***
Ворин совсем не удивляется, когда видит меня в своих покоях вечером. Только устало потирает переносицу и старательно делает вид, что меня просто нет. — Почему ты ничего не сделал? Ты же имеешь на Неревара огромное влияние. — Хожу за ним попятам, не даю возможности отгородиться. — Нам нужно отговорить его, это же безумие, Ворин. Ворин! — Хватаю за плечи и разворачиваю к себе. Смотрит как будто на меня, но на самом деле сквозь. Пустой, словно кукла. И вдруг напирает, перехватывая запястья, выплёвывает каждое слово прямо в лицо: — Думаешь, я не пытался? Действительно так думаешь? — От него веет безумием, и мне становится по-настоящему страшно. Кажется, что сейчас Ворин на всё способен, и я, собрав волю в кулак, решаю воспользоваться моментом. — Значит, нужно сделать что-то самим! Я королева, а ты его главный советник. Вместе мы сможем… — Я никогда не пойду против воли Неревара. Гнев утихает так же резко, как появился, и он отнимает руки от моих запястий, виновато смотрит на проступившие синяки, бормочет под нос исцеляющее заклинание. — Прости. — Бесцветное, сухое. Безжизненное. На пятках разворачиваюсь и вылетаю из его покоев. Вот оно, значит, как. Даже если он против, даже если и мог бы что-то сделать… Просто кукла. Марионетка в твоих руках. Это уже не любовь и не уважение — это зависимость. А ты… Останавливаюсь посреди тронной залы, вглядываюсь в то место, где когда-то появился первый король кимеров. Ты ничем не отличаешься от Снежного Принца. Такой же жестокий, непомерно себялюбивый и алчный. Зависимый от власти, упивающийся подчинением. Из-за куска земли и попранной гордости позволил сделать из невинных душ безвольные игрушки. С таким королём, как ты, кимеров ждёт лишь кромешная тьма и страдания. Я, как королева, не допущу этого. Даже если придётся тебя уничтожить. Клянусь.Цена гордыни
2 февраля 2017 г. в 01:58
Насладиться в полной мере нашим сближением не выходит — слишком быстро заботы реальной жизни захлёстывают меня. Да и большую часть Нирна заодно.
Война между снежными эльфами и нордами разгорается точно пожар в засушливое лето, унося с собой тысячи жизней, окрашивая ослепительно белые снега алым цветом крови. Цветом смерти.
В отличие от нас, защищённых от этих варваров горами и крепостями, наши сородичи оказываются менее удачливы, оставшись практически один на один с врагом.
Ещё до моего отъезда, я помню, ты предлагал им помощь в обмен на земли и крепкий союз, но они, как всегда безмерно гордые, просто рассмеялись тебе в лицо.
"Разве могут эти низкорослые варвары победить нас? С нашим могуществом, нашим уровнем развития! Это просто смешно! Посмотрите на наши храмы, поднимающиеся до небес, посмотрите на нашу магию, что способна заставить их буквально превратиться в ледяные изваяния! Они сломают свои железные мечи о наши доспехи и вернутся восвояси, поджав хвосты, как и подобает безродным шавкам," — так они говорили, и даже магия твоего кольца не смогла ничего изменить.
Их сердца уже давно состоят изо льда и снега, глухие к обычным чувствам.
Ты ушёл, но в душе твоей засела глубокая обида, я знаю. После такого ты бы не помог Снежному Принцу, даже если бы он на коленях тебя умолял.
И вот мелкие стычки сменились ужасной резнёй в Саартале, первом поселении людей из Атморы, в результате которой практически все жители были уничтожены, и всё это ради какого-то артефакта, спрятанного глубоко в сердце города. Говорят, почти все уровни до самой поверхности утонули в крови, а трупы невинных детей, женщин, стариков до сих пор там.
Снежных эльфов сгубила их гордыня и жажда могущества. Оставив в пример остальным захватчикам несколько выживших, они взрастили армию ненавидящих их воинов.
Получив желанный артефакт, они так и не смогли разгадать загадку его истинной мощи, в итоге, оттеснённые Исграмором и его Соратниками, вынуждены были покинуть родные земли и оказались запертыми на маленьком островке Солстхейме.
Вчера состоялась последняя битва между нордами и снежными эльфами. Твои пророчества сбылись — великая некогда цивилизация пала от рук "безродных шавок", и, готова поспорить, последним воспоминанием Снежного Принца была протянутая тобой рука, которую он так недальновидно оттолкнул.
