаховой оправой её очков. Роза, которую он купил ей по этому поводу, была заколота ей за ухо, красные лепестки рассыпались по виску. — Нино? Прищурившись, он встретил её понимающий взгляд. — Да? — Спасибо, что вытащил меня сегодня вечером, даже если это ужин в ресторане моей матери, что находится в отеле моей матери, приготовленный моей матерью. — Она предложила мне скидку, от которой я не смог отказаться. Алья фыркнула, пальцы её ног легко коснулись его ноги под столом. — Мы не ходим куда-то достаточно часто дома. Нино сделал глоток воды, пожимая плечами. — У нас никогда не хватало для этого времени. Либо у нас есть третий лишний в лице Адриана или Маринетт, или ты следишь за ЛедиБаг и Котом Нуаром, или ты занята своим блогом. — Я стараюсь. — Я знаю. — Он потянулся через стол, чтобы взять её руки в свои, наклонился, целуя каждую ладошку. — И я счастлив, что ты стараешься. Я всего лишь имел в виду, что раньше у нас никогда не было времени только для нас двоих. — Потянув руки на себя, вынуждая Алью наклониться через стол, Нино понизил голос до шепота. — Теперь нам принадлежит все время в этом мире. Адриан не занят проблемами Кота Нуара с ЛедиБаг, а Маринетт имеет чувство такта, чтобы занять себя сама, когда я хочу немного побыть с тобой наедине… Алья освободила руки. — Да, как раз об этом… Нино со стоном повесил голову. — Алья, в последний раз, вовсе не подозрительно, что она поехала в пекарню… — Но у неё всегда есть удобное объяснение. Всегда. — И? — Ты не находишь это странным? — Нет, и ты тоже не ищи. Пламя свечей вспыхнуло на её очках. — А может быть, что-то просто мешает мне думать об этом. — Алья, я не хочу сейчас говорить об этом. Это должен был быть романтический ужин. — Нино вернулся к своей тарелке, решив закончить до того, как блюдо остынет. Алья подскочила и, вздрогнув, схватила его за запястье. — Просто… просто выслушай меня, хорошо? Дай мне всего одну минуту, и я не буду поднимать эту тему до конца вечера. — Её пальцы сжались вокруг его запястья. — Это важно. Это не решимость в её взгляде заставила Нино уступить, это была дрожь в её руке. Её взгляд сверкал отчаянием. Ей что-то очень нужно, и он будет проклят, если не даст ей этого. — Ладно, — он вздохнул, откладывая в сторону вилку и отдавая девушке все свое внимание. Алья осторожно ослабила хватку, наблюдая за ним, словно ожидая увидеть, как он моментально вернется к еде, едва получив свободу. Когда он продолжил ждать её, она с трудом сглотнула и опустилась на свой стул, потянувшись к своей сумочке под стулом. Нино заметил, как дрожат её пальцы, когда она пролистывала свой телефон. Она остановилась на фотографии, которую искала. — Я хочу, чтобы ты посмотрел на это. — Она развернула экран и показала ему фотографию Маринетт, позирующую подруге вне родительского дома. — Угу. — А теперь посмотри на эту. — Она прокрутила изображение, показывая фото ЛедиБаг, позирующую для ЛедиБлога. Нино вспомнил, что читал статью, к которой принадлежала фотография. — Хорошо, я их увидел. Губы Альи сложились в тонкую линию, подбородок вытянулся. — Посмотри на них. — Она перелистывала фотографии взад-вперед. Назад и вперед. Сначала Маринетт, потом ЛедиБаг. Гражданка, затем супергероиня. Одна девушка, а затем другая. — Э-э-э… — Нино пытался не сводить глаз с фотографий. Он пытался сосредоточиться, понять, когда заканчивается изображение одной девушки, когда начинается другой. Это было неожиданно сложнее, чем он думал. Он обнаружил, что его внимание отвлекается на пальцы Альи, а затем ненадолго скользит к её груди. Она была в лифчике? Алья прочистила горло. Нино поднял глаза. Он подумал об ужине и десерте, и о том, что случится потом, когда Алья пригласит его подняться в её