***
Это было, наверное, лет десять назад. Я во второй раз приехал в Морнхолд, а у тебя было слишком много дел, чтобы проводить со мной время. Я болтался по улицам, посетил все магические лавки и в одной купил у торговца алхимическое снаряжение. Он предлагал и ингредиенты, лучшие во всём Ресдайне, по его словам, но я не взял. Мои учителя всегда говорили, что самый простой способ узнать чужой народ и его обычаи — это изучить землю, на которой он живёт. И я, нацепив походную мантию, отправился за пределы города, туда, где всё утопало в зелени лесов. Чтобы не заблудиться, ставил магические метки на деревьях, собирал в матёрчатую котомку растения, которых никогда не видел на Вварденфелле. В тот раз я впервые так явственно ощутил разницу между материковым и островным Ресдайном. Между нашими Домами. Увлечённый, не заметил, как стемнело. Очнулся лишь, когда луна начала заливать холодным светом ровную гладь озерца, на которое я случайно набрёл. Высмотрев в воде раковину, наверняка с жемчужиной, решил, что непременно должен её достать, и чуть было не лишился руки, когда клешня грязевого краба защёлкнулась в миллиметре от запястья. Жемчужины в раковине не оказалось, а краб в итоге пал от ледяной стрелы. Осмотревшись, я решил обсохнуть на большом, заросшем грибницами продолговатом бревне. В желудке заурчало, и я осознал, что не ел весь день. Можно было приготовить краба, я уже подумывал пойти собрать ветки для костра, как неожиданно прямо у меня за спиной возник ты. Запыхавшийся, в тренировочных доспехах из кожи нетча, с горящими недовольством алыми глазами. — Как тебя сюда занесло, Дагот! Тебя же всем Домом ищут. Родители уже даже решили, что тебя похитили. Меня охватил стыд. Это я очень хорошо запомнил, ведь до этого всегда отличался покладистостью, представлял свой Дом как гость твоего, а в тот момент забылся. Стал обычным мальчишкой, которого захватила жажда неизведанного. — А как ты меня нашёл? Ты расплылся в довольной хитрой улыбке и уселся рядом со мной на бревно. — Ну я же знаю, что ты у нас юный гений в области всяких травок и корешков. Сопоставил одно с другим, а когда вышел в лес, увидел твои метки на деревьях. — В твоих руках показался срезанный кусочек коры с красным светящимся узором. — Это ведь символ твоего Дома? Я кивнул. — Красивый. Это какое-то животное? — Шалк. Ты ещё какое-то время посидел, задумчиво разглядывая узоры на коре, а я, кажется, даже дышать перестал. Мы в первый раз тогда оказались вдали ото всех, наедине. В те далёкие годы я ещё только начал осознавать, что чувствую к тебе. Нет, даже не так. Я осознал именно тогда. В тот вечер на берегу озера, когда ты предложил выменять моего краба на цветок. — Нам, наверное, пора? — Я осторожно взглянул на тебя, убирая за ухо выбившуюся прядь волос. — Скорее, нам уже поздно куда-либо торопиться. — Ты снова усмехнулся. — Не волнуйся, я оповестил своих, как только увидел тебя. А ты, я смотрю, не только травничеством, но и охотой балуешься? — О, это вышло случайно… — Ну, случайно или нет, но очень удачно. Я пошёл тебя искать сразу после тренировки, да и ты не ел весь день, верно? — Да, я как раз подумывал приготовить его. По твоему взгляду понял, что ты не очень-то веришь в то, что я могу самостоятельно костёр разжечь без магии, не то что приготовить что-то в походных условиях. Да, действительно, опыта у меня было мало, но твоё отношение меня возмутило. Ты заметил и поднял руки в примирительном жесте. — Давай так, — из небольшого кожаного кошеля на поясе ты достал цветок, излучающий мягкий свет. — Устроим обмен? Я тебе цветок, а ты мне краба. — Цветок коды? Да ещё и распустившийся. — Я с восхищением потянулся рукой к полупрозрачным лепесткам. — Но где ты его нашёл в это время года, да ещё и на материке? Он ведь растёт на Горьком берегу. Наши пальцы соприкоснулись, и тогда я впервые узнал, что прикосновения, самые простые, невинные, могут быть настолько волнующими. — Надо знать, где искать, и быть настойчивым. — Ты подмигнул мне и вложил цветок в раскрытую ладонь. — Ну как, по рукам? — По рукам. В тот день ты научил меня и разжигать костёр без помощи магии, и готовить краба, не повредив панцирь, а я рассказал тебе обо всех, полезных и не очень, свойствах подаренного тобой цветка, и мы ещё долго болтали, сидя рядом. Почти касаясь друг друга. В тот день впервые стук собственного сердца перекрывал все остальные, воцаряя в голове Хаос. Впуская тьму.***
