Последний же враг истребится - смерть

Жизнь в доме Северуса Снейпа давалась Лили сложнее, чем она рассчитывала. Северус с ней был немногословен и всем своим видом давал ей понять, что они нежеланные гости в его доме. Лили не понимала, зачем он так себя ведёт, ведь было совершенно очевидно, что она и Элена в его доме далеко не по своей инициативе. Расположившись, в первый же день Лили, воспользовавшись отсутствием Хвоста, ушла спать к Элене в комнату, просидев больше пяти часов в раздумьях у её кровати. Когда она наконец смогла позволить себе лечь спать, то была счастлива, что на какое-то время уйдёт в небытие, и её мозг перестанет думать. Сон её был чуткий, и она часто просыпалась, поправляя дочери одеяло. В очередной раз, ещё до конца не проснувшись, Лили провела рукой и не обнаружила рядом Элену. Раскрыв глаза, Лили не сразу осознала, где она, но голова быстро заработала, и осознание пришло к ней моментально. За окном стоял очередной серый день. Через дверь слышались голоса. Лили тихонечко приоткрыла дверь и начала прислушиваться к диалогу. Голоса принадлежали Северусу и Элене. Слышалось, как скворчит масло на раскалённой сковородке, и, вдохнув воздух, Лили ощутила запах подогретого хлеба. — Я надеюсь, что теперь ты осознаешь всю суть своей выходки, Элена, — услышала она голос Снейпа. — Осознаю, — грустно тихо ответила дочь. Лили была готова поспорить, что Элена сидит с опущенной головой и с залитым краской лицом. — Тогда ты понимаешь, почему я не собираюсь втихаря от твоей мамы отменять твоё наказание и покрывать тебя! — тон Снейпа был строг, но в то же время в его голосе ощущалась забота? Да, скорее всего именно она. — Более того я могу сказать, что полностью разделяю вид твоего наказания и с удовольствием приму участие в его исполнении. Когда твоя матушка соизволит встать и почтить нас своим присутствием, ты вернешься в комнату, которую я выделил для тебя. — Да, профессор! — Ты выспалась? — Да, спасибо! Всё чудесно, единственное, что мама мешала мне немного. — Я, конечно, понимаю, что ты и твоя мать привыкли к несколько иным условиям. Но мне мой дом нравился и… — А к каким условиям мы привыкли профессор? — Не нужно меня перебивать, Элена. — Извините! — К более комфортным. К большим отдельным комнатам, огромному дому, в котором есть возможность не сталкиваться друг с другом и даже не замечать постороннего присутствия. Что в моих словах вызвало ухмылку на твоём лице? — Она появилась, потому что вы не правы, профессор. Мы не всегда богато жили с мамой. — Вот как. — Да. Мы жили по-разному, и денег у нас не всегда было много. Я помню, мне было года так… три. Я, моя мама и Марго жили в небольшой маггловской квартире, в которой было всего три комнаты: моя и мамина, моей тёти и одновременно крестной матери Марго и гостиная. У нас совсем не было денег. Никогда не забуду, как мы сидели на кухне, и мама кормила меня и нашего домовика ужином, а сама ничего не ела, говоря, что не хочет. А я понимала, несмотря на своей возраст, почему она ничего не ела. У нас не было еды на всех, свою порцию она отдала или мне, или домовику, вот этого я не знаю. Если бы не волшебство, нас могло сейчас здесь и не быть. А ещё я помню наш роскошный многоэтажный дом в Египте, в котором есть возможность не сталкиваться друг с другом и даже не замечать постороннего присутствия, — передразнила девочка тон Снейпа, — Но ещё я помню, как услышала диалог мамы, Марго и Редмонда, в котором они решали, что им делать, денег у них практически не оставалось ни на что, в том числе и на содержание дома. Я тогда ещё сама думала, как же мне им помочь, но они справились. Мама, Марго, Редмонд вложили последние наши деньги в банк, и тогда всё изменилось. Банк принёс нам прибыль, мама и Марго вложили её в другое русло и всё, что они делали, начало приносить нам прибыль. Работали они очень много. При этом мама потом ещё получила от кого-то что-то в наследство, — Элена специально не стала говорить про Асфодель. — В итоге, да, сейчас у нас большие дома и достаточная сумма денег, но не всегда было так, и привыкли мы к разной жизни, профессор, — Лили слушала затаив дыхание и не понимала, зачем Элена делилась этим со своим профессором. Слова дочери её задели, она и предположить не могла, что Элена знала о большем, чем