номер. Когда он понял, что делает все что угодно, кроме как смотрит на фотографии, он постарался разглядеть их еще усерднее. Изо всех сил он старался сосредоточиться. Но, как ни старался, не мог. — Ох. — Губы сжались, он наклонился, прищурившись. Мощный, коварный, такой незаметный и тихий скачок мыслей в сторону, что не старайся он так удержать эту мысль, он бы вовсе этого не заметил. Руки сжались под столом, он посмотрел в экран телефона Альи. Как два магнита с одинаковыми полюсами, он не мог заставить свои мысли подобраться ближе, чтобы они не начали отдаляться друг от друга. Его сердце забилось в панике, которую он не мог объяснить. Он почувствовал древний инстинкт, требовавший отвернуться. Перестать думать. Эти мысли не были для умов смертных. Чувство было настолько знакомым, что причинило ему внутреннюю боль. Он не мог сосчитать, сколько раз он чувствовал это предупреждение и позволял ему увести себя от опасности, не задавая никаких вопросов. Годы и годы подобных ощущений, даже не заметив их присутствия. Впервые он их заметил. Алья поймала его взгляд и сделала глубокий вдох, её пальцы замерли над телефоном. Нино прокашлялся. Алья добила его. — Ты не можешь этого сделать, не так ли? Ты не можешь думать о них одновременно. — Нет. Она прижала телефон к груди, оглядываясь вокруг, дабы убедиться, что они не привлекли нежелательного внимания. Её пальцы побледнели до белизны, сжав телефон до скрипа. Не было никаких взглядов, следящих за ними. Тем не менее, она придвинула свой стул ближе и наклонилась вперед. — Как ты это выяснила? — Голос Нино охрип, язык онемел от недоверия. Алья уставилась в свою тарелку, её еда была потрепана и съедена только наполовину. — Я не знаю… Это просто пришло ко мне, думаю. Нино поднял брови. Алья выглядела так, словно не могла собраться с мыслями. — Это трудно объяснить. Знаю, я задумывалась над этим прежде, но каждый раз, когда я приближалась, меня останавливали. Я перестала зацикливаться на этом и сама не заметила, как меня перестали тормозить. Но… — Она выглядела так, будто умоляла его понять её. — И когда я снова подумала об этом, вдруг… вдруг я смогла думать об этом. Это по-прежнему сложно. Мне удается это не каждый раз, и мне действительно нужно сильно сосредоточиться, но все равно, чтобы меня не останавливало до этого, оно ослабло. — Она замолчала, облизывая губы; взгляд, который она послала ему, был извиняющимся, зная, что это малая толика того, что она могла сделать. — Ослабло? — Просипел Нино. В её словах было больше здравого смысла, чем она сама подозревала. — Я не знаю, как еще это назвать. Он протянул руку через стол, чтобы найти её руку, крепко обхватив её. — Что, по-твоему, изменилось, чтобы ослабить это? — Я думаю, это случилось после того, как мы больше узнали о магии. Мы видели более, чем достаточно, так что… так что, чтобы это ни было, оно уже не так сильно сейчас, когда мы знаем, что оно есть. — Алья перевернула ладонь и переплела их пальцы, сжимая до боли. — О ком еще мы не могли и подумать до недавнего времени? — Адриан. — Он наклонил голову и понизил голос. — Кот Нуар. Алья кивнула. — Итак, ты говоришь, что… Алья взглянула на свой телефон, с фотографии на неё смотрела Маринетт. Она щелкнула большим пальцем, выдвигая на передний план ЛедиБаг. Широко распахнув глаза, что выглядели пылающими и пугающими в свете свечи, она наклонилась к Нино и прошипела: — Нашему общему другу придется объясниться. *** ЛедиБаг знала, что Кот Нуар был рядом задолго до того, как он издал какой-либо звук. Его продолжительное молчание не беспокоило её. Она почувствовала, как он приближается на ночном ветру, и ощутила его немигающий взгляд из теней за своей спиной. Ночь вокруг была мягкой, на