«Я б с тобой ночь провела, Но ужасный дракон Всегда следит за мной! Он расправится с тобой!» Король и Шут «Сказка Про Дракона» Пошёл Илья Муромец со Змеем Горынычем биться. День идёт, два идёт, вдруг видит - пещера. Заглянул в неё, и кричит: - Змей Горыныч, выходи, биться будем! И ответ — тишина. Он опять: - Змей Горыныч, выходи, биться будем! Тишина. Он в третий раз: - Змей Горыныч, выходи, биться будем! - Ну биться, так биться, только зачем в жопу орать? Анекдот
— Седрик, подсядь поближе. Вот так. Смотри в камеру. Чёрт! Тут же нет кнопки… Глупая палка! Или глупая я? Как думаешь, Седрик, кто из нас тупой — я или палка? Наверное, палка. Сидх, который уже успел подсесть поближе, горестно вздохнул, тая тень любовной улыбки. — Что это такое, luned? Посох? Или ты наконец нашла себе палку, чтобы выискивать и обезвреживать мои капканы за пару с Gwynbleidd? — Это палка для селфи. Точнее, теперь просто палка. Помоги развязать верёвку: мне нужно отцепить от неё телефон. Золтан слишком туго завязал. Я передала ветку эльфу, и тот принялся прилежно выполнять мою детскую просьбу — отвязывать мой телефон от конца палки. Пока Седрик был занят делом, я продолжила болтать, наблюдая за его напрягшимися пальцами, ловко развязывавшими узел. — Ты только на сам телефон не дави, а то ещё сломаешь. — Ты про этот странный артефакт? Держи, luned. Палка теперь, как я полагаю, тебе не нужна? Оставишь её мне? Годная палка. Эльф бережно передал мне в руку мой телефон, а сам принялся распробовать палку: несколько раз ударил ей по воздуху, затем отложил на землю. — Это называется телефон. Мобильник. Подсядь ближе, дедушка Седрик, сфоткаемся. — Что?.. Я баловливо присоседилась к эльфу, обхватила его одной рукой за шею, нагнула. — Смотри в камеру. Вот сюда. Видишь? — Какое чудное зеркало. И зачем мне в него смотреть? — Это не зеркало! Это телефон! Экран телефона! Смотри в чёрную точку над экраном. — Que?.. — Сюда смотри, — я указала пальцем на объектив. — Хм. Смотрю. И? Что-то должно произойти? Я правильно понимаю? — Улыбнись. — Ох… Я теснее прижала к себе эльфа, сплющивая наши с ним щёки. — Скажи «сыр»! — Easnadh… — убито вздохнул Седрик. Пока я делала селфи с сидхом, в голове угнетённо, с нарастающим переживанием прокручивала события сегодняшнего утра…***
— Чего вы над ней встали?! — голос Роше. — Сейчас же занялись делом! А парня будите. Хватит ему дрыхнуть. — Гля, как жамкает! Он хоть дышит, братцы? — Э! Нажрался, молокосос. — Хе-хе! Девка, кажись, в себя приходит… Ох, чует моя жопа, ща начнёт. Пожалуй, существуй в эту незатейливую эпоху доступ к Инстаграмму, моя скромная персона уже давно лидировала бы в лентах по всему миру. Солдат-«грузин», лысый хер, прочие Полоски давным-давно б уже засрали соцсеть моими фотографиями. Но уж точно не их капитан. Роше мужик серьёзный, не любящий хвастаться направо и налево. К тому же шпион. Хотя, кто знает, вдруг и у него была бы фейковая страничка, где он фоткался бы обнажённым у зеркала в раздевалках спорт-залов, снимал свой крутой кораблик с хэштегом «моя_рыбка», «мужик_и_его_судно», «море-море», «за_Темерию», фотки, где он со своими мужиками сидит в таверне за кружкой пива; и кинул бы ещё заодно фотку, где грозит кулаком в камеру с подписью «Я тебя найду, сука!», с ссылкой на Иорвета и Лето. У Иорвета был бы кстати тоже любопытный Инстаграмм. Эльф выкладывал бы свои ванильные фотки: вот он сидит на ветке дерева и задумчиво глядит на закат. Под фото подпись «Enjoy the moment. Right now we`re alive forever». И много-много своих селфи. Под каждой фоткой неисчислимое множество комментариев от фанаток. Но, так как оного приложения в сию пору существовать ни коим образом не могло, мне оставалось только надеяться на болтливость местных обывателей. — Эу! Эу! Девка, жива? Голоса над головой болезненно ввинчивались в мой расплющенный мозг. Я поджала босые пятки, крепче обняла диванную подушку, уткнулась в неё носом. Щекой вдруг казусно почувствовала, как от подушки пышет жаром, а сама наволочка слегка мокрая, словно слежавшаяся и пропотевшая за ночь от моего тесного контакта с ней. Я почесалась носом о подушку. «Подушка» вздрогнула, будто я пощекотала её в подмышку. Затем она под боком заворочалась, вяло переворотилась на спину, кинув наотмашь руку. Точнее, шевельнула зажатым своим уже плечом под моей головой. — О-хо-хо! Живее всех живых, змеюка! Я, не выпуская на волю своей подушки, распечатала слипшиеся глазные веки. Поёжилась. Боднула чью-то подмышку лбом. Встрепыхнулась. Прислушалась к голосам над головой, которые уже начинали обретать какой-то смысл. — Здарово начевали! Ак тя, бабка, вдарило! — Молодость в вас, мальцы, не перебродила? А нык подымайтесь! Я скосила глаза, услышала под ухом сопение. Узнала — Опарыш. Вслед за этим с поднявшейся паникой поняла, что очень сильно хочу писать. Задробила мысль — «не обоссать Опарыша». — Мне это надоело, — алармистский тон Роше. — Солнце уже выше ели, а эта дивчина смеет дрыхнуть у бойцов на виду! Так, поднимайся, бестия. Всё. День настал. Иди мри под солнцем. По звукам я определила, что капитан растолкал прочих зевак, подошёл к койке и… смачно шлёпнул меня по жопе. Я вскочила, кликушески надавливая локтем на Опарыша. Урлик враз очухался, поперхнулся болью и слюной. Попробовал вскочить, ударился об меня, заволновался, заохал. Я шустро завозилась у него под боком, заплелась ногами в простыне, попробовала вцепиться в Роше, но тот отступил на шаг в сторону, и я, кряхтя и вздоря, упала на пол. — Отошла? — строго осведомился капитан. — Какого хрена ты вытворяешь, маньяк?! — заверещала я, подымаясь. — Я дал тебе возможность выспаться, — разминая шею, Роше хрустнул позвонками. Взгляд его был нерадостным. — Что?! Ах, я вспомнила! Вы меня вчера споили, скоты! Говнюки! Где Геральт?! Где этот никчёмный ведьмак?! — Пропал. Напрасно не верещи, — ответил капитан. — Куда пропал?! Зачем пропал? — Напился и умандюхал в закат на шлюхе, — запердолил кто-то с тыла. — Что? О нет… А я? Почему я с ним не уплыла?.. Чёрт. Я помню. Роше. Я осталась с тобой, мы с тобой спели… — Поостынь. С тобой никто не пел. Ты начала баловаться, и я оставил тебя одну. — Врёшь! Я при тебе заснула! И он спал! — я ткнула пальцем в Опарыша. Солдатик порывисто присел, свесил ноги с койки. Огляделся, расширяя глазёнки от стресса. — Милсдарыня, я