позволяла ей Лили. После её речи Снейп сам сменил тему, и Лили решила, что самое время привести себя в порядок и выходить, пока дочь не наболтала лишнего. «Надо ей напомнить про то, что нужно держать язык за зубами!» — подумала Лили и стала быстро одеваться. Стоило ей выйти и поздороваться, как Северус ушёл в свою комнату. «Если он будет продолжать избегать меня, то всё не так уж и плохо», — покачивая головой вверх-вниз, как бы в подтверждение своих мыслей, подумала она. Отправив Элену обратно в комнату и надавав кучу заданий для учёбы, Лили успела напомнить ей и про язык, дав понять, что слышала её утреннюю тираду. Элена ничего ей не ответила, но её глаза опустились вниз, а краска слегка залила лицо вновь. Лили и Северус не стали афишировать своё официальное вступление в брак, им обоим это было ни к чему, так, формальность перед Тёмным Лордом. Северус даже о кольцах не подумал, в отличие от Лили, которая при фразе: «Обменяйтесь кольцами» достала из кармана мантии два кольца и сама нацепила себе на палец одно из них, другое протянув Северусу, стоявшему рядом со скептическим недовольным лицом. На самом деле и Лили не подумала о кольцах и даже не собиралась их покупать, это была полностью инициатива Дореи и Эйлин, которые пошли вдвоём и сами выбрали и купили им кольца, а потом насильно всучили Лили. Обратно в дом Снейпа они возвращались в гробовом молчании, оба с недовольными лицами и каждый убеждал себя, что это временная и вынужденная мера. Пользуясь отсутствием Лили и Северуса Элена, отложила все задания, обязуясь выполнить их чуть позднее, заранее зная, что это будет сложно — половину из того, что ей оставили Лили и Северус, она не знала даже как делать, и для её выполнения требовалось изучить кучу литературы, но сейчас ей было не до этого. Она отложила всё и вышла из комнаты, чтобы осмотреться получше. Вначале Элена заглянула в несколько шкафов в гостиной, потом полазила в поисках чего-нибудь вкусненького на кухне и вмитоге очутилась в спальне Северуса. В доме не было ничего интересного, кроме тумбочки. Она привлекла её внимание только тем, что на её нижнем ящике была наложена невероятно много защитных заклинаний. Элене стало любопытно, что там может находиться, если профессор так старательно это прячет. Провозившись с ней больше часа, она так и не смогла её открыть, но Элена решила не отчаиваться и выписать примерные заклинания, наложенные на этот грёбаный ящик, поискать, как их снять, в книгах или поспрашивать у Лили. Так как Лили ничего не знает о её затее, то с удовольствием поможет разобраться в возникших трудностях, а если не Лили, то кто сказал, что Элена не сможет попросить помощи у Дореи с Эйлин? Довольная девочка записала на маленький клочок пергамента все обнаруженные ею заклинания и вышла из комнаты, насвистывая какую-то мелодию. В её ближайшие планы входила работа именно по этим заклинаниям и она спешила узнать всё о них в книгах, оставленных Лили для неё. Но не успела она закрыть обратно дверь в свою комнату, как услышала странный шум в прихожей. Схватив палочку, Элена направилась туда. — Мама? Профессор Снейп? — спросила она, рассчитывая услышать их голоса, но ответа не последовало. Вместо этого послышался шорох и какой-то странный писк. Резко появившись из-за угла в прихожей, она увидела странного человека. При виде Элены он прижался к двери и что-то сказал, но Элена не разобрала, что именно. Он был невысокого роста, довольно плотного телосложения и сильно сутулился. — Посмотри на меня! — сказала Элена, направив на него палочку. Голова мужчины была сильно опущена, и Элена не могла понять, кто это. — Подними голову и произнеси, кто ты и зачем сюда пришёл, — мужчина осторожно поднял голову, и Элена узнала в нём Питера Петтигрю. Несколько раз она видела его в Омуте Памяти. Иногда ей что-то показывала Лили с Марлин, а иногда Элена пользовалась им без спроса, чтобы быть в курсе событий. Но с разрешения или нет, огромной роли в данный момент не играло, главное, что Элена была прекрасно осведомлена, кто он такой — крыса, которая предала её мать и прислана Волан-де-Мортом, чтобы теперь шпионить за ними. Волна отвращения захватила её. — А, мистер Петтигрю! — такого обращения Хвост точно не ожидал. От услышанного он сперва дёрнулся, а потом невольно