улице, раскинувшейся внизу, было тихо, за исключением редких скольжений невидимых теней в аллеях. Даже в Камдене, вдали от центра города и обычной суеты лондонских улиц, небо все еще было залито грязным уличным светом, чтобы увидеть звезды; только Луна наблюдала за ними толстым полумесяцем, растущим на небе. Она наклонила голову, продолжая наблюдать за танцем золотого света на узком канале внизу. Улица, на которой она расположилась, была широким проспектом, что с двух сторон обрамляли красочный рынок, фасады магазинов, расписанные в дикие оттенки, художественные скульптуры, поднимающиеся от тротуаров, все мыслимые для продажи вещи, от ковров до одежды, безделушек и много другого. Боковая ветвь Темзы сверкала черным в ночи, разрезая улицу, чтобы по ней могли пройти туристические гондолы. ЛедиБаг наблюдала за водой достаточно долго, чтобы представить себе бледные лица среди водной глади. Зеленые волосы путаются в потрескавшихся, прозрачных, хищных зубах, сверкающих под водянистыми глазами, соблазняя нырнуть в глубину. Серебристые чешуйки там, где должны быть ноги, и песня, льющаяся в ночи, что забрала бы многих матросов на верную гибель. Лиса пересекла проспект, осмелев в безлюдной ночи. Две кошки сходят с ума в темном переулке, хлопая крышками мусорных баков, когда прыгают, шипят и скребут по ним когтями. За собой ЛедиБаг услышала сдвинувшиеся тени и низкое ворчание кота-оборотня, не впечатленного поведением бездомных сородичей. ЛедиБаг подавила смех и спросила через плечо: — Ты будешь стоять там всю ночь или собираешься присоединиться ко мне? Она услышала мягкий смех, а затем отчетливый хруст гравия под его ботинками. Она задалась вопросом, какого поведения ожидать от него, любопытно было бы узнать, выйдет ли застенчивый Адриан на первый план, как в то утро. А половина её надеялась, что придется отбиваться от привычных кокетничающих каламбуров и галантности Кота Нуара. Поскольку она сейчас ЛедиБаг, было бы правильно, что рядом с ней будет он. Адриан Агрест был Котом Нуаром. Кот Нуар был Адрианом Агрестом. ЛедиБаг почти в голос рассмеялась от этой мысли. Знакомое ощущение присутствия Кота за спиной заставило её сесть прямо, ожидая, что он выкинет. В уши её не полились потоки флирта. Не было когтистой руки, схватившей её за запястье и подносящей его к губам. Она старалась, чтобы её разочарование не было слишком острым. Вместо этого в поле зрения появилось что-то радужно-синее, протянутое покрытой кожей рукой. — Для тебя, — произнес он так близко к её уху, что она вздрогнула. ЛедиБаг поднесла цветок к носу. В мягкие лепестки она пробормотала: — Где ты это взял? — Просто повезло, наверное. — Я считаю, что это мой стиль, Кот. Он низко рассмеялся. — Прости. — Он позволил кончику своего когтя проследить линию одного из лепестков. — Он напомнил мне о твоих глазах. Надеюсь, ты не возражаешь. — Почему я должна возражать? — Когда она взглянула в его сторону, он сидел рядом, наблюдая за ней со смесью страха, неуверенности и обожания. — Ты выбрасывала все розы, которые я тебе дарил, — напомнил он. Она закусила губу, закопавшись носом в лепестках, чтобы скрыть, как она дрожит. Она всегда считала, что розы были частью флиртующих игр, в которые они с Котом играли. — Может быть… — Она метнула еще один взгляд в бок, поймав зеленые глаза, такие же широкие и напуганные, как и раньше. – Может быть, я просто не люблю розы? С полной серьезностью он пробормотал: — Тогда я засажу весь сад ирисами. Только потому, что могла, ЛедиБаг повертела синий ирис между пальцами и прошептала: — Адриан. Его уши поднялись, глаза широко распахнулись за маской, прежде чем на губах появилась клыкастая улыбка: — Маринетт. Звук её имени, сорвавшегося с его