Двое, бабочка и немножко нервно

      – Лёня, какого чёрта?! – Зинченко инстинктивно отодвинул телефон подальше от уха, как будто капли слюны начальника могли каким-то образом нарушить законы физики и долететь до кухни пилота. – Что твой Гущин там устроил?!       – Так. Во-первых, в который раз повторяю, что Гущин не мой, я ему стажировку триста лет назад подписал. Во-вторых, я бы на его месте тоже вспылил – этот… ведущий сделал всё, чтобы его спровоцировать.       – В общем, делай что хочешь, но пусть он звонит и извиняется за своё поведение. Полетите, кстати, через три дня, и чтобы он как шёлковый был!       – Да почему я-то должен с ним… – закончить вопрос он не успел – Шестаков отключился.       – Что там такое? – поинтересовалась Ирина, ставя перед мужем тарелку с супом.       – Да я тебе как раз начал рассказывать, не успел закончить. Гущин же ни черта сдерживаться не умеет, на любую провокацию поддаётся.       – Ну хорошо, а почему это твои проблемы? Он же не твой стажёр уже?       – Вот ты это Шестакову и скажи, что он не мой стажёр. Суп, кстати, вкусный очень, спасибо.       – Ещё положить?       – Да нет, не надо.       – Котлетку?       – Ты знаешь, на ночь не хочу. Сейчас суп доем, Гущину позвоню и давай-ка спать пойдём, что ли.       – Тогда сам уберёшь тут всё, ладно?       Зинченко рассеянно кивнул. Доев, он сложил грязную посуду в раковину, сходил в прихожую за забытым в кармане кителя телефоном и позвонил Гущину.       – Да, – голос в трубке был каким-то безжизненным, и Зинченко насторожился.       – Всё в порядке?       – Нет. Отец… я домой пришёл, а он на полу парализованный. Сейчас едем в больницу. Что вы хотели?       – Да неважно уже, что я хотел. В какую больницу?       – Н-не знаю, это «Скорой» виднее. Куда-то везут.       – Ты что, обычную вызвал?       – Ну да, а какую ещё-то?       – Ну ты и… Так, спроси у фельдшера или у кого там, в какую больницу едете.       – Секунду, – из трубки послышался шорох, потом приглушённые голоса. – В госпиталь ветеранов, это Вторая Дубровская.       – Не худший вариант. Знаешь что, я сейчас приеду.       – Да зачем, Леонид Саввич, я сам справлюсь…       – Сам он. Денег у тебя сколько с собой?       – Не знаю, что в кошельке есть, то и есть.       – Понятно. Постараюсь побыстрее. Держись там, – Зинченко повесил трубку и вздохнул. – Ира!       – Что такое? – жена вошла в кухню, накручивая прядь волос на бигуди.       – Ириш, у Гущина беда – отца везёт в больницу. Похоже, с инсультом. Я поеду, а то его там прямо в приёмном покое сожрут.       Ирина серьёзно посмотрела на мужа.       – Давай я с тобой поеду?       – Да это ж, может, на всю ночь, а тебе на работу завтра.       – Ай, ну скажу, что приболела. Ты ж моё начальство знаешь, никто меня за один день ругать не будет. Даже больничного не попросят.       – Давай тогда быстро собирайся, и я тоже что-нибудь во что-нибудь попроще оденусь.       – Не надо, в форме ты выглядишь внушительнее.       – Разумно.       – Давай посуду помой, я через пять минут буду готова.

***

      – Послушайте, мы уже почти час здесь – и никто даже не подошёл! Ну мы же время теряем! – кричал Гущин, нависая над испуганной девушкой в розовом костюме медсестры.       – Гущин! – окликнул его командир. Девушка воспользовалась моментом и убежала в неизвестном направлении.       – Леонид Саввич, я пытаюсь заставить их хоть что-то сделать, а они… – он заметил Ирину. – Ой, здравствуйте!       Она обняла его и погладила по спине.       – Всё будет хорошо. Лёнь…       – Живой? Ир, подержи его пока тут и не давай ни на кого кидаться. Я сейчас, – он вежливой улыбкой остановил проходившую мимо медсестру. – Добрый вечер, подскажите, пожалуйста, где я могу найти дежурного врача?       Девушка улыбнулась в ответ, что-то сказала и махнула рукой, явно указывая направление. Зинченко кивнул, поблагодарил её и ушёл. Вернулся он минут через десять и начал без предисловий:       – Сейчас всё будет. Документы достань все.       Гущин кивнул и протянул командиру отцовский паспорт.       – Это всё?       – А что ещё надо?       – Полис и пенсионное как минимум.       – Чёрт, я не подумал даже. И что теперь?       – Так, панику отставить. Я останусь здесь и за всем прослежу. Бери мою машину, – он протянул Гущину ключи, – и давай домой за документами и остальным. Ириш, съездишь с ним? А то не соберёт же ничего.       – Съезжу, конечно.       – Да ну что вы, мне и так неудобно, что вы со мной…       – Это потом всё. Давай дело сначала. Кстати, ты на работу звонил?       – Оййй, забыл совсем, – он с громким стуком хлопнул себя по лбу.       – Позвони прямо сейчас. Им же тебе замену на завтра искать.       – А вы?       – А у меня рейс вечером, выспаться успею.       – Спасибо, Леонид Саввич.       – Да пока не за что. Давай, одна нога здесь, другая там.

***

      – Ну что, какие новости? – крикнул запыхавшийся Гущин на весь приёмный покой.       – Да тише ты, – Зинченко выразительно покачал головой. – Кажется, обошлось. Я их заставил сделать томограмму, и похоже, инсульта нет. Был спазм сосудов, сейчас уже лучше. Руками двигает и что-то говорит. На ночь в реанимации оставят на всякий случай, утром переведут в палату. Но я уже созвонился с Шестаковым, если всё в порядке, утром вызовешь платную «Скорую» и перевезёшь его в Волынскую больницу. Там ждут.       – Спасибо. Я даже не знаю, что и сказать.       – Да ничего не надо, – командир потрепал Гущина по плечу. – Вы всё собрали?       – Обижаешь! – улыбнулась Ирина. – И документы, и пижаму, и телефон с зарядным устройством. Полис долго найти не могли, вот задержались даже.       – Но нашли?       – Угу, – кивнул Гущин. – Я сам бы никогда не догадался в пенсионном искать. А ещё там была моя фотография. Не думал, что отец может мою фотографию где-то хранить.       – Потому что он у тебя хороший отец, – Ирина с упрёком посмотрела на мужа. – Кое-кому тоже неплохо бы фотографию сына с собой носить.       – У меня в телефоне есть, – огрызнулся Зинченко. – Давайте полис, им тут данные нужно переписать, а потом по домам. Ночевать тебе здесь смысла нет, всё равно в реанимацию не пустят. Сейчас мы тебя до дома подбросим, а утром приезжай сюда часов в девять, не раньше.       – Ты ел что-то? – строго спросила Ирина.       – Днём, – признался Гущин.       – Жужик, тогда заехать куда-нибудь надо. В холодильник я заглядывала – там кефир один, а мальчик голодный.       – Мальчик, тоже мне, – хмыкнул командир. – Взрослеть надо мальчику давно. Всё, ждите здесь, я сейчас.