Ландини

Всю ночь мысли о том, что случилось, не давали мне покоя. Зачем? Зачем нужно было снова появляться в моей жизни, разрушая всё, что я так долго выстраивала, собирала по крупицам, восстанавливая последствия того хаоса, что оставил после себя Картер? Конечно, я благодарна ему за то, что вчера он спас мою жизнь, потому что Челси действительно могла бы меня убить или изуродовать. Но чёрт возьми… почему всё так? Две таблетки снотворного, к счастью, подействовали быстро, поэтому хотя бы часть ночи я посвятила сну, чтобы завтра в лицее не быть похожей на сбежавшую из психушки девушку, которая пробыла там несколько лет. — Жажда жизни восхитительна, жажда славы пробуждает. Не говорите мне: перестань думать, не заставляйте меня прекращать действовать, не заставляйте меня прекращать говорить. Вы не можете изменить меня… Будь всё проклято, но именно сегодня отвечать на звонки или идти в лицей представлялось мне наихудшей возможностью из всех, что мне представлялись. Проигнорировав звонок, я хотела досмотреть свой прерванный сон, но повторный дозвон от какого-то очень назойливого человека помешал мне это сделать. — Если у тебя нет хороших новостей, то лучше не доставай меня, — сонным голосом произнесла я. — Раф, ты опять собиралась проспать первый урок? Нет, ты надо мной издеваешься, честное слово, — возмущалась Ури. — Ну ладно, будем считать, что издеваюсь. По делу звонишь или просто на мозги капать? — усмехнулась я, перевернувшись на другой бок, лицом к стене. — Уроки отменяются, радуйся, соня. Из-за того, что вчера в районе лицея слышали выстрел, на несколько дней в целях безопасности нам устроили внеплановые каникулы, то бишь закрыли лицей на пару дней. Выстрел. Челси. Нож. Сульфус. Я невольно бросила взгляд на свой браслет на правой руке, который почему-то не снимала. Если серьёзно, я до этого момента вообще как-то забыла о значении этого браслета и о том, каким образом он оказался у меня. К чёрту. Пошло всё к чёрту! Все эти воспоминания так и норовили свести меня с ума. Хотя, скорее всего, я просто драматизирую. Да, мне тяжело. Да, я всё ещё не справилась с этим. Да, я слишком часто вспоминаю о Сульфусе. Но я смогу это пережить, просто нужно ещё немного времени, ведь до возвращения Картера в Верону я почти успокоилась, но нет же, у Жизни несмешные шутки, а порой излишне жестокие. Так трудно понять человека… Появился в моей жизни, не пойми, зачем. Потом забросил эту химию в долгий ящик и стал просто проводить со мной время. Затем в моей квартире раздался тот самый звонок, который перевернул мои представления о мире. Правда. Признание. Встречи. И как гром среди ясного неба, внезапное расставание, а потом и вовсе отъезд из страны. Не просто из города, а даже из страны. Дьявол, почему я только сейчас задумалась над тем, что это странно? Он сказал, что начал со мной встречаться только из-за того, что чувствовал вину предо мной за тот звонок, но ведь звонок случился уже после того, как мы начали просто гулять и общаться. Что-то тут не сходилось, а, может, я с утра плохо соображаю, и всё это неправда. Чёрт, Эндрю ведь предлагал рассказать мне правду, но нет же, мы гордые, мы послали всех далеко и надолго, лишь бы не знать того, в чём была причина на самом деле. Ну не дура, а? — Раф, — вызволила меня из плена мыслей подруга, — ты куда пропала? — Прости, я немного задумалась. Когда мы теперь выходим на учёбу? — Через три дня. Может, встретимся завтра где-нибудь? Соберёмся все вместе, погуляем. — Давайте в час дня в нашем парке? — Отлично, до завтра. Спокойного утра, — рассмеявшись, Ури положила трубку, а я всё никак не могла заснуть вновь, потому что раздумья относительно дат поглотили меня полностью. Может, это всё было просто так? Просто общение с человеком, ничего двусмысленного и подозрительного. Наверное, да. Проигнорировав 3 будильника, я проснулась в полдень и почувствовала сильную слабость в теле, потому что превысила нормальное количество часов сна для человека. Родителей дома не было, а холодильник оказался пустым, поэтому пришлось переодеться и сходить до ближайшего магазина, чтобы не умереть с голода. На улице сегодня шёл дождь — под стать моему настроению, видимо — поэтому все прохожие скрывались под зонтами, пробегали по улицам в попытках побыстрее найти сухое место. Мимо проезжали машины, прохожие под зонтами быстро проходили мимо меня, а дети