губ, зазвенел в её ушах. Недолго думая, она потянулась на собственное имя, приложив палец к его подбородку, чтобы почесать его. Кот автоматически наклонил голову, глаза прикрылись от удовольствия. Лаская его пальцами, она подумала: «Так гораздо уютнее, чем сегодня утром, не так ли?» Он моргнул, глядя в темноту. Её палец опустился, и он выглядел разочарованным. Кашлянув в кулак, он тихо произнес: — Думаю, мы можем быть немного смелее, когда на нас маски. — Может быть, — рассуждала она, разглядывая синий ирис. — Или, может, мы просто лучше знаем друг друга в масках. — Это, наверное, ближе. Я чувствую, что знаю тебя лучше, чем кто бы то ни был. — Сказал он без обиняков, и это была чистая правда, которая заставила бабочек запорхать в животе Божьей Коровки. Она бросила на него понимающий взгляд. — Ты, наверное, знаешь меня лучше, чем кто-либо. Теперь, когда их личности были обнажены между ними, в этих словах было больше правды, чем банальности, что они знают друг друга. — Ты тоже меня знаешь, — настоял Кот. — Может, не так хорошо без маски, но вот так… когда мы такие… — Он отвернулся, вздохнул и расправил плечи. — Я никогда не скрывал от тебя ничего, кроме… — Кроме твоего имени. — ЛедиБаг потянулась к его руке, переплетая свои пальцы с его, и сжимая их как можно сильнее. — Это все из-за меня. Я боялась, что не дотягиваю до своих пятнышек. — Она почувствовала, как его ладонь сдавила её руку. — Мы не можем ничего изменить. Кот осторожно наблюдал за ней, наклонив голову и покрывшись румянцем, поднимавшимся по его щекам. Его уши дернулись взад-вперед, кончик хвоста мягко подметал гравий на крыше позади них. ЛедиБаг закусила губу, чтобы не хихикать. Как странно думать, что тихий и сдержанный мальчик, по которому она так долго сохла, был тем же мальчишкой в кожаном костюме, чья душа была нараспашку перед всем миром. Или только для неё. Это Адриан Агрест стоял на крыше Нотр-Дама, и кричал на Луну, когда падал вниз. Улыбаясь и смеясь, она сбила его с ног, чтобы прекратить жуткие каламбуры. Разбойник и джентльмен, её напарник и её друг. ЛедиБаг сжала пальцы и придвинулась к нему на дюйм, когда подул прохладный ветерок. Кот ухмыльнулся и радостно скользнул в бок, пока его бедро не ударилось об её, и их ноги образовали прямую линию. Он был румяным по краям маски, но все же жаждал быть ближе к ней. Сдержанность, которую она привыкла видеть на лице Адриан, сменялась более искренними эмоциями, не боясь общественного мнения, способного подавить их. Такого Адриана Агреста она видела впервые. В тишине ночи он тихо спросил: — Ты все еще боишься? — Чего? — Разве ты не зациклена на своих пятнах? Она дернула подбородком и почувствовала, как Тикки просыпается в глубине её подсознания теплой, гордой и всепоглощающей силой. Невольно она вспомнила сон, где она лежала обнаженной посреди леса, а Кот Нуар поцеловал её и сказал, что это не её пятна делают из неё ЛедиБаг. Она вздрогнула, надеясь, что её румянец незаметен. Вот бы реальному Коту Нуару захотелось поцеловать её, как во сне. Не знающий её мыслей настоящий Кот Нуар поднял голову, ожидая ответа. Спохватившись, ЛедиБаг ответила с вызовом: — А ты как думаешь? Кот наклонился, кончик его носа оказался чуть ниже края маски. Так близко, что его глаза загорелись ядовито-зеленым. — Ты не источаешь запах страха. — А как пахнет страх? — Таинственно и наэлектризовано. Ты вовсе так не пахнешь. Ты ничуть не боишься. — Он глубоко вдохнул, казалось, смакуя этот момент. ЛедиБаг обернулась, и кончик её носа столкнулся с его. — А как пахну я, Котенок? — Домом, — выдохнул он. Она выгнула бровь. Он покраснел, отворачиваясь. Она заскучала по его теплу в тот момент, когда лишилась его. — Я пахну, как твой