улыбнулся и, подняв голову, сделал шаг вперед. — З-здравствуйте. Хозяин мне в-велел ж-жить з-здесь, — испуганно сказал Хвост и сделал на этот раз шаг назад. — Да, пожалуйста, пожалуйста, — ответила ему, улыбнувшись, Элена. — Проходите, — Хвост медленно и осторожно начал проходить вперед и, сильно дёрнувшись, поравнялся с Эленой. — А в-вы з-здесь одна? — Да, — спокойно ответила Элена и заметила, как мужчина начал двигаться свободнее. Теперь ему уже не было страшно и он довольно бодрой походкой прошёл в гостиную и начал осматриваться. — Вас не смущает моё присутствие? — спросила Элена. — Нет. Я осматриваюсь на новом месте. Всё-таки теперь мне здесь предстоит жить, — без малейшего страха ответил Хвост. — А зачем вас прислали сюда? — решила Элена задать зачем-то этот вопрос, хотя ответ она знала уже давно. — А чтобы за тобой присматривать. — Хвост противно хихикнул и направился по направлению к спальне Северуса. Элене его ответ не понравился, хотя частично он ответил ей правдой. — Там не ваша спальня! — громко, но без крика, сказала Элена. — И? — Это комната Северуса и моей мамы. Я думаю, вам там делать нечего! — А ты не думай, — Хвост продолжал идти в комнату, и как только Элена увидела, что он взялся за ручку, девочка взмахнула палочкой. Хвост резко дёрнулся с места и, повернувшись в воздухе, повис вниз головой. — Ну я же сказала, что вам там делать нечего! — Опусти меня! Слышишь?! Опусти! — Ага, обязательно! Но не сейчас, — Элена прошла мимо орущего Хвоста в свою комнату и, взяв несколько нужных ей книг, расположилась в гостиной дома в кресле, прямо напротив всё ещё висевшего вниз головой и орущего на неё Хвоста. Его крик вначале не мешал Элене изучать учебную литературу, но потом стал напрягать, и ей пришлось к дополнению предыдущего заклинания наслать и ещё одно, чтобы он заткнулся. Хвост что-то продолжал кричать на неё, но ничего не было слышно. Его рот просто открывался и закрывался, как у рыбы, хватающей воздух. Элена как ни в чём не бывало взяла перо и начала что-то выделять для себя в книге, уткнувшись в неё. Когда, вернувшись, Лили зашла в гостиную, при виде это картины она вначале встала в ступор. Она смотрела какое-то время на висящего вниз головой Хвоста, потом перевела взгляд на сидевшую к ней спиной дочь, внимательно изучавшую книгу. Из ступора её вывел подавленный смешок Северуса, раздавшийся сзади неё. Северус как ни в чём не бывало вошёл в гостиную и спокойным уравновешенным тоном задал Элене вопрос: — Ты моё эссе написала? — Ещё нет, профессор! Меня несколько отвлекли, сейчас займусь этим, — от спокойного тона дочери Лили пришла в негодование. — Элена! Зачем ты подвесила этого?! — встав боком к Хвосту и указывая на него пальцем, спросила Лили. Тон её был жёстким. — Мам, — Элена вскочила с кресла, уронив с колен книгу на пол. — Я не планировала его подвешивать вверх тормашками, он сам виноват! — сказала она, поднимая книгу. — Естественно! У тебя всегда все виноваты. Что на этот раз? — Я его нормально встретила, даже познакомилась с ним. А он сперва нормально вёл себя, а потом, выяснив, что тебя и Северуса, ой, простите, — сказала она обернувшись к Снейпу. — Что тебя и профессора Снейпа нет дома, как начал мне хамить. Потом принялся шарить тут всюду и в завершение направился в вашу спальню! Я честно предупредила его, что не стоит туда соваться, он не внял. Итог, — Элена показала рукой на всё ещё висящего в воздухе Хвоста. — А рот ты зачем ему заткнула? — Мам, ну это глупый вопрос! Он орал тут и мешал мне заниматься — ответила Элена как ни в чём не бывало тоном, будто бы это обычная жизненная ситуация. Лили поджала губы и покачала головой. А вот Снейп повел себя иначе, он искренне рассмеялся. — Не вижу в этом ничего смешного, Северус! — сказала Лили. Смех Северуса утих. Она, не подумав: взмахнула палочкой, отчего Хвост с грохотом упал на пол и, схватившись за голову, застонал. Северус рассмеялся вновь. Лили презрительно посмотрела на него и, дёрнув верхней губой, направилась в теперь уже её и Северуса комнату. Закрывая за собой дверь, Лили услышала довольный голос Снейпа: — Молодец, Сэлвин! Заклинание достойного уровня! — Спасибо, профессор! Подняв на миг глаза вверх, она закрыла за собой дверь. Элена стояла около кресла в нерешительности — можно