Social Whore

Я пыталась, как говорится, выпустить пар, гуляя по людным улицам Нью-Йорка, неподалеку от нашей квартиры. Совершенно неосознанно остановилась возле широкой и светлой витрины салона: в небольшом зале женщине делают укладку; на стенах висят постеры с обложками известных журналов. Я стояла и думала о том, как устала, и как здорово иметь такую способность, с помощью которой можно коренным образом менять свою жизнь — как с телевизором: не понравился «канал» — переключил на следующий и начинаешь все заново, с чистого листа, совсем другим человеком. Дверь салона открылась прямо перед моим носом и оттуда вышла молодая девушка, придерживая дверь для меня. Она подумала, что мне сюда. А если… Я просто взяла и сделала то, о чем задумывалась годами, но никак не решалась: немного постриглась и попросила осветлить мне волосы. Поскольку раньше они были темными, но рыжеватыми, процедура не заняла лишних усилий. Цвет всего на пару тонов светлее, но мне не к спеху становиться блондинкой. Просто страшно, что Майкл узнает меня на улице по затылку, по волосам. А еще Эшли у Люка тоже рыжеватая. Я раньше не придавала значения тому, что мы немного похожи — сосем чуть-чуть, но теперь это обернулось для меня катастрофой. Не хочу иметь с ней ничего общего. Потому и с Люком покончено. Иногда я жалею, что у меня нет своей собственной квартиры, да даже просто комнаты, в которую я могла бы приходить и переждать самые трудные жизненные моменты, как внезапный ливень. Жутко хочется напиться, но я и так в последнее время злоупотребляю спиртным. Так нельзя. Мне следует быть сильной, но слова Люка об эгоизме, цинизме, корысти и прочем застряли у меня слезами поперек горла. Я ненавижу его за то, что смог бросить это все мне в лицо. Он не прав… Вместо того, чтобы отправиться домой, я напросилась в гости к Барбаре. Давно не видела подругу, чего уж там. Целый вечер мы разговаривали о разном, а потом я вспомнила, что она практикуется в колледже, где учится Майкл Клиффорд. Осторожно начав разговор о нем, я больше всего на свете боялась прямых вопросов от Барбары. Мне ведь только интересно, ходит ли он на занятия, не изменился ли как-то…  — Снова покрасился. Кажется, на этот раз в черный, — ответила мне подруга, даже не заподозрив мое любопытство.  — Стал посещать лекции?  — Нет, вообще-то, но забегает в деканат и сдает задания. Уж не знаю, почему его до сих пор не выперли из колледжа, — Барбара неохотно отвечает на мой вопрос. Нельзя не заметить, что Клиффорд ее совершенно не интересует, как и все остальные студенты. Дальше подруга сумела завести тему обо мне и Люке. А я всего лишь хотела бы забыться, исчезнуть куда-нибудь на пару дней, похандрить, а потом вновь приступить к ежедневному расписанию, как ни в чем не бывало. Даже пожалела, что согласилась поговорить по душам.

***

Утром от Барбары на такси я отправилась домой. Не знаю, к счастью ли, но в квартире никого. Мне стыдно перед Лиз, но очень надеюсь на ее понимание. Пусть Люк сам объясняет, что к чему. Во всяком случае, это не я виновата в том, что наш брак рухнул. Плотно позавтракав и приняв душ, я собралась на работу. Образовался целый список дел, в числе которых восстановление важных бумаг, которые остались в «потерянной» сумке. Сегодня я поехала на метро. От станции до офиса пришлось пройтись пешком, но я даже рада возможности побыть на, если можно так сказать, свежем воздухе. Улица людная, прохожие идут напролом навстречу, а я стараюсь максимально уклоняться. Где-то неподалеку я услышала свое имя, но решила, что просто показалось. Однако ускорила шаг, насколько это возможно. Тогда через несколько секунд меня с силой дернули за плечо: я резко обернулась и столкнулась взглядом с до смерти перепуганным взглядом Майкла Клиффорда. Парень в оцепенении замер, все еще держа ладонь на моем плече. Мне хотелось сделать вид, что мы не знакомы, но паника уже взяла свое. У меня вмиг задрожали губы, а глаза машинально забегали в поисках помощи. Я не знаю, что ожидать от этого человека.  — Ты… Твою мать, это невозможно! — проговорил парень скорее самому себе, продолжая впиваться в меня ошеломленным взглядом.  — Что?! — я наконец нашла в себе силы скинуть с плеча его руку и сделала шаг назад.  — Я…черт, я думал, что сделал что-то ужасное, — парень опустил глаза вниз, словно бы асфальт подскажет нужные слова. Осмотревшись по сторонам, я прошипела: — Серьезно?  — Кэрри, погоди, — Майкл схватил меня за руку, когда я собиралась развернуться и уйти. — Прошу тебя… Он выглядит так, словно все страхи и кошмары детства вдруг ожили и сыграли с ним злую шутку. Я с силой стискиваю зубы.  — Нам не о чем говорить. Твоя мать уже нашла тебе адвоката?  — Что? Откуда ты ее знаешь?!  — Ты грозился меня убить — это все, что тебе следует знать и помнить. А теперь отпусти меня. — Ледяной тон заставил Майкла подчиниться. Он убрал от меня свои руки, но не изменился в лице: все такой же напуганный, забитый.  — Кэрри! — Клиффорд крикнул мне вслед, но я даже не попыталась обернуться. Страх вскружил голову, и я на время даже забыла, как равномерно дышать. Ужасные воспоминания ожили перед глазами. Тогда он был диким, неуправляемым… Я зашагала смелым и быстрым шагом в сторону офисного центра, но спиной ощущала, что Клиффорд увязался за мной. Хочется ткнуть его носом в тот день, когда он искал острием ножа мое сердце. Пройдя в просторный, но, как и всегда душный холл, я украдкой кивнула бессменной секретарше Аннабель и торопливо поднялась по лестнице к лифтам.  — Миссис Хеммингс, стойте, вам оставили посылку! — крикнула мне девушка как раз тогда, когда с ее стойкой поравнялся неугомонный Майкл Клиффорд. Парень едва опешил, отчетливо услышав «Миссис». Какого черта эта девка решила вдруг назвать меня так?! Но я тут же вспомнила, как она косилась на Люка и теперь недолюбливает меня за брачные узы с ним.  — Не сейчас, Анна, я очень тороплюсь, — отвечаю я, все еще надеясь удрать от Клиффорда, хотя шансов больше нет. Парень успел протиснуть руку между закрывающимися дверцами лифта. Тут же подоспела Аннабель и сунула мне в руки тяжелый желтый конверт формата А4. Ощущения такие, словно я загнана в ловушку и сейчас меня начнут пытать.  — Мне нужно поговорить с тобой, — упрямо настаивает на общении Майкл, а я отворачиваюсь к стене. Конечно, глупо поворачиваться к этому психу спиной, особенно пока мы едем в лифте (замкнутом и тесном пространстве), однако что-то подсказывает мне, что он не перережет мне горло прямо здесь.  — Тебе или тем чертям, что сидят в тебе? — грубо съязвила я, на что получила мрачный смешок в ответ.  — Серьезно, я не займу у тебя много времени, — Клиффорд умоляюще на меня посмотрел. Тяжело и как-то обреченно вздохнув, я крепче сжала в руках конверт и кивнула: — Хорошо, я дам тебе возможность высказаться. — Мне всего лишь вспомнились слова Люка о том, что хороший адвокат, как и любой умный человек, всегда предоставит оппоненту слово. Мы вышли из лифта, и я провела Майкла в свой кабинет. Парень криво улыбнулся, прочитав надпись на табличке с моим именем.  — Миссис?  — Ты об этом хочешь поговорить? — отрезала я, по-хозяйски пройдя вглубь кабинета к окну. — Присаживайся, — киваю на кресло для клиентов. Майкл чувствует себя очень дико — это видно не только по его выражению лица.  — Я ведь говорила тебе, чем я занимаюсь по жизни?  — Да, психолог, я помню, — безучастно ответил Майкл и устроился в кресле, сложив ноги четверкой. Обычно клиенты сидят передо мной в несколько иной позе, но этому придурку можно и простить подобное.  — С чего начнешь? — без всякого энтузиазма в голосе спрашиваю я, попутно роясь в столе. Мне дико хочется делать вид, что вовсе не замечаю крашеного брюнета.  — С начала, — через несколько секунд произнес Клиффорд и слегка кашлянул: — Помнишь, ты просила рассказать тебе все? Я готов. Потому что-то, что произошло тогда… Я не знаю, как это описать, но это было так, словно я не управлял своим телом…  — Оставим супергеройские штучки на сладкое, идет? Ближе к делу. Начинай с начала, я слушаю, но не затягивай.  — Ты какая-то нервная… — ДА ЧТО ТЫ?! — Извини, — тут же спохватился брюнет, поняв, что сморозил глупость. Около минуты он смотрел куда-то в стену, потирая ладони одну о другую. Собирался с мыслями, вероятно, подбирал нужные слова, строил сценарий пламенной речи.  — Я говорил, что это началось около полугода назад. Точнее, уже больше. Около декабря приблизительно. Сначала я просто стал дерганным, неуравновешенным; старался абстрагироваться от мира, жить сам по себе, стать одиночкой. Мне было спокойнее одному, а еще спокойнее в темноте. Потом появились дурные сны, но я быстро нашел панацею: если выпить перед сном пива, то все окей. Дальше все по нарастающей. Сны беспокоили все чаще… Мама даже как-то говорила, что я ходил во сне, но мне плевать было на ее слова. Вечно несет какой-то бред. И да, сны эти не были жуткими или какими-то странными: они просто мешали спать. Это все равно что сидеть перед телевизором, когда чертовски хочется спать, но надо досмотреть до конца, и ты сидишь и мучаешься. Постепенно сны дошли до наивысшей точки назойливости и исчезли совсем. И тогда уснуть мешала тишина, темнота — все что угодно. Со временем я перестал спать каждый день, потому что не мог заставить себя отключиться. Стал в сотню раз хуже: вечно раздраженный, мрачный и грубый. Родители заебали, друзья перестали интересовать. Ночами делать нечего, и я пристрастился к клубам. Это самый лучший способ промотать время в моем случае. Учебу, естественно, забросил; всю свою жизнь стал видеть в черный тонах, где все бесит, от всего тошнит. И меня тошнило в буквальном смысле: порой мне хватало просто подумать о чем-то неприятном — и меня выворачивало наизнанку, как наркомана при ломке. Знаешь, как в моем случае помогает секс? Никак. Это мучение: никакой эйфории, никакого возбуждения. Голова не отключается ни на секунду, мысли не затуманиваются. Но если сильно напиться, то иллюзия кайфа все же дает о себе знать. У меня была девушка, но… Кэрри, сама подумай, как можно встречаться с кем-то вроде меня? Я срывался на нее всякий раз, когда она заводила разговор о том, что со мной происходит. Она постоянно звонила, писала, раздражала своим присутствием в моей жизни. Потому что мне легче только тогда, когда я один. Ничего не давит, восхитительная пустота. Однажды она перестала звонить и писать. И мы больше не виделись. А я потерял последние нити, связывающие меня с прежней жизнью, с реальностью в целом. Я все больше утопал в этом дерьме, но не понимал, что могу сделать. Жизнь проходила мимо меня; я видел все, будто со дна колодца. И тогда понял, что схожу с ума. Постоянные нервные срывы, немыслимые истерические припадки на почве бессилия, усталости, отрешенности. Боль помогала на время вернуться к реальности. Ты, наверняка, видела это, — Майкл поднял руки, показывая предплечья с зажившими шрамами. — Мама увидела это и думала, что я хочу покончить с собой. Но это наоборот возвращало меня к жизни. Хотя сдохнуть я был не прочь, но… Я слишком жалок и трусоват, чтобы сделать с собой подобное. У меня были мысли броситься под машину, но это бред, разве нет? Несколько месяцев назад — два-три — у меня стали появляться провалы в памяти. Я мог проснуться в каком-нибудь клубе, но не помнить, как там оказался и что вообще делал прошлым вечером. Я понимал, что схожу с ума, что только ускорило процесс самоуничтожения. Смешно звучит, но курение помогает привести мысли в порядок. Не знаю, как это действует, но, когда я курю — сознание, разум, или черт знает, как еще это назвать, светлеет. Также снимает стресс, успокаивает. Я был славным парнем, Кэролайн, но в связи со всем этим дерьмом опустился на самое дно. А потом… Потом я однажды вышел из дома и толкнул дверью одну девушку, которая перевернула все. Ты знаешь, это так тупо звучит, но ты дала мне надежду. Это как глоток свежего воздуха: я старался карабкаться, заставлял себя спать, подавлял в себе все самые поганые вещи, потому что знал, что впереди день, на который назначена встреча с тобой. Я не мог себе позволить отменить одну из встреч из-за того, что со мной происходит. Я не хотел позволять этому… точнее, отдавать этому безумию последнее, что можно назвать светлым пятном в этом беспроглядном кошмаре. И я не знаю, как все внезапно вышло из-под контроля. Я помню, что ехал к тебе, а потом как будто внезапно уснул. Мне не удавались такие фокусы на протяжении многих месяцев, а тут я просто отключился за рулем. Но очнулся в машине посреди лесной дороги, черт знает где. У меня была настоящая паника, когда я нашел твою сумку в тачке и нож на соседнем сидении со следами крови. Хотел найти тебя, но твой телефон остался в сумке, а среди бумаг я не нашел ни адреса, ни другого телефона. Только этот офис. Прости, я рылся в твоей сумке… в тот день я прочесал весь лес в округе; больше всего на свете боялся, что совершил что-то ужасное… Был уверен в том, что я настоящее чудовище. Даже сейчас я не сомневаюсь в этом. Но… Черт возьми, ты жива и… — Майкл прервался, но продолжать не стал. Покрасневшие белки его глаз обрамляют темно-зеленую радужку. Он смотрит прямо перед собой в поверхность стола и тяжело дышит. Взгляд безумный, как у маньяка, но не вселяющий страх и немой ужас. Его плечи слегка подрагивают, а я дрожу всем телом и не знаю, как заставить себя расслабиться, отпустить мандраж. Мысли мелькают в голове, не задерживаясь ни на секунду. Мне больно, стыдно и страшно одновременно. Я действительно напугана рассказом Майкла; мне стыдно сейчас за то, что он со мной честен, а я постоянно врала; мне больно от воспоминаний той страшной ночи.  — И ты не знаешь, с чем может быть связано твое резкое схождение с ума? Полгода назад с тобой не происходило ничего странного? — мой голос звучит слабо и неуверенно.  — Нет! Я понятия не имею, чем заслужил это все!  — Я тебе верю, не сердись, пожалуйста, — тихо ответила я, не желая превращать эту беседу в вражескую перепалку.  — Прости, — бросил Клиффорд и пригладил ладонью непослушные волосы. Мне вдруг вспомнилась одна вещь, которую я боялась забыть все это время: — Помнишь, как в день нашего знакомства ты хотел подняться со мной на крышу дома, чтобы показать звезды? Майкл с удивлением посмотрел на меня, как и в прошлые разы, когда тема касалась этого момента, но тут же по привычке вернул лицу умное выражение: — Конечно.  — Ты врешь, — твердо отвечаю я, впившись взглядом в глаза парня. Он хмурится: — В смысле?  — Ты нихрена не помнишь с того вечера, кроме самого знакомства. Я не о первой встрече, а о том дне, когда в баре ты назвал свое имя. Майкл прикусил нижнюю губу, рассеянно глядя в сторону.  — Интересно, — прошептала я, для самой себя. Я помню, как странно он тогда вел себя; как избегал меня взглядом, словно меня вообще рядом не было. Еще тогда я заподозрила неладное.  — Но я помню все. Я помню каждую ночь в отеле, помню, какой ты была…  — Стой. Ты расскажешь, почему сбежал тогда, оставив дурацкую записку? Что тогда с тобой было? Майкл поежился: — Я не знаю.  — То есть?  — Помню только, что мне было очень плохо, болела голова. Было чертовски холодно, но потом невероятно тепло… и спокойно. Ты была рядом. Я провела ладонью по лицу, словно стараясь стереть усталость.  — Я бы хотела тебе помочь, Майкл. Но… боюсь сделать хуже. То, как ты говоришь обо мне…  — Хочешь сказать, что я веду себя как глупый влюбленный мальчишка?  — А ты влюблен? — тут же задаю вопрос, хватаясь за острое слово.  — А ты замужем? Повисло нелепое молчание. Мы сидели и около минуты буравили друг друга многозначительными взглядами.  — И все же? — первым очнулся Клиффорд. Его щенячий, убитый тревогой, унынием и разочарованием взгляд, кажется, пробьет дыру в моем сердце.  — Прости, что не сказала тебе. Это…  — Аморально? — подхватил Майкл, а мне пришлось кивнуть и согласиться.  — Я… я делала свою работу, Майк, — на выдохе проговариваю жестокие слова.  — Работу?  — Все еще считаешь, что из нас двоих чудовище — это ты? — я ответила на вопрос вопросом, но парень уже уловил суть.  — То есть… Все, что ты делала: приходила на встречи, разговаривала, пыталась поддержать меня, заставляла спать, — все это прописано в твоем прайс листе? Тебе платили и ты, как шлюха, выезжала на вызов? Это моя мать тебя натравила?! Я промолчала, думая о том, что лучше бы он орал, пытался разгромить кабинет, выкинул бы кресло в окно, нежели чем принял все это с таким спокойствием и горечью. Зря я, наверное, не выкрутилась сейчас… Хотя какой уже смысл скрывать.  — Ты приходила на встречи, заранее имея цель покопаться в моей душе? Пыталась выудить все, что нужно для отработки суммы банковской карте… Я ж, блять, открылся тебе, сука! — Майкл резко вскочил с кресла, прокричав последнюю фразу. Я сижу неподвижно, стараясь не дышать, но от крика Клиффорда вздрогнула всем телом.  — Я… Да пошла ты, — с этими словами парень ушел, громко хлопнув дверью. Положив локти на стол, я опустила голову в ладони, совершенно не понимая, что делать дальше. Хочется отмотать время назад и… снова соврать что-нибудь, увиливать от правды. Раньше проблем подобных с клиентами у меня не возникало, но… Я вдруг подумала, что еще никогда в жизни мне не хотелось утопиться так, как сейчас.