дом? Холодные, пустые залы в стерильно-чистом особняке. Запах лака, и средства для окон, и пустого пространства. — Не мой дом, — тихо ответил он, и его хвост медленно покачивался в такт мыслям, в поисках подходящих слов. Не в силах побороть себя, ЛедиБаг подняла ладони, чтобы обнять его за щеки и помочь успокоиться. — Странно говорить это вслух. С того момента, как я почуял тебя на Трафальгарской площади, я просто… — Кот позволил своим глазам закрыться, склонившись к ней, ища утешения. — Сначала это напугало меня, но я хотел его все больше и больше, даже когда был лишен рассудка, я мог причинить тебе боль… — Ох, minou. Он придвинулся ближе, обхватил её лицо ладонями в перчатках и притянул к себе, пока их лбы не соприкоснулись. — Ты пахнешь, как дом, в лучшем смысле этого слова, Жучок. Не мой дом, но… — Его нос дернулся, его щека сильнее вжалась в её ладонь. — Ты пахнешь, как дом, куда я хочу попасть. Теплый, утешительный и… и сладкий. Его голос надломился на последнем слове, став приглушенным и благоговейным. Бабочки в животе набросились на её грудь. Щеки покраснели, как её костюм. Почувствовав, что она ошеломлена, Кот отшатнулся. ЛедиБаг попыталась удержать его. Она не хотела пока отпускать его. Её свободная рука обернулась вокруг него, чтобы схватить за плечо, разворачивая к ней лицом. Она наклонилась, и голова его опустилась, тепло их соприкоснувшейся кожи импульсом прошило нервы, когда щеки их коснулись друг друга, а губы оказались так близко, что шептали в уши. — Сладко? — Спросила она. Она почувствовала, как он кивнул, его рука скользнула вверх, накрывая её ладонь, лежащую на его щеке. Его рот повернулся так, чтобы губы попали в чашу ладоней. — Неужели я действительно пахну для тебя так здорово? — Подумалось ей, почему-то вспоминая ту ночь, когда они встретились на лондонском Колесе обозрения. Кот смотрел на неё с трепетом и страхом в глазах, когда описывал свою неподвластную контролю реакцию на запах девушки, которую не смел назвать по имени: она заставляет моего кота мурлыкать. Той девушкой была Маринетт. Маринетт пахла для него столь замечательно, что заставляла кота мурлыкать. Кот закрыл глаза и глубоко вдохнул: — Ты пахнешь для меня лучше всего существующего в этом мире, моя Леди. Из любопытства, она поднесла свое запястье к его носу, наблюдая, как его ноздри затрепетали, а глаза распахнулись сначала с выражением удивления, а потом прикрылись, когда он ощутил весь букет её аромата. Она хотела бы сказать, что он выглядит озадаченным, но она уже знала этот образ. Она уже знала, на что это похоже, на то, как шершавый кошачий язык очерчивает изгиб её ягодиц. ЛедиБаг тихонько кашлянула, прижимая свои бедра плотнее друг к другу. Кот вздрогнул, глаза его поднялись на неё. Она наблюдала, как его зрачки расширяются, и тьма поглощает зеленую радужку. Она покраснела. — Ты чувствуешь и этот запах тоже? Он с трудом сглотнул и кивнул, уши неуверенно поднялись. — В яблоневом саду, после того, как ты ушла, твой запах — это то, что тебя выдало… ЛедиБаг смотрела, как его рука опускается вниз, кончики его когтей проходят по его животу. Место, где она сидела на нем, голая, возбужденная и влажная. Она зажмурилась, даже влажного тумана с Темзы было недостаточно, чтобы остудить внезапно вспыхнувшие щеки. — Боже мой, Кот. — Мне жаль. — Нет, мне жаль. Это ужасно. — Это не было ужасно в тот момент. Хотя некомфортно. — Глаза его опустились на колени, а затем он сглотнул. ЛедиБаг слишком хорошо помнила, как ему было некомфортно, и ни одна попытки в жизнь не заставит её забыть его обтягивающий кожаный костюм, или чувство его обнаженного и возбужденного. Она позволила себе уткнуться лбом в его плечо, ударившись об него несколько раз. Кот Нуар