ли ей остаться здесь или идти отбывать наказание в свою комнату дальше. Северус подошёл к Хвосту и поднял его за шиворот одной рукой. Хвост при виде оказавшегося рядом Снейпа попытался дёрнуться от него, как от прокаженного, но Северус всё ещё держал его и, вероятно, железной хваткой. Элена увидела, как преподаватель куда-то поволок Хвоста, и решила последовать за ними. Северус потащил его вверх по лестнице, наверху была настежь распахнутая дверь. Он с силой толкнул туда Хвоста. — Это твоя комната. Сиди здесь и не смей показываться мне на глаза! Ясно?! — тихо, сквозь зубы и со злобой приказал Снейп. — Д-да, — спиной двигаясь от Северуса, сказал Хвост. Элена заглянула через спину Снейпа. Это была маленькая комната, по сравнению с их комнатами очень неуютная. В ней стояла лишь кровать, шкаф и тумбочка. Сквозь маленькое круглое окно пробивался свет. — А тебе что здесь надо? — спросил Северус, заметив Элену. — Пошли! — Куда? — Учиться! — Северус взял её за руку и потащил за собой вниз. — Не рекомендую тебе появляться здесь и контактировать с этим! — Я понимаю, — послушно закивала головой Элена. Северус отворил дверь в её комнату и зашёл вместе с ней. Весь вечер они провели за книгами. Он объяснял ей дополнительный материал, проверял кое-что из усвоенного ранее и отмечал, что она должна изучить к завтрашнему вечеру самостоятельно. Лили, не дождавшись появления Северуса или Элены в их совместной комнате, несколько раз заглядывала к дочери, но не решалась дать им о себе знать. Они прекрасно работали в тандеме, как будто сто лет знали друг друга, и было видно, что обоим это нравится. Лили вернулась обратно к себе в спальню и, взглянув на часы, взяла два пузырька с зельями, чуть помешкав, она выпила их, рассчитывая не уснуть до прихода Северуса. Глаза начинали слипаться, но Лили не позволяла сну завладеть ею. В очередной раз ей показалось, что сон берет вверх, но в комнату зашёл Снейп. — Как будем ночевать? — сходу, ещё не закрыв за собой дверь, спросил он. Лили стояла около окна и при виде него с большим удовольствием переместилась на кровать. Сев на её край, она предложила: — Кровать большая, предлагаю просто лечь и не замечать друг друга. Таким образом мы избежим последствий от подсматриваний Петтигрю, если он, конечно, посмеет. — Он посмеет! Я привык спать слева около окна, — Лили закатила глаза и скривила губы, но покорно встала и перешла на другую сторону кровати. Как только её голова коснулась подушки, она осознала, что больше не в силах сопротивляться. — Спокойной ночи! — произнесла она из последних сил, но Северус ей ничего не ответил, мысль об неуважении к ней со стороны Северуса успела посетить её голову, но сон быстро вытеснил её. К своему удивлению, на следующий день Лили проснулась раньше Северуса и ещё долго лежала, не решаясь встать с постели. Когда бесполезное лежание всё же ей надоело, Лили быстро вскочила и заскочила в ванную. Приведя себя в порядок, волшебница с помощью палочки притянула к себе свою одежду. Надев платье чуть ниже колен с рукавами три четверти и туфли без каблуков, она тихо вышла из комнаты и пошла на кухню. На ходу она взмахнула палочкой, и кофе к её приходу на кухню был уже готов. Не спеша выпив чашку, Лили на «птичьих», по её мнению, правах хозяйки решила быстренько смастерить завтрак. В холодильнике еды было не много. «Да, не разгуляться», — подумала она. — Динки, — на свой страх и риск вызвала она свою домовичку. Северус её никогда не видел, а вот Хвост прекрасно знал, какой семье она принадлежит. — Стань невидимой! — велела она, как только услышала чуть слышный хлопок около себя. Лили попросила её накупить сюда продуктов, написав целый список. — И пусть Тарси тебе поможет! — добавила Лили в последний момент. Вскоре холодильник был забит продуктами, и Лили быстро, направляя волшебную палочку то на нож, то на кастрюли со сковородками, занялась завтраком, да заодно и обедом, чтобы потом не нужно было готовить. Мысленно она радовалась, что нашла чем себя занять, не позволяя себе думать о лишнем, в частности, о предстоящем сложном дне под одной крышей с Северусом, но её опасения были напрасны. Северус практически одновременно с Эленой проснулись и зашли на кухню. — Доброе утро! Завтрак! — сказала Лили и прочла некоторое удивление в