We Used To Wait

Когда Ник просыпается, за окном уже не так светло; у него появилось ощущение, будто он только что очнулся от комы. — Боже, — говорит он, садясь. — Почему ты позволил мне уснуть? — Он трет свои глаза; Гарри сидит с другой стороны от кровати. — Как долго я спал? Который час? — Около пяти, — говорит Гарри. — Тебе нужно было поспать, — отвечает Луи. Он выглядит изможденным и больным, но смотрит на Ника влюбленным взглядом. — В палате ведь можно находиться только вдвоем. Почему вы не разбудили меня и не выволокли в коридор? — Потому что я хотел, чтобы ты остался со мной, — отвечает Луи. — А как я скажу, так и будет. Ник закатывает глаза, но по его телу растекается тепло. — Ну и командир же ты. Боже, у меня во рту будто бы мышь умерла. Можно одолжить твою зубную щетку? — У меня пневмония. — Тогда я возьму зубную пасту. — Воришка, — говорит Луи, но все равно улыбается. Его планшет на столе, а значит, его мама где-то здесь. А это означает, что она пришла, когда Ник спал, лежа головой на кровати Луи. — Давай, иди. Ник целует его в лоб и скрывается в коридоре в поисках туалетной комнаты. Он не может не проверить оповещения на телефоне, пока идет, думая о фотографии, которую он загрузил в «Твиттер». Ее ретвитнули больше 60000 раз. Господи боже. Ему не нужно было читать комментарии, но в душе он мазохист. Первый комментарий гласит: выпей яду и сдохни сраный пидорас. Второй — ублюдок. Третий — и Луи, и его семья тебя терпеть не могут. Оставь их в покое. прекрати делать из него гея. После этого Ник закрывает «Твиттер». Все не так плохо, как кажется. Учитывая объем ненависти, который он получал до этого. Но единственное «преступление», которое он совершил, — влюбился в Луи, и Ник не думает, что все это — заслуженное наказание. Он убирает телефон в карман и направляется к палате Луи. Гарри ждет его снаружи. — Хаз? — Он ждет тебя, — говорит Гарри, чуть приобняв его. — Как жаль, что я не был вчера с тобой, когда ты звонил. Я беспокоюсь о тебе. Ник пытается натянуть улыбку. — Я в порядке. — Не правда, — говорит Гарри. — Давай, иди к нему. Я пойду выпью чашечку кофе с Джей. О, Боже. Джей. Ник обязан поговорить с ней. — Иди, — говорит Гарри, подталкивая его в палату. — Тебя ждут. Луи хмурится, когда дверь закрывается за Гарри. Он явно смущен. — Что случилось? — Я хочу писать, так что мне нужна твоя помощь. — Какая? — Ник подходит к кровати; у Луи в руке что-то наподобие бутылочки из-под молока. Ник просто целует Луи в лоб. — У меня только одна рабочая рука, которая все равно болит из-за капельницы. Мне нужно, чтобы кто-то приподнял одеяло и, ну, подержал его, пока я делаю свои дела. Я первый раз делаю это сам, раньше мне помогала медсестра. — И ты не хотел, чтобы Гарри помог тебе? — Ник закатывает глаза. — Уверен, ты сделал ему больно. — Не смешно, мне и так стыдно. — Ничего постыдного в этом нет, милый, — говорит Ник. Может, месяц назад это таковым и было. Но сейчас Нику все равно. Он видел, как какая-то жидкость выкачивалась из легких Луи. Да, он все еще слабонервный и немного брезгливый, но это не относится к моче. — Ты хочешь, чтобы я придержал одеяло или подержал бутылочку? — Мне нужно понять, как ею пользоваться, — Луи до сих пор смущен. — Так что давай. Помоги мне. Ник приподнимает одеяло. Он уже давно не видел обнаженное тело Луи ниже груди. Чуть выше его бедер расположен столик, на который накинуто одеяло, а на лодыжках гипсовые повязки. Большой шрам проходит по его животу, заканчиваясь около интимной зоны. Царапины покрывают бедра и ноги; Ник совсем забыл о переломе тазобедренной кости. Он так увлекся Луи и его выживанием, что все остальное просто прошло мимо него. Ник для удобства отодвинул столик. — Будешь ли ты все так же любить меня, покрытого шрамами? — спрашивает Луи, стараясь обратить вопрос в шутку. Но выглядит так, будто ему больно. — Для меня ты мужественный