что-то пробормотал, его рука погладила её спину. — Вот сейчас неловко, правда? Гораздо более неловко, чем утром. — Немного. ЛедиБаг последний раз ударилась лбом об его плечо, прежде чем попыталась поймать его взгляд. — Я не хочу, чтобы это было неловким. — Я тоже. — Один из его клыков погрузился в нижнюю губу. Его уши дрожали, полу-прижатые к его волосам. Сердце ЛедиБаг повернулось в её груди. Она продолжала держать свое запястье под его носом и смотрела, как его уши поднимаются, а глаза раскрываются шире и шире. — Вперед, — тихо проговорила она, надеясь, что… если она сделает первый шаг, это не будет так неловко, как могло бы быть. — Это то, чего ты хотел все это время, не так ли? Он распахнул глаза. — Не смотри на меня так, — наивно взмолилась она, морща нос. — По крайней мере, я знаю, почему ты старался избегать меня, как Адриан. Я сама сказала тебе держаться от меня подальше. — Она помолчала, поджав губы. — Тебе действительно плохо удавалось держаться от меня на расстоянии. — Тебя трудно игнорировать, Мари, — признался он виновато, её имя прозвучало едва уловимым шепотом. — И ты… — Она оборвала себя, качая головой, на языке удерживая то, что стало бы несвоевременным признанием. И ты самый красивый парень, которого я когда-либо встречала. Она остановилась, тихо посмеиваясь. — Ты глупый, Кот. Давай сейчас. Понюхай меня, или почувствуй запах, или как ты там это делаешь. Я хочу узнать, что случится. Он не сводил с неё глаз, когда его голова опустилась, преодолевая небольшое расстояние, позволившее прижаться носом и губами к тонкой материи её защитного костюма. Её кожа горела там, где он её касался. Когда он сделал вдох, она ощутила движение воздуха, и горячий поток, когда он выдохнул. Он изогнул ладонь вокруг её запястья, склонившись над её рукой, прижавшись к ней носом и губами, пока это не стало больше похоже на поцелуй, чем пробу запаха. ЛедиБаг в любой момент могла вырвать руку. Она этого не сделала. Когда она наблюдала за ним, ей пришло в голову, как он выглядит. Заворожено. Как под чарами. Она смотрела, как он пал перед чарами, которым не мог сопротивляться, каждый длинный вдох опрокидывал его все глубже в эту пучину. Он начал покачиваться, дергая головой, поведя носом верх по её руке. Его губы не отставали, даря не совсем поцелуи, но что-то легкое и нежное, едва на грани. — Кот. — По её спине пробежала дрожь. — ЛедиБаг. — Его глаза продолжали сверкать, поглядывая на неё каждый раз, когда его нос скользил немного выше, поддерживая зрительный контакт, когда его губы обжигали кожу. Она чувствовала вибрацию его мурлыканья через каждое прикосновение. Его нос уткнулся ей в плечо, а его глаза были так близко, что ЛедиБаг показалось, что она видит свое отражение в их глубине. Жар Кота скользнул вверх по её плечу и вниз по руке. Он положил подбородок ей на плечо и спросил: — Можно? ЛедиБаг чуть наклонила голову, предоставив ему доступ к своему горлу. — Я не причиню тебе вреда, — пообещал он, скользнув в пространство, которое она открыла ему, закапываясь лицом в её шею. Смешок соскользнул с губ ЛедиБаг в тот момент, когда она почувствовала его щекочущее дыхание, холодок его носа и бархат его губ, парящих над воротом костюма. Кот отскочил, как ошпаренный. — Щекотно, — хихикнула ЛедиБаг, позволив кончикам своих пальцев погладить его по спине. Мышцы перекатились под плотью и кожей. — Может быть, потому что ты — Кот Нуар, а я — ЛедиБаг? — Может быть. — Мы разберемся с этим, когда попадем к ведьмам. — ЛедиБаг позволяла себе скользить ниже, ниже, ниже по его спине, пока не смогла обернуть свои пальцы вокруг основания его хвоста. Он был тверже, чем она думала, больше мышц, чем кости. Она разрешила пальцам исследовать инородный