глазах Снейпа, не поняв, чем оно было вызвано. Северус и Элена с удовольствием поели. Иногда Элена уговаривала мать присоединиться, а вот Северус ел абсолютно молча в каких-то своих раздумьях. После чего сообщил, что у него важные дела, и до позднего вечера не возвращался. Лили мысленно была ему благодарна за это. — Рано утром завтра я возвращаюсь в Хогвартс, и всю неделю до пятницы меня будет, — вернувшись, сообщил он Лили. Северус сел на край кровати, на которой уже лежала Лили, спиной к ней. — Отлично! Ой, извини, я имела ввиду, — добавила она, увидел как голова Снейпа резко обернулась в её сторону. — Что мы, значит, можем вернуться к себе. — Не можем! Хвоста ты оставишь в одиночестве? Он побежит докладывать Тёмному Лорду о своём скучном и никчёмном времяпрепровождении здесь. — До вечера я в Министерстве. Оставлять Элену с ним наедине? По-моему, неудачная идея. — Ты переживаешь за Хвоста или за Элену? — в тоне Северуса слышалась ухмылка. — Но тем не менее я согласен с тобой. — Тогда днём я буду отправлять её домой, а вечером забирать или оставлять её там до выходных. — Мне всё равно! — сказал он и резко вышел из комнаты. Когда Северус вернулся вновь и вернулся ли, Лили не знала, она уже крепко спала под зельями. Утром Северус отправился в Хогвартс раньше, чем она проснулась. Лили отнесла еду Хвосту и, закрыв дверь, трансгрессировала вместе с дочерью к их дому. Лили заметила, что от былого Питера Петтигрю не осталось и следа. Хоть он ей был и противен от головы до кончиков пальцев на ногах, но в её душе сохранились и тёплые воспоминания об этом человеке. По дороге в Министерство Марлин пыталась выяснить все подробности их первых совместных выходных, но Лили до входа в своей кабинет была немногословна. Лишь войдя внутрь и поставив на дверь защитные заклинания, она резко развернулась к Марлин и, схватив подушку с дивана, кинула её в подругу. — Это были одни из самых отвратительных выходных в моей жизни, — произносила она отдельно каждое слово, — И чувствую, что это лишь начало. — Что поделать Лили, — Марлин развела руками. — Думаю, это просто не очень хорошее начало, а дальше будет лучше. По крайней мерее стоит на это надеяться, — улыбнувшись, добавила она. — Освобождение состоится завтра. — Так скоро? — Да, Лорд не хочет медлить с пророчеством, — Лили цокнула языком. — Завтра так завтра. Плевать, — Марлин рассмеялась. — Что? — Чувствую, общение со Снейпом не проходит даром. Ему тоже часто плевать. — Очень смешно! — состроив гримасу подруге, ответила Лили. Элена весь день не покладая рук усердно занималась. Эйлин ей доходчиво объясняла магию наложения и магию снятия волшебства на определенные предметы и попыталась втолковать рецептуру одного из своих лучших зелий. Зелье, которое способно снять с любой поверхности практически любую магию либо ослабить её до элементарной. При услышанном глаза девочки расширились, и она просто умоляла научить её его готовить. Эйлин очень порадовалась такому рвению к зельеварению у Элены. На следующий день Эйлин была занята своим зельем, доводя его до ума, а Дорея забрала Элену с собой в Египет. Регулус и Марлин перекочевали в дом Снейпа составлять вечерами Лили компанию, хоть она сама и возражала. — Я думаю, здесь тебе всё нужно поменять, — сказала Марлин, осмотревшись и проводя рукой по занавескам на окне. — Мне уютно здесь. Ностальгия, знаешь ли. — Понимаю. Но добавить в интерьер светлого я бы решилась. — Я думаю, Северусу это не понравится. — Я бы на его месте была бы рада переменам в доме. — Ты не Северус, Марлин, — ответил Регулус за Лили. — И перемен в жизни у него масса, особенно за последнее время. — И не без участия вас двоих, — напомнила им Лили, садясь на диван с ногами. — Рег… Редмонд проверь, как поживает Хвост на верхнем этаже. — Не вопрос. — Мешается? — Нет, — наклоняя голову, ответила Лили. — Но пару раз я замечала его за подглядыванием и подслушиванием. То у комнаты Элены стоял, когда с ней Северус занимался, то за мной на кухне следил. — По-видимому, желал научиться основам готовки? — Марлин плюхнулась в кресло, раскидывая руки, и положила ноги на небольшой столик, стоявший рядом. — Я тоже так подумала, — на верхнем этаже послышался шум, Лили вскочила с дивана и быстро подошла к лестнице, заглядывая наверх. — Редмонд! Что