и суровый, — говорит Ник, приподнимая одеяло, чтобы Луи мог попробовать поставить ее под нужным углом. Он пытается сделать это своей более-менее здоровой рукой, но из-за того, что она долгое время была обездвижена, получается не очень хорошо. Однако, в конце концов, ему удается направить свой член в бутылку; Ник опускает одеяло. — Итак… — У меня боязнь публичных «выступлений», — говорит Луи. Боже, он выглядит таким уставшим. Его кожа бледная, а синяки под глазами почти фиолетовые. — Я могу спеть что-нибудь, — предлагает Ник. — Или найти звук льющейся воды. — Заткнись, — отвечает Луи, все еще краснея. Через пару секунд он начинает писать в бутылочку, и Ник украдкой проверяет, чтобы ничего не пролилось мимо. К счастью, все в порядке. Так что он улыбается Луи. Когда он заканчивает, Ник забирает все еще теплое судно и накрывает Луи одеялом, пока тот жмет на кнопку вызова медсестры. Точнее, медбрата, который приходит и проверяет, все ли в порядке. — Кажется, через час мы попрощаемся, — говорит он Луи. — Персонал подготовил почти все документы для Вашего переезда. Луи смотрит на Ника. — Ты знал? Ник качает головой. Видимо, вся информация нынче засекречивается, и Ник явно не в круге лиц, которым доверяют. Но ничего страшного. Так что он просто собирает все вещи из тумбочки Луи, открытки, пижамы, которые ему даже не понадобились, туалетные принадлежности. Он складывает это все на стул, пока медбрат продолжает проверять состояние Луи. — Ник? — зовет он. Ник даже не знает, где мама Луи. Он должен извиниться перед ней, если она вообще послушает его. — Все хорошо, — отвечает он. — Мы сейчас все соберем и подготовим тебя к переезду. На шаг ближе к возвращению домой, верно? Луи улыбается, а Ник старается не развалиться на кусочки. ~*~ Джей привезла с собой несколько сумок, что означает, что это событие было давно спланировано. Ник забирает орхидею и другие цветы, по сей день стоявшие в отделении. Между Ником и Джей неловкая и тяжелая тишина, но Ник как бы… очень устал, чтобы решать проблемы прямо сейчас. — То, что ты сделал вчера, непростительно, — вполголоса говорит Джей, пока Луи, обследуемый медбратом, не слышит их. — И я не жалею о том, что накричала на тебя. Но жалею о том, что это стало поводом для статьи в «Mail». Луи определенно любит тебя. Все, кто видел вас вместе, знают это. Именно Луи выбирает тех, кто может посещать его. Не мы. Не его семья. — Она тяжело вздыхает. — Но для прессы именно семья Луи хочет, чтобы ты был здесь. Я хочу, чтобы ты был здесь. — Я знаю, что поступил подло, — отвечает Ник. — Знаю, ясно? Я просто пустил все на самотек и позволил сердцу решить все за меня. Но я ошибся. И мне очень жаль. Джей немного смягчается. — Я знаю, что находиться здесь — странно, — говорит она. — Знаю, что не говорила с тобой об этом раньше. Но это не значит, что мне все равно. Будь ситуация проще — я бы заботилась и о тебе. Но сейчас… все мое внимание сконцентрировано на нем. — Джей украдкой смотрит на кровать, где лежит Луи. — Он мой малыш. Он всегда будет моим маленьким мальчиком. И я стараюсь заботиться обо всех своих детях; я им всем нужна. — Я тоже люблю его, — говорит Ник.- Правда, люблю. Ее глаза на мокром месте. — Знаешь, мне кажется, он идет на поправку. Ник глубоко вздыхает. — Надеюсь. Господи, я так надеюсь на это. Она неожиданно обнимает его, оборачивая руки вокруг его талии, и Ник прижимает ее к себе, подбородком опираясь на ее плечо. Им обоим так тяжело. После неделей постоянных страхов, переживаний, боли и страданий, и тот факт, что Луи становится лучше, делает все немного проще. — Ты поедешь с нами в новую больницу? — спрашивает Джей, разрывая объятия. Ник смотрит на истощенного Луи. — Думаю, сегодня рядом с ним должна быть только его мама. — И ты тоже. Поехали. Ник так устал, что едва ли может находиться в вертикальном положении. Его мама дома ждет новостей. Но он