предмет и погладить его. Кот Нуар напрягся в её объятиях, дыхание возле её шеи стало прерывистым, внезапный укол когтей коснулся её бедер. — ЛедиБаг, — простонал он, мгновение спустя бесконтрольно прижавшись к ней. Она опустила руку, кусая губу. — Я не должна была этого делать, не так ли? Все еще спрятавшись в ямке между её плечом и шеей, Кот длинно и глухо застонал. — Хорошо, я больше не буду так делать. Голова Кота поднялась, у него был вид человека, готового умолять её повторить. Но его губы сжались в тонкую линию, от ворота костюма пошла жуткая красная волна. Он опустил голову в безопасность её плеча. ЛедиБаг склонила голову, чтобы щекой прижаться к светлым волосам, маячившим на периферии. Помня о том, что она уже совершила достаточно ошибок в отношении Кота, она сопротивлялась желанию поцеловать ближайшее к её губам бархатистое ушко. Она разрешила ему опереться об её плечо, и тратила время, наслаждаясь его близостью и легкостью, что ощущала в его присутствии, даже когда не знала, кто прячется за маской. Это продлилось недолго, когда Кот напрягся, скользнув взглядом вниз по темной улице. — Ты чувствуешь это? ЛедиБаг заморгала, широко раскрыв глаза. Ночь вокруг них остыла, и температура продолжала падать. Кот поднял руку, прикрывая нос. — Что-то воняет. Хотя её нос был не таким чутким, ЛедиБаг ощутила запах затхлого зловония. Она отпрянула, вскакивая на ноги, когда Кот сделал тоже самое. — Что-то приближается. — Не ведьмы. — Кот разразился низким, угрожающим рычанием. Первым признаком приближающейся опасности было мерцание фонарей, замигавших в темноте перед тем, как потухнуть, пока вся улица не погрузилась во мрак. ЛедиБаг почувствовала, как волосы на её затылке поднялись. Давление окружающей атмосферы замкнулось вокруг неё, подобно океану, окружившему тело. Темному, тяжелому и ледяному. Это не акума. Что-то иное. «Не смотри!» — предупредила Тикки, её бестелесный голос звенел в сознании ЛедиБаг. «Чтобы не происходило, не смотри!» ЛедиБаг уткнулась в плотную стену кошачьей груди, обняла его руками и заставила себя ослепнуть. Руки Кота обернулись вокруг неё отражением её рук, прижимая еще ближе. Его голова оставалась высоко поднятой над её макушкой, и ЛедиБаг почувствовала, что во рту у неё стало слишком сухо, чтобы передать ему предупреждение её квами. Влажность сгущалась в тумане, пятно слякоти образовалось на костюме ЛедиБаг. Холодное и неприятное, как слизь, скользнуло по её волосам, стекло вниз по затылку. Её слух исчез. Внезапно на неё накатило ощущение темноты. Словно она стояла посреди океана, и тысячи не имеющих имен существ пожирали её взглядами сквозь черную воду. Она чувствовал, как Кот Нуар вздрагивает, напрягая мышцы, рычание раздирает его горло. Несколько секунд спустя, она уловила первые намеки на то, что их ожидает. Тяжелое тело с большим усилием волочило себя по земле. Хлюпающие шаги созданий, давно потонувших в море; предсмертный треск лопнувших легких, забитых морской водой. Потоки грязи, сочащейся из ртов и ноздрей, пустые глазницы, испещренные червями. Следом донеслось эхо цокавших лошадиных копыт. Из-под разверзшейся кладбищенской земли послышалось ржание. Его всадник расположился в седле из прогнившей кожи, одетый в черные лохмотья. Кожа его была белее обескровленного трупа, увенчанная огненными волосами; повязка покрывала правый глаз. Кот моргнул, и всадник исчез из седла. ЛедиБаг задохнулась, когда почувствовала, как нечто материализуется рядом с ней. — Дьявол, — Кот отвернулся, спиной прикрывая ЛедиБаг от существа. Инстинкт сам не знал, чего хотел — или сражаться, или бежать сломя голову. Плагг поднялся, переворачиваясь в груди Кота, и воспоминание о горечи на его языке и смерть, витающая