Услышь меня

…Она видела, как их губы шевелятся, обсуждая что-то, но что именно, она не могла услышать.       А врачи всё болтали о чём-то, иногда поглядывая на Хоа, а она была не в состоянии что-то соображать, да ещё и голова трещала, и всё это неумолимо заставило её закрыть глаза и провалиться в сон. И вот она, совершенно здоровая, бежит по огромному полю, держась за руку с братом. Эта свежесть раннего утра пронизывает до косточек и хочется летать. Где-то вдали виднеется фигура их отца. Она всё быстрее и быстрее приближается. И вот уже осталось буквально несколько метров и вдруг… яркая вспышка… и никого… пустота… только поле и она… оглядевшись вокруг она кричит и рыдает, падая на колени от уныния… Резко открыв глаза, она просыпается тяжело дыша. Рядом возле её кровати сидит её брат Джинхо, немного напуганный от такого её пробуждения. Он тут же вскакивает и что-то спрашивает у неё, но она не слышит и ничего не отвечает. Понимая свою оплошность, Джинхо медленно опускается обратно на свой стул, смотря на неё грустными глазами. Затем он еще проводит несколько минут, всматриваясь в слишком белую плитку на полу, его кулаки медленно сжимаются. А Хоа молча наблюдает за этим. В её голове повторяется лишь одно прилагательное: “глухонемая”. Она не спускает глаз с брата и из её глаз начинают течь водопады слез. Эта приторная тишина в палате нарушается лишь всхлипами то Джинхо, то Хоа. Вдруг Джинхо, внезапно осмелев, берет со стола листок бумаги и что-то на нем быстро пишет немного трясущейся рукой. Хоа всё это время внимательно наблюдает за ним, немного успокаиваясь. Спустя несколько секунд он протягивает ей листок с надписью “Я тебя не оставлю”. Быстро пробежавшись глазами по листку, она крепко сжимает руку брата и ещё больше слёз покидают её глаза. Джинхо был повзрослее Хоа, ему было 18. Уже вполне мужчина, но он не мог сдержаться и лишь прикрывал своё лицо руками, пытаясь не показывать своей слабости. Шли дни, и вот Хоа уже может сама вставать с кровати и даже немного ходить. Но видимо, её это никак не радовало. Изрядно исхудав за несколько дней, она могла едва передвигать ногами. С того дня, как она пришла в сознание, улыбка ни разу не посещала её губы. Единственное, чего она хотела- это кричать во всё горло, но не могла; она хотела слышать, как капли крови, стекая с её запястья, ударялись о плитку, разбиваясь на множество брызг, но и это ей было не под силу… И вот, снова дожди, а она сидит перед окном, усердно вглядываясь в пустующие улицы, и изредка поглядывая, как капли легко и плавно скользят по холодному стеклу. Настал тот день, которого ждут все, посещающие подобные заведения- день выписки. Джинхо приехал к ней и помог собрать вещи, которых было не так много. После недолгой поездки на машине, она наконец может видеть свой дом. Тихо зайдя в него она отправляется в свою комнату, где все вещи лежат нетронуто. Она сразу садится за стол и, взяв первую попавшуюся бумажку, быстро пишет : ”Что с родителями? Где они?”. Буквально выбегая из комнаты и как можно быстрее преодолевая препятствие в виде ступенек лестницы, она находит Джинхо и вручает ему данное послание. Прочитав, он ещё долго вглядывался в написанное и по его лицу и мимике можно было понять, что она задела за живое. Джинхо, осознав, что больше не может держать паузу, наконец взял ручку и стал неохотно писать. Вручив листок ей, он быстро удалился в ближайшую комнату. Проводив его взглядом, она признала такой поступок крайне странным и невоспитанным. Медленно опустив глаза, она стала читать ответ на свои вопросы… “Их больше нет” Её глаза расширились, сердце стало бешено биться, она хватала воздух ртом, а ноги предательски подкашивались… Её слезы каплями падали на пол… но вдруг сзади она почувствовала чьи-то крепкие руки, что пытались обнять её. Это был Джинхо. Хоа развернувшись, прижалась к брату и несмело обняла его своими слишком худыми руками.