Новость о разводе на этот раз я восприняла спокойно и стойко. Это связано не с тем, что недавние события напрочь лишили меня чувств, и не с тем, что я отказываюсь верить в развод. Просто Люк уже подал документы, и я никак не могу повлиять на его решение. Не должна, если быть точнее.
Эштон вглядывается в меня так, словно ему вот-вот предстоит предотвратить взрыв. В его взгляде ясно читается сомнение в моей реакции.
— Я обещал не рассказывать тебе заранее. Нужно было, чтобы ты получила конверт и все поняла, — зачем-то решил оправдаться Ирвин. — Но я поставил себя на твое место и понял, что ты имеешь право знать правду. Я просто не мог поступить нечестно по отношению к тебе.
— Все нормально, Эштон, — спокойно и уверенно произнесла я. — Честно.
— Но почему? Я не понимаю… — Эштон хмурит брови и пытается разглядеть в моем лице что-то, что станет объяснением столь мирному принятию далеко не хорошей новости.
Вероятно, он уже продумал заранее как именно будет унимать мою истерику.
— Потому что Люк так решил, Эш. Неужели ты не понимаешь? Это его первое по-настоящему взрослое и взвешенное решение. Мы заключили брак будучи еще совсем юными, основанный на возможности уйти от проблем. С помощью этого брака мы сбежали от напора со стороны моих родителей, от старой извращенки Джейн; все эти пять лет у меня под рукой всегда был грамотный юрист, который помогал мне уйти от многих проблем на работе, а у Люка я в качестве жены всегда была тем аргументом, благодаря которому он бросал ненужных женщин. Этот брак был создан, чтобы уйти от ответственности, переложив ее на другого. Потому что для крепкой дружбы не нужны официально оформленные отношения, а для двух эгоистичных личностей просто необходим. — Я закончила свою речь, но через несколько секунд добавила: — Люк наконец понял, что он, как и я, в ловушке. Мы не сможем двигаться дальше и достигать новых вершин, пока держимся за лживые отношения. Потому что, чтобы разобраться в себе и понять, как жить дальше правильнее всего, нужно наконец научиться отвечать за свои поступки, взять за себя ответственность.
Эштон выслушал меня от начала и до конца крайне внимательно, но всем своим видом выказал непонимание.
— Я уважаю решение Люка, — продолжила я. — За эти годы он стал для меня спасательным кругом, кем-то вроде ангела хранителя, который всегда придет на помощь, накричит на кого следует и защитит меня. И, возможно, я совершаю порой такие дикие поступки, потому что уверена, что мне за это ничего не будет, ведь придет Люк и все исправит. Это так по-детски, если честно. Я же стала для него вредной привычкой: у него из-за меня постоянно возникают проблемы, он это знает, но все равно вновь и вновь приходит меня спасти. Более того, я уже не понимаю, какие чувства испытываю к Люку. Это может быть болезненная привязанность и панический страх потерять столь удобное «средство первой необходимости», может быть родственная любовь, ведь что мы только не пережили за эти годы. А если я просто люблю его так же сильно, как любит его Эшли, но только по-своему — как умею? Могу поспорить, с той же неоднозначностью столкнулся и Люк. И как бы там ни было, вне зависимости останется он с Эшли или будет один, развода не избежать. Да и мне нужно научиться полагаться лишь на саму себя. Быть может, тогда я буду более аккуратно относиться к собственной жизни.
Я закончила длинную пламенную речь и столкнулась глазами с Ирвином. Он все еще не понимает данного исхода событий, но уже готов с ним смириться. Взгляд такой снисходительный, словно он хочет сказать: «Сомнительный план, но делайте, что хотите», — однако он просто молчит.
Кстати говоря, к таким выводам я пришла только сегодня, когда лежала на кровати, подобно мумии. Тогда чувства несколько притупились, и разум наконец занял главенствующую позицию. Я попыталась посмотреть на ситуацию со стороны, словно бы выступаю в лице независимого психотерапевта для неких Люка и Кэролайн. Так мне и открылась новая сторона сложной ситуации.
— Прости, я не могу представить тебя без Люка. Если честно, он образует весь твой имидж, Кэрри, только не обижайся. Как будто, если он действительно от тебя уйдет, ты сольешься с фоном и перестанешь существовать. — Эштон попытался произнести эти слова крайне вежливо, но они все равно меня оскорбили.
— А Люк без меня…?
— Он быстро найдет, с чьей помощью вызывать зависть у мужчин и желание у женщин, — Ирвин пожал плечами. Это еще больше меня оскорбило.
— Ты всерьез считаешь, что я всего лишь выгодный эскорт для презентации Люка? Красивая декорация на официальных вечерах и в офисе? Добротный аксессуар современного бизнесмена?!
Эштон поджал губы в ядовитой усмешке.
— Именно поэтому я и пытаюсь проследить, чтобы ты не сделала с собой чего лишнего. Именно поэтому Люк попросил меня приглядеть за тобой.
— Тебе кажется, он считает так же, как ты? Он видит во мне пустышку?! — я не на шутку разозлилась. Мне хочется рвать и метать. То есть, после всего, что я сказала минутами ранее, после этой благородной речи Эштон решил, что может открыть столь унизительные карты?
— Нет, Кэрри. Он заботится о тебе как Пигмалион заботился бы о своей статуе, если бы отправился в отпуск…
Моему негодованию нет предела: — Какой, к черту, Пигмалион в отпуске?! Да, Люк во многом помог мне по жизни, но не он сделал меня такой, какая я сейчас! Я сама получала образование, зарабатывала репутацию, поднималась по…
— По карьерной лестнице? — смеясь, перебил меня Эштон. — Это Люк открыл тебе дело, арендовал офис и усадил в мягкое кресло, чтобы ты изо дня в день развлекалась с чужими сплетнями. И пока ты не забрызгала меня ядом, — его лицо вновь стало не насмешливым, а серьезным, — я просто хочу предостеречь тебя. Тебе нужен Люк, поэтому не спеши так легко от него отказываться. Потому что вопреки всему, он привык о тебе заботиться и не хочет признавать твою полную зависимость от него.
Я выдержала пятисекундную паузу, после чего холодно прошипела: — Убирайся.
Ирвин встал со стула и пока шел к выходу из квартиры сказал: — Мне очень жаль, что ты воспринимаешь меня и мои слова как нечто враждебное. Кто еще тебе скажет голую правду, если не настоящий друг, который желает тебе только добра?
— Ты не мой друг, и никогда им не был. Ты лучший друг Люка. И если ты так сильно хочешь делиться правдой, то открой своему лучшему другу глаза на такую серую мышь как я. — С этими словами я захлопнула за Ирвином дверь.
И я категорически отказываюсь анализировать все сказанное этим человеком. Что ж, процесс расторжения брака запущен, лучший друг Люка из жизни вычеркнут. Неплохое начало.
На душе так гадко, что хочется вывернуть себя наизнанку и принять душ с паром, чтобы очиститься. Вместо этого я все же дозвонилась до Сьюзан и порекомендовала ей сменить специалиста, потому что я закрываю дело.
***
От лица Люка
Солнечная Канберра ничуть не завораживает своим теплом. С этим городом связано мое раннее детство, которое я совсем уже не помню. Здесь я чужой и не имею желания стать своим.
Лиз с самого утра копошится на кухне, названивает подругам и даже дозвонилась своей двоюродной сестре, моей тете, чтобы та непременно меня увидела. Она так и не поняла мои серьезные намерения по поводу расторжения брака, но беспрестанно ищет для меня причины остаться в Австралии навсегда.
— Ты обязательно должен увидеться с Эмили, — проговорила мама и продолжила напевать себе под нос знакомый мотив.
— Эмили — моя тетя? — спросил я, не имея представления о том, зачем мне вообще с кем-то знакомиться.
— Нет же, Эмили — это наша соседка. Когда-то она ходила с тобой в один кружок рисования…
— Я рисовал? — с каким-то пренебрежением в голосе просил я.
Услышав мой вопрос, Лиз вздохнула и продолжила заниматься своими делами.
— Отойду сделать пару звонков по работе, — сообщил я, найдя предлог, чтобы уйти. Хотя мне и в самом деле нужно позвонить, но это никак не связано с карьерой.
Выйдя из дома во внутренний двор, по памяти набираю номер Эштона Ирвина, который вот уже пару дней не выходит со мной на связь. Либо он что-то скрывает по собственному желанию, либо его заставили шантажом. Зная Кэрри, было б неудивительно.
— Да, чувак, привет, — наконец дозваниваюсь до пропажи.
— И как это понимать? — я не слишком расположен к общению о погоде, взаимным подколам и вежливости.
Короткое молчание. Видимо, Ирвин придумывает наглую ложь.
— Просто скажи, как есть, Эш. Она от тебя избавилась?
— Не совсем, — неуверенно и даже виновато произнес мой приятель.
— Что-то случилось? — мне не хочется даже думать о том, во что еще могла вляпаться моя жена.
— Прости, мы разговаривали и, возможно, я наговорил лишнего.
— Например?
— Ты меня знаешь, я в любой момент могу сказать какое-нибудь дерьмо и испортить отношения с человеком. Но в этот раз я, кажется, сказал слишком много правды.
Твою мать, Ирвин опять влез со своим мнением, и на этот раз к Кэролайн. Я буду удивлен, если она при этом не запустила в него чем-то увесистым.
— Ты уже испортил мои отношения с Эшли, какого черта ты усугубляешь ситуацию с Адлер? — я теряю самообладание. — Почему, когда я прошу тебя просто приглядеть за моей женой, ты считаешь своим долгом довести ее?
— Не кипятись, Люк. Но, возможно, я порядком поднадоел Кэролайн, прикрываясь твоими указаниями, — весело заявил Эштон, а я хмурюсь и не понимаю, что за игру он ведет.
— Хочешь сказать, она думает, будто я подослал тебя не давать ей проходу и нянчиться как с ребенком? Оставь ее в покое, или я приеду и тебе это не понравится.
— Уже оставил. Но ты должен знать, что она так и не прекратила видеться с этим психом. И последний раз, когда я, как тебе кажется «не давал ей проходу и нянчился», она выбежала из его дома так, словно ее как минимум пытали. Даже безоговорочно села в машину и позволила отвезти ее домой. После этого она сутки не выходила на связь. — Ирвина явно задело то, что я возмутился его чрезмерной активностью и теперь он пытается отмыть свое доброе имя.
— Я понял. Спасибо, в любом случае.
Я повесил трубку и еще минуту стоял как вкопанный с телефоном в руке. Должно быть, и про развод он ей тоже сказал.
Раздался звонок с незнакомого номера.
— Да?
— Добрый день, я звоню Люку Хэммингсу по поводу высланного резюме, — прозвучал незнакомый мелодичный голос на том конце провода.
— Да, это я.
— Мистер Стайн готов сообщить, что вы нам подходите. Вы сможете подъехать сегодня в наш офис для того, чтобы побеседовать с ним лично? Он был бы рад видеть вас и обсудить дальнейшие перспективы в нашей компании.
Лиз возлагает большие надежды на эту работу для меня. Престижная компания, в которой предлагают заработок значительно выше, чем в Нью-Йорке. Мама надеется, что это позволит мне остаться на материке. Она готова смириться с тем, что тогда Кэрри придется переехать сюда, и они будут видеться чаще. Однако она также старается подыскать мне «новую знакомую» в качестве запасного варианта. И то, и другое меня не устраивает.
— Вы знаете, передайте мистеру Стайну, что я не смогу занять эту должность и работать у вас в компании по некоторым серьезным обстоятельствам. Всего доброго. — Я поспешил завершить звонок прежде, чем меня начнут уговаривать.
Тут же из дома вышла Лиз, словно почувствовала, что я не следую ее заранее заготовленному плану.
— Ну что? Это по поводу работы? — проворковала мама.
— Да. Они сказали, что выбрали другого кандидата на эту должность.
— О, Люки, мне так жаль… — Лиз по-настоящему расстроилась, чего не скажешь обо мне.
— Ничего. Значит, сама судьба хочет, чтобы я вернулся в Нью-Йорк.