в воздухе, поразили Кота подобно удару под дых. Плагг зашипел из своей клетки. Бессловесный, но полный ярости. Кот ощетинился, готовый призвать Котаклизм в любой момент. — Отец, — сказало существо голосом, что давно умер. Или, возможно, никогда не жил вовсе. Его взгляд скользнул по макушке ЛедиБаг — единственному, что было видно из-за стены, образованной телом Кота. — Мама. — Чего ты хочешь? — Потребовал Кот. — Я уже не чаяла снова увидеть тебя. — Рука, такая же бледная, как лунный свет, призраком очертила щеку Кота. — Ты изменился, Отец. — Кто ты? — Прошептала ЛедиБаг, и пальцы её с силой сжали бока Кота. Чтобы не происходило, она не должна смотреть. — Мне дали имя Офелия. Из-за того, что Кот был прижат к ней так близко, ЛедиБаг почувствовала внезапную дрожь, пробежавшую по его спине. Его пальцы сжались на её бедрах. ЛедиБаг подавила внезапно накатившую тошноту, скрутившую желудок. Присутствие Офелии, казалось, достигло дна и открыло какой-то болезненный фрагмент памяти; Тикки вскрикнула, и ЛедиБаг увидела пламя через сомкнутые веки сквозь прошедшие столетия. Холод накатил на Кота Нуара изнутри, бездонная пустота поглотила, словно его сердце было вырвано из его груди. — Кажется, я запамятовала, — сказала незнакомка. ЛедиБаг опустила одну руку на йо-йо. Пальцы подрагивали. — Полагаю, триста лет — долгий срок для памяти смертного. — Послышалось шуршание, за ним накатило ощущение пустоты. Страх пропитал последний глоток воздуха. — Внимай мне, Мама. Отец. В саду Муз взошли сорняки. Семена распространяются на крыльях вместо шепота. Вы не должны забывать, что случилось в прошлый раз. — Прошлый раз? — Хрипло пробормотал Кот. — В последний раз, когда ты умер, Отец. — Холодные, мертвые губы прижались, словно ставя клеймо, под изгибом маски Кота Нуара. — Я рада, что ты сумел найти Маму. Лохмотья зашелестели, и незнакомка исчезла. ЛедиБаг прижалась лицом к груди Кота, прислушиваясь, как в подсознании, Тикки отсчитывает шаги чудовищного парада, уводящего рыжеволосую демонессу. Воздух снова согрелся. Из-за век ЛедиБаг могла видеть, как один за другим загораются фонари. «Теперь ты можешь смотреть», сказала Тикки. ЛедиБаг отстранилась, вглядываясь в лицо Кота над собой. Ошеломленный, он заморгал, и она отшатнулась, увидев его. — Твои глаза! — Мои… — Он коснулся уголка одного глаза, в котором медленно потухал зеленый, и не оставалось ничего, кроме черного. Чернее, чернее и еще чернее до тех пор, пока он не почувствовал, что ЛедиБаг может упасть в эту темноту и пропасть в ней навсегда. Кончики пальцев Кота опустились на щеку, на темное пятно, оставленное поцелуем Офелии. Зашипело, поднялся пар из-под пальцев, когда метка выцветала и исчезала. Воздух вокруг него дрогнул. Его костюм, казалось, завибрировал, сменяя несколько оттенков, слишком темных для его костюма. Его тень протянулась поперек гравия, опять же слишком темная и слишком изломанная, чтобы принадлежать ему. Поморщившись, Кот моргнул несколько раз. Потянувшись к нему, ЛедиБаг схватила его лицо в ладони и провела большими пальцами под его глазами. Зеленый вернулся, глаза снова стали походить на человеческие. Его колени подогнулись, ЛедиБаг подхватила его. — Что, черт возьми, произошло? — Выдохнул он. — Не знаю, — пробормотала ЛедиБаг, для надежности прижимая его к себе одной рукой. Другая выхватила из-за пояса йо-йо. — С тобой все в порядке? — Нет, — его голос был не громче болезненного стона. ЛедиБаг привела дыхание в норму, взлетая в ночь. — Мы… мы, вероятно, должны поскорее найти ведьм. — Хорошая идея. — Кот обхватил её, потяжелев и дрожа. Он больше не чувствовал себя комфортно в её руках. *Да, я знаю, что в каноне маму Альи зовут Марлен. Но у автора именно так.