We Used To Wait

Ник едет на радио утром. Все проходит хорошо; он по-прежнему не в полном порядке, но не знает, как исправиться. После эфира он идет на собрание и делает вид, будто ему интересно, однако у него совсем не получается, так что затем он звонит в больницу. Они отказываются говорить ему что-либо, потому что он не член семьи, и только благодаря богу он не разбивает свой сраный телефон вдребезги. Вместо этого он звонит Гарри, потому что у него, блять, до сих пор нет номера Джей, а потом нервно ходит по офису, пока Джей не перезванивает ему. — С ним все хорошо, — говорит Джей. — Ночь прошла неплохо, учитывая все обстоятельства, а теперь они ждут физиотерапевта. Сейчас он дышит сам, а врачам придется иметь дело с его сломанными ребрами. Ему вкалывают много обезболивающего, но ему нужно учиться дышать через боль. Поэтому физиопроцедуры должны помочь. — Ладно, — говорит Ник, потому что каждый раз, когда он думает о Луи, появляется какая-то фигня, которая делает все только хуже. — Что еще? — Нет никаких новостей об операциях на ноги, — продолжает Джей, а ее голос дрожит. — Они назначат ее, как только вытащат трубку из его живота. — Боже, — говорит Ник. — Когда это будет? — Надеюсь, через несколько дней. Может, чуть позже. Он очень слаб. — Знаю, — говорит Ник. — Там… Боже. Я звонил, но мне ничего не говорят. — Я скажу им, что ты его парень, — говорит Джей. — Когда приеду. Этого больше не повторится, будь уверен. Ник выдыхает. — Спасибо, — говорит он. — Когда Вы собираетесь туда? — Я думала… ну, после обеда, может? Возьму девочек. Дейзи и Фиби очень хотят его видеть. Физзи до сих пор отказывается. Может, Марку удастся уговорить ее прийти позже. Дэн поедет со мной и отвезет девочек обратно. Но если только ты будешь там с часу. Не хочу, чтобы Луи оставался один. Парни сказали, что приедут ближе к вечеру. Точнее, Гарри сказал, когда звонил. — Да, я приеду к часу, — говорит Ник, немного раздвигая жалюзи и замечая кучку папарацци внизу. Он уже почти привык к ним, к людям, которые постоянно следят за ним и говорят о нем. — Я как раз собирался туда. — Он больше не может ни о чем думать, кроме как о том, как бы поскорее приехать в больницу. Его жизнь словно прикована к кровати Луи в палате. — Передай ему, что я люблю его, — нежно говорит Джей, и Ник коротко вдыхает. — Будет сделано, — говорит он. — Будет сделано. ~*~ В без пяти час дня Ник уже находится около отделения, где находится палата Луи. В дальнем углу коридора стоит парень, который фотографирует его. Ник же устремляет взгляд в пол и старается не смотреть на него, он не собирается прятаться и тратить хотя бы минуту от того времени, которое может провести с Луи. Этот парень может выкладывать фотографии куда угодно, Нику вообще уже давно плевать. И так все кругом говорят о них, так что же будет от каких-то там фоток? Он проверял «Твиттер» недавно, его отклики до сих пор на 99 процентов состоят из гомофобного дерьма. Но пусть лучше эта информация устареет сейчас. Двери в отделение открывают на две минуты позже положенного времени, Ник и еще трое или четверо людей из коридора заходят вовнутрь, и сердце Ника пропускает пару ударов, пока он открывает дверь в палату Луи. Пожалуйста, умоляю, пусть он будет в порядке. Луи не в порядке. Для начала, он спит, его тело покрывают синяки и порезы, откуда-то из его тела по-прежнему торчит трубка, из которой красная жидкость переливается в пакетики, висящие на кровати. На его груди видна четкая цепочка синяков от ремня безопасности, и пусть прошла уже неделя и они пожелтели. А по все длине его живота проходит огромный и совсем свежий шрам. Зато кислородная маска заменена на трубочку, вставленную в нос Луи и закрепленную за его ушами. Ник занимается уборкой в тумбочке Луи, избавляясь от ненужного хлама, который они должны были убрать еще вчера вечером. Он снимает свое пальто и вешает на спинку стула, а затем садится на краешек кровати Луи и накрывает своей ладонью