прыгали по редким лужам. Многие смотрели на меня, как на инопланетянку, потому что капюшон я не надеваю, а про зонтик и подавно забыла думать. Мои мысли были заняты совершенно другим, я думала о произошедшем вчера. Не знаю, почему, но на душе стало легче. И, да, будь я проклята, но это так. Я не знаю, как это объяснить. Вернее, это лишь догадка. Я шла под проливным дождём, поэтому вся одежда была насквозь сырая, а волосы сменили свой цвет с блондинистого на русый. Не знаю, почему, но мне нравится такая погода, лишь бы на меня перестали косо смотреть. Так и привыкну… Купив всё, что мне нужно, я вернулась домой, переоделась в домашнюю чёрную майку и шорты, повесив уличную одежду сушиться, высушила волосы феном и всё-таки пообедала (точнее, позавтракала, но у нормальных людей сейчас по времени прошёл обед, так что будем считать, что пообедала). Оставшиеся свободные дни я провела в своей комнате, читая книги, однако один раз подругам всё-таки удалось вытащить меня из дома и притащить в парк Джусти, где мы гуляли. Я не сказала им про возвращение Сульфуса, потому что тогда пришлось бы рассказать и о тех обстоятельствах, из-за которых мы встретились (и то не факт, что всему виной только Челси). Чёрт, я опять их обманываю. Мне никогда не нравились такие внеплановые каникулы, потому что нас резко вытягивают из привычного, учебного ритма жизни, а потом также внезапно возвращают обратно, что даётся мне с большим трудом (даётся ли?). Радовало только то обстоятельство, что приближаются нормальные каникулы.

***

Просыпаться утром понедельника — самая адская пытка из всех, что достались человечеству. Хотя, сам по себе день недели не виноват, но не суть. Я долго слушала надоедливый писк будильника, но потом всё-таки дотянулась до него и выключила. Потянувшись, я присела на кровать, завернувшись в одеяло, словно кокон, и так просидела ещё минут 5, чтобы окончательно проснуться. Вскоре мой разум восторжествовал и отправил меня в ванную, дабы я уже умылась, переоделась и покинула свою жилплощадь. Умывшись, я переоделась в чёрную блузку с коротким рукавом, такого же цвета юбку, положила необходимые вещи в сумку и ушла в лицей. Встретившись с Ури во дворе лицея, мы прошли в здание и направились в сторону своего кабинета. Во всех коридорах лицея витал приятный аромат чистоты (да, даже у чистоты есть своеобразный аромат), однако в районе мужского туалета всегда ощущался отвратительный запах табака, хотя администрация лицея уже давно перестала обращать внимание на это, потому что общаться с подростками на эту тему надо было раньше, сейчас уже поздно. Я зашла в интернет и увидела, что в первой же полосе новостей до сих пор говорилось о том дне, когда прозвучал выстрел в районе нашего лицея. Теперь я на личном примере убедилась, что доверять СМИ — последнее дело. Они создавали всё новые и новые предположения о том, как, почему, зачем был сделан выстрел, в кого стреляли, кто стрелял. Самым забавным было то, что версий, хотя бы приближённых к правде, не было. По пути к кабинету я услышала, что все, абсолютно все лицеисты обсуждали вовсе не грядущие уроки, а как раз-таки то недавнее событие, некоторые читали газеты (люди до сих пор читают газеты?). Отовсюду слышались различные версии событий, над которыми мне оставалось только посмеяться, но разум не позволял. Ури тоже меня спрашивала, знаю ли я что-нибудь о том, что произошло, но я сослалась на то, что ничего не знаю. Как оказалось, подруга тоже. Проходя мимо 13 А класса, я не увидела Челси, которая всегда отличалась излишней пунктуальностью, поэтому я решила, что в лицее она сегодня не появится. Неужели она на самом деле так испугалась? Первый урок прошёл относительно спокойно, хотя в учебный процесс не могла включиться даже сама учительница, которая часть урока просто беседовала с нами о том, что произошло, и почему лицей на некоторое время закрыли. Люблю такие моменты на уроках, когда учителя перестают быть учителями и становятся обычными людьми, такими же, как мы. После третьего урока Ури пришлось отойти по делам до кабинета истории, потому что она в прошлый раз не сдала доклад и принесла его сегодня. В одном из лицейских коридоров я встретила Эндрю, который, судя по всему, искал меня. Отойдя немного в сторону от лицеистов, он позвал меня к себе поговорить: — Привет, знаю, ты вряд ли захочешь со мной разговаривать после прошлого