***
В офисе все без изменений. Кстати, Люк подвез меня до работы и еще на улице я встретила Анну, которая парковалась поблизости. Нужно было видеть ее взгляд, которым она буравила моего мужа. Если в мире и существуют магниты для женского пола, то Хеммингс определенно в их числе. Женщины всегда обращают на него внимание. А он этим пользуется. Хотя если бы за мной так волочились мужчины, я бы сошла с ума, не зная, как отвязаться. На сегодня у меня две записи. До первого клиента еще полтора часа и я запросто успею перебрать кипы бумаг. А кафе на первом этаже я купила большой стакан кофе, а когда вернулась в свой кабинет, то застала там… Эшли. Девушка мирно сидела в кресле напротив моего стола, где обычно со мной беседуют клиенты. Замкнув в себе все эмоции, я сделала вид, что не только не удивилась приходу девушки, но даже с трудом ее узнала. — Добрый день, чем я могу вам помочь? — любезно обращаюсь к мисс я-сплю-с твоим-мужем Эшли. — Кэролайн! Здравствуй. Извини, если я не во время… — девушка ведет себя очень сдержанно, а я жду, когда она сбросит на меня бомбу с которой пришла сюда. — Все в порядке. Тебе что-то нужно? — задаю самый обычный вопрос и перебираю тонкие стопки бумаг на столе. Поерзав на стуле, молодая пассия Люка решилась продолжить беседу: — Я по поводу Люка… — Моего мужа? И в чем же дело? — я специально напомнила Эшли о том, что являюсь ему женой. Девушка выглядит очень нервной. Ей жутко неловко — это видно по тому, как напряжено ее тело. Она похожа на прочный манекен в кресле. — Я могу спросить, на сколько серьезны ваши с ним отношения? — Ты уже спросила. — Смотрю на Эшли в упор. — Свидетельство о браке уже не эталон серьезных отношений? — Но ваш брак фиктивный. То есть у вас нет никаких претензий и романы на стороне — в порядке вещей. Поэтому я и спрашиваю… — Нет не поэтому. Что конкретно тебе от меня нужно, Эшли? Девушка пальцами теребит ручки своей сумочки, нервничая с каждой минутой все больше. — Дело в том, что у нас с Люком достаточно серьезные отношения. Но я не могу так, как ты. Я не привыкла делить своего молодого человека с другими женщинами. И потому я считаю, что вам с Люком лучше подать на развод. Он не хочет расстраивать тебя и заводить эту тему, поэтому я решила сама поговорить с тобой, Кэролайн. Пойми, что… Все это время я внимательно слушала девушку, а в конце улыбнулась и даже перебила ее: — Нет, это ты пойми одну важную вещь, прежде чем принимать такие решения: у вас с Люком, может, и «достаточно серьезные отношения», но у Люка таких «достаточно серьезных отношений» более чем достаточно. — Мягко улыбаюсь Эшли и добавляю: — В следующий раз, прежде чем говорить «Шах», оцени собственное положение, чтобы не вышло так, что перед Ферзем ты узнала в себе Пешку. Всего доброго.***
Однако настроение мое было испорчено на весь оставшийся день. Не слишком приятная встреча была все же. Но нужно отдать Эшли должное, она очень смелая. Но глупая. Слабоумие и отвага — так, кажется, сейчас подобное называют. Оба клиента на встречу пришли в не самом лучшем настроении. Мне было сложнее вывести их на доверительную беседу. Все шло как-то вверх дном. Так что сегодня я вовсе не ожидала звонка от Майкла Клиффорда. Но он позвонил. Майкл спросил, как мои дела, и предложил встретиться. Его голос показался мне довольно бодрым, хотя я могу и ошибаться. В любом случае, он назначил время и место. Я согласилась.***
На этот раз мы встречаемся у одного бруклинского кинотеатра. Это не самое лучшее времяпрепровождение — кино — но Майкл напомнил, что в прокат вышел классный фильм (еще один из экранизированных комиксов). Если бы не Майкл, я бы отправилась в Квинс навестить родителей. Мама давно просила заехать к ним, а я ссылалась на постоянный завал в работе. Сегодня Клиффорд действительно выглядит бодрым, но это обманчиво. Уже в холле кинотеатра я заметила у него под глазами темные круги, которые не видела при фонарном освещении на улице. Майкл как и всегда сонный и как и всегда старается убедить всех в том, что он в порядке. Я помню как восторженно говорил Майкл о фильме, на