Услышь меня

      …«Мне очень жаль, мы сделали всё возможное, но травмы, полученные при катастрофе были несовместимы с жизнью. Простите» Что? Нет, этого не может быть. Хоа падает на колени, захлебываясь слезами. «Он врёт. Он всё врет. Джинхо жив! И сейчас он выйдет и обнимет меня.» Она была в безысходности, казалось, что не осталось больше смысла её существования. Джинхо был единственной опорой в этом мире, мире полном здоровых, но эгоистичных людей. «За что мне всё это? Вся моя жизнь - это ужасный кошмар, но я никак не могу проснуться. Джордж Бернард Шоу говорил: человек — все равно, что кирпич; обжигаясь, он становится твердым. Но я не стала выносливее, скорее наоборот твердеет моё сердце.» Хоа встала. Она решительным шагом направилась к выходу. Двери. Ещё двери. Хоа вышла на улицу. Впереди дорога. Много машин. Час-пик. «никогда не прощу себе смерть мамы и… папы. Как же я ненавижу машины. Это убийцы. Они забрали у меня всё… всё, что было. Как же хочется кричать…» Она отправилась в сторону своего дома. Она шла быстро, почти бежала. Никто не мог понять её сейчас… Открыв дверь, она несмело направилась в гостиную. Подойдя к полке со старыми фотоальбомами, она взяла один, развернулась и также неспеша направилась к дивану. «Вот я маленькая. Сколько же мне тогда было? Ах, не важно. Сколько же лет этому альбому?» Она перелистнула страницу альбома, за которой скрывалось то фото, которое она меньше всего хотела сейчас видеть. Семейное фото 7-милетней давности. «Мама…мамочка». Говорят, если поплакать, будет легче. Нет. Никогда не верьте этому. Слезы Хоа ничуть не заглушали её внутреннюю боль, скорее даже наоборот, разжигали ненависть к самой себе. Чтобы немного успокоить эти чувства, Хоа рвёт фотографию вклочья. Но это не дало результатов. На этом фото все покойники, кроме одного. Только она портила эту статистку. «Мне не место здесь. Джинхо, мама, папа, ждите меня…» Кухня… нож… ванная. Всё было как в тумане. На самом деле не в тумане, а просто за пеленою слёз. Вот то, чего она жаждала несколько последних лет. Она готова пойти на это. Хоа подносит лезвие ножа к запястью. Её руки дрожат. Предательски дрожат. А вены уже чувствуют прикосновение чего-то холодного, угрожающего и сильнее выступают. Наконец, собравшись, она вновь подносит лезвие. Резкое, но ловкое движение рукой. Алая кровь совсем не красит хрупкую бледную ручонку девушки. Капли падают на плитку. Тот звук, который она так хотела услышать, но по-прежнему не может, да и не смогла бы никогда. Перед глазами мутнеет при взоре на руку. Голова кружится, она опускается на холодную плитку. Хоа закрывает глаза и старается мысленно оказаться уже на том свете. Наконец, она сможет обнять своего брата, родителей. Кто бы мог подумать, что она повторит судьбу отца, так же распрощается с жизнью. Неужели это передаётся на генетическом уровне? А быть может у неё с отцом есть та черта характера, которой беден этот мир и им трудно выжить здесь? Жаль, но мы никогда не узнаем этого. Нет. Это абсурд. Психолог, писавший книги о светлом будущем и о счастье вот так поступает… это что-то невозможное. Никто не поверит в это… Слабый организм Хоа теряет сознание. Так быстро. Но успела уже всё обдумать, она ждет лишь одной встречи.