там у вас? — Сейчас спущусь, — Лили покачала головой и пошла обратно в гостиную. Вскоре к ним спустился и Регулус. — Стоял наверху и подслушивал. Не успел слинять, когда я появился рядом. — Ну, всё ясно. Ладно, что у нас с завтра? — Около полуночи ты, я, Марго и Пий будем устраивать разрушение Азкабана. Лорд собирается сделать из этого шоу. Навести тучи, гром и молнии, чтобы весь волшебный мир прочувствовал ужас, а потом во всех газетах появятся жуткие новости о сбежавших узниках. — Прекрасно. — А то! — Значит, нам предстоит непростая неделька, Лилит. Сперва шоу, потом цирк в Министерстве, — кивая, проговорила Марлин. — Может, хоть Фадж за ум возьмётся. — Сомневаюсь. Он слеп и глуп. — Дурак. — Да. Алисе Долгопупс заранее стало известно о намеченном дне освобождения узников Азкабана. С каждым часом, приближающим её к этому дню, она ощущала прилив ненависти и раздражения абсолютно ко всем, кто её окружал. В последние дни её раздражал даже собственный муж, который считал разрушение Азкабана вынужденной мерой. — Фрэнк, они преступники! Лили, Марлин и Регулус собственноручно освобождают убийц, а ты им в этом содействуешь! Раз ты встаёшь на их сторону, значит, ты просто содействуешь им в этом, хоть и косвенно, — Алиса скинула руку мужа со своего плеча и подошла к окну. За окном было раннее утро, в большинстве соседних домов горел свет. — Алиса. Стены Азкабана рухнут, и изменить это не в силах никто. Ну, провалят задание наши, и что? Ну, накажет их Волан-де-Морт, и сам пойдёт и разрушит его, но это произойдёт, скажем, на неделю позже. Будет какой-то другой итог? Нет! Итог будет один — преступники на свободе. — Сам говорил, что Волан-де-Морт сейчас предпочитает не высовываться! — Алиса по-прежнему стояла у окна, но развернулась к мужу лицом. Её выражение лица приобрело горделивый вид. Ей казалось, что никакого аргументированного ответа Фрэнк не сможет ей дать, ибо она была права. — Алиса! — по всей видимости Фрэнку надоел этот разговор и он, взглянув на часы, начал собираться на работу. — Дементоры перешли на сторону Волан-де-Морта. Он прикажет им, и они всех выпустят. Итог снова один. — Дамблдор должен на это повлиять, если он узнает, то обязательно… — Дамблдор знает, на чью сторону встали дементоры. Но повлиять он не может никак, пока Фадж не почешется, а Фадж не почешется, — Алиса закусила губу, не зная, что ответить и какой вариант действий ещё предложить. С самого утра ей было не до работы. Все бумажки, которые она считала никчемным занятием в их ситуации, были для неё внешним раздражителем, а сотрудники Министерства слепыми идиотами, которым очень хотелось вправить мозг или направить в больницу для его создания. Алиса передвинула свой стул подальше от стола и ближе к шкафу, чтобы её не случайно никто не увидел, поджав и обняв обеими руками свои ноги, ушла в раздумья. — Прошу прощенья! — услышала она знакомый голос Перси Уизли и не спеша подняла на него голову. — Что? — Вообще-то, вы разговариваете со вторым заместителем первого заместителя Министра Магии. — И? — Вы не расслышали? — Перси стоял с таким видом, как будто стал Министром Магии, а его не признают у власти домовики. — Я не глухая! У вас ко мне какое-то дело? Очередные никчёмные бумажки? Кладите на стол и идите. — Вас не смущает, что сейчас разгар рабочего дня, а вы позволяете себе тунеядничать?! — его напыщенный внешний вид окончательно вывел Алису из себя. Алиса разжала руки и, медленно опустив ноги на пол, встала со стула, выпрямив спину и презрительно посмотрев на Перси. Её взгляд напомнил Перси, как не так давно миссис Сэлвин смотрела на него. — А тебя не смущает, сопляк, что ты разговариваешь с человеком старше себя без уважительного тона? — Я имею право на свой тон. Моя должность… — Твоя должность пресмыкаться перед Фаджем и всеми стоящими выше тебя людьми. Вот вся твоя должность! — глаза Перси от такой наглости расширились, и казалось, что вот-вот и они выкатятся вовсе. — Если бы ты их не облизывал, младшим секретарём сидел бы до сих пор! Ан-нет, не сидел бы, — не унималась Алиса. — Ты же публично отказался от семьи, такие подвиги не бывают не замеченными в Министерстве. Только вот вопрос, а как ты будешь смотреть потом в глаза родителей, когда Волан-де-Морт объявится и уберет Фаджа с