Это определённо панцирь того самого краба. Искусно переделанный под небольшой ларь, покрытый защитным заклятием. Ты садишься рядом поверх одеял, и я надеваю кольцо тебе на палец. Тоже благословляю. — Я думал, ты выкинул то, что осталось от моей добычи тогда, — не могу скрыть довольную улыбку и не пытаюсь даже. Кладу голову тебе на плечо, пальцами продолжаю водить по ребристым створкам. — До сих пор не понимаю, зачем тебе понадобился этот обмен. — Во-первых, ты бы не позволил просто помочь тебе или научить. Из всех, кого я знаю, ты самый большой гордец! А во-вторых, я просто очень хотел подарить тебе тот цветок и не знал как. Догадка яркой вспышкой возникает в сознании. — Значит, ты уже тогда?.. Смотрю в глаза и без слов понимаю. — Да. Всегда. С того момента, как ты в первый раз появился передо мной. Влюбился сначала в твою красоту, а потом, когда узнал ближе, понял, что сделаю что угодно, чтобы ты стал моим. Эти слова теплом разливаются внутри. Тянусь к твоим губам и целую. Зарываюсь пальцами в волосы, провожу языком сначала по нижней, а потом по верхней губе, раскрываю, забираюсь дальше, сплетаюсь с твоим языком, втягиваю в себя, прикусываю. Голова снова идёт кругом, словно с крутого обрыва падаю, и твои сильные руки, почти до хруста сжимающие плечи, не спасают, наоборот, ускоряют падение. Перехватываешь инициативу, тянешь за волосы и углубляешь поцелуй, снова вжимая меня в постель. Не знаю, откуда берёшь силы остановиться. Глаза горят алым, и дыхание тяжёлое. Одно на двоих. — Собирайся в дорогу, пока я пойду докладываться твоим тюремщикам. На первом же привале продолжим то, что начали. Сделать, что ты просишь, оказывается не так просто: тело ломит так, словно меня бандиты с большой дороги избивали, и ходить получается с трудом. Но на то я и глава Дома Дагот, верно? Преодолевать трудности — наше призвание. Тебя я нахожу через пару часов у сторожевой крепости на самой границе города, уже полностью облачённого в тяжёлые золотые доспехи своего Дома. Поистине, если кому и удастся объединить наш народ, то только тебе. Могущество и сила, красота и знатное происхождение, обычные люди робеют, едва оказавшись рядом. Тоже чувствуют. — Не понимаю, как тебе удалось их уговорить, но я рад, что всё обошлось без проблем. — Натягиваю капюшон, чтобы защитить лицо от надвигающейся пылевой бури, и иду за тобой почти вслепую. — Для продолжения рода у тебя достаточно братьев и сестёр, но среди них всех ты единственный, кто может стать моим советником. У силт-страйдера нас уже ждёт Аландро Сул, твой оруженосец. Ещё одна загадка для меня: в чём причина его такой безграничной преданности тебе? С самого первого дня как я тебя встретил, и, точно знаю, что он был рядом задолго до нашего знакомства, как тень следует за тобой, молчаливый и надёжный как скала. Почтительно кланяется, пропускает вперёд и садится рядом с извозчиком, оставляя нас в пассажирском углублении панциря одних. Только когда каменные башни Когоруна скрываются у нас за спиной, вспоминаю, что не попрощался с семьёй… Будто все концы отрезал. Тревога сжимает ледяными тисками внутренности, и ты словно видишь, о чём я думаю, забираешь мою руку с колена и вкладываешь в свою, прячешь в складках дорожного плаща. Путешествие будет долгим. И сейчас, как никогда близко к тебе, я понимаю, что сделал правильный выбор.