его пальцы. Ему некуда спешить, он может подождать. Луи просыпается где-то через час, и его ресницы трепещут, пока он открывает глаза. Ник в это время читает прошлогодний выпуск «Grazia», который нашел в коридоре на подоконнике около уборной. — Ник… — зовет Луи, его голос медленный, хриплый и слабый. — Ник. — Эй, — отвечает Ник. — Не говори. Все хорошо. Если тебе больно, то лучше молчи. Слеза скатывается с уголка глаза Луи, соскальзывая за ухо. Ник наклоняется и салфеткой промакивает ее. — Не плачь, милый, — говорит он. — Зачем же плакать? — Страшно, — говорит Луи. Глаза Ника наполняются слезами. Он пытается их сморгнуть, но у него не выходит, поэтому он стирает их запястьями. — Нечего бояться, — говорит он. — За тобой ухаживает лучший персонал, милый, все медсестры и доктора исполнят твой любой каприз. Как будто ты член королевской семьи. Уверен, даже за Кейт Миддлтон так не следят, как за тобой все это время. — Все эти дни казались одним большим кошмаром, не желающим заканчиваться, но он не мог сказать этого. Луи хмурится на фразу «все это время», но Ник наклоняется, чтобы пальцами разгладить все его морщинки. — Все в порядке, любимый. Не переживай. Твоя мама скоро приедет, но пока ее нет, тебе придется терпеть мою противную морду, все безумно любят тебя, и мы хотим быть уверенными, что ты ничего не боишься. Мы все будем тут, чтобы следить за тобой. Мы все очень-очень любим тебя. — Это самое сложно, что он когда-либо говорил в своей жизни. — Я люблю тебя. Я так чертовски сильно люблю тебя. Прости, что не говорил этого прежде. — Больно… — говорит Луи, — дышать. Боже, Нику и самому становится больно. — Знаю, малыш. У тебя сломаны ребра. Я знаю, что тебе больно. — Но он, блять, понятия не имеет, как сильно ему больно. Он может только смахнуть прядку волос с лица Луи. — Сильно больно? Позвать медсестру? — Больно, — подтверждает Луи, и слеза скатывается по его щеке. Скоро Ник совсем сдастся и зарыдает в голос. — Ладно, дорогой. Я пойду за медсестрой. Буду через минуту. — Он наклоняется и целует Луи в висок, вот только он не чувствует запаха его Луи. Он пахнет лекарствами, больницей и слабостью. Его голос слегка дрожит, когда он подходит к сестринскому посту. — Луи больно, — говорит он. — Вы можете… пожалуйста, помогите ему. Медсестра выглядит злой и уставшей. Она высокая, а ее рыжие волосы заплетены в тугую косу. — У него КПА, — говорит она, но откладывает свои дела. — Я не знаю, что это, — отвечает он. Боже, такое ощущение, будто у него начинается приступ астмы. Воздух не собирается поступать в его легкие. — Контролируемая пациентом анальгезия, — объясняет она. — К тому же, у него там есть кнопка, и, когда он ее нажмет, я приду и проверю его. Ник не может свободно вздохнуть. Он следует за медсестрой в палату Луи и садится на стул рядом с его кроватью. Он изо всех сил старается улыбнуться. — Как ты себя чувствуешь, Луи? — спрашивает она, проверяя аппараты над его головой. — Пытался нажать на кнопку? Ник эту кнопку даже не замечал, она маленькая, а к ней присоединены провода, которые другими концами прикреплены к руке Луи. Луи качает головой. — Ну, тогда давай попробуем? Нажми на кнопку. Можно я посмотрю, да? Тебе станет лучше. — Она поворачивается к Нику. — Можете, пожалуйста, выйти на минутку? Пусть Луи побудет один, пока я попытаюсь помочь ему. Ник кивает и нежно целует Луи в лоб. Затем выходит из палаты, захватив с собой сумку, и очень сильно надеется разыскать ингалятор во всем дерьме, что там скопилось. Он по-прежнему находится в коридоре, когда приезжает Джей, только теперь он задыхается, паникуя, потому что его руки трясутся, и он не может найти ингалятор. — Спокойно, — говорит она, помогая ему присесть. — Дыши глубже. Ингалятор в сумке? — Не могу найти, — подтверждает он. Джей садится перед ним на корточки и забирает его сумку, чтобы вытряхнуть все ее содержимое на соседний стул. Она трясет ее, и ингалятор вываливается самым последним, застрявший