Звезда, несущая свет

Они летели над лесом, который просыпался, отходя от тревожного сна, от ночи, сотрясаемой взрывами магии и топотом копыт. Земля подрагивала, словно опасаясь нового нападения, огня, ран-воронок. Даже природа уже неспокойна — об этом думала Спринг Стар, паря над верхушками подсохших к концу лета деревьев. Даже вечно невозмутимая природа страдает от войны. Нельзя дать этому продолжаться — земля ждала ее прихода слишком долго, теперь ей пора браться за дело. Воздух тоже колебался, но не от волнения, а из-за жары, которая накрывала почти всю Эквестрию в августе. И не только из-за этого. Еще он дрожал потому, что они подлетали к такому месту, о котором никто даже не говорил. К месту, где трава выжжена до корешков. Где от деревьев остались лишь стволы. Где кристаллы, которые раньше сияли розовым и пунцовым, теперь блистают черными боками. К месту, где все мертво. Замок Сомбры. Никто не захочет быть тут добровольно. Здесь черно, липкая и тягучая тьма обволакивает каждый камешек и песчинку. Здесь тяжело дышать, и грудь стискивает холодный страх. Но они летели, потому что были обязаны лететь. Элемент никогда не лгал — и не солгал и сегодня. Он привел их именно сюда, к границе территории заклятого врага всего светлого. Значит, тут искать последнюю отгадку. Она бегала по стране, как по открытой карте, ища клад — своих друзей, которые выстояли, выжили. Теперь же пора перешагнуть границу простого. Пора зайти в мир, которого она боялась как смерти. Трое спешились, и Спринг заметила, как морщатся друзья, ступая по хрустящим «пенькам» травы. Гарью пачкались светлые копытца, но нельзя останавливаться, нельзя отвлекаться на мелочи. Они молчали, хотя молчать было невыносимо. Но нужно было быть тихими, незаметными. Если нужно что-то сказать, есть телепатия. Стар поменяла цвета шерсти и грив, сделав их темнее. Глаза, пусть радужка и стала черной, не излучали тьму, как у большинства умбрумов и самого короля, но этого должно было хватить. «Помоги мне, земля Эквестрии, помогите, ветра шумные… — словно молитву, мысленно твердила она слова. Те сами приходили на ум. — Помогите, воды скорые… Дайте силы быть невидимой для глаза вражеского…» «Я помогаю, — шепнул ей кто-то. — Я помогу.» И стало сразу легче. Есть где-то далеко кто-то могучий, кто-то важный, важнее нее самой, гораздо сильнее. Этот незнакомец готов ее поддержать. Клубящаяся тьма обволокла их, и Спринг потрясла головой, чтобы избавиться от пятен перед глазами. Зажгла рог, спросила:  — Ну, что? Все вместе пойдем или разделимся? Вайр, сильно изменивший свой облик, задумчиво уставился на едва виднеющийся вдали замок из черных кристаллов. Клайми, чьи крылья подруга убрала (а товарищ спрятал от глаз свой рог), ответила ей мысленно:  — Думаю, можно и разделиться. Не стоит всей кагалой идти.  — Отлично, значит, я остаюсь! — мгновенно перебил все мысли Вайбер. Принцесса укоряюще вздохнула.  — Трус, — констатировала она. — Тогда лучше я одна пойду. Я сильнейший аликорн, а вы прикроете крупы друг друга, пока меня нет. К тому же, мой элемент самый чувствительный к прочим, поэтому на поиски я отправлюсь в одиночку. Эппл Клайм коснулась ее посеревшего кончика рога своим:  — Мы будем поддерживать с тыла. Я попробую проследить, как они будут реагировать на тебя. Если что, я сообщу телепатически, заподозрил ли кто-то. Вайр будет наготове, если что — он тихо атакует, но только чтобы… Убрать. Спринг кивнула. Сама крошка отказывалась иметь дело с убийствами и жестокостью, даже несмотря на то, что шла война. Ее делом станет поддержка, а не бой. Хотя слова Эллиники Амфоре о последней битве все четче всплывали в памяти, и поневоле хотелось заставить Клайми работать с собой наравне. Но, земля Эквестрийская, ей же еще пять лет, только пять лет… Уже, конечно, она выглядит старше, но в душе-то совсем дитя… Война-война, что делаешь ты с нами всеми?  — Значит, остаетесь здесь. Я спрятала все, что нужно было спрятать. Скрывайтесь, но не уходите за границу — тут вы незаметнее, и через тьму послать сигнал будет легче. Запомнили?  — Не учи ученого, канарейка, — Бонд скривился. — Все пойдет на лад. Сама только будь осторожна. Я-то знаю, что ты весь замок на раз-два перебьешь, но носа желтого не показывай. Армия готовится к наступлению, войска все там, в центре Сомбрийской империи. Клайм тряхнула бантом. Спринг Стар встрепенулась, шевельнула крыльями (рог был замаскирован).  — Тогда моя кличка пока будет Гаммет. Если что услышите, что обо мне болтают… В общем, дело свое знаете. Она, словно кантерлотский голубь, со свистом размяла бледные крылья и скрылась во тьме, словно утонула в бездонном тумане. Со всех сторон был кто-то. Вернее, что-то. Нечто невидимое стрекотало, шептало жуткие фразы, но неясные ей, переговаривалось, и — самое ужасное — смотрело на нее. Принцесса зажмурилась на секунду. Ее тут нет. Нет-нет-нет. Она — новенькая работница в гвардии Сомбры, такая же черная, как и все здесь. Не боится тьмы. Что-то ворча, на нее накатывали волны мрака, обволакивали, отступали с шелестом. Отступали, словно узнав все, что им нужно было. Но она не выдала себя. Даже темнота признала, что она — своя. Спринг вдруг вздрогнула от мысли, что ее признает чернота. Что если это действительно так? Она ведь не безгрешница, как-никак. Она уже вставала к оружию, на ее роге — кровь, пусть и заклятых врагов, чье сердце неизлечимо разрушено, но все-таки кровь. «Не нужно думать об этом, — одернула она себя. — Я на стороне света. Он требует жертв. Нужно изничтожить тьму ради мира.» А ради мира нужно и шагать вперед — туда, где вырисовывается четкий контур замка из кристаллов. По черной-черной тропинке, через черный-черный сад.  — Кто? — спросил металлическим голосом стражник. Второй молча глядел на нее. Принцесса была одета в магический плащ с капюшоном — как и большинство подданных Сомбры. Она подняла голову. В ее зеленоватых глазах они нашли что-то завораживающе. Она смотрела на них долгим взглядом, и они не могли отвести очей. И не почувствовали, как их тело обращается в камень. Холодный и молчаливый камень. «Двое есть, » — думала она, спешно проходя в замок. Статуи так и будут стоять около входа, их вряд ли обнаружат. Но Сомбра прозорлив. Лучше поторопиться. Фигурка скользнула в замок, прикрытая складками грубой ткани. Элемент был скрыт, но для ее глаз оставался заметным. Хотя в этом и не было нужды — шестое чувство ее не подводило. А магию, которая кажется бесконечной, стоит приберечь. Холодный и звонкий коридор. Пол был практически зеркальным — черные кристаллы отражали скудное свечение нескольких факелов. Замок будто замер, хотя был еще только ранний день. Он был опутан узами тьмы, да так, что тут стояла едва не ночь. За каждой дверью что-то шушукалось — видимо, где-то были стражники, где-то другие подданные что-то обсуждали. Спринг Стар шла, нагнув голову, быстро перебирая копытами, как ходят обычно все подданные Сомбры. Только он запрокидывает голову вверх так, что кажется выше в два раза; остальные ссутулены, когда заняты делом. Шаги стучали, словно она касалась кристальной поверхности тростью или обломком кремня. И от этого было страшновато. Например, ожидание атаки угнетало.  — Заколдовала двух стражей, — аликорн зажгла рог, сообщила подруге телепатический сигнал. Тот не остался неуслышанным. — Пока ничего не вижу. Попробую найти ее. И ей показалось, что она наяву видит, как кивает Клайми, с трудом удерживая такое заклятье. Перед тем как повернуть направо, она предварительно оглядела коридор. Там тоже тянулась вереница дверей. Кажется, путь вел ее в главный зал, куда ей совсем не было нужно. Меньше внимания к себе. Сомбру одним взглядом заколдовать уж точно не получится. Элемент легонько подрагивал, ведя ее по проходу все дальше и дальше. Около одной из дверей он вдруг замолк, перестав отсвечивать темно-розовым, а затем мигнул, да так, что едва не ослепил хозяйку. Тут. Здесь находится то, что она ищет. И ее пробрал холод до костей. Что-то вроде страха смерти, смешанного со стеснительностью. Нужно снова импровизировать, изобретать что-то. Почему ни в какой книге не было написано, что нужно делать в замке Сомбры, ну почему?! Иди, подбодрил ее внутренний голос. За тобой следит свет. Он поможет. Дверь скрипнула. Она поблагодарила судьбу за то, что ее лицо утонуло в тени капюшона, иначе бы она была испепелена взглядом той, кто лежала на койке.  — Кто? — тем же тоном, что и стражники, осведомилась единорожка. Она была бледно-желтенькая, с жидкой, чуть волнистой гривой блекло-оранжевого цвета. И глаза, болотно-оливковые, казалось, сейчас ее саму, принцессу, камнем обратят. Узкая комнатка. Горели факела, свечение солнца пробивалось через узенькое окошко. Помещение-«пенал» явно было не из плохоньких, хорошо обставлено, со вкусом. Надо было что-то сказать. Что-то сказать. Что говорить-то? Может… Черт, в голову ничего не шло. Не было буквально ни одной жалкой мыслишки. Она сделала шаг к койке.  — Мое имя — Гаммет. Я посол. Его темность король Сомбра просил передать Вам, что… — с почтением к повелителю тьмы начала она, медленно продвигаясь к кровати, где лежала незнакомая пони.  — Что? — язвительности в ее голосе мог позавидовать любой начальник Кристальной Империи, не пади она семь лет назад. Кровь в висках стучала, мозг работал будто бы вхолостую.  — Что… — глупо повторила она, чувствуя, как утекают мгновения. Зрачки единорожки сузились.  — Забыла? — фыркнула она. Спринг медленно, но верно шагала к постели странной пони.  — Д-думаю, да, — кивнула она, не зная, какой титул следует прибавить. И она просто решила пойти тем путем, каким ходила всегда. Самым простым, понятным, самым знакомым путем. Она ясно представила, как перехватывает дыхание у незнакомки. Как гортань не издает ни звука. Как комната словно покрывается ватой, и никто, никто не услышит, что творится тут. Неяркая вспышка — и она, подняв в воздух брыкающуюся единорожку, оказалась у ворот в замок, где на нее вперились пустыми глазами две статуи. Она пошла быстро, но не сбежала, а именно пошла, прикрывая невидимую магию от чьих-то чутких темных взглядов.  — Спринг! Быстро ты, — выдохнула вслух Клайм, высунувшись из-за темного кристалла. Та мотнула головой: мол, не время. Нужно было удерживать сразу много заклинаний: оберегать комнату от посторонних прохожих, не пускать никого к статуям, затыкать рот вот-вот готовой поднять тревогу пленнице…  — Пошли, — Вайр быстро сообразил, в чем дело. Пока нет шума, нужно бежать. Они выбежали из черного мира, судорожно глотнули свежего, пропитанного светом воздуха и пошли по направлению к сердцу Эквестрии. Дальше они общались телепатически, даже вырвавшись из-под сени тьмы и скрывшись в негустом поникшем подлеске. Кусты тихо шуршали. Стар удерживала все своей магией, направляя обильную реку силы в несколько сторон одновременно. Но долго тянуть не стоило. Нужно было двигаться.  — Зачем она тебе? — поинтересовался аликорн, когда солнце уже танцевало в их гривах весело и беззаботно, забыв о темноте. Спринг дернула плечом.  — Элемент указал на нее. Значит, она что-то знает. Младшая Носительница молчала. Захваченная противница висела в невидимом облаке, судорожно дыша и окидывая ненавидящими взглядами уже вернувших себе прежний облик эквестрийцев. На светлой, красивой полянке они остановились и перевели дыхание. Все, кроме старшей принцессы. Она творила новые, невидимые чары, плела узоры, непонятные никому.  — Говори, — наконец разрешила она единорожке и поставила ее на землю. Та не стала верещать, бросаться наутек — видя перед собой аликорнов, она поняла, что сопротивление бесполезно. И лишь, склонив голову вбок, отчеканила:  — Я не буду говорить с вами. Над поляной висел щит, который пробить сейчас при всем желании мог только Сомбра, да и то с трудом. И звук их разговора не тревожил рощицы.  — Говори, — с нажимом повторила Спринг. Желтая пони просто отмолчалась. Да, гордости у нее было не занимать.  — Ты сама напросилась, — сказала молодая волшебница, окунаясь в ее память, как в омут. Замок Сомбры был как на копыте — весь ясен и понятен, видны все коридоры, все потайные комнаты. Видна была и жизнь самой незнакомки — она оказалась приближенным к королю советчиком-стратегом, обращаться к ней следовало как «ваша взнесенность». Медленно двигаясь от недавних событий к более старым, принцесса разглядывала судьбу советчицы. Все было однообразно — она высматривала темные дни в замке, советы с королем, чьих глаз она избегала даже в чужих воспоминаниях, чуткий сон в узкой комнатушке. Не видела лишь одного — того, что она сама ищет. И вдруг, когда она пролистала на несколько лет назад, Стар поняла, что наткнулась на что-то новое.  — Имя? — рявкнул какой-то гвардеец, возвышаясь над ней.  — Н-не знаю, — тихим голоском пропищала нынешний стратег. Она лежала на земле, испуганно стреляя глазами на остальную часть отряда. А в гриве ее виднелись другие цвета… Не только бледно-оранжевый, нет. Он делился на четыре равных полоски: две красные и две желтые. А грива была явно сильнее растрепана, нежели сейчас. А до этого воспоминания не было ничего. Существовала лишь пустота и вопрос обладательницы разума: что было со мной раньше? Спринг вынырнула из мира темноты и загадок, уже точно зная, что нашла искомое. Какое счастье — все снова ясно и просто.  — Она, — кивнула принцесса в сторону пленницы. — Это она.  — Да ну, — не поверил Вайр. — Реально? Не похожа. Эппл обошла кругом тяжело дышащую и явно ждущую чего-то плохого незнакомку.  — Не верится, Спринг, я чувствую только темноту, — она покачала головой. — Я не смогу ее расколдовать. Только попробую помочь тебе. Канарейка топнула копытом. Конечно, именно она, пони с интуитивным типом магии, сможет сделать что-то новое. Ее друзья учат формулы и странные слова, а она смотрит на дело, живет действием. Это ее работа. А Клайм с Вайбером подержат подопытную в спокойном состоянии. Она закрыла глаза, чтобы зрение не мешало ей видеть необходимую информацию. Она мысленно пробивала стену невидимого мира, за которым крылась память о предыдущей жизни советчицы. Чуткие потоки магии бились прибоем о неприступную крепость забвения. Спринг, удерживая яростный напор, попыталась раздвоить силу. Одна река — в сторону памяти, добрая, ласковая. Другая — пробивает преграду, и не остановится перед поставленной задачей. Сила бушевала и текла спокойно, ломала и отстраивала заново. Хаос и гармония. Разрушение и мир. И она сама думала о прошлом последней носительницы. О теплых, милых днях, проведенных вместе, о детстве.  — Помогай, — бросила она сквозь сжатые зубы. Ее наполнила новая волна магии, уже совсем другого характера. Новая река стремилась в прошлое, отвоевывая память лучшей подруги. А потом заструился еще один поток, влеча за собой четвертый. Вайр поступил мудрее всех. Он догадался вытащить магию из самой пони и пустить ее в дело. Умно, ничего не скажешь. В магии светло-синий аликорн разбирался неплохо. И стена поддалась. Нет, она не падала с грохотом, не рушила светлые мгновения. Она просто растаяла, пустив в прошлое целую реку магии. Спринг едва не отлетела назад, отпустив магию прочь от себя. Из-под челки стекла капелька пота.  — Вайбер, ты молодец, — отдышалась она.  — Знаю, — подбоченился приятель. Клайм поковыляла к сидящей на бревне пони. Та осталась прежней — со светло-желтой шерстью и едва волнистой гривой. Но глаза приобрела прежнюю изумрудность и смотрели теперь очень растерянно.  — Кто… вы? — уже почти знакомым голосом спросила она. Эппл взвизгнула, кинулась ей на шею, едва не повалив несчастную в кусты.  — Парти! — завопила она, заливаясь счастливыми слезами.  — Клайми? — удивилась та. — Ты… Сестра? Нет, ты действительно Клайм? Подождите, что случилось… — беспомощно лепетала она. — Я не понимаю, право же…  — Парти Сонг! — заорала Спринг Стар, присоединяясь к объятьям. Вайбер, вздохнув что-то вроде «чего уж там», тоже положил копыто на спину приходящей в себя поняши.  — Что творится? — тщетно вопрошала Парти. — Вы… А где Сомбра? А почему я…  — Ты была заколдована очень сложным заклинанием, — соизволила объяснить принцесса, пока Клайм углублялась в рыдания. — Ты служила Сомбре, потому что была под чарами. Теперь ты вернулась к нам. Узнаешь меня? Я Спринг. Это Вайбер. И Клайм.  — Н-но… — грива Сонг, заметила СС, быстро возвращала прежние цвета. Шерсть засияла ярко-желтым. — Но как же… О, Селестия! — она вырвалась из объятий. — Но идет же война! И Сомбра… Мы, то есть он, побеждает!  — Верно, — тихо сказал Бонд. — Война. И Сомбра берет верх, поглощая кусками родную землю. У нас есть ценные артефакты — Элементы Жизни, с помощью которых мы и должны спасти Эквестрию от него. Ты больше не служишь ему.  — Конечно! — к пони уже вернулась взрывная реакция на любые слова. — Конечно-конечно! Я бы и никогда, честное слово, просто вы сами понимаете… И никто почему-то не сказал «как ты выросла» или «я вас едва узнала». Хотя нельзя было не сказать — все вытянулись едва не вдвое, стали рослыми, статными. Особенно видно это было на примере Парти. Она выглядела как модель со страниц журнала — яркая, красивая, даже счастливая. Но счастье было омрачено.  — Элементы — это те ожерелья, верно? Такая нотка красненькая у меня была?  — Да-да, вот мое, видишь? — продемонстрировала Спринг. — Вот у ребят тоже остались. А твое… Она не успела договорить. Потому что всех друг поглотило белое сияние. Ослепительная и оглушающая вспышка — и они перенеслись куда-то в мир, где не было ничего ужасного и злого. Где не царствовал Сомбра, не ползла угрожающая тьма. Было светло и бело. Спринг Стар подняла голову и на секунду перестала дышать. Они попали туда, куда она стремилась все время. Они попали в измерение, где царствовала чистая сила, такая густая, что в ней можно было плавать. Свет, свет, он лился отовсюду, падал на их гривы, плясал на кончиках рогов. И они пошагали, ни о чем не думая, кроме света и мира. Уже не вчетвером, а впятером. Потому что рядом вдруг оказалась та задорная бирюзовая пегаска, которой всем не доставало. Никто не задавал вопросов — так и должно было быть. Лишь сияли пять Элементов, даря свет всем, кто его ждал там, на земле. Потому что настал час принять свою судьбу. Принять в себя свет. Этот мир — мир, подаривший Эквестрии их. Элементы Жизни и Носителей этих ключей к спасению.  — Здравствуйте, дети мои, юные Носители, — прошелестел мягкий голос. — Я ждала вас от сотворения мира.