Перераспределение

Коридоры Хогвартса постепенно пустели, студенты расходились по своим гостиным. В такой промежуток времени замок школы кажется угнетающе величественным. Высокие стены восходили к потолку ровным простирающимся каменным потоком. Лучи солнца, падающие на весь этот античный лабиринт проходов, словно выбирали избранные места, которым сочтется честь красоваться в нежно-оранжевых переливах закатного света. Картины всеми силами пытались скрыть свое ликование, связанное с предвкушением грядущей тишины и возможностью посплетничать между собой. Драко, в компании с Теодором, шел по одному из многочисленных обходных коридоров прямиком к своему декану, после смерти Северуса Снейпа таковым являлся Гораций Слизнорт. Они спешили сдать список тех, кто прошел первый отборочный этап в слизеринскую команду по квиддичу. Малфой всем своим существом старался игнорировать несвязные по смыслу реплики Нотта, летящие в его сторону. Он все еще был в ярости из-за поганой Руссо. Эта мразь лезет везде, куда только можно, покрывая все тем, что ей безумно хочется узнать культуру нашей школы. «Если бы не слабость Блейза к симпатичным и взбалмошным девчонкам, то эта выскочка Алекс даже не узнала о таком виде спорта, как Квиддич, — зубы парня едва слышно заскрипели. — А теперь она на полпути к принятию в команду». — Только не говори, что ты все еще злишься на меня из-за пароля, — сказал Теодор, дружески толкнув локтем в плечо блондина. — Пошел на хрен. Я до сих пор не понимаю, почему такого мудака, как ты, приняли в старосты. — Между прочим, тебя тоже приглашали в старосты факультета, — Нотт сложил руки на груди, слегка ускорив шаг. — И позволь узнать, кто отказался от этой должности? — Парень настроил саркастический тон и бросил взгляд на Малфоя, желая увидеть его реакцию. — Я отказался. Неужели ты настолько деградировал, что сам не понимаешь этого? — обжигающе-холодным тоном съязвил Драко. — Хотя, у кого я спрашиваю? Ты даже не можешь пароль нормальный придумать. Блять, Тео, ты опозорил весь наш факультет! Над нами уже портреты смеются. Ты понимаешь, как мы пали в глазах других? — Если бы не эта грязная Грейнджер, то кодовая фраза не была бы такой же грязной. Так еще и этот Снейп стебется — зарегистрировал первое сказанное мной слово. — Парень вглядывался в лицо блондина, будто ища в нем разрешения на продолжение диалога, но оно ровным счетом оставалось невозмутимым, и Нотт решил закончить мысль. — Кто бы мог предположить, что мы увидимся с ним вновь. Никогда бы не подумал, что тем, кто убивает директоров непростительными, портреты пишут. Я же прав, Драко? « — …он же был гребанным Пожирателем Смерти!..» Лицо Малфоя исказилось от отвращения к самому себе. « — Гермиона, хочешь поменяться местами? Должно быть, тебе неприятно сидеть рядом с паршивым Пожирателем». В этот момент ему хотелось убежать, скрыться, исчезнуть, лишь бы избавиться от своего прошлого, но мозг услужливо продолжал подкидывать противные воспоминания прожитого времени. « — …А не забыл ли, кем ты являешься, Малфой?..» Юноша резко остановился, озадачив тем самым своего спутника, и со всей силы сжал запястье левой руки. Он был готов содрать собственную кожу с предплечья, лишь бы эта метка, напоминающая о его ошибках, перестала нервировать глаза и содрогать тело в болезненных судорогах каждый раз, когда парень вспоминал хотя бы один день из прошедшей Войны. « — …Пожиратель». Драко вспомнил весь шестой курс. Ту невинную девушку, что пострадала от проклятого аксессуара, оскверненную ядом медовуху, которую испил Уизли. Как бы он был рад, если треклятый Поттер его не спас, дав безоаровый камень. Но это, скорее всего, просто личное… « — Crucio!  — Sectumsempra!» Неожиданно в голову ударило страшное воспоминание о его стычке с Мальчиком-Который-Выжил-Да-Так-И-Не-Сдох. Тот самый день, когда Малфой сдался. Сдался не только Гарри Поттеру, поразившему его болезненным заклинанием, сдался еще и самому себе. Он проиграл в схватке с истинным врагом — своим разумом. Тогда он уже не был уверен в своих действиях. Все, что двигало им, было простое желание спасти собственную шкуру. Эгоистично и самоуверенно. Действительно, настоящий слизеринец. Но самое ужасное, что ему пришлось пережить, была точно не драка с Поттером в туалете, нет, весь кошмар собрался в одну картину, когда за несколько часов до принятия Черной Метки его начала отговаривать от этого мать: « — Драко, сынок, прошу, не нужно этого делать! Не повторяй тех же ошибок, что и твой отец, — слезно просила Нарцисса. Ее руки, худые и бледные настолько, что через кожу просвечивалось узорное плетение вен, мертвой хваткой вцепились в рукав его пиджака. Женщина была на грани психотропной истерики. — Зачем тебе это? Ты сам должен понимать, что Темный Лорд желает тебе не большего, чем простой смерти». А он тогда на мать даже внимания не обратил. Нервозно дернув рукой, чтоб высвободиться из плена цепких пальцев, парень быстрым шагом удалился из своей комнаты, оставив женщину наедине со своим горем. Мерлин и Моргана, как он теперь за это раскаивается! Нарцисса была так права в тот день. А кем был он? Обычным мальчишкой с собственной искаженной моралью. Малфой бесчисленное количество раз прокручивал в голове ее образ: болезненно худая, с покрасневшими от слез глазами и порядком испорченной от долгих рыданий прической. Блондина уже долго мучило угрызение совести. Он, вообще, очень удивился, когда в нем проснулись подобные чувства. Раньше, тот был абсолютно уверен, что при его создании, Великие и Ужасные Боги поскупились на сострадание и осознание виновности. Он старался попросить прощения у матери, но не смог. Просто не получилось. Каким-то задним сознанием Драко просто понимал, что ему нет оправдания. Единственное, что юноша смог сделать для нее — снова отправиться сюда, в Хогвартс. Она хотела, чтоб у сына была сносная база знаний для вступления во взрослую жизнь. И ведь не объяснишь, что детьми-то они, в связи с обстоятельствами, никогда не являлись. Но, не смотря на то, что Малфой усердно старался отвлечь себя стандартными мыслями об учебе, сознание не отступало, а только распылялось. « — …А не забыл ли, кем ты являешься, Малфой?.. Пожиратель». — Эй, ты чего? Давай, пошли, у меня и без задушевных посиделок с деканом хлопот хватает. Чем быстрее закончим, тем раньше я уйду, и не буду портить тебе настроение своей деградацией, — испугано протараторил Нотт. Он всегда вел себя сдержанно, но такой резкий ступор однокурсника заставил его изрядно понервничать. Это помогло Драко выйти из пучины памятных фраз. Но такое мгновенное возвращение к реальности вывело парня из себя еще больше. — Хватит! Мне надоело! Ты, Грейнджер, Уизли, Слизнорт… Как же вы мне надоели, — разразился гневом Малфой. — Я не такой. Вы никогда не были и не будете правы! Я докажу… Не знаю как, но докажу… Сейчас сбылась старая легенда о Медузе Горгоне. Тео словно окаменел от пронзительного взгляда блондина. Обескураженный Нотт застыл с поднятой над головой рукой, в таком положении, как будто хотел почесать ей затылок. После, ничего не сказав, Драко развернулся в противоположную от входа в подземелья сторону. Злость, обида, ненависть, пугающая уверенность и опять ненависть. Он уже привык к этим эмоциям. Они навсегда останутся для него закадычными спутниками жизни. «Должен быть способ. