От лица Люка
Я думаю, что даже с закрытыми глазами уже смогу отыскать эту улицу и этот дом. Захожу в лифт и поднимаюсь на семнадцатый этаж. Долго звоню в дверь. Эшли открывает ее только тогда, когда я уже вынул из кармана мобильный, чтобы позвонить и спросить, где она. Девушка стоит передо мной в одном халате и с наспех накрученным на голову полотенцем. По ее розовым щечкам можно судить, что она только что принимала ванну, а я помешал. — Зачем ты пришел? — спросила она, смотря на меня с некоторой опаской. Думаю, она не знает, как себя вести. Логично, что она должна была на меня обидеться за все, но по факту у нее даже нет на это права. Эшли это хорошо понимает. — Потому что должен был, — отвечаю ей, переступив с ноги на ногу. Девушка склонила голову чуть вправо, хмуря тонкие изящные брови. — Не должен. В том и дело, что ты ничего не должен, Люк. И ты этим пользуешься, — Эшли заговорила тише, боясь, что наш разговор случайно услышат соседи, а потом будут на нее странно коситься при встрече. — Ты хочешь поговорить об этом здесь? — я сделал шаг вперед, ступив на порог. — Уходи, — Эшли сделала попытку захлопнуть перед моим носом дверь, но моя нога помешала ей это сделать. — Мы должны поговорить, — настойчиво произношу я. — Люк, пожалуйста, уходи, — повторила Эшли напористо. Но я все равно прошел в квартиру под недовольный вздох темноволосой. Ее кошка, заметившая меня с кухни, зашипела. Как и всегда. — Какого черта, Люк?! Почему ты возвращаешься каждый раз, когда мне это меньше всего нужно?! Я привыкла жить одна. Я смогу без тебя, понимаешь? Если ты даже не думаешь о том, чтобы быть со мной по-настоящему, то какого хрена я должна каждый раз открывать тебе свои двери, сердце; раздвигать диван и ноги?! Я усмехнулся: — Серьезно?! А где твой хищный настрой? Я лишь собирался сказать, что с Кэролайн все кончено, но, как я вижу, ты привыкла одна и дальше справишься… Пощечина оказалась резкой. Левую сторону лица обожгло огнем. — Ты последняя скотина, Хеммингс! Ты даже не задумываешься о том, каково мне. И теперь говоришь о Кэролайн так, будто я вынудила тебя на развод и должна скорее закатить вечеринку по такому случаю. Но хочу напомнить тебе о том, что это ты дарил мне цветы, звал на свидания, называл первой настоящей любовью! Это ты заводил разговоры о том, как здорово было бы жить в браке с женщиной, с которой у вас не будет раздельных комнат. Ты дал мне надежду; ты сказал, что Кэролайн запросто тебя отпустит. Я настаивала на вашем разводе, потому что думала, что ты со мной. Я думала, что ты тоже этого хочешь, а в таком случае медлить не было смысла. Подобные вещи рубятся с плеча, потому что иначе нельзя. Но в результате вышло так, что я выставила себя полной дурой и истеричной стервой, которая крадет чужого мужчину. А ты белый и пушистый! И жена твоя чистейшей души человек! Только я здесь ведьма, антагонистка и маньячка. Но вчера я просто видела, как ты на нее смотришь: как на сокровище за стеклом, музейный экспонат — руки прочь! Ты вел себя как мальчишка, на которого обратила внимания девочка, в которую ты влюблен с детского сада. А сейчас ты пытаешься в очередной раз убедить меня в том, что с Кэролайн все кончено. Я по-твоему настолько идиотка? Поэтому оставь меня в покое… Я издал шумный смешок — очень скептический, ироничный, нервный. — Ты сейчас так бросаешь меня? — выдавил я, стараясь мыслить объективно, не поддаваться эмоциям. Это похоже на дежавю, в котором сменились роли. Похожий разговор был у меня с Кэрри. — Нет, Люк, я просто умываю руки. Я сдаюсь, если так тебе будет яснее, и отступаю. Потому что за время, проведенное с тобой, я уяснила одну важную истину: здорово иметь очень красивого парня, но практически невозможно удержать. Это как чертова расплата. Я поняла, что даже если вы с твоей стервой разведетесь и ты останешься со мной — ничего не изменится. Ты магнит даже для столбов, Люк. Чтобы быть с тобой — нужно быть постоянно разной, все время чем-то удивлять и при этом быть на высоте — всегда лучше всех. Я не такая, если уж говорить начистоту. Черт возьми, да на тебя даже парни засматриваются — не раз замечала. Не будет Кэролайн — ее место займет тут же другая женщина. Или… я даже не уверена, что развод станет для тебя причиной не спать с ней. Это даже прикольно: своеобразный аттракцион — интрижка с бывшей. Возбуждает? Катись к чертям собачьим! Мне надоело быть виноватой во всех грехах, которых даже не совершала. Все это время Эшли активно жестикулировала и постоянно впивалась в меня цепким взглядом, проверяла реакцию. Я стоял, действительно, как мальчик, которого отчитывают за плохое поведение в школе. Это унизительно. Но мне стоило сделать только один шаг в сторону Эшли, и она оказалась в моих руках. Положив руки ей на талию, я ощутил, как она вздрогнула, но не отстранилась. Вместо этого на глазах девушки появились слезы. — Хватит играть со мной, — прошептала она так жалобно, словно я только что ударил ее. — Это не игра. — Люк… Я посмотрел ей в глаза, молящие о некоем помиловании, наполненные нежностью и болью, но не почувствовал ничего, кроме отвращения к слезам. Я бы никогда на ней не женился. Наконец я кивнул: — Тогда прощай, Эшли, — и тут же вышел за дверь. Как ни странно, это решение далось мне куда проще, чем весь этот сумасшедший выбор. Вероятно, осознание сложившейся ситуации придет ко мне позже. Но тогда я уже буду в самолете «Нью-Йорк — Канберра». На две недели смогу забыть, кто я есть: погружусь с головой в атмосферу другой страны. Возможно, попробую разузнать о карьерных перспективах. Отвлекусь наконец от всего. Нужно только перед вылетом сделать один важный звонок.***
От лица Кэролайн
На часах два ночи, я сижу на полу в кухне, познаю себя и пустоту вокруг через стекло винного бокала. Жалкое, наверное, зрелище. Голова идет кругом, хочется смеяться и плакать одновременно. И, вроде бы, я такая тупая и ненормальная, что даже тошнит, но слишком самолюбивая и эгоцентричная, чтобы признавать это. Мне так хреново, что впору на стены лезть и выть, но я смеюсь тому, как ловко я все спалила дотла, разрушила все, что с таким трудом было построено. А еще говорят, что, перед тем как сжигать мосты, нужно научиться плавать или летать. Но мешки с дерьмом не могут ни того, ни другого, так что мое дело целиться ко дну, а потом умудриться выплыть на поверхность и прыгать на волнах. Мать вашу, это просто описание всей моей жизни. Раздался стук в дверь. Какого черта? Существует звонок. С трудом поднявшись с пола, в обнимку с бутылкой вина я пошла к двери. В глазок не удалось ничего рассмотреть, но я решила не кичиться и просто открыла дверь. Мой нетрезвый взгляд встретился с нагловатой ухмылкой. — Чего тебе, Ирвин? — спросила я, недоброжелательно глядя на гостя. — О, а я уже и не надеялся, что ты сумеешь выбраться из-под стола, чтобы открыть мне, — с этими словами мужчина прошел в прихожую. — Ой, иди в задницу, ладно? — я прошипела и побрела обратно в кухню. — А я уже здесь, дорогуша. Помимо вина, коньяка, виски, мартини, бренди у тебя есть сегодня что-то съедобное? Я жутко голодный… — Тогда проваливай, где ты там живешь, и… — Фу, Кэрри, ты такая не бесцеремонная. А между прочим, ученые доказали, что женский алкоголизм не лечится. Более того, его последствия останутся с тобой на всю жизнь. Ты этого хочешь? Не думаю, что с таким осунувшимся личиком ты сможешь подцепить приличного парня. Я не о Люке, конечно же, он никогда таким не был, — Эштон смеется, глядя на меня. А меня начинает мутить. — Заткнись. — Как думаешь, он пришлет тебе папку с документами, в которую также положит пригласительный на очередную свадьбу, или бросит к твоим ногам всю любовь, на которую только способен? — Заткнись!!! — Во-о-т, ты уже смелее и активнее. А холодный душ поможет еще взбодриться. Хочешь, я помогу тебе? — Это Хеммингс тебя прислал сюда?! — А ты сомневаешься? Он никогда не свалит из страны, не поручив кому-то присматривать за тобой. Но тебе не повезло, ведь его выбор пал на меня. Давай просто постараемся не убить друг друга до того, как он вернется и споет тебе серенаду на австралийском? — Эштон глумится надо мной, что очень и очень бесит. Головная боль разрастается с каждой секундой. — Австралийского языка не существует. Только иной вариант английского… — Ты зануда, Кэролайн. Неудивительно, что Хеммингс оккупировал тебя со всех сторон. Такие зазнобы на дороге не валяются. Ну, возможно, некоторые стоят ночами по обочинам, но это другая история, котенок. Вовсе не о тебе. Люк из вас двоих куда большая социальная шлюха. Адвокат как-никак. — Ты всегда такой заебистый? Ирвин залился смехом: — Как будто ты не в курсе! — Вот я сижу и думаю: что мне мешает взять нож и заставить тебя заткнуться? — произношу я с маниакальными нотками в голосе, на что Эш закатывает глаза. — Еще скажи, что не ловишь кайф, когда тебе в открытую говорят, как сильно поехал на тебе Лукас. — Задиристый голос кареглазого все больше убеждает меня в том, что покушение на чью-то жизнь — не такое уж и преступление. — Он так-то ушел. Высказал все, что думает обо мне и свалил. Хватит нести херню, Ирвин, ты меня бесишь. — Тебе бы выспаться, заноза. — Иди к черту! — Увы, мне велели тебя охранять, как шляпку Папы римского. — Чудесно!