Сидя в Зале Совета, я раз за разом перечитываю свиток с описанием битвы и количеством жертв и просто не могу поверить.
— Это ужасно… Неревар, ты уверен, что не помочь им было правильным решением? Я ведь знаю, после той резни в Саартале тебе приходили письма от снежных. — В комнате становится так холодно, словно, назвав их, я призвала сюда ледяную магию. — Сначала они, а потом мы? А может, альдмеры? Или двемеры? Нужно раз и навсегда показать этим нордам, что с нами лучше не иметь дела! — Чем жарче становится моя речь, тем больше напряжения в лице Ворина и какой-то непривычной снисходительной насмешки на твоём.
— Во-первых, моя дорогая жена, после понесённых потерь норды ещё долго будут приходить в себя, так что у нас достаточно времени, чтобы в случае чего быть готовыми выдворить их. — Ухмылка становится шире, искажает лицо безобразной гримасой.
— Но целая раса…
— Снежные эльфы ещё не уничтожены… Пока. — Голос Ворина тихий и надтреснутый, руки сжаты в кулаки, а взгляд, обращённый ко мне, словно у загнанного зверя.
Замолкает, и я смотрю на тебя, призывая объяснить, что он имеет в виду. Хотя что-то внутри словно оттаскивает меня, предчувствие гнетущее ледяной волной по позвоночнику прокатывает.
— Не все разделяли политику Снежного Принца. Некоторые, не получив поддержки от меня, пошли за защитой к Думаку. — Пожимаешь плечами в ответ на мой удивлённый взгляд и продолжаешь, — Но ты же знаешь, как наши дорогие затворники относятся к магии. И к тем, кто в гордости и светскости их переплюнет. Да и никогда Думак не сделает что-то просто так. Тем более что-то, что потенциально может нанести ущерб.
— Что он задумал? — понимаю, что лучше бы остановиться, но я должна знать. Обязана.
—Думак даст им то, что они хотят. Снежные эльфы останутся под их защитой…
— В качестве рабов! — рычит Ворин, вскакивая с места, и мне кажется, что сейчас ударит тебя.
— Они ни за что не согласятся…
— Они не узнают. — Взглядом пригвождаешь Ворина к месту, и он садится обратно, уронив голову в ладони.
Впервые вижу его таким.
— Как раз сейчас они ужинают под Красной Горой, и их, чтобы лучше переносили отсутствие света, накормят специально выращенными грибами. По договору они не могут отказаться.
Оглушает.
Ядовитые грибы, да, я помню. Думак как-то показывал нам их "пробный образец". Идеальное оружие и против магов — они почти полностью подавляют способность использовать заклинания, истощая запас маны до минимума, — и против воинов — с первого употребления внутрь в каком бы то ни было виде, грибы вызывают слепоту.
Наружу рвутся тысячи вопросов: зачем двемеры это делают, почему ты, зная об их планах, не помешал, что станется в конце концов со снежными эльфами?
Но все они застревают комом свинцовым в горле, когда сквозь первый шок до меня вновь долетают звуки твоего голоса. Оказывается, ты и не прекращал говорить всё это время.
—…Несмотря на все наши различия, Думак всё же признал, что рабы довольно удобны и полезны в хозяйстве, тем более что подвернулась такая прекрасная возможность. Никто ведь не знает о том, что снежные эльфы заключили с ними союз, а я уже договорился с Дрес, чтобы они послали в качестве подарка несколько своих старших рабов и надсмотрщиков, чтобы те обучили снежных всему необходимому…
Теперь понимаю, почему Ворин такой. Словно загнанный в клетку зверь. Теперь сама такая же. Потому что понимаю, что даже если удастся тебя переубедить, времени остановить это безумие уже нет. Единственная маленькая надежда, что последствия не становятся необратимыми с первого употребления.
Весь оставшийся день перед глазами стоят фигуры детей, женщин, закованных в цепи, исполняющих все самые грязные желания своих новых хозяев, и лица мужчин, обезумевших от жестокой реальности, в которой они сами обрекли своих любимых на рабские оковы.
Даже с этим ядом… Не думаю, что они сдадутся быстро. Слишком долго снежные эльфы были великими, чтобы в одно мгновенье превратиться в невольников. А значит, процесс покорения будет долгим и болезненным. Сломать и сломить, и я уверена, что именно эта часть для многих из двемеров будет самой сладкой. Ужасные сцены, одна хуже другой, преследуют, вновь окунают в кошмар, из которого только-только выбралась.