не… не помнить! Я не я! Спьяну, с дуру… Мог?! Мужики в комнате ржали. Я вспыхнула от злобы. Но для несомненности принялась задирать на себе подолы платья, шуршать юбкой. Лица мужиков извратились — у кого гримасой восторга, у кого от встряски. — Ты что мне здесь выдумала?! — разлютовался капитан. — Быть такого не может! Всё вчера было культурно… Ты мне врёшь, Роше! Да я?! Да с ним?! — Сучка не захочет — кобель не вскочит, — подло бросил темерец. Я застыла, уставилась на него с оторопью. — Ты рамсы попутал, Вернон? — Кончай звать меня… Я строптиво вскинула юбку, потянулась к трусам, попробовала глянуть на свою задницу. — Что ты вытворяешь, дура?! — У меня чистое бельё! Чистое! Ты мне, сука, наврал! Урлик! Глянь на юбку сзади: чисто? Скажи, что чисто! — Эдак… чиста! Милсдарыня, чиста, шоб мня гусь клюкнул! — Что?! — едва не взрывался от возмущения капитан. — Ты мне своё комедиантство брось, Роше! Хреновые шуточки! — Тише, лапушка, — влез какой-то тёмноусый и испитой солдат, — ты того, кончай дурковать. Мы когда с таваришшами вернулися, дрыхла ты, эк конченная. Мы ж те и подкынули этого сморкача, тьфу. Холера. — Что?! — Капитан нас обязал, мол, пусть кемарят, раз нахлестались. А уж опосля вы как перепутались потешно, и заедина ни в дудельку, ни в сопельку. — Роше-е-е! Ты подложил ко мне в постель Опарыша?! Какого лешего?! Решил и меня в честь праздника шлюхой снабдить?! Не в обиду, Урлик… мы с тобой тут жертвы. — Милсдарыня… — А вас я ещё раз спрашиваю! Где Геральт?! Куда вы его дели, твари?! Утопили? Он же вдрызг! — Знай себе место, девка, — казарменным тоном крикнул на меня Роше. — Проваливай, пока я не велел выволочь тебя за дверь и пустить с лестницы. — Чё бзднул?! Ты меня тут не понукай! — топнула босой ножкой я. Так, стоп. Почему я босая? — Где мои сапоги?! Какая падла спиздила с меня сапоги?! Позже Бабочка расскажет мне, что сапоги с меня стянул капитан, когда укладывал в люльку. Вернее, один оставшийся сапог. Потому что второй я сама с себя скинула во сне, пока ворочалась. — Забирай свои сраные сапоги и выматывайся из этого дома! — Ты мне тут разборки не начинай! Мы ещё какое-то время повздорили, а потом возник Геральт. В одних портках. — Кхм, — кашлянул ведьмак, привлекая всеобщее внимание. — Прошу прощения. Я у вас тут вещичек не оставлял?***
— Седрик! Отдай! — заканючила я, порываясь выхватить свой мобильник из рук эльфа. Мы всё ещё сидели под деревом. — Ха-ха, какое занятное устройство… Neen! Да постой же, luned! — сидх засмеялся себе под нос, когда я наконец выхватила телефон. — У меня мало зарядки! А с собой ни зарядного устройства, ни… розетки. И я себе ещё хочу селфи с Иорветом. Ну, и с Роше, может быть. Надо же на память. Ещё с Саскией. У меня, кстати, память кончается у телефона. Я уже пятьсот фоток сделала за день. Ох, не дотянет… — Такие устройства изобретают люди в твоём мире? — спокойно полюбопытствовал эльф. — Да, у каждого такой есть. У тебя бы тоже был. Я пока выключу, а то зарядка кончается. Кстати! Я вот ещё зачем к тебе пришла… Я полезла в мешок и достала горчичники. Один большой и несколько поменьше. — Хм. С чем ещё меня ознакомишь, Cuach? — Как ты меня назвал? — Неважно. Что это? — Как ты меня назвал?! — Кукушка. В переводе это означает «кукушка». Птичка такая. — То-то. Это я выпросила у Трисс. Это для твоей головушки, а это для твоей вскочившей грыжи. — Que?! — Грыжи. Ну. Ты меня тогда как пронёс через лес, так поди теперь хвораешь. Снимай свой сарафан, я прилеплю тебе это на спину. — Luned… — Поворачивайся. Давай. Я сумею налепить. — Я в этом не сомневаюсь, но… в этом нет надобности. Моя спина в полном порядке, уверяю тебя. — Ты просто пытаешься казаться учтивым. — Ты действительно полагаешь, что я не в состоянии поднять человека? — Ну… ты же старенький, дедушка Седрик. А я тяжёлая. — Ты не такая уж и тяжёлая. Вполне подъёмная для женщины, от которой вкусно пахнет. — Если стесняешься, то я просто оставлю это тут. Потом попросишь Анешку налепить. Ещё у меня с собой это. — А это?.. Я плюнула на горчичник и с размаху залепила его эльфу на лоб.***
Геральт перекинул через голову ремень от ножен, дёрнул его. Закашлял. — Ты пришёл вовремя, Геральт, — капитан скрестил руки на груди. — В чём дело? — сухо спросил ведьмак, пересчитывая на поясе склянки с мутагенами. — Это насчёт Лоредо, — вкрадчиво пояснил темерец. Я удивлённо глянула на Роше и не смогла промолчать: — Что? Когда ты успел его вычислить?! Ещё слишком рано… Капитан удостоил меня своим выжигающим взглядом. — До меня уже давно доходили сведения, — всё же изрёк он, — что Лоредо может быть предателем. Но вчера ты самолично подтвердила все опасения, напившись. — Что?! Не помню такого! Не было! — Кроме того, — продолжил темерец, переведя взгляд на ведьмака, — план по поимке этого гнусного выродка уже готов. Осталось привести его к исполнению. И ты, Геральт, обязан принять в нём непосредственное участие. — Не перегибай, Роше, — мрачно отозвался тот, — на это уговора не было. Я обещал тебе изловить убийцу Фольтеста. На прочие подвиги я не давал согласия. — На этот раз я голосую за капитана, — вставила я. Мужчины зыркнули на меня с недоверием. — А тебе, Арья, чем успел насолить комендант? — усмехнулся Геральт. — Мне собственно ничем, — упрямо заявила я, — но вот стоит только тебе узнать, что за подлые и мерзкие делишки он вытворяет, как тебе самому захочется пустить ему кишки наизнанку. Я права, Роше? Или ты о таких деталях не осведомлён? По досадливому лицу капитана, я поняла, что он в курсе последних новостей. — Геральт, ты должен помочь. — Прости, но у меня есть дела куда более важные, чем арестовывание какого-то гнусного ублюдка, — отрезал Геральт. — И ты, Арья, не стоит тебе вмешиваться в это дело. Роше справится и без нашей помощи. — А вот и нет, — парировала я, — он не справится. А если мы с тобой не вмешаемся, то пострадать может Бьянка. Ты ведь именно её хотел послать на расправу, да? Темерец потемнел в лице. — Ты подслушивала? — Нет. Знала наперёд. Забыл, кто я такая? Я тебе не проститутка из тутошнего борделя. Ау. — Арья, оставь, — сбил форс ведьмак. — Нет, постой. Пусть выскажется. Может, выдаст наконец-то хоть что-то дельное, — льстиво уступил темерец. — А вот и скажу, — обозлилась я, вставая в позу, — скажу! Я немного знаю о Лоредо. Ну, то что он раньше был обычным темерским солдатом, потом вдруг резко возрос до коменданта, теперь куражится вовсю, упиваясь своей гнойной властью, это ты, Роше, и без меня знаешь. А вот то, что он отдаст Флотзам каэдвенцам, если его не убрать, ты знаешь? А? Догадываешься. Ну-ну. А ещё, если ты не продумаешь свой геройский план по его устранению, то он не только продолжит вешать всех нелюдей, похищать и трахать баб, дрочить на эльфов и творить прочую хрень, но и… — И что? — Тебе этого недостаточно? — Вполне. — Но вот ещё что. Твой план, Роше, — говно. Такое натуральное, сочненькое говнецо, которое только навоняет. — За языком следи. Ну? Настолько херов? — Ты даже не представляешь насколько. Сунуть Бьянку туда — дурость несусветная. А ты, Геральт, если не вмешаешься, то он будет тебя винить в своём провале. Как обычно. Геральт, молчавший до сего момента, всё равно качнул головой. — Нет. Роше вполне может поменять план. Подкорректировать его с твоей помощью. Но я в этом участвовать не собираюсь. — Чего тебе терять, Геральт? — возмутилась я. — Ты и так уже клеймён Убийцей королей. У тебя и без того дурная слава. А Лоредо — он похуже накера. Роше, ты просто обязан отрезать ему яйца при встрече. Я хочу лицезреть, как ты отрезаешь этому гнойному выродку яйца. Понял меня? Не смотри на меня так, я знаю, что это дело у тебя справно выходит. Выражение лица у темерца красноречиво высказывало его удивление по поводу моих слов. Не каждый день женщины восхищаются его скромным умением отрезать у мужиков яйца. Роше словно втайне обрадовался. Как муженёк, которому жёнка разрешила хряпнуть за праздничным столом водки. — Откуда ты можешь это знать? — Детмольд поведал. Мы помолчали. Наконец Геральт сказал: — И сколько времени займёт ваша операция?***
— И для чего, боюсь спрашивать, ты наклеила мне это на лоб? — высказал своё участие Седрик. — Чтобы головушка не болела, — я погладила дедушку-эльфа по голове. — Squaessʼme, luned, — с тёплой улыбкой обратился ко мне сидх, — но, увы, это не поможет. — А ты не болтай попросту, ты вначале протрезвей, — прижучила я. — Yea… ты поистине странная. Долго я должен так сидеть? — Может, тебе виски помассировать? А? Расслабься, дедушка Седрик. Тебе вредно пить и нервничать. — Не забывай, luned, я не… — Молчи! Закрой глаза и слушай, как поют птички. Пердят мужики… Так, нет. Так не пойдёт. — Никто не пердит. А птиц я прекрасно слышу. Зарянка, мухоловка, соловей… Я могу слышать даже горихвостку. — Даже? — Эти птицы с трудом привыкают к близости человека. От этого они перестают петь. — И ты их слышишь? Различаешь? Эльф открыл глаза. — Это мой лес, luned. Моя обитель. Мне известны все растения и звери, ютящиеся на этом краю света. В этом лесу. Прислушайся. — Ветер шумит? Птица? — Слушай. Слушай, как дышит эхо. А ещё… — М? — Cuach. Кукушка. — Прости, кукушку я не слышу. — Верно. Ты пока что не можешь слышать. А я слышу. Слышу отчётливо. Shʼaente, cuach. — Пой, кукушка?.. — Yea. — Но кукушки не поют. Они говорят «ку-ку». — Ты не понимаешь, luned. Я помолчала, гладя рукой по траве. — У нас обычно говорят так: «Кукушка-кукушка, сколько мне жить осталось?..» Эльф грустно улыбался.***
— Ладно, теперь внимательно, повторять я не буду, — Роше указал рукой на стол, на котором были разостланы планы особняка Лоредо. Скупой свет тушевал лицо капитана и делал черты его невнятными. Но по голосу все догадывались — Роше был настроен решительно и оплошности ни от кого терпеть не намеревался. — …комендант фактории, Лоредо. Он предал Темерию, а это значит, что живым мы его не берём. Грохнем ублюдка прямо в резиденции. А чтобы проникнуть внутрь, — капитан выпрямился, и многозначительно глянул на меня, — мы используем уникальное умение Бьянки и похоть Лоредо. — Да ты так ничего и не понял, — безапелляционно вставила я. — Бьянку пускать туда нельзя! Лоредо раздевает баб, а когда он разденет её, то сразу же наткнётся на её зековские татушки и прикинет хер к носу! И волосы… Прости, Бьянка, но волосы себе у вас отстригают разве что воительницы, либо плешивые проститутки. А кто посмеет сунуть этому гурману Лоредо плешивую проститутку? — Она права, — поскрёб затылок «грузин». — Нам необходимо заслать кого-то внутрь, — осклабился Роше. — Что предлагаешь делать? — А нельзя штурмом осадить?! Ты бы всё равно в конце концов ворвался с мечом наперевес! — Без шума, без фортелей, — продекламировал капитан. — Бьянку не пущу. Ты всё портишь, Роше. — Других способов проникнуть внутрь нет? — Только если перебить невинных стражников, — пожал плечами Геральт. — Резиденция этого засранного ублюдка — это сплошной змеюшник. Рассадник гадов, — фыркнула Бьянка. — Так дело не пойдёт, — вздохнул ведьмак. — Ну, а ты, — Роше указал на меня рукой, — что ты предлагаешь? Блеснула при всех своим познанием, так продолжи мысль. — Я не знаю. Я думала, ты просто устроишь налёт. — Попробуй заперво пробиться за ворота, — огрызнулся капитан, — справишься? Распугаешь для нас охрану? — Не язви. Я думаю. — М-м, ты ещё в состоянии проделывать это? Думать. — Да хватит! — обиделась я. — Что предлагаешь? Может, запустим тебя в платьице? Вертихвостничать ты умеешь. В этом мы все тут уже убедились. — А что, — я гордо вскинула подбородок, — а может, и пойду! Да! Превосходно. Я пойду. Да. Раз другого выхода нет, пойду! Я обещала Седрику и его одноглазому другу, что выручу Мориль. — Мориль? — при упоминании этого имени ведьмак напрягся, вопросительно глянул на меня. — Да, Мориль, — я догадалась, что Геральт был в курсе исчезнувшей невесты Сегерима. — Она сейчас заперта у Лоредо. И ей очень плохо, Геральт. Её нужно доставать оттуда. Не медля. Роше зло ударил по столу. — Собираешься нам всё дело под хвост пустить?! — Я не пущу. Я тихо-мирно открою Геральту окно. Отвлеку стражников. Всё будет. Ещё Лоредо заболтаю. Вот увидите: у нас будет, о чём поболтать. Я в деле. — Нет, — мрачно отозвался Роше. — Не в деле. Будешь сидеть здесь. — Кто ж меня остановит, — хмыкнула я.***
— Вот ещё, Седрик. Это тебе. Тоже тебе, — к горлу подкатил ком. Вечерело. Пора было возвращаться в крепость. Этой ночью меня ожидала большая афера. — Что теперь потребуешь от меня сделать? — устало подшутил эльф. — Ничего не потребую. Держи. — Колбаса?.. — Кушай, тебе полезно. Свежая. Ты ведь наверняка пить будешь, как я уйду. А так хоть вприкуску. — Скажи, luned, — сидх поднял на меня свои остылые глаза, в которых отблёскивали тени листьев, — мы были знакомы? Были знакомы в твоём мире, в том, откуда ты пришла? Иначе чем объяснить твоё поведение? Твою доброту по отношению ко мне. Я встала, отряхнула колени. Выдержала его взгляд. Затем качнула головой. — Нет. В моём мире нет твоего леса. А значит, мне негде тебя встретить. А жаль. И не слушай кукушек, дедушка Седрик. Они всё лгут. И даже петь не умеют. Слушай меня. Я тоже тебе в следующий раз спою. Куда лучше, чем твоя выдуманная кукушка. Лучше спою, чем она. Вот услышишь.***
Тучи низко стелились над Флотзамом, задевали своими боками высокие башенки, лопались, сочились влагой. Сначала было душно. Потом тёплая морось окропила улочки, и просвежило. Просвежило, но завоняло. Яцек сделал попытку снова накинуть мне на плечи шерстяной плащ. — Перестань, вот-вот мой выход, а ты тут со своим плащом! Мне не холодно. — Простудитесь. Чихать на Лоредо будете. — Не буду. А если и буду, так ему и надо. Нарочно буду чихать. Чтоб весь в моих соплях был. Тварь такая. Опарыш, удерживающий над моей головой лист лопуха, вдруг икнул. — Урлик, ты-то куда? — с печалью в голосе посетовала я. — Опусти свою кувшинку, иди обратно в дом. Солдатик не успел мне ничем ответить. Он сиротливо сконфузился. Подошёл капитан. — А ты чего тут забыл?! — зло зашипела я. — Слежу за ходом операции. И за тобой. — Не надо за мной следить! Ты за мной до спальни Лоредо следить будешь?! Так вот, учти, ты как слон. Тебя в любой посудной лавке заметят. — Заткнись. Следуй за мной. Поведу тебя… сватать Лоредо. Вы, парни, оставайтесь тут. Следите, чтобы никто сюда не совался. — Милсдарыня… берегисся. В обидку не давайтесь. Кричите. Обязательно кричите! — жалобно пискнул Опарыш. Я двинулась следом за Роше. Крались мы вдоль каменной стены. Наконец свернули. Капитан обогнул лесенку, которую кто-то специально для нас приготовил в условленном месте. — Лезь первой. — А спускаться как? — Дьявольщина. Первым полез Роше. Лихо перескочив через забор, он исчез. Я прислушалась, затаив дыхание. Оглянулась. Вокруг кусты, пахло жимолостью и отсыревшим чернозёмом. Не дождавшись сигнала, полезла следом. Ступеньки у сколоченной деревянной конструкции были слегка мокрые, неприятно холодили пальцы. Наверху я застыла. — Прыгай. Ну?! — истеричный пошепт капитана снизу. — Ага! Ща-аз! — тем же недовольным шёпотом отозвалась я. Лесенка жалобно скрипнула. — Развернись передом! Прыгай! Ну? — Я боюсь! — Не шипи так громко! Прыгай, чёрт тебя дери!.. — Да ты са-ам… Я оскользнулась на влажной черепице и покатилась вниз со стены. Задом вперёд. Успела напоследок зацепиться за краешек, сломать ноготь. Затем ударилась рёбрами о стенку. Упала. Роше неохотно словил, правда без особого рвения. При посадке я лягнула его в коленку. — Платье не испачкала? — свирепый шёпот над ухом. — Ты называешь корсет и трусы платьем?! Мы двинулись через темноту. Рядом влажно мерцали листики на кустах. Не успели далеко отойти, как совсем поблизости раздался чей-то дурной голосок: — Ку-ку-у-у! Где ты-ы-ы?! Сперва я подумала, что мы нарвались на Лютика. Поздно вспомнила, что в саду как раз должен разгуливать какой-то извращенец, потерявший проститутку. Без лишних звуков Роше сгрёб меня за затылок и пригнул к земле. Я упала. Он сел рядом. — Ты… — Тс-с, молчи. Ни звука. Зараза… Голос «искателя» приближался. — Мы любим играть в прятки?! — елейно зазывал мужик, бродящий по саду. — А вот сейчас я тебя найду-у! Пидаристический голос становился всё ближе. У меня вспотела жопа. Не хотелось бы играть с обладателем такого голосочка в прятки. Свет от факела лёг на траву. — Ну хватит… — канючил обладатель пидаристичного голоска. — Выходи! Поиграли и хватит! Роше напрягся. Его видимо тоже взволновал акцент этого мужика. И у него жопа почуяла неладное. Хруст шагов отдалился. Капитан сгрёб меня за руку и потянул за собой. — Давай. Шевелись. Вприсядку мы прокрались ещё какой-то отрезок сада. Роше выпрямился, выпустил мою руку. Выругался себе под нос. — Что? — встревожилась я. — Стражники… Их не должно тут быть. Мы должны были завести тебя незаметно. Видишь тот факел? Это приятель Лоредо. Лично дегустирует шлюх для этого выродка. — Я не хочу, чтоб меня дегустировали, — прошипела я. Роше не отозвался. — Ну? — Нужно подождать. Мы слишком рано выступили. — Ты серьёзно?! — Тихо. Не шипи так громко. — И чего нам ждать?! — Я же сказал: тише. Капитан обернулся ко мне. Попробовал рассмотреть меня в темноте. — Подождём, пока мой план подействует. — Какой ещё план?! — Их повар должен был подмешать им в пиво снотворное. — Та-ак, начинается. Что это ещё такое? Ты сбрендил? С каких пор пошли отклонения от сюжета? — С тех пор, как вмешалась ты. Я промолчала, подтверждая справедливость упрёков. — А если они не… Роше вдруг вздрогнул, будто в него угодила стрела. Хищно мотнул головой, улавливая звуки, ускользающие от косвенного внимания. — Сюда идут. В сторону. Живо. Капитан толкнул меня в плечо. Я едва не споткнулась в темноте. Зацепилась за меч темерца, последовала за ним. Роше вогнал меня под скат крыши какого-то сарая. Застыл. — …хто там шастает, мать вашу?! — Ты перебрал, эй. Нету там никого. — А я те говорю — ишь. Шебуршится хто-то. Не этот, который ишшет, а… — Да там нехай ебётся хто-то. — Тэк слушай. Я вот не слышу… Роше было дёрнулся в сторону, но вдруг застыл. Тупик. — Плохо дело… плохо, — испугалась я. — По шагам четверо. Ещё трое в запасе. Херово, — буркнул капитан. — А вот теперь мне страшно. Очень страшно. Что ты наделал?! Даже когда тебя носом ткнули, всё равно всё испортил! Темерец порывисто обернулся. Он будто только что увидел меня во всей красе. А потом вдруг сделал шаг, присел возле меня едва ли не вплотную и ухватил под задницу. Пока я набирала в лёгкие воздух, чтобы излить мат, темерец рывком выпрямился, вдарил меня спиной о стенку сарая и застыл, кладя одну ладонь мне под сгиб колена. — Рош… — Стони. Капитан грубым толчком вбил меня в стену. Оказался от меня в недозволительной близости. Ещё и что-то смел требовать. — Что?! — Стони! До меня дошло. Запоздало, но дошло. Для удобства закинула одну руку ему на плечо, второй потянулась стягивать с него чалму. — Что вытворяешь?! Я не… — Тебя, блин, по шапке одной узнают! Ну! Я сорвала с его головы шаперон, прижала кончик размотанной ткани к его плечу второй рукой, чтобы удержать равновесие. — Эк! Сука! Хто здесь? — гневно раздалось из-за куста. — Стони! — Я не умею… — Стони! Думаешь, мне удобно с тобой так стоять?! — А-а-а-ах! Роше вдруг едва отстранил голову, ошеломлённо уставился на меня впритык. Словно я на него блеванула. — Ты, блять, даже стонать не умеешь! — зашикал он на меня. Его тёплое дыхание опаляло щёку. — А у тебя кольчуга острая! Ай! Поцарапал! Ты меня поцарапал! — Стони! — Ты мокрый! — Что?!.. — На тебя с крыши капает! Ты мокрый! Ай! Опять поцарапал! — Стони быстро! Стонать, блять, не умеешь?! — темерец положил подбородок мне на плечо и вдруг начал проделывать какие-то странные телодвижения. — Ты чё творишь?! — я почувствовала, как начинаю тереться задницей о стенку. — Они смотрят… Ну! Стони! — А где романтика?! Мне без романтики не стонется… — Дура! Быстро извлекла из себя стон! — Тебе, может, ещё оргазм сымитировать?! Темерец встряхнул меня, плотнее прижимаясь ко мне своей острой кольчугой. Пальцы его больно стиснули кожу на бёдрах. — В меня сейчас пустят из арбалета… Ну! Стони! — А-а-ах! А-а-а… Ах! А-а-ах! — Не перебарщивай… — Пусть весь Флотзам, сука, слышит, как меня имеют под забором! — Заткнись! Ещё! Я издала протяжный и заунывный стон. Сама испугалась и зарделась от такого. Роше, видимо, тоже, так как замедлил темп. — Всё? Они ушли? — Нет… вон стоят. — Стони! — Я устала… — Я, думаешь, не устал?! — Какой ты скорострел… А-а-ах! О да! Да-а-а-а! Так сойдёт? — Вполне. Стражники метнули в нас, как тухлыми помидорами, парочкой сальных шуточек и, разочарованные, начали тактичное отступление. — Всё? — спросила я. — Ещё, пока не отойдут. — А-ах… — Вяло. — Я не могу стонать, пока на меня смотрит курица. — Что? Какая ещё, блять, курица?! Темерец наконец замер, отстранился, не выпуская моих ног. Мы вместе с ним уставились на охуевшую курицу, которая глазела на нас с близкого расстояния. Клюв у курицы был открыт. Мы с Роше устроили ей психическую травму.***
— Ну? Теперь ты должен закурить? Роше уничтожил меня одним своим молчанием. Мы обогнули курицу и направились обратно вглубь сада. Какое-то время в гробовом молчании простояли под сосенкой. Лично мне было стыдно. — Шапку свою забыл. — Дай сюда, — огрызнулся темерец. А потом голоса пьяных стражников притупились. Осели и затихли. Ближайшие кустики содрогнулись от дружного храпа. Воздух стух от единого пердежа. — Ступай, — велел Роше. — Одна? — Предлагаешь мне с тобой до спальни Лоредо переться? — Было бы неплохо. Мы снова помолчали. Я передёрнула плечами: становилось холодно. — Удачи не пожелаешь? — На тебя удача не действует. Иди. Я за тобой. Напряжённый взгляд темерца провёл меня до внутреннего дворика. На земле кулями валялись стражники. Кто-то сидел, прислонившись к забору. Один даже спал стоя, опершись об алебарду. Роше вдруг зашёл вперёд меня, опустился на колено перед каким-то стариком. Обыскал поспешно и яростно. Не нашёл ничего интересного. — Должно быть, открыто. Как войдёшь, учти: назад дороги уже нет. Он выпрямился, посмотрел на меня со странным выражением. Я вздохнула. Почувствовала, что уже устала. — Ты только Геральта поторопи. Знаешь, раз дороги назад всё равно нет, то скажу. А то вдруг ты последний, кому я вообще могу что-либо сказать. — Не драматизируй. Иди уже. — Мне ужасненько страшно. И ещё я не терплю боли. Ой как не терплю. — Тогда зачем лезешь? Я подкралась к дверке, толкнула её плечом. Обернулась. Темерец стоял неподвижно, застыв и опустив руки. — Я успокаиваю себя тем, что это сон. — О, нет. Зря мы это затеяли... отмена операции. Какой ещё, мать твою, сон? Сбрендила? — Да, это всего лишь сон. Скоро я проснусь. Может, даже ничего и не вспомню. Поэтому смело могу геройствовать. Вот я проснусь, не вспомню, а вдруг тут меня запомнят? Ну хоть кто-нибудь? Хоть ты запомни, а то я зря, что ли, тебя доставала всё это время? Я закрыла за собой дверку.***
Меня смиряли двое мужиков: гладиатор и алкаш. Причём второй не уступал первому ни по силе, ни по ясности ума — ни разу не упал, пока волок меня вверх по лестнице. — Да я сама!.. Сама пойду, пустите! — возникать при развившемся стечении обстоятельств было зенитом моей тупости. Алкаш всадил мне в живот пудовый кулак. Моя придурковатость спала и больше себя никоим образом не проявляла. Перед комнатой Лоредо мы зависли. Гладиатор бунтарски вломил кулачищем в дверь. Я никак не реагировала, всё пыталась наладить свой животик. Втягивала его и расслабляла, пытаясь ослабить гулкую боль. Мысленно поклялась, что заставлю Роше оторвать яйца и этому алкашу. Повешу их как трофей над камином, рядом с головой тролля… Дверь вдруг резко распахнулась, и на пороге возник сам Лоредо. Окинул меня критикующим взглядом, буркнул: — Кого вы мне притащили под дверь? Эта?.. — Эта курва пыталась сбежать от купца, — ледяным голосом отрапортовал Гладиатор. — Арнольта, мать его, этого хера? Хм, ладно. Тащите. Как обычно. — Что как обычно?! Эй!.. Меня вздёрнули и потащили, выкручивая руки. Я пыталась артачиться. — Стойте! Комендант! Комендант! Я к вам по делу! Крайне важному… — Заткни хайло, шмара, — Алкаш нахально огрел меня по затылку. Комендант со скабрёзной улыбкой надзирал над тем, как меня привязывают к какой-то вешалке. — Закончили? Тогда выметайтесь. Мать вашу, живее! — гаркнул на наёмников Лоредо, когда я была наконец пришпандорена к стене. Комендант вытурил стражников, запер дверь. Вернулся ко мне. Я с запоздалой паникой осознала, что провалила все пункты, какие были вообще возможны: не открыла окно, не выкрала ключ, не завела деловой разговор с порога, избежав нежелательных последствий. И вот эти нежелательные последствия наступили. Наступили на меня и расплющили, как козью лепёшку. Взгляд у коменданта не предвещал мне ничего файфового. Несло от него, как от полного горшка с дерьмом. Выглядел он соответствующе. Голова-горшок и две ручки по бокам. Хер с ручками. — Господин Лоредо, я к вам по делу… — По делу? Ха-ха… да. Ты правильно угадала. У меня к тебе есть дело. С меня на тот день было уже достаточно интимного контакта с Роше, но коменданту на это явно было начихать. В комнате царила романтичная обстановка — только свечи, только романтика. Романтику комендант умел обустроить, в отличие от капитана. Но вот лапать он совершенно не умел, в этом я убедилась на собственном горьком опыте, когда Лоредо рванул на моей груди корсаж. Застёжки лопнули, шнуровка жалобно повисла. Я выругалась. — …не смей! Я же говорю: я по делу! Нет! Я службист! Лоредо отвлёкся от заигрывания с моей шеей, перестал нюхать своим пятаком мою кожу. Взгляд его метнулся мне на лицо. — Замолчи, иначе… — Я пришла к вам, чтобы предупредить о готовящейся на вас засаде! — Что, сука? — Через пару дней сюда прибудет вооружённый отряд! Темерии! — вразумительно начала тарахтеть я. — Вас подозревают в предательстве Родины, а также в прелюбодеянии… — Откуда ты взялась?! Лоредо отпрянул, покачнулся, будто я вдарила ему в пах. — Я… я каэдвенка, пришла сюда под прикрытием! Я… Комендант замысловато матюкнулся, затем порывисто сделал шаг и ухватил меня за волосы. — Говори! Говори, курва, что тебе известно?! Вот! Вот, Роше, как проводят допросы! В романтичной обстановке, прибив к стене, держа за волосы! Ай-яй! — Пусти! Пусти-и! — Класть я хотел, кто ты такая, шваль! У нас с каэдвенцами был уговор… — Я знаю-ю! Знаю! Ай! Лоредо вдарил меня головой о стену. Мелькнула вспышка, голос коменданта стал звучать глуше. Прости, Роше, прости, что была недовольна твоими методами проведения допроса… Ты просто ангел, солнце моё. Просто чудо. Как мне чертовски повезло с тобой, а я не ценила! Я открыла глаза. В висках пульсировало, настойчиво и болезненно. Я пригляделась, стараясь не думать о боли. Лоредо отошёл к столу и судорожно начал выискивать что-то важное. Нашёл — фисштех. Втянул порошок одним сиплым вдохом. Дёргаясь, как в припадке, он начал наступать на меня. — Врёшь, сука… Подслушала. Уйти хочешь. — Это правда! Это была конспирация!.. — Даже… даже если так. Не выйдешь из этого дома, поняла? Заткнись. Не думай кричать. Меня предали. Высерки-каэдвенцы. Или нет… Это всё тот выродок Синих Полосок. — Не такой уж он и выродок, — зачем-то вставила я и тут же оробела. Поблёкшие глазища Лоредо уставились на меня впритирку. Лицо его исказилось в пароксизме бешенства. — Заодно… я так и знал! Сука! Был уговор. Был уговор?! — Был! — Морду искровяню, курва… Кровину из всех щелей тебе пущу! Я забилась в припадке. Пока ведьмак и Роше там муздыкались, из меня уже вот-вот были готовы сделать дырявый пельмень. Пора кричать, как говорил Опарыш? Или Лоредо мне за это зубы выбьет? А у меня зубки хорошие, жалко их терять. Но Лоредо уже накачался, и силится завязать с ним деловой разговор было уже бесполезно. Оставалось кричать. — А-а-а-а-а-а! Роше! Роше, спаси! Геральт! Геральт! Убивают! Насилуют! Дрючат! Комендант, словно мои крики про Роше его только возбудили, уткнулся своим сальным носом мне между сись. — А-а-а-а-а-а! Всё! Не хочу! Я передумала! Роше! Рошелечка! Миленький! Я буду лишь тебе верна-а-а-а! Только спаси! Хватит! Остановите! А-а-а-а-а-а! Хрустнул корсаж. Моя задница смялась под лапой Лоредо. — Хватит! Мне щекотно! Я ща-аз обоссусь! Об меня словно тёрлась рылом свинья. Хотя свиньи будут поприятней. У них такие миленькие ушки. Я с тоской вспомнила тролля под мостом. Потом кольчугу Роше. Пришла к плачевному выводу, что приятней всех был тролль. Лоредо вдруг отодвинулся, подавляя в себе порыв чувств. Снова отошёл. Ура, передышка. — Знаешь, что это? — А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — я, кажется, догадалась. — Чего орёшь? Приходилось видеть?.. — осклабился комендант. Я уставилась на железный вантуз в его руке. Задёргалась истошно. Едва не сломала себе кисти рук, содрала кожу на запястье. — Только не в жопу! Только не в жопу! Лоредо издал загадочный звук, навеяв интригу. А затем, словно завлекательно подтанцовывая под неслышимую музыку, двинулся ко мне. Железный вантуз страшимо поблёскивал от огоньков свечек. Я с решимостью поняла, что романтики с меня достаточно. Навсегда. Я только что с ней завязала. Комендант вернулся к стенке. Прижался ко мне пузом. Залез рукой в мои трусишки и успокаивающе похлопал меня по бедру, как врач-гинеколог. Мол, тут нечего стесняться. Ну, кончишь пару разочков, а так ничего страшного. — Вся ночь… вся ночь в моем распоряжении. И я намерен воспользоваться ею сполна. За предательство этих гнусных выродков ты мне ответишь прямо здесь. Прямо сейчас. — Кукиш т-те, понял?! «Как хорошо, что я не умею стонать!» — подумала я и зажмурилась.***
Геральт учтиво заглянул в комнатку. Имел неосторожность скрипнуть дверью. Лоредо стянул вязкую слюню с моего плеча, выпустил мою спину. Обернулся на посторонний звук. — Прошу простить, — деликатно сказал ведьмак, — я вовремя? Комендант взревел, как медведь, который не срал целую зиму. — Геральт! Спаси! Умоляю! — Не смей ко мне приближаться, урод! — Лоредо подхватил с пола железный вантуз и подставил его острые загнутые края к моему горлу. — Я не собираюсь убивать тебя, — сухо отозвался ведьмак, извлекая из-за спины меч. — Выкинь меч! Стража! Стража! Ох, зря ты сунул нос в мои дела, ведьмарь… Теперь тебе и этой шлюшке конец. Геральт ничем не выдал своего напряжения. Голос его звучал ровно, вполне себе дружелюбно: — Если хочешь сохранить свою жизнь, положи эту штуку на место. Сейчас ты тихо-мирно пройдёшь со мной. — Что, выкусил, жук навозный?! — я пыталась отдышаться, ор отнял у меня много сил. — Сейчас он тебе покажет, что ты никто и звать тебя никак! Положи свою железную письку на место! Геральт! Обезвредь его! Ну! Лоредо вдруг замахнулся, холодное железо обожгло мне кожу сбоку на шее. Ну всё, вот мне и кирдык. Но железный вантуз оказался годным только для терроризирования. Меня поцарапало, но не убило. Ведьмак хищно сорвался с места. Как гигантская пантера (а он был именно в чёрных облегающих доспехах, в тех самых, которые я урвала у тролля под мостом на днях), он набросился на коменданта. Я ожидала, что Геральт полоснёт его мечом, но ошиблась. Волк подкосил Лоредо, ударил того, прижал коленом шею. Комендант засипел, сорвал с пояса нож. Геральт беглым ударом выбил никчёмное средство самозащиты, саданул кулаком Лоредо по физиономии. Комендант выдержал, плюнул ведьмаку в лицо смесью крови и слюны. Геральт ударил снова. Бил, пока Лоредо не затух. — Геральт! Прикончи его! — Этим пускай займётся Роше, — выдохнул ведьмак, вставая. — Согласна. У него это выйдет куда эффектней. Развяжи меня, пожалуйста. Меня сейчас стошнит. Мне очень плохо, Геральт. Очень. Ты даже не представляешь, через что я прошла. — Надеюсь, моё вмешательство пришлось кстати? — ведьмак принялся рьяно разрывать ножом Лоредо ремни. Ремни задаром поддаваться отказались. Нож оказался негодным вдвойне. Ведьмак с остервенением отбросил железку на пол и принялся поджигать ремни собственноручно, с помощью заклинания. Запахло горелой кожей. Не моей. — Ключи… ты отнял ключи? Я согнулась, ударилась лбом ведьмаку в грудь. Геральт положил мне на плечо ладонь в перчатке. — Всего один. У одного из стражников. — Обыщи его, — я указала на тушку Лоредо. — У него должен быть ключ. — Объясни, что теперь ты собираешься делать? Мне казалось, что с тебя достаточно риска. Кричала ты так, что у меня… — Геральт, быстрее. Кстати, как мы будем отсюда уходить? — Через окно. — Не выйдет. Ведьмак подал мне с пола связку увесистых ключей. Я схватила их и бросилась к запертой двери, за которой должна была таиться главная принцесса. — Геральт! — захныкала я. — Помоги! У меня не получается открыть! — Отойди. Ведьмак взялся за ключи и в несколько оборотов отварил для меня проход. Я вперёд него юркнула в комнату. Застыла, уловив неприятный запах. Горло перехватила прогорклая спазма. — Мориль?.. Суглинисто-чёрный комочек эльфки лежал на кровати. Я подкралась ближе, словно боясь напугать Мориль пришлым звуком. Блеклый свет касался её изнеможённого лица, тонул в иссохшем омуте тёмных глаз. Прозвучавший одиноким эхом голос заставил меня вздрогнуть: — Не оставляйте меня тут. Умоляю. — Мориль, ты… ты можешь идти? — я присела рядышком, боясь коснуться землистой руки эльфки. — Я здесь не останусь, — Мориль нашла в себе кроху сил, чтобы присесть. — Хоть бы даже пришлось ползти. Геральт вмешиваться не спешил. А следовало. Я никогда не оказывала помощи страдающим женщинам. Вдруг Мориль издала захлёбывающийся скулёж. Геральт крутанул в руке эфес. Меч плавно обвёл по воздуху круг. Я не поняла, что произошло. Увидела только Лоредо с алебардой наперевес с окровавленной рожей, с обезумевшими глазами, с разинутым ртом. А потом ведьмак отвёл удар, ударив лезвием меча по обуху алебарды. Комендант взревел, но тут же захлебнулся бульканьем, стоило разозлённому ведьмаку вогнать тому в живот лезвие своего меча. Я услышала сочный хряск, пыхтение. А потом Лоредо скончался. Рухнул. Гнусный смех свёл черты его лица в вечную улыбку. Меня вырвало рядом с кроватью. Вырвало жижицей. Перед операцией я весь день ничего не ела. Готовилась. Да, я была готова к такому… Нет, я всё же не была готова. — Он… мёртв? — выдохнула Мориль. — Абсолютно, — высказался Геральт. И тут же грянул гром. Началось то, из-за чего я долгое время не могла спокойно спать по ночам. Мориль, всё ещё сидящая на кровати, судорожно согнулась. Издала мучительный, натужный стон. — Нет-нет-нет… Нет, Мориль. Пожалуйста! — меня снова чуть не вырвало. — Что? В чём дело? — Геральт удивлённо изломил бровь. — Ребёнок… — Что? — Геральт! Сука, мы рожаем! — Ёптыть. А потом во дворе резиденции раздался грохот. Дом закачало. Я схватилась за Мориль, которая сапно дышала, корчась в агонии. — Что?! Геральт, это что ещё за хуйня?! Недоумевающий взгляд ведьмака сказал всё за него. Геральт рысью подскакал в двери, ведущей на балкон. Ударил в неё, вырвался на улицу. Мориль сдавленно закричала, сжимая живот рукой. На её шее и висках колотил пульс. Я сняла с эльфки платок, намотанный на шее, и принялась обмакивать той лицо от тёплого пота. — Мориль! Мориль… Со двора послышались чьи-то оголтелые крики, звон и бряцанье оружий. А потом в землю будто ударила молния. — Геральт?! Что там происходит?! Ведьмак вбежал обратно в комнату, размахивая мечом. — Трисс. Чёрт возьми, Трисс узнала о нашем плане и решила вмешаться. Кажется, она пришла за тобой. С ней солдаты Роше. По-тихому завершить операцию не удалось. Что с Мориль? От нежного чувства, вдруг нахлынувшего на меня при упоминании Трисс, я улыбнулась: — Оу, Трисс… Не стоило. Это так мило. Этот Роше пока там хуйнёй страдал, меня вот Трисс пришла спасать. Как мило с её стороны. — Арья, воздержись от восторга. Дело серьёзное. Она сможет идти? — Да, и сигать в окно. Геральт, тут баба рожает! Ро-жа-ет! — Сюда скоро набегут солдаты, — ведьмак задумчиво перевёл взгляд в сторону. — Оставайтесь здесь. Мне придётся удерживать их… — Геральт! — Что? — А мне что делать?! Она рожает! Она, блять, рожает! — Зови Трисс. Геральт размял плечо, присел пару раз. И выбежал из комнаты. Мориль завизжала, задыхаясь. Я тоже завизжала и бросилась на балкон. Внизу разыгрывалось целое представление: мочиловка шла полным ходом. Солдаты Синих Полосок с улюлюканьем и повизгиванием, как бешеные детки, которых выпустили на детскую площадку, размахивали своими совочками и пиздили ребят Лоредо. За ними пробивались Роше и Трисс. Точнее, Роше пытался спастись. Меригольд являла собой воистину страшимое зрелище. Медленным, опасным шагом она наступала на резиденцию, взмётывая в воздух синие искры и швыряя в людей молнии. Что-то при этом свирепо кричала. Капитан Полосок бегал возле неё, размахивал руками и матерился. — Три-и-исс! Три-исс! Сюда! Я запрыгала на балконе, замахала руками, привлекая к себе её внимание. Чародейка остановилась, последний раз ёбнула током какого-то проходимца и уставилась на меня. На лице её возникла радостная улыбка. — Арья! — Быстро сюда, Трисс! Быстро! А-а-а-а-а! — Не высовывайся, дура! — заорал мне Роше, подбегая под балкон следом за Трисс. Мориль за моей спиной закричала. Я вторила её примеру. — Арья? Почему ты кричишь?! — испугалась Трисс. — А-а-а-а-а! У нас воды отошли! Мы рожаем! Мы рожаем! — Мы?! — воскликнул Роше и пнул под зад какого-то мужика, который попробовал напасть на него со спины. — Да, блять, мы с тобой, Вернон! У нас с тобой! Потому что отцовство, сука, я оформлю на тебя! Поздравляю с пополнением в семействе! Ты чё так долго не шёл, я уж выносить, блять, успела! Капитан растерялся. По моей истерике он сразу не смог распознать, шучу ли я или говорю всерьёз. Опасения схватили его за яйца, ага. — Шевели ластами! За ручку меня, блять, держать будешь! И имя подбирать! Как назовём? Фольтест или Вернон-младший?! — Арья! — вклинилась Трисс, пока опешивший темерец прикидывал, во что ему выльется содержание семьи. — Что ты такое говоришь?! — У меня тут баба рожает! А-а-а-а! Роше, наверное, мысленно вытер пот со лба. Улыбнулся. С облегчением осознал, что ему не придётся продавать «Персифаль», покупать в Биндюге домишко, корову… Меригольд вскинула руку, громко и требовательно произнесла заклинание. Возле неё возник телепорт — дырка в пространстве. Не тратя больше сил и времени на расплёскивание магии, она шагнула в телепорт. За своей спиной я послышала гул. Выбежала с балкона и увидела посередине комнаты портал, из которого спрыгнула чародейка. Дырка в воздухе рассосалась, оставив после себя лёгкий аромат продырявленной атмосферы. Запах смешался с вонью, исходящей от Лоредо. Я снова подавила в себе спазмирующее желание кашлянуть на пол слизью. Трисс бросила на меня быстрый взгляд, словно хотела подскочить и обнять, но воздержалась. Мориль рожала и останавливаться не думала. — Скверно, это очень скверно, — Трисс прикусила губу, свела брови. Чародейка была готова матюгнуться. — Что? В чём дело? — Вода. Нужна вода и… чистое тряпьё. Арья, попробуй раздобыть хоть что-нибудь. Живей. Трисс склонилась над эльфкой, помогла ей принять удобную позу. Мориль стонала. Я снова кинулась на балкон. — Роше! Рошелечка-а! Бусечка, поди-ка сюда. Муженёк, пиздящий какого-то алкаша у забора, вскинул голову. Лицо у него было злющее. — Что у вас там, блять, происходит?! — Быстро прикажи своим солдатам тащить сюда воды! Быстро! Ещё у нас тут труп, его бы убрать! Капитан цветисто выругался, вмазал мечом какому-то мужику под дых. Стряхнул кровь на землю. Вскинул голову, выискивая меня взглядом. Не нашёл: я скорчилась, плюя слюной. — Эй, там! В тебя попали? Жива?! Арья! — Сука… Вернон, — я выпрямилась и снова показалась на балконе. — Какая ещё к чёрту вода?! — Н2O, едрить! Мне… мне плохо. Я покачнулась и отступила от балкона. Вернулась в комнату. Мориль орала. — Арья, требуется твоя помощь. Скорей. — Оу, нет… Я подбежала к кровати, на которой сидели Мориль и Трисс. — Сядь у неё за головой, придерживай её. Помогай тужиться. — Что?! Мориль рожала лёжа на спине, согнув колени. Я с трудом залезла на кровать, раскидывая в стороны покрывала. Села возле эльфки, осторожно взяла её голову к себе на колени. Затылок у роженицы был весь мокрый от пота и горячий. — Подсунь ей своё колено под спину… Давай. — Мамочки… Мамочки, я сейчас психану, — заныла я. — Тужься, тужься, дорогая… — Тужься, Мориль! — Помоги ей тужиться, Арья! — Ка-ак?! Мориль вскричала. — Не могу… — Эй-эй, Мориль! Давай, повторяй за мной! Ы-ы-ы-ы! — Подталкивай ребёнка, Мориль, — Трисс с горячечными глазами ползала возле ног эльфки. — Умница! Давай… Я почувствовала ужасающий запашок. И шёл он явно уже не от Лоредо. — Ничего… ничего, тужься! — Три-и-и-исс! Мне страшно! — заплакала я. — Дыши, дыши… И ты тоже дыши! — Дьявольщина! — выругалась Трисс. — Что?! В чём дело?! — я вытянула шею. — Ребёнок… Ребёночек выходит ногами вперёд. Срочно меняем позу. — Что?! Мориль вскричала, истошно и яростно. — Арья, помоги. Сажай её. Сажай на край кровати… С немалым трудом мы усадили пышущую жаром роженицу на край. Я села вплотную к ней сзади, придерживая. Чародейка сорвала с койки смятую простынь, обмотала вокруг своих рук, присела возле Мориль на пол. Начала судорожно нашёптывать заклинание. Из носа у Трисс заструилась кровь. — Три-исс… — Ножки… уже пошли ножки. Я имела неосторожность глянуть Мориль через плечо. Изнурённая Мориль, закрыв глаза, слабо заохала. Я решила, что пора эльфке передохнуть и смело взяла на себя её обязанность. — А-а-а-а-а-а-а! — нечеловеческим голосом завопила я. — Сук-а-а-а! — Тужься! — А-а-а-а-а-а-а-а! — мой вопль. А потом из роженицы вместе с жидкостью хлынул ребёнок. Трисс подхватила младенца двумя руками, бережно придерживая тому шейку и головёнку. Слегка наклонила его. У мальца из носа и рта соплями потекла жидкость. — Трисс… Я сейчас сдохну. Я падаю, — оповестила я. — Ещё не всё. Клади её. Держи ребёнка. — Что-о?! — Плацента… слишком много крови. Я не могу творить заклинание с ребёнком на руках. Ну! Чувствуя, как кружится у меня голова от нехватка кислорода, я уложила Мориль на спину. Сползла с кровати, осела на пол. Трисс всучила мне слизкого ребёнка. — Давай, Мориль… дыши. Осталось немного. Вот так. Сейчас пульс спадёт и я отрежу пуповину. Я в ужасе уставилась на ребёнка. У него были губы, как у Поль Робсона. Сам малыш был весь какой-то сморщенный, как будто его надули. Ладошки выглядели отдельно приклеиными к туловищу. Выглядел сынок Лоредо похуже папани. Мориль потеряла сознание. Трисс тоже была в полуобморочном состоянии. Труп Лоредо стыл у меня за спиной. — Заверни… ребёнка, — слабый голос чародейки заставил меня оторваться от губок малыша. — Всё? — с надеждой спросила я. — Не выпускай его из рук… — Трисс моргнула, клюнула носом. — Позови Геральта… Я сейчас потеряю сознание. Слишком много… магии разом. Трисс вдруг запрокинула голову и плавно осела на пол. Я захотела присесть рядом с ней, но вдруг с безнадежной тоской поняла: если я сейчас опущусь на пол, то тоже не встану. Заплетающимся шагом я пошла к двери, из-за которой уже доносились голоса Роше и Геральта, на ходу кутая ребёночка в длинную и тонкую простынь. — Тише… Тише, маленькое чудовище, не плакай. Я боднула плечом дверь, шатаясь встала на пороге. Ребёнок у меня в руках тонко пищал, как котёнок. Мужики остолбенели. Уставились на меня. Я опустила взгляд и увидела, что целиком измазюкана в крови и ещё в чём-то… — Арья… — голос Геральта. — Воды… принесли. — Почему был слышен только твой ор?! Ты там сама рожала, что ли?! — недовольный тон Роше. Я подняла взгляд. Посмотрела на капитана, на ведьмака, на «грузина», на Яцека… — В следующий раз, — растягивая слоги, сказала я, — рожать у нас будешь ты, Роше… Ведьмак подхватил ребёнка, меня никто не подхватил. Я упала на пол. Съежилась. Возле меня кто-то присел. Я почувствовала, как на мне пытаются свести разодранные края корсажа. Однако, так как я лежала не в самом удачном положении, меня вскоре грубо встряхнули, вынуждая сесть. — Вставай. Даже не думай грохаться в обморок, — голос капитана. Я послушно села. — Пить… только водички. Просто водички. Роше припал на одно колено возле меня. Одной рукой он придерживал на моём плече разорванную Лоредо лямку. Какое-то время темерец молчал, буравя меня своим жестким взглядом. Потом во всеуслышание констатировал: — Довыёбывалась.