Бастард

Великобритания. Октябрь 1986 года. Резкий рывок и последующая болезненная встреча с полом быстро заставили меня проснуться и начать растерянно озираться. Очередной раз мне снился сон о детстве, о тех временах, когда я был далёк от столь ненавистного мне приюта. Который раз я видел, как подхожу к нараспев произносящему какие-то непонятные слова отцу, стоящему около изрисованного символами участка пола. Но каждый раз просыпаюсь прежде чем получается понять, что же он такое делает. К сожалению, помимо этого сна о своей семье я помнил очень мало, даже как выглядит мама, не имел ни малейшего понятия.  — Поднимайся, Элли, а то пропустишь завтрак, и опять разревёшься, — издевательским тоном выдал один из моих соседей по комнате и его поддержал дружный смех остальных. Тот факт, что это было неправдой, и я почти никогда не давал воли слезам их нисколько не смущал. «Элли», дурацкое сокращение имени, которым пользуются последний год, из тех шести лет, что я тут обитаю. Соседи по комнате почему-то решили, что я похож на девчонку и что будет забавно называть меня соответственно, а имя сокращать до Элли. Пытаясь как-то бороться с разошедшейся на пол приюта кличкой, попросил воспитателей сбрить мои обычно довольно длинные волосы до состояния короткого «ёжика», но никакого результата это не дало. Дополнить это странного серебристого цвета глазами и хлипким телосложением, получается главный изгой и объект для шуток, далеко не всегда безобидных, для большинства местных обитателей. Впрочем, были и другие причины неприязни ко мне, например, периодически с моими обидчиками происходили разные странные вещи, но как у меня это получалось, я не знал. Воспитателям же до этих «забав» никакого дела не было — единственное, за чем они следили, это чтобы никому не было нанесено серьёзных ран и увечий. Ведь это могло легко привести к неприятным последствиям и куче проблем уже для самих воспитателей. Подозреваю, что в ином случае они вообще бы всё игнорировали, занимаясь своими делами. Быстро одевшись и заправив кровать, я побрёл в столовую. На завтрак как всегда подавали безвкусную овсянку, которая вызвала ничем незамутнённую ненависть у всех обитателей приюта без исключений. Но выбора нам никто, разумеется, не давал — радуйтесь, что вообще кормят. Попытка сесть за стол вызвала новый взрыв смеха у окружающих, кто-то в последний момент выбил из-под меня стул. Очень смешно… Но к таким мелочам я уже давно привык, и они не вызывали никаких чувств кроме лёгкого раздражения. Прикончив свою порцию варева, мне пришлось идти собираться в школу. Хоть там можно чувствовать себя относительно спокойно — учителя были гораздо более внимательны к своим ученикам. Кроме того, мне нравилось узнавать что-то новое и едва научившись читать, я стал зависать в библиотеке, сначала приютской, а потом школьной. Что читать мне было без разницы, сказки, учебники или классику, даже если толком прочитанное не понимал, главное это позволяло отрешиться от окружающего. Воспитательница мисс Кроу собрала нас и проследила, чтобы все сели в школьный автобус. Как всегда, я занял место в конце салона, компанию мне составлял лишь бомжеватого вида старик. Что делал подобный человек в автобусе, который везёт приютских в школу? Всё очень просто — на самом деле его здесь не было. Точнее это был лишь призрак, коих хватало в крупных городах. Когда-то такие встречи меня изрядно пугали, но уже давно я привык к их присутствию, а с некоторыми даже иногда общаюсь, главное, чтобы рядом никого не было. Иначе опять начнут водить к психологам, а те заставят проходить странные тесты. А это принесёт лишь новые неприятности. Школьная рутина тянется до жути медленно. Уроки скучны и неинтересны, всё, о чем рассказывают, я уже успел прочитать и сейчас лишь пытаюсь не заснуть. Но до обеда всё же удаётся высидеть, не вызвав гнева преподавателей. А после него остаётся математика и физкультура. От последней я освобождён, а первую можно и прогулять — мистер Вильсон особо возмущаться не будет, ведь прекрасно знает, что на его уроках мне сейчас нечего делать. Зайдя в библиотеку и вежливо поздоровавшись с пожилой смотрительницей, я занял своё постоянное место в дальнем углу читального зала. Сегодня меня ждали недавно начатые «приключения Гуливера». Но спокойно насладиться чтением, было явно не суждено.  — Снова прогуливаешь, Элли? — отвлёк меня негромкий женский голос. Около меня, улыбаясь, стояла мисс Норман, молодая школьная медсестра. Она почему-то считала себя обязанной присматривать за мной.  — Не называйте меня так! Меня зовут Элион! Э-ЛИ-ОН! — в чертовом приюте даже собственное имя смогли извратить так, что оно вызывало лишь злость.  — Ты такой милый, когда злишься, Элли, — рассмеялась медсестра, — ну же не дуйся. Но я лишь молча смотрел на неё, желания общаться сейчас не было совершенно.  — Хорошо, хорошо. Элион. Ты пропустил уже два осмотра, а это очень плохо с твоей стороны, — притворно нахмурилась мисс Норман.  — Я в порядке, — буркнул в ответ, впрочем, заранее зная, что от меня всё равно не отстанут и чтение придётся отложить на потом.  — А вот это уже мне решать. Пошли в мой кабинет. Выбора нет, пришлось проследовать за медсестрой на очередной осмотр, которые обычно проводились дважды в неделю.  — Проходи, раздевайся. А то я не знаю, что нужно раздеться, всего лишь сотый раз здесь. Осмотр не занял много времени и свежие синяки не укрылись от внимания бдительной медсестры.  — Это что? — требовательным тоном спросила та.  — Упал.  — Точно упал? — с подозрением уставилась на меня медсестра, — что-то часто ты падаешь. Может, тебе нужна помощь? Тон её явно говорил, о какой помощи идёт речь. Но может она и нужна, вот только она вряд ли чем-то сможет реально помочь, а прослыть стукачом мне для полного счастья только не хватало. Тогда моя жизнь окончательно превратится в ад. Разумеется, свои унылые мысли озвучивать я не стал и, немного посверлив меня недоверчивым взглядом, мисс Норман всё же вынуждена была прекратить расспросы.  — Хорошо, суставы в порядке и особых осложнений я не наблюдаю. Но если что-то случиться - сразу иди ко мне. Договорились?  — Конечно, — я же не идиот, разумеется, если что, сразу иду к врачу. Быстро одевшись и попрощавшись с медсестрой, вновь отправился в библиотеку, где меня дожидалась моя книга. ***  — Элли, пойди сюда. Недалеко от моей кровати стояло четверо парней и что-то их самодовольные ухмылки мне не нравились, явно задумали очередную пакость. Но отвечать я не собирался, пусть для начала хотя бы имя назовут правильно.  — Кажется, кое-кому стоит преподать урок хороших манер, ведь нужно отвечать, когда к тебе обращаются. Правильно, парни? — не дождавшись моего ответа начал один из них. Остальные дружно закивали, одобряя идею своего вожака. Похоже, шутки кончились. Вскочив с кровати и прижавшись спиной к стене, приготовился защищаться. Неужели они посмеют в открытую напасть? Самим же в итоге достанется от воспитателей.  — Ой, как страшно, Элли вдруг вспомнил, что он парень и решил подраться. Хватайте его, запрём в чулане, посидит там пару часов, а в следующий раз проявит больше уважения. А если нет, то ещё что-нибудь придумаем. Несмотря на моё отчаянное сопротивление и крики, в восемь рук меня всё же скрутили и потащили в сторону чулана. Открыв дверь, меня грубо затолкали внутрь, после чего заперли. Снаружи послышался довольный хохот этих уродов. От сильного толчка в спину я потерял равновесие и болезненно вписался лицом в стену тесного чулана. Проведя по нему рукой, обнаружил следы крови. Проклятье, она ведь теперь так просто не остановится, и даже платка с собой нет. Изнутри начало подниматься откровенное бешенство. В чулане потух свет, и теперь лишь узкая полоса между полом и дверью отделяла меня от полной темноты. Не сказать, чтобы я боялся темноты, но в совокупности с теснотой стало чертовски некомфортно. Нарастающая паника заставляла отчаянно пытаться вырваться наружу, а попытки успокоиться не приносили успеха.  — ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ! Но крик и стук в дверь лишь сильнее их раззадорил. Этот смех вызвал лютую ненависть, но собственное бессилие злило ещё сильнее. Нестерпимым становилось желание поубивать этих сволочей, расквитавшись за все перенесённые унижения. Внезапно нахлынула слабость, и закружилась голова, а снаружи послышались испуганные крики. *** Спешно прибывшие пожарные увидели пылающее здание приюта и группу детей, сбившихся вокруг воспитателей.  — Эвакуировать удалось всех? — поспешил поинтересоваться глава пожарного расчёта.  — Мы пересчитали детей, пятерых не хватает, — всхлипнув, произнесла одна из женщин. Чертыхнувшись, главный начал быстро раздавать указания, и пожарные приступили к тушению. Одновременно с этим группа самых опытных направилась к входу в горящее здание. Проникшие внутрь спасатели довольно быстро обнаружили потерянных детей, но увиденное их шокировало. На полу лежало четверо подростков десяти-двенадцати лет на вид, и, судя по всему, помогать им было уже поздно. А пятый, ещё совсем ребёнок, стоял посреди бушующего пожара и искренне, взахлёб хохотал. Пламя, казалось, не причиняло ему ни малейшего вреда. От сюрреалистичной картины даже бывалых пожарных пробил холодный пот. *** После случая с пожаром несколько дней я провёл в больнице, где ко мне вновь приставали психологи с многочисленными тестами. Но всё это я проходил уже не один раз и теперь просто старался повторять свои прежние ответы — недоверие к врачам подобного профиля было намертво вбито во всех обитателей приюта. Лишь через четыре дня от меня отстали, а ещё через один отвели в кабинет, внутри которого находился незнакомый мне мужчина лет сорока, выделяющийся воспаленными прожилками глаз и многодневной щетиной. Сидел он в кресле за небольшим столом и что-то писал, но как только я зашел в кабинет указал рукой на стул, стоящий, напротив. После того, как я сел, «допрос» начался.  — Назови своё имя, — в голосе практически не было эмоций, одна усталость.  — Элион.  — Полное.  — Элион Роберт Брукс.  — Странное имя. — Констатировал мужчина, явно раздумывая о чем-то своём. Но сильно сомневаюсь, что хотя бы это он не узнал заранее. В ответ я лишь пожал плечами, какое дали, такое и ношу. Я знал, что только оно было настоящим, второе и фамилию приписали в приюте, а настоящие вряд ли когда-нибудь станут мне известны. Отложив в сторону папку с какими-то документами, он внимательно посмотрел на меня. — Что ты можешь рассказать о событиях, предшествующих пожару?  — Ко мне пристали четверо ребят и заперли в чулане, после чего выключили там свет. Что было дальше я почти не помню. Знаю только, что начался пожар.  — И всё? Ты ничего им не сделал? Мне оставалось лишь неуверенно пожать плечами, то, что тогда произошло, я и сам толком не понимал. Да и помнил действительно смутно.  — Хорошо… — протянул мужчина, хотя по его тону было понятно, что ничего хорошего он не услышал, — скажи, Элион, с тобой случалось что-нибудь странное? Да постоянно, только рассказывать вам об этом я не собираюсь, ещё упекут в психушку. Поэтому снова неуверенное пожатие плечами.  — А отчеты психологов за первые три года твоего пребывания в приюте говорят об обратном. Раньше ты утверждал, что видишь призраков. Это так? Точно ведь упекут… Когда-то меня этим часто пугали… Подобные тоскливые мысли окончательно портили и без того паршивое настроение.  — Молчишь… — устало вздохнул он, — Ты чего-то боишься? Или кого-то? Просто кивни если это так. Некоторое время мужчина терпеливо ждал ответа или кивка, но, так и не дождавшись, с тяжким выдохом откинулся в своём кресле. Правда, пристального взгляда так и не отвёл.  — Хорошо, тогда зайдём с другой стороны. Я занимаюсь исследованием всяких необычных вещей, таких как этот случай, ведь пожарные так и не смогли установить причину возгорания. И у тебя сейчас есть два варианта, — его голос внезапно изменился, стал резкий и серьёзным, что сильно выделялось на фоне расслабленной позы, — первый, рассказать правду и пойти со мной. А второй, отправиться в другой приют, только с гораздо более строгим режимом, приёмом различных препаратов и постоянным надзором врачей. А вот это было уже плохо. Совсем-совсем плохо. О подобных местах старшие рассказывали нам кучу жутких историй и проверять их правдивость на собственной шкуре очень не хотелось. Да даже если эти рассказы хоть на четверть правдивы, то я готов пойти на многое, лишь бы там не оказаться.  — Да, я их вижу. Иногда… — нехотя пришлось мне признать. Мужчина довольно усмехнулся и вновь придвинулся ко мне, опираясь о стол локтями и водрузив на сцепленные руки подбородок. Несколько секунд он пытался поймать мой взгляд, но, так и не добившись успеха, продолжил.  — Так что произошло перед началом пожара?  — Я не знаю… правда не знаю. Когда меня заперли, я почувствовал страх, а услышав их издевательский хохот очень сильно разозлился. Через некоторое время мне стало плохо и дальнейшее я помню отрывками. Крики, огонь со всех сторон…  — Огонь который не оставил на тебе не единого следа, хотя одежда сильно обгорела. При этом остальные находящиеся в той же комнате погибли. Удивительно, правда? Мне оставалось лишь осторожно кивнуть.  — А ещё удивительней то, что, по словам спасателей, ты ходил посреди всего этого и весело смеялся. Таких подробностей я не помнил, поэтому никак комментировать не стал. Да и что тут можно сказать? Я прекрасно осознавал, что всё случившееся было связанно со мной. Не впервые ведь.  — Но скажи мне, Элион, разве эти дети заслужили такой участи? За что ты их убил? — последние слова буквально впечатались в моё сознание. Ту мысль, что не так давно убил четырёх человек, я старательно гнал подальше все эти дни.  — Они заслужили… — собственный голос прозвучал очень тихо.  — Они заслужили… — повторил за мной этот специалист по странным явлениям, — я даже представить не могу, чем могли заслужить такой участи четыре ребёнка. Но предположим, только предположим, что я тебе поверил. Тогда тебе стоит окончательно решить, новый приют или отправиться со мной, что бы мы исследовали твои способности. Последние слова про исследования мне очень не понравились, сразу представилось множество врачей, ставящих надо мной какие-то понятные только им эксперименты, но альтернатива пугала ещё сильнее.  — Я не хочу в другой приют.  — Говоришь, что не хочешь в другой приют, а не то, что хочешь пойти со мной. Значит, этого ты тоже не хочешь, но не так сильно. Что же, понимаю. Но другого выбора у тебя не будет. Тогда собирайся, сейчас мы отправимся в твой новый дом на ближайшие годы. То, как он выделил слова «новый дом» напрягало, но как было сказано ранее, другого выбора у меня нет. *** Двое магов, молодой стажер и его наставник, внимательно наблюдали за суетящимися около дымящихся развалин маглами. Около получаса назад они прибыли по вызову в связи со стихийным выбросом несовершеннолетнего и сейчас решали, что делать.  — Маглы решили, что произошла утечка газа, и даже память стирать не придётся. Очень удачно, — радостно произнёс стажер.  — Тогда какого Мордреда мы всё ещё тут топчемся? — недовольно процедил более опытный сотрудник, — пошли лучше пропустим по стаканчику в Дырявом Котле, до конца смены всего ничего осталось.  — Постойте, а как же отчет? К тому же мы должны выяснить, кто был источником стихийного выброса.  — Эх, молодой ты ещё. Да всем начхать на эти бумажки, главное чтобы маглы ни о чем не догадались. Потом впишем в отчет имя одного из погибших, такое сплошь и рядом случается, никто даже разбираться не будет. Стажер было попытался воззвать к служебному долгу своего напарника, но быстро махнул на это рукой. После чего оба мага покинули место недавнего пожара. *** Альбус Дамблдор нервно расхаживал по своему кабинету, ожидая прибытия письма от одного из лояльных ему людей. Сегодня сработала одна из его многочисленных меток, причем далеко не последняя по степени важности, и ему не терпелось узнать причину. Конечно, можно было бы посетить это место лично, но он уже давно стал той фигурой, каждый шаг которой тщательно отслеживается. Наконец, в окно впорхнула сова, и бросила прямо на стол письмо, тут же улетев. Видимо знала, что тут ни на что, кроме человеческих сладостей, рассчитывать нет смысла. Взяв в руки послание, Альбус начал внимательно читать текст. «Восемнадцатого октября, вечером в районе восьми часов в магловском приюте на Оквуд-авеню был зарегистрирован стихийный выброс магии. Прибывший наряд авроров застал сильный пожар, с которым боролись спецслужбы маглов. В ходе проведения стандартных процедур авроры пришли к выводу, что источник выброса погиб при пожаре. P.S. Я посчитал нужным приложить список погибших из отчетов магловской полиции. С уважением, К. Бруствер» На обратной стороне пергамента был перечень из пяти имён. Одно из которых было прекрасно известно Альбусу, ведь именно он когда-то поместил этого ребёнка в приют.  — Вот значит как… Что же, возможно так будет даже лучше. Для всех, — тихо обронил директор Хогвартса в пустоту.