Бастард

Стать номером один среди представителей Хогвартса оказалось до неприличия просто. Ну действительно, обычно тут новички по полгода втягиваются, а вот я в этой обстановке прекрасно прожил три года. Преимущество, что называется, налицо. В общем, развлекался я по полной, в процессе привыкая к новой палочке и помогая Краму подняться в рейтинге. Система несколько изменилась, хотя я и не сказал бы, что в худшую сторону. Если, скажем, некий ученик Дурмстранга побеждал на дуэли гостя, то он получал стандартное количество баллов, а вот проигравшая сторона теряла в пять раз больше. И наоборот. Это сильно било по объективности рейтинга, но ведь никто и не ставил целью сравнить местных и пришлых — у всех была своя таблица. Зато такой подход открывал перспективы перед предприимчивыми учениками. Что, впрочем, негласно поощрялось преподавателями. Хотя не всё было так просто — сюда действительно старались послать лучших, так что лёгкой прогулкой тут и не пахло. Точнее, так это было для большинства. Для меня же ничего не изменилось, поскольку «развлекался» я с учениками Хогвартса, только руки у меня были развязаны. О-о-о, как я оторвался за все эти два года. И чего я только не наслушался — «это не честно», «так нельзя» или «это запрещённое заклинание!». Детки не сразу свыклись с тем, что они не в Англии и законы тут другие. МакГонагалл тоже пыталась как-то повлиять на меня, но тщетно, что жутко бесило эту поборницу дисциплины. Подозреваю, что если теперь я вернусь в Хогвартс, то меня там быстренько прикопают во дворе и скажут, что так и было, а Дамблдор сделает вид, что поверил. Но я не огорчался, рассматривая это как дополнительную мотивацию к реализации своих планов. Конечно, оставалась маленькая мохнатая проблема по имени Сириус Блэк, но я быстро выяснил, что вмешиваться он имел право только в крайнем случае. Всего-то и требовалось «случайно» оставить бутылку-другую высокоградусного пойла после «спонтанной» посиделки с Виком. Анимагу явно было очень скучно, а судя по тому, что я видел этим летом, к бутылке у него тяга знатная. В общем, вернувшись после занятий, я смог выяснить всё, что захотел и потому был спокоен. Жаль только знал «пёсик» не так уж и много. Оставался главный вопрос — быть или не быть. То есть участвовать в турнире или нет? В последующие недели этот вопрос стал изрядной головной болью для меня. Крам-то сразу определился — авантюризм у него в крови. А вот у меня ситуация была сложнее — если смотреть на грядущие события через призму моих планов, то у обоих вариантов были свои плюсы и минусы. С одной стороны, участие позволит мне спокойно проводить любые подготовительные работы не вызывая подозрений, да и во время самих испытания может подвернуться удобный случай. Но с другой, я окажусь в центре внимания. При этом, чтобы не участвовать придётся очень постараться для вылета из десятки, что будет крайне подозрительно смотреться. А войти в неё и не стать чемпионом далеко не факт, что получится. Про ход подобных турниров известно многое — общий формат испытаний, правила, судейство и так далее. Но вот про то, как кубок определяет чемпионов — ни слова. Окончательно решение я принял, когда в очередной раз прокручивал в голове свои планы. С какой стороны не посмотри, а сам по себе побег дело нехитрое — хоть сегодня усыпи пёсика да смотайся куда подальше тем же незарегистрированным порталом Крама. Даже если опустить тот факт, что за годы использования эту дыру наверняка отследили, то что мне это даст? Уверен, что Дамблдор среагирует очень быстро. Значит, нужно как-то выиграть время… например, инсценировав свою смерть или что-то подобное. И вот тут участие в турнире вписывалось просто идеально. Придя к этой мысли, я с головой зарылся в библиотеку, ища всё, что даже чисто теоретически может пригодиться. За этим занятием незаметно пролетели оставшиеся дни, и тридцать первого октября вся академия собралась в главном зале и к своему неудовольствию, среди директоров я обнаружил Дамблдора. Обстановка