которых хочет сходить, по телефону, а сейчас сидит рядом, устремив пустой взгляд в огромный экран. Происходящее в фильме парня явно не интересует, как и все, что его окружает. Потом он подпирает рукой голову и с скучающим видом рассматривает зал. Я предпочла не акцентировать внимание на его странном поведении и кое-как досмотрела фильм. — Ну как тебе? — задаю вопрос уже после. На губах Майкла появилась вынужденная полуулыбка: — Здорово! Отличный фильм, — он постарался вложить в ответ всю искренность, на какую сейчас способен, но слова прозвучали не убедительно. Я уже не раз успела заметить, что, также как и в день нашего знакомства, парень меня практически не замечает. — Все в порядке? — наконец спрашиваю я, когда терпение иссякло. Майкл посмотрел на меня как-то странно и усмехнулся. — А разве что-то не так? — ответил вопросом на вопрос. Я поджимаю губы. — Сегодня ты весь в себе. Что стряслось? Ты можешь мне доверять, помнишь? — стараюсь повернуть разговор в благотворное русло. Клиффорд сконфуженно на меня покосился. — Я…снова не выспался. Пустяки, — после ночи в отеле он побаивается откровенно говорить мне о том, что его тревожит. — Тебе нужно с этим что-то делать: обследоваться… — Думаешь, мне больше заняться нечем, кроме как бегать по врачам? — Но это не шутки! — А кто, по-твоему шутит?! Мы зашли в маленькое кафе, чтобы перекусить. Майкл заказал себе пиво и гренки, как в типичном баре. Его тут же спросили, есть ли ему двадцать один год, и Клиффорд ответил, что это для меня. Пришлось согласиться. Мы сели в самом дальнем углу зала, чтобы Майкл мог спокойно пить пиво. Я отнеслась очень скептически к его заказу, но не стала занудствовать. Заказала салат и кофе. Ели мы практически молча, изредка перекидываясь короткими фразами. Меня беспокоит его самочувствие, но парень отмахивается, словно все так, как должно быть. — Как колледж? — задаю безобидный вопрос. — Уладил дела в тот день? — Да, все в порядке, — отвечает Майкл, и у меня создается впечатление, что он врет. — Расскажи что-нибудь… — Ну, я тут понял, что совсем ничего о тебе не знаю, — он пожимает плечами, а я вздыхаю. Черт. — Спрашивай. Майкл немного помялся, после чего завалил меня кучей вопросов: от хобби и профессии до семьи и личных предпочтений. Пришлось где-то недоговаривать, где-то врать, а в чем-то даже говорить правду. Насчет профессии я лгать не стала, потому что это бессмысленно. Майкла не порадовал тот факт, что я психолог-практик, но и не отпугнул. Я сказала, что хобби у меня нет, за исключением, может быть, чтения; что мой любимый цвет голубой; что однажды я была в Греции и это было волшебно. Мне пришлось соврать, что Люк, он же мой навранный брат, сильно поссорился с девушкой, с которой жил, и временно живет у меня. Я рассказала, что мои родители живут довольно далеко, но родилась я в Нью-Йорке. — Я сразу понял, что ты любишь синий и голубой, — сказал Майкл, посмотрев на кольцо у меня на пальце с топазом. — На тебе всегда украшения только с голубыми камнями, — он усмехнулся, а я скованно поджала губы. На самом деле большая часть моих украшений — это подарки Люка. Я никогда не любила тратить большие деньги на бессмысленные безделушки и брюлики, но всегда принимала их в качестве подарков, ведь нельзя же отказать. Хеммингс в этом плане жуткий романтик: он дарит мне камни только сине-голубых оттенков, потому что они цвета его глаз. Так он подчеркивает то, что я его женщина. И, к слову, однажды это стало причиной большого скандала: я поклялась, что выкину все, что он мне дарил, в окно, если он хотя бы раз подарит голубой камень другой. Это воспринималось мной очень грязно и пошло. Меня, я думаю, можно понять: кому захочется быть «одной из коллекции»? После этой ссоры он долго не дарил мне украшения. А на Эшли сегодня, кстати, были серьги с какими-то красными камнями. Возможно, гранат. — А что насчет…парня? — вдруг спросил Майкл, выведя меня из собственных размышлений. Кажется, он уже как-то задавал мне этот вопрос… — Я не упоминала о том, что свободна? — кокетливо улыбаюсь, заставив тем самым парня расслабиться. — Знаешь, все