должности? — от имени Темного Лорда Перси вздрогнул. — Тот-Кого-Нельзя-Называть был убит … — Ты совсем неумный? Вернулся он скоро уж полгода как. Родители что, тебе не говорили, а? А, точно, ты же Фаджа слушаешь. — Я буду вынужден рассказать о вашем поведении вышестоящему начальству! — Алиса громко рассмеялась и, взяв палочку со стола, отодвинула Перси с дороги и направилась к выходу. — Говори! Мне плевать. На сегодня мой рабочий день окончен, если есть какие-то документы для меня, положи их на стол. Перси был шокирован таким поведением и поспешил напрямую к Министру, но, к счастью, Фаджа не было на месте, и он, поразмыслив, решил донести информацию Лилит. Лили не без искреннего энтузиазма выслушала Перси. Она внимательно его слушала и не могла понять — он сейчас демонстрировал перед ней блестящие актерские способности, или же он реально помешался на карьере в Министерстве. Голос и выражение лица Перси постоянно менялись: от непонимающего до разъяренного, от сочувственного и проникновенного до строго авторитарного. — И? — наконец произнесла Лили — Что «и»? — Зачем ты мне это рассказываешь во всех красках? Хочешь поставить в известность, что кто-то в Министерстве знает, что Волан-де-Морт вернулся? — Перси вздрогнул и, ничего не понимая, посмотрел на начальницу. Лили сидела как ни в чём не бывало. — Так многие это знают, Перси. — И вы согласны с их мнением? — Перси был возмущён. — А при чём тут согласна или не согласна? Я принимаю факты и вам советую. Мистер Уизли, вам необычайно повезло, — в голосе Лили зазвучала ирония. Она сложила руки в замок и положила их к себе на стол, чуть наклонившись вперед. — Вы получили пищу для ума. Вот идите и подумайте. — О чём? — Как о чём, Уизли? Подумайте о том, что вам говорили родители, подумайте о том, что услышали сегодня, сопоставьте факты. Удачи! — Лили выставила руку вперед, показывая Перси на дверь. Рот Перси открылся, но он ничего ей не ответил. Дома Алиса начала сходить с ума ещё сильнее. Она ходила по квартире без определенной цели, просто заходила то на кухню, то в гостиную, то возвращалась в спальню, и так по кругу, постоянно поглядывая на часы. Ей казалось, что каждую приближающуюся минуту она ощущала всей кожей без помощи часов. «Неужели никак нельзя это предотвратить? Долохов, Лестрейндж, сколько они принесут смертей! Они очень сильные и опасные волшебники. Как же помешать…» — постоянно прокручивала она одну и ту же мысль. Комнату осветила яркая вспышка молнии, и прогремел первый раскат грома. «Началось.». Неожиданно для самой себя она оказалась около шкафа с зельями, и в руках у неё уже было зелье невидимости. Вместе с ними она направилась в ванную комнату и, умыв лицо холодной водой, посмотрела в своё отражение. Из зеркала на неё смотрела посторонняя, но уже хорошо знакомая женщина, совершенно не похожая на неё прежнюю. Алиса посмотрела на своё кольцо, потом снова на отражение и, ухмыльнувшись человеку в зеркале, выпила пузырёк. Алиса продолжала стоять у зеркала и наблюдать за отражением, пока оно полностью не исчезло. За окном вновь прогремел раскат грома. Ближе к полуночи небо стало необычно чёрным, иногда по нему проплывали тёмные облака, которые хорошо виднелись от вспышек молний. Раскаты грома, казалось, слышны по всему миру. Люди позакрывали все окна и старались уснуть, не обращая внимания на непогоду, но были и такие, кто стоял у окна, осознавая, что происходит что-то страшное. Многие из них вспомнили те, казалось бы, далёкие времена, когда Волан-де-Морт набрал силу и заявил о своей мощи волшебному миру, именно тогда небо стало необычайно чёрным, молнии сверкали одна за другой, а от раскатов грома люди затыкали уши. Пий Толстоватый сейчас находился внутри тюрьмы, а Лили, Марлин и Регулус летали снаружи, временами уворачиваясь от молний. Море под ними было неспокойным. Его шум тоже отличался от привычного всем. У волшебников было такое чувство, что ещё немного, и море сможет пришумить раскаты грома своими ударами волн о воду. Мимо них проплывали отвратительные фигуры дементоров в чёрных балахонах. Они покидали стены Азкабана по приказу своего хозяина. Некоторые из них, кому было велено остаться, поднялись в небо и кружили над тюрьмой. Картина вселяла ужас. Лили обреченно покачала головой. Оставшаяся стража