в помещении так же несколько изменилась — все столы были сдвинуты ближе к краям, а в центре появился постамент, со стоящим на нём кубком, в котором плескалось пламя. Вот и главный трофей, судя по всему. — Минутку внимания, — директор Балаж поднялась со своего места, — наконец настал день, который многие из нас очень ждали, сегодня будут определены чемпионы от каждой из школ-участниц. В центре зала вы можете наблюдать кубок огня, который выберет из шести десятков юношей и девушек тех, кого посчитает наиболее достойными. Словам главы Дурмстранга вторили кураторы, переводящие речь для тех, кто не владел языком. Из-за этого всё несколько затягивалось, что, впрочем, не сильно портило атмосферу торжественности. — Списки претендентов определены и если вы с ними не знакомы, то можете уточнить у кураторов. Впрочем, в любом случае ближе чем на два метра к кубку смогут подойти только те, кто заслужил это право. Дальше начался процесс «регистрации» у кубка. Балаж называла школу, а десяток «избранных» подходил и касался кубка. Из-за немалого количества участников церемония несколько затянулась, но последний представитель Дурмстранга, а именно хозяева замыкали список, наконец, вернулся в строй учеников. В следующий момент освещение в зале начало гаснуть, погружая помещение в полумрак. А спустя ещё десяток секунд из кубка начали подниматься языки пламени, которые, протянувшись под самый потолок, переплетались между собой, образовывая некий цветок. Зрелище завораживало, и я едва не пропустил тот момент, когда от «цветка» протянулось шесть огненных лучей, один из которых упёрся прямо мне в грудь. Какого-либо дискомфорта я не ощутил, разве что лёгкую щекотку, которая от груди плавно перетекла к левой кисти и затихла. — Кубок сделал свой выбор, — торжественно объявила директриса академии, после чего вернулось нормальное освещение, — чемпионы, подойдите ко мне. После небольшой заминки, во время которой я проталкивался к Балаж, одновременно пытаясь угомонить внезапно начавшийся мандраж, я, как и прочие представители школ, оказался около главы академии, к которой подтянулись и прочие директора. Не без толики облегчения я кивком поприветствовал Крама, получив зеркальный жест, после чего ощутил, как мне на плечо легла чья-то рука. Дамблдор… Я фактически услышал его стандартное «глупый мальчишка», но старик промолчал, поэтому моё внимание быстро переключилось на моих будущих соперников. Хотя это наверно не совсем корректное слово, учитывая тот факт, что я не собирался играть на победу. — Будьте добры, продемонстрируйте метки, — негромко произнёс незнакомый седовласый мужчина. Интересно, кто это? Директором одной из школ он точно не является. И что за метки? Тут вспомнив про необычные ощущения во время процедуры выбора, я осмотрел свою левую кисть и обнаружил нечто вроде татуировки — язык пламени, идущий от тыльной стороны ладони до середины предплечья. Причем, если присмотреться, то складывалось ощущение, будто пламя движется. Это и оказалось искомой меткой. — Итак, — продолжила глава Дурмстранга, как только седовласый убедился в том, что нет никаких подлогов, — чемпион Шармбатона, Флёр Делакур. Шестой курс. Светловолосая девушка расплылась в улыбке, после чего повернулась в сторону прочих учеников и изобразила изящный реверанс, сорвав бурные аплодисменты. Судя по тому, как сложно было отвести от неё взгляд, она было одной из тех представительниц прекрасного пола, в коих присутствовала толика крови вейл. Таких дам в делегации французов было две или три эмм… особи. И все они были объектами пристального внимания со стороны мужской половины учеников. — Чемпион Виссенхау, Карл Гоффман. Седьмой курс. Немец сделал шаг вперёд и поприветствовал остальных лёгким поклоном. Как бы я его описал? Высокий, слегка полноват, тёмные волосы собраны в небольшой хвост, стильные очки и правильные черты лица. Эдакий ботаник-аристократ. Только вот взгляд уж больно жесткий и цепкий. Посмотрел на нас всех так, будто мысленно пометил как цели для уничтожения. А вот встречали его куда более вяло, чем француженку, что, впрочем, не удивительно. — Чемпион Хогвартса, Элион Мортем. Шестой курс. А вот и моя очередь поклоны бить. Не без удовольствия я отметил, как мрачно на меня смотрят представители моей же школы. Разве что Диггори и Джонс бурно радуются. А МакГонагалл и вовсе выглядит так, словно жабу съела. — Чемпион Китежа, Николай Алтуфьев. Пятый курс. И этот парень на год, если не на полтора меня младше? Удивиться было чему, поскольку подобных людей всегда называют не иначе как шкафом. Высокий, широкий и лицо по выразительности на уровне кирпича. При этом шаг и поклон слились в одно плавное движение, что тут же меня насторожило — парнишка-то явно непрост. — Чемпион Спитхоркиса, Мелента Ангелос. Четвёртый курс. Нового участника встретили не аплодисментами, а скорее озадаченной тишиной. Миниатюрная, смуглая девушка смущённо потупилась, и сделала неловкий реверанс. Как-то трудно представить её как своего соперника, но кубок наверно знал, кого выбирал. Да и оба предшествующих отбора она ведь как-то прошла. Только спустя несколько долгих секунд сначала раздались одинокие хлопки, которые переросли в полноценные аплодисменты. — Чемпион Дурмстранга, Виктор Крам. Шестой курс, — и дождавшись окончания расшаркиваний, директриса уже тише добавила, — следуйте за мной. Спустя пару минут, в небольшом кабинете собралось тринадцать человек — шесть чемпионов, шесть директоров и судья, он же наблюдатель от международной конфедерации магов. Я «подпёр» стенку, недалеко от двери, и принялся изучать присутствующих. Виктор устроился неподалёку и выглядел донельзя довольным, как и француженка со своей эпохальных размеров наставницей, а вот остальные проявляли сдержанность, скрывая свои эмоции. — Прежде чем мы начнём… — судья заговорил на русском, благо для меня всё было понятно, — Мануил, ты уверен, что девочка справится? Ей же всего четырнадцать. — Да, — лаконично ответил «носатый» старичок-грек, даже не взглянув в сторону своей подопечной. — Если кубок так решил, значит, девочка может за себя постоять, — поддержал его Дамблдор. — И всё же… — Аларик, если что-то пойдёт не так, то мы уже тут не для красоты, — хмыкнул директор Китежа. Остальные маги поддержали его слова одобрительными кивками. — Хорошо, тогда к делу. Вы все, — судья обвёл нас взглядом, — знаете зачем вас тут собрали, поэтому сразу перейдём к делу. Правила турнира просты — четыре тура будут проведены один за другим, два в этом году и два в следующем. Результат каждого этапа будет приносить вам преимущество для последующих и всё это будет суммироваться вплоть до финала. Так что провал в одном из туров не станет для вас трагедией, но если вы последовательно провалите все три, то в четвёртом у вас практически не будет шансов. И, тем не менее, вы обязаны пройти турнир от начала до конца, невзирая на результат — таков контракт, связывающий вас с кубком. Вот это новость… По имеющейся у меня информации участник имеет право сдаться, таким образом лишившись статуса чемпиона. Иначе я бы никогда на это не пошел — зачем мне дополнительные кандалы? Нас намеренно вводят в заблуждение? Нет, понятно, что тот же Дамблдор с удовольствием привязал бы меня к этому турниру и вздохнул спокойно, но не он тут заправляет. Боятся, что мы все поотказываемся, испортив «шоу»? — Первый тур состоится уже через неделю, и сразу предупреждаю — будет нелегко, но мы сделаем всё возможное, чтобы не допустить летального исхода. Вам будут выданы специальные артефакты, которые погрузят ваше тело в стазис в случае остановки сердцебиения, так что грубо говоря, мы сможем вытащить вас даже с того света. Кроме того, во время некоторых испытаний артефакт позволит наблюдать за вами. Вопросы? — Чем можно пользоваться в ходе турнира? — глухо пробасил мой русский оппонент. Как там его? Николай Алтуфьев? — В каждом туре ограничения будут своими, — прозвучал уклончивый ответ. Дальше вопросы посыпались как из рога изобилия.