порой быстро меняется! — Только не у меня! — тут же ответила я, что, кстати, правда. Вот уже без малого пять лет у меня все по-прежнему и меня это устраивает. Клиффорд усмехнулся. — Я помню, ты рассказывал о том, что встречаешься сейчас с кем-то, — вспоминаю я, а Майкл машет в ответ рукой. — Ничего серьезного. Сложно объяснить, но… Это все равно что «клубная подружка»… — Ты говорил, что она считает, будто вы в отношениях. — Я не хочу говорить об этом, Кэрри. Извини. — Майкл вежливо заканчивает разговор о личном, а я с пониманием киваю и делаю глоток кофе. Внимательно рассматриваю Майкла сидящего напротив. Когда он замечает на себе мой взгляд, то несколько смущается и пытается понять, что такого противоестественного я в нем нашла. А я лишь залюбовалась этим трогательным смущением и широко улыбнулась в ответ. — Почему ты стараешься не спать дома? — вопрос родился у меня в голове спонтанно и я поспешила его задать. Майкл тут же помрачнел и внимательно посмотрел мне в глаза. — Родители по вечерам всегда дома… Они шумят. — А днем? Ты, вроде бы, не стремишься ходить на все лекции в колледже. — Днем не заснуть. — Значит, вечером тоже. А напиться на глазах у родителей возможности нет, — подвожу итог, стараясь понять, что к чему. Майкл хмурится — ему совсем не нравится, что я заговорила на эту тему. — Когда простимся, куда пойдешь? — с интересом спрашиваю, а воображение уже рисует перед глазами такую картину: одинокий двадцатилетний парень с острым нарушением сна бродит по ночным барам и клубам Бруклина, чтобы не возвращаться в родительский дом. А ведь мне платят за то, чтобы как-то смогла помочь… — Не знаю, — Майкл пожимает плечами, но ответ действительно очевиден. — Мы можем… — я только начинаю очередную фразу, а Майкл уже с какой-то неописуемой надеждой на меня посмотрел. — Мы можем снова поехать в гостиницу, — пожимаю плечами. Парню стало как будто очень неловко от моих слов, но меня не покидает уверенность в том, что он ждал этого предложения весь вечер. Возможно, в прошлый раз ему правда стало лучше. — А это удобно? — с осторожностью уточнил Клиффорд. — Вполне.***
Как и два дня назад, мы приехали в отель, но уже другой, забронировали номер и поднялись на нужный этаж. Майкл выглядит измученным и вялым. При взгляде на него сердце с болью сжимается. Я бы очень хотела ему помочь, но как? — Расскажи мне о чем-нибудь, — говорю юноше, плотно завешивая шторы. — Например? — Не знаю, о чем хочешь. Я пытаюсь понять тебя, — оборачиваюсь и сажуюсь на краешек кровати. Клиффорд сидит на другом конце. Парень мрачно и натянуто улыбается: — Ну, раз ты настаиваешь… Я позвонил тебе для того, чтобы ты снова привела меня сюда. Кино было глупым предлогом, — Майкл многозначительно на меня посмотрел и продолжил. — Не так страшно… в смысле не так сложно засыпать, когда рядом ты. Это странно, но факт. Наверно, я тебе доверяю. От тебя веет дурным спокойствием, что только способствует всему. Я понимающе кивнула в ответ, словно говоря, что не стоит благодарности. Сейчас Майкл кажется таким слабым и беззащитным… — Тебя тревожат дурные сны? — делаю предположение, но парень отрицательно качает головой. — Нет, я не вижу снов. — Как? Совсем? — Совсем. Иногда я что-то слышу во сне, но сложно потом разобраться — это у меня в голове или в комнате. Еще мать беспокоилась, что я порой хожу во сне, но сам ни черта не помню, естественно. Знаешь, это как медленная смерть: ты знаешь, что не протянешь дольше восьми-десяти суток, хочешь чертовски спать, но не можешь отключиться. Какой-то лабиринт по выживанию, — Майкл мрачно усмехается, а потом переводит взгляд на меня. В глазах столько боли. — И…каков твой рекорд? — Неделя. От ответа Майкла у меня сперло дыхание. Семь суток без сна! Парень заметил мое беспокойство и вздохнул. — Видишь, не каждому такое расскажешь… — Нет, что ты?! Я… спасибо, что рассказал. — Это только часть того кошмара, в котором я живу, — как бы между прочим произнес Клиффорд и я насторожилась. — Поделишься? — Не сегодня, — с этими словами он поднимается с кровати и уходит в ванную комнату.