внутри, не включая дементоров, теперь не была дня них помехой, и вполне вероятно, что Пий уже ликвидировал часть из них. Очередная молния осветила всё, ударившись о крепкие стены Азкабана. Метки на руках начало жечь. Регулус кивнул головой, и волшебники подлетели ближе к тюрьме. Дождавшись, когда жжение метки станет совсем сильным, Лили, Марлин и Регулус подлетели совсем близко друг к другу и, направив палочки на одну и туже заранее выбранную точку, одновременно ударили заклинанием в неё. По непробиваемой стене Азкабана пошла большая трещина. Теперь в неё направлял силу своего заклинание один лишь Регулус, а Лили и Марлин направили мощь ударов заклятия по всему периметру стен тюрьмы. Стены дрожали и шли трещинами. Бетонные плиты и камни начали осыпаться и с громкими ударами падать в морскую бездну. От очередного заклинания огромная плита откололась и медленно начала падать вниз. Из открывшегося прохода показалась Беллатриса Ленстрейндж. Она держалась за полуразрушившуюся стену и хохотала. Марлин показалось, что даже через раскаты грома и шум морских волн отчётливо слышен её безумный смех. Регулус запустил в небо чёрную метку и развернулся, чтобы улететь. Лили и Марлин с большим удовольствием сделали то же самое. Первое время до них доносился смех безумия, и только когда он стих, они ощутили прилив сил от окончания этого дня. Они уходили той же дорогой, что до них плыли дементоры, от усталости и эмоционального напряжения они не замечали ничего вокруг. Неподалёку от них висела одинокая метла, естественно, никто из них её не заметил, а дементорам было велено никого не трогать. Алиса Долгопупс с самого начала наблюдала за всем происходящим, иногда надеясь, что стены Азкабана не смогут рухнуть ни под какими заклинаниями, и никакие удары молний им не страшны. Её надежда испарялась с каждой новой трещиной на их стенах. С появлением Беллатрисы Ленстрейндж надежда Алисы умерла. Она смотрела на злорадство волшебницы. От услышанного знакомого смеха её руки затряслись, именно так смеялась Беллатриса, когда пришла в их счастливый с Фрэнком дом и разрушила всё, что было дорого Алисе. Она подлетела ближе, и рука содрогнулась от желания прямо здесь и сейчас вернуть долг Пожирателям за всё. Рядом с Беллатрисой возникла фигура Антонина Долохова, предательские слёзы беспомощности полились из глаз Алисы. Она до последнего была около когда-то нерушимого Азкабана. Она видела, как один за другим Пожиратели смерти выбирались из его стен. Последним уходил Пий Толстоватый, как было и задумано по плану. Алиса ещё какое-то время провисела в воздухе, смотря на разрушенное здание. Видимость и чувство реальности стали к ней возвращаться, и она последовала прочь, пока не явились мракоборцы. Она летела в место, которое Фрэнк почему-то называл их домом, с единственным желанием принять ванну или душ и смыть этот день. Лили вернулась в дом Северуса поздней ночью и обессилено упала в ближайшее кресло. С кухни раздался шум и приглушенный стон Хвоста. С испуганными глазами, двигаясь вдоль стены, появился Петтигрю. — Нравится тебе такая жизнь, Питер? — зачем-то огласила Лили свои мысли вслух. — Я н-не понимаю… — ответил Хвост, вжавшись в стену. — Не понимаешь? Тебе нравится вечно всего боятся, шарахаться от каждого шороха и быть постоянно униженным приближенными Тёмного Лорда? Оно стоило того? — Лили разговаривала с ним очень спокойным тоном, как будто спрашивала его о чём-то по работе или вела неинтересную светскую беседу о погоде. Хвост молчал. — Не бойся меня, Хвост. Я не трону тебя и пальцем, пока ты не трогаешь меня! — Хвост смотрел на неё изумленными глазами, его подбородок дёрнулся, но он так ничего ей и не ответил. «Хвостик, Хвостик! Что же с нами со всеми стало? Ты же не был таким… Ты же был гриффиндорцем, я помню это! Ты был намного добрее всех. Добрее Люпина даже. Что же с тобой произошло, друг мой? Я столько раз задавала себе вопрос: как шляпа тебя распределила на Гриффиндор? Наверное, тогда ты был иным. Ты был тем Питером, которого я знала. Хм, если бы Джеймс с Сириусом не унижали тебя, предал ли бы ты нас? Стал бы ты таким? Почему-то мне кажется, что нет» — Лили прервала свои размышления и медленно направила в спальню. Нужно было выспаться, скоро в Министерстве будет трудный рабочий день.