раза, но я много времени не займу… — начал говорить блондин, но я прервала его речь: — Эндрю, подожди. Привет. Наверное, у тебя сложилось не то впечатление после прошлого разговора. Я была расстроена, я не хотела больше обсуждать ту тему. Это не имеет никакого отношения к тебе, — не хочется, чтобы меня считали стервой, которая срывается на всех по поводу и без. Эндрю на самом деле не является причиной того, почему я так разозлилась (вернее, косвенно является). — Ладно, но я хотел спросить тебя о том, что произошло несколько дней назад. Ты ведь там была, да? — Чёрт, почему ты так думаешь? У журналистов множество идей по этому поводу, но ни в одной из версий я не видела своё имя. — И Сульфус там был, да? — Дьявол, если знаешь, так зачем спрашиваешь?! — слегка разозлилась я. Терпеть не могу людей, которые, заранее зная ответ, спрашивают о чём-либо. — Я просто беспокоюсь кое о чём, не злись. — Беспокоиться об этом буду я, Эндрю, а не ты, — раздался за моей спиной до боли знакомый голос. Сульфус. — Сульфус? — я прочитала на лице блондина искреннее удивление, видимо, он не ожидал появления своего брата здесь. — Собственной персоной, — усмехнулся брюнет. Я не видела его усмешку, просто знала, что это была она. — У тебя скоро урок. Я очень надеялась, что эта фраза была адресована мне, поэтому попыталась уйти, но меня остановил его голос: — Раф, можно с тобой поговорить? Только сейчас я заметила, что буквально все лицеисты смотрели на нас с заинтересованностью, потому что многим было уже давно интересно, где Картер. Люди, да что ж вам делать нечего?! Почему так трудно пройти мимо? Я, конечно, понимаю, что человек — само по себе любопытное существо, но не до такой же степени, а иначе зачем нам дана способность мыслить? Наверно, для того, чтобы понимать и уважать чужое личное пространство и чужую личную жизнь. Так нет же, всё ни как у людей… Прозвенел звонок, у меня начинался урок химии. Не знаю, почему, но именно сейчас я поняла, что готова узнать правду, что мне это необходимо, как воздух. Я должна узнать всё, чтобы уже закрыть эту страницу своей жизни и никогда к ней не возвращаться. — Да, — решительно ответила я, после чего мы с Сульфусом покинули лицей и пришли в тот парк, где гуляли раньше, потому что сейчас это было самое безлюдное место (тем более, в такое время суток). Мы отошли далеко от лицея, поэтому я уже вряд ли вернусь на уроки. Но ладно, пускай так. На улице было тепло, хотя ветер уже был прохладным, предвещал скорое наступление зимы, похолодание в ближайшие дни обещали синоптики. Прохожих было очень мало, потому что в основном в такое время суток все взрослые на работе, подростки в школе/лицее/университете, а дети в детских садах, поэтому свидетелей нашего разговора от силы было 2-3. — О чём ты хотел поговорить? — наконец-то спросила я после того, как мы минут 5 просидели в абсолютной тишине. — Эндрю сказал, что ты отказалась услышать правду от него. Сначала скажи, хочешь ли ты её услышать сейчас от меня? — с некой надеждой в глазах спросил Сульфус, глядя на меня. Вот чёрт, только не смотреть ему в глаза, не смотреть, нет. — Не хотела бы — не пришла бы, — фыркнула я, откинувшись на спинку скамьи. — Ты помнишь, когда Киро перестал тебя преследовать? — задумавшись, спросил Сульфус, глядя куда-то вдаль. — Где-то в декабре, — копаясь в вавилонах своей памяти, ответила я. — Когда мы сбежали из лицея, где нас пытались убить? — По-моему, апрель. — Сначала Джейк перестал устраивать за тобой слежку, потому что уехал, но после его возвращения всё продолжилось, несмотря на уговор. В апреле Джейк снова кое-что устроил, после чего фаер-шоу с участием некоторых заведений возобновилось. В общем, оставшиеся месяцы, вплоть до моего отъезда из страны, его люди пытались убить меня всеми возможными способами, но при этом не привлекая внимания, а я — их… — Подожди-подожди, то есть январь, февраль, март, апрель и май ты скрывал от меня то, что тебя выслеживают и пытаются убить?! — а вот это уже был перебор. Зачем было скрывать от меня такое? — Ну, не совсем так. В наступление Джейк перешёл только по возвращению в Верону, до этого ограничивался обычными запугиваниями и тем, что его люди пытались разрушить нашу систему изнутри, — вздохнул Сульфус, прикрывая глаза на несколько секунд. — Отлично, — закатила глаза я, негодуя. — Потом я узнал, что мой брат в курсе всего происходящего, и он догадывался о моих планах относительно наших с тобой отношений. Майк предложил мне уехать из страны, чтобы ты была в безопасности, да и меня найти Джейку было бы сложнее. Я бы не уехал и не устроил всё это представление с расставанием, если бы точно знал, что Джейк не тронет тебя, но получилось наоборот. Он пообещал в скором времени перейти к радикальным действиям, поэтому мне и пришлось уехать. — В таком случае зачем ты мне наговорил столько всякой ерунды в мае?! — мои нервы были на грани срыва. Получается, что он на самом деле не лгал мне, когда говорил, что любит, а уехал потому, что пытался защитить. Серьёзно?! А сказать правду никак было?! Зачем было меня так мучить? — Затем, что я не знал, смогу ли выжить. Как я мог тебе обещать вернуться, если не знал этого наверняка?! Я хотел, чтобы тебе было проще меня отпустить. Я ошибся, я знаю. Прости меня, я знаю, сколько страданий принёс тебе. Мне действительно очень паршиво от этого… Джейк продолжал искать меня за границей, но недавно из некоторых источников я узнал об их планах относительно тебя. Не будь реальной угрозы, я бы не вернулся. — Что за угроза? — Та же самая, но теперь Джейк медлить не будет. Я знаю, что ты не хочешь меня видеть, Раф. Я просто хотел, чтобы ты знала правду. Я до сих пор люблю тебя, ещё сильнее, чем раньше, но это вряд ли что-то меняет, поэтому просто позволь защитить тебя. Обещаю, потом я уеду из страны, и ты больше никогда меня не увидишь, — повернулся ко мне Сульфус, ожидая ответа. Уедешь? Навсегда? Как можно после всего этого просто взять и уехать?! — Ладно, — коротко ответила я, после чего ушла домой (благо, до дома идти было совсем недалеко). Ну почему это всё свалилось на меня именно сейчас? Я должна думать об учёбе, а не о том, как теперь спасти свою жизнь. Не о том, как теперь относится к Сульфусу. Не о том, почему он солгал мне перед тем, как уехал. Не о том, почему вернулся. Теперь я знаю правду. Я знаю, что он скрывал от меня то, что на его жизнь покушались много раз за те месяцы, пока мы встречались. Конечно, с одной стороны, я понимаю, что он хотел уберечь меня от всего этого. Но с другой стороны, что бы я стала делать, если бы ему однажды не удалось спастись? Я знаю, что на нас тогда, в апреле, напали люди Джейка. Я помню, о чём тогда разговаривали Рэн и Сульфус в машине. Видимо, тогда-то Рэн и понял, что собирается делать Сульфус, если положение не изменится. Он догадывался, что тот собирается уехать из страны (как-никак, лучший друг всё-таки, ещё бы он не догадался). Я знаю, что он предложил нам расстаться, солгав про то, что не любит меня, только для того, чтобы защитить меня. Дьявол, но мог бы и подумать о том, каково было мне. У этой ситуации две стороны, и каждую из них можно понять. Так обидно, что из-за собственных принципов и нелепой гордости люди расстаются, потому что отказываются понять друг друга. Наверное, я его давно простила, но это не повод. Я знаю, что он всё ещё меня любит. Я знаю, что я всё ещё люблю его (о да, я наконец-то нашла в себе силы признаться в этом). Если бы всё было так просто, как об этом пишут в сказках…, но жизнь — это ничерта не сказка, это, скорее, фильм ужасов с примесью боевика (в моём случае) и мексиканского сериала в одном флаконе (ядерная смесь, однако, получается). Всё-таки Сульфус чувствует свою вину передо мной за то, что уехал, солгал, не смог защитить (ну, на данный момент это так). Думаю, он понимает, что я страдала. Но, чёрт возьми, и я понимаю, что ему было не легче. Это убивает больше всего, потому что все эти неурядицы оставляют такой отпечаток на душе, что хочется просто забыть, отпустить человека, чтобы всё наконец-то закончилось, чтобы было не страшно ходить по улицам и тёмным подъездам, чтобы знать, что ты проснёшься завтра утром дома живая и здоровая (ну, 100% гарантии, конечно, нет, но всё же). С моей стороны, было бы эгоистично не понять мотивы его поступков, но с его стороны, было бы эгоистично сейчас ждать от меня взаимности в чувствах или просто оставаться в моей жизни. Живущий прошлым умрёт от отчаяния. Почему всё так сложно? Не мои принципы пошатнутся, так его. Как теперь относится к Сульфусу? Он причинил мне столько боли, но при этом пытался уберечь ценой собственного счастья. Оставьте меня в покое, лучше бы всё это было просто страшным сном, чтобы я проснулась с утра и всё забыла…