не может отказать Луи. — Хорошо, — отвечает он. — Я с вами. ~*~ В палате Луи в частной клинике тихо и спокойно. Там есть отдельная ванная, жидкокристаллический телевизор, телефон и бесплатный Вай-фай. В конце коридора есть комната для посетителей, где предлагается чай и кофе. Охрана Луи находится между палатой и ординаторской; у них всего три смены, и Ник на всякий случай копирует их график, пообщавшись с Фредди — охранником, который будет работать этой ночью. Может, купить счастье невозможно, но зато можно купить комфорт и удобные кресла. Луи вкололи огромное количество обезболивающего для этой поездки, поэтому сейчас он сонный и вряд ли что-то понимает, пока Джей распаковывает его вещи и раскладывает по ящичкам. Медсестра, тем временем, проверяет все дренажи и капельницы. Они прождали больше двадцати минут, пока врачи заселяли его в палату. Но сейчас они с ним, и Ник, чувствуя дикую усталость, сидит в уголке и отказывается проверять свой телефон, а на его коленях коробка, переполненная разными письмами и открытками. Сотни букетов цветов, отправленных для Луи из разных уголков мира, так и не появятся здесь. Хотя небольшие записочки, оставленные в цветах, кто-то, кто раздавал эти букеты, собрал и положил в коробку. Которая сейчас и лежит на коленях Ника. Еще три таких же стоят на полу. Джей собирается забрать их домой. Все эти пожелания и добрые слова, присланные Луи со всего мира, будет неправильно просто выкинуть. Ник уверен, что они будут значить многое для Луи, когда тот окрепнет и прочитает их. — Ты здесь, — сонно говорит Луи. Кажется, он даже не может открыть глаза. — Ну конечно, — отвечает Ник, поднимаясь со своего места и подходя к Луи, чтобы убрать волосы с его лба. Он поставил коробку на стул. — Твоя мама тоже тут. Но тебе нужно немного отдохнуть. Так что увидимся завтра, хорошо? Луи кивает. Его движения медленные и слабые. — Я люблю тебя. — И я люблю тебя, — говорит Ник. — Отдыхай, хорошо? Я приеду завтра. — Казалось бы, он должен быть счастлив уезжать, зная, что Луи идет на поправку, зная, что у них все хорошо. Что у газетенок не получилось рассорить их. Но, почему-то, Ник не счастлив. Этого всего так много, и он не знает, что с этим делать. Он, правда, не знает, что делать. Снаружи Ник дожидается Джей, чтобы поговорить с ней. Он следует за ней, и они прощаются с Фредди, желая ему спокойной ночи. — Приезжай завтра попозже? — предлагает Джей, когда они заходят в лифт. — Ты выглядишь уставшим. Девочки хотят прийти к нему после обеда, а ты тогда приезжай вечером? Мы сказали всем, что завтра Луи будет отдыхать после переезда, так что к нему никого не пустят. Может, вам нужно провести время наедине. Побудете вместе, наконец-то. — Во сколько? — спрашивает Ник. Идея немного отдохнуть завтра ему нравится. — В половину шестого? Ты можешь остаться до восьми. Ник выдыхает. Его телефон настойчиво вибрирует в кармане. Он выключил уведомления «Твиттера» и предпочитает игнорировать всех вокруг. — Хорошая идея, — отвечает он. — Так и сделаем. ~*~ Ник не может удержаться и достает свой телефон в машине. Кажется, с каждой минутой он все больше и больше становится мазохистом. Последнее сообщение от Луи, отправленное с его планшета: люьлю теб яяя хххъъх Так что он не пожалел, что все-таки разблокировал экран своего телефона. Больше он ничего не читает. ~*~ В его «Твиттере» есть фотография Луи с прикрепленными смайликами сердечек и держащихся за руки парней. Это подтверждает все слухи каждой паршивой газетенки в мире, не давая права менеджменту One Direction хоть как-то их прикрыть. Неудивительно, что Ника вырвало по пути домой, когда он остановился на обочине, чтобы просто хоть немного расслабиться. Уведомления в его «Твиттере» кишат пожеланиями смерти. «Придурки», — думает он, вытирая свои губы и пытаясь успокоиться. — «Они все сраные придурки». Но это, почему-то совсем не помогает.