где-то глубоко. — Вот, держи, — говорит она. — Давай, пшикни дважды. Ник кивает и делает, что ему сказано, а потом пытается дышать глубже. У него было достаточно приступов раньше, чтобы знать, что делать с ними. Через пару минут он снова использует ингалятор, и он чувствует, как ему становится легче. Джей кладет свою ладонь ему на плечо. — Ты в порядке? — Да, — отвечает Ник. — Извините. — Его грудь все еще немного сдавливает. — Не знаю, почему приступ начался. — Все нормально, не волнуйся. Думаю, что-то не так с воздухом. Дэн приведет девочек через пару минут, кстати. Он паркуется. Как Луи? — Ему больно, — говорит Ник, пытаясь убрать вещи в сумку. Он замечает их с Луи фотографию, наполовину спрятанную в его ежедневник. Он никогда не думал, что кто-то увидит ее; там даже и не понятно, что это они с Луи. Но Ник-то знал это. — Медсестра пытается помочь ему или что-то в этом роде. — Я говорила с ней ранее. Она сказала, что морфин ему не подходил, поэтому они поменяли его на фентанил. Может, поэтому она помогает. — Она встает, чтобы подойти к палате Луи. Раньше Ник даже не знал, что в больницах есть еще какие-то отделения, кроме реанимации. Он думал, что все остальные двери только для служебного персонала. Как говорится, век живи — век учись. — Это обезболивающие? — Да. На нем все еще кислородная маска? Ник качает головой и еще раз пользуется ингалятором. — У него трубка, — говорит он. — Закрепленная на ушах. — Ну, хотя бы так. Ему должно быть больно дышать с такими ребрами. — Трудно, — говорит Ник. Он не убирает ингалятор, хотя и думает, что дыхание пришло в норму, — видеть его таким. Я думал, все станет легче, когда его переведут из реанимации. Ну, потому что ему станет лучше и все такое, но это не так. Ему так больно, он так сломлен. — Знаю. Ты в порядке? — Ага. Может, я просто не выспался. Видеть его таким так выматывающе. Она кивает, скрестив руки на груди и постукивая пальцами по локтям, пока они ждут медсестру, которая все еще находится в палате Луи. В конце концов, следующие полтора часа Ник проводит в коридоре, пока Джей пускает девочек к Луи. Они малы и напуганы, и одна из них сильно плачет, когда они выходят. На некоторое время Ник остается с мужем мамы Луи, так что Дэн неловко протягивает ему руку для рукопожатия. — Нас не представили друг другу должным образом, — говорит он. — Ну, до того как… ты понимаешь. — Луи попал в реанимацию. Можно было бы сказать это вслух, но никто из них этого не делает. — Извините, — говорит Ник. — Как Вы? — Устал, — отвечает Дэн. — Никогда не был единственным родителем на такое долгое время. Не только для маленьких, но и для остальных. Это выматывает. Они все так беспокоятся. Ненавижу видеть Джей такой. Особенно когда я ничем не могу помочь ей. — Знаю. — Старшие девочки очень много времени проводили со своим отцом. Ник запускает ладонь в волосы. — Как бы я хотел, чтобы мы рассказали людям до этого. Как бы я хотел, чтобы все это раскрылось не таким образом. Чтобы у Луи был выбор. — Так между вами все серьезно? Очень глупый вопрос. Особенно после того, как Ник буквально живет в больнице после аварии. — Да, — тем не менее, говорит он, соединяя руки на шее и опираясь локтями на коленки. Он так устал. — Мы никогда не обсуждали это, но… да. Все серьезно. — По крайней мере, для Ника. Он надеется, что для Луи тоже. Джей выходит через несколько минут, держа на руках малышек. — Зайди ненадолго, милый, — говорит она Нику. — Он спрашивал про тебя. Я отведу девочек в столовую. У тебя ведь есть мой номер на всякий случай? Ник кивает. Теперь-то у них есть номера друг друга, и Джей добавила номер Ника в больничный список людей, кому можно сообщить о состоянии Луи. Ник думает, что она соврала о том, сколько они на самом деле вместе. Может, даже сказала, что Ник его жених. Боже. Ник никогда не был в серьезных отношениях, но Луи ему очень-очень дорог, и он не хочет его потерять. Он надеется, что Луи тоже. Он садится рядом с Луи и мизинчиком подцепляет мизинец Луи. — Привет, милый, — говорит он. Луи сонно улыбается ему. Он явно чувствует себя комфортнее, менее болезненно, но выглядит таким потерянным. — Люблю тебя, — медленно, хрипло и немного невнятно говорит Луи. — Так сильно люблю тебя. Нику пора прекратить плакать около Луи, серьезно. — И я, — говорит он. — Я тоже люблю тебя. Луи слабо и сонно улыбается. — Снилось, будто осьминог душит меня, — говорит он. — Сидит прямо на моем лице. — Сейчас? — удивленно спрашивает Ник. — Нет. До этого. Нику интересно, имеет ли он ввиду реанимацию. — Никаких осьминогов, — говорит он, — клянусь. — Не сейчас. — Глаза Луи потихоньку закрываются. Ник так хочет, чтобы он не спал, и пусть эту звучит так эгоистично. Луи открывает глаза через пару секунд. — Что произошло? — Когда, любимый? — До этого. До того, как я попал в больницу. Ник накрывает ладонью пальцы Луи. — Ты попал в автокатастрофу, милый. Грузовик врезался в твою машину. Но с тобой все будет в порядке. — В «Рендж ровер»? — В «Порш», — говорит Ник. — У меня был «Порш»? Ник старается остановить слезы, правда. Ему просто нужно поспать. — Да, малыш. У тебя был «Порш». — Не помню. — Знаю, все нормально. — Я не могу вспомнить. — Знаю. Не беспокойся. Постарайся сфокусироваться на выздоровлении. — Эти фразы так банальны для стен больниц. Так же банальны, как и беспокойство. И Ник так ненавидит все это. Он никогда не хочет оказаться в такой ситуации снова. — Можешь умыть меня? — спрашивает Луи через минуту отчаянной борьбы со сном. — Так жарко. — Конечно. — В тумбочке есть пакет с туалетными принадлежностями, а также кусок ткани, который Джей купила в аптеке на прошлой неделе и принесла сюда. До этого момента не было необходимости в их использовании. — Вернусь через минуту, хорошо? Принесу немного теплой воды. Луи кивает, и Ник идет к сестринскому посту попросить какой-нибудь тазик. Но получает какую-то картонную хрень с плоским дном, и не понимает, как ее вообще использовать. Они отправляют его к раковине, где он набирает теплой воды в подобие тазика, выливая туда немного геля для душа, чтобы получить немного пены. Затем он идет в палату Луи, который награждает его слабой, милой и сонной улыбкой. Он никогда никого не умывал прежде, так что слишком сильно мочит ткань, почти досуха ее выжимая, а затем нежно протирает лоб Луи, спускается к его щекам и губам, избегая двух шрамов. Он немного передвигает трубочки на пару секунд, протирая за ушами, шею и плечи. — Лучше? — спрашивает Ник, а Луи сонно кивает. — Не чувствую себя собой, — говорит он. Его голос очень-очень хриплый. — Возьми меня за руку? Нику нужно вылить воду, но он не может. Ник просто садится на кровать Луи и берет его за руку. ~*~ Через два дня из Луи вытаскивают последнюю трубку: последнее напоминание о страшной травме его брюшной полости, которая могла унести жизнь Луи. И если бы Ник не знал, что врачи ждали, когда Луи станет лучше, чтобы сделать ему операцию на ноги, которую они не могли сделать раньше, то Ник был бы счастлив, что Луи стало лучше. Он приходит в больницу на следующий день, ровно минута в минуту начала часов посещения, как и делал это последние несколько дней, но сейчас они готовят Луи к операции. Нику приходится ждать снаружи, пока ни подготавливают его, стоять и трястись, посылая Джей смс-ки с новостями, потому что она застряла в пробке. — Санитары придут за ним через несколько минут, — говорит ему медсестра. — Думаю, он будет рад компании сейчас. Ник быстро кивает, заходит в палату и придвигает стул к кровати Луи. — Привет, дорогой. — Ник. — Как ты? Готов? — Он, правда, пытается звучать непринужденно, так что просто сжимает ладонь Луи своей рукой. Луи качает головой. Ник пытается смахнуть слезы Луи большим пальцем. — Эй, не плачь. — Плачет Луи — плачет и Ник, что он в принципе делает сутками. От него осталась лишь оболочка. Оболочка человека, который выплакал свои глаза и просто выдохся. Он наклоняется и целует подушечки пальцев Луи. Руки Луи немного трясутся, а кожа такая горячая, что Ник просто не может не плакать. Он не может видеть Луи таким напуганным и расстроенным. Луи просто отчаянно хрипит, всхлипывает и плачет все сильнее, позволяя слезам скатываться по лицу. Ник осторожно смахивает их большим пальцем. Здесь по-прежнему много аппаратов и проводов, пикающих, что-то подсчитывающих и измеряющих. И его Луи в центре всего этого, совсем маленький, и даже если он чувствует себя лучше, чем до этого, это не изменяет того факта, что Луи сделают еще больше операций. — Не плачь, милый. Все хорошо. — Мне страшно, — говорит Луи, и Ник всхлипывает. Невольно. — Не бойся, дорогой. Мы все с тобой. Твоя мама, я, все, кто тебя любит. Не бойся. Луи морщится, а Ник наклоняется, чтобы поцеловать его в висок. Его кожа пахнет больницей, и этот запах до сих пор так чужд Нику. — Все эти люди ухаживают за тобой, — говорит Ник, стараясь не показывать того, что внутри он на части разрывается. — Самые лучшие люди на свете. С тобой все будет хорошо, зато потом ты сможешь вернуться к нам домой. — Я люблю тебя, — хрипит Луи. Его горло все еще, кажется, очень сильно болит, даже если аппарат ИВЛ отключен. Ник с силой стирает слезы рукавом. — Я люблю тебя. Я очень сильно люблю тебя. В этот момент приходит медсестра и говорит, что ей предстоит сделать еще кое-что, прежде чем придут санитары. И даже если медсестры в этой больнице думают, что Ник Гримшоу плачет, сидя рядом с Луи Томлинсоном, то Ник не собирается подтверждать их догадки. — Подождите за дверью минутку, пожалуйста. У вас будет еще немного времени после того, как я уйду. Ник кивает. Ему приходится ждать чуть дольше минуты. И когда он снова заходит в палату, Луи протягивает ему руку. — Привет, — говорит Луи все еще хриплым голосом, переплетая свои пальцы с пальцами Ника. — Ты вернулся. — Разумеется, — говорит Ник, вновь вытирая глаза. — Соскучился по мне? — Луи коротко кивает, заставляя сердце Ника забиться быстрее. — Как чувствуешь себя? — спрашивает Ник. Медсестры ходят туда-сюда, что-то проверяя и убирая, но Ник остается на месте, и словно весь мир крутится вокруг них с Луи. — Все еще напуган, — медленно и осторожно говорит он. Его голос очень слабый. Ник посмотрел то видео, снятое после аварии, тысячу раз. Он никогда не сможет забыть его, помятую машину и огромный грузовик. На видео уже более миллионов просмотров со дня, когда Луи доставили в больницу. Водитель грузовика умер, его даже не успели довезти до операционной. Но Ник старается не думать об этом. — Знаю, — говорит он. — Чего ты боишься, милый? — Умереть, — тихо отвечает Луи. Ник прямо сейчас старается не разбиться на тысячу кусочков. — Ты не умрешь. — Могу, — говорит Луи. — Но не умрешь, — говорит Ник, но тоже больше всего этого боится. — Я слишком сильно люблю тебя. — Луи слабо улыбается. — Надо бы почаще в аварии попадать, — медленно говорит он. — Стоит того, чтобы ты говорил это. Ник хочет задушить его. Задушить в своих крепких объятьях, унести домой и никогда не отпускать. — Я буду говорить, как люблю тебя, только при условии, что ты больше никогда не попадешь в аварию. — Договорились, — сонно говорит Луи, и его глаза закрываются. Он очень бледный, худой и измученный. — Люблю тебя, — говорит Ник, и Луи сжимает его ладонь. Медсестры возвращаются с санитарами, а мамы Луи здесь все еще нет, чтобы увидеть его перед операцией. И из-за этого Ник всхлипывает. Боже, как же он устал. Санитары подходят к ним. — Увидимся позже, — говорит Луи Ник. Он не может смириться с тем, что ему нужно уйти от Луи хотя бы на секунду. Луи выглядит напуганным и слабым, а Ник не может уйти от него. — Обещаю. Я жду тебя. С твоей мамой, милый. Не бойся. Когда Луи выносят за дверь, Ник посылает ему воздушный поцелуй, а Луи пальцами ловит его. — Не смей умирать, понял? — говорит Ник, когда палата уже пуста. — Только не смей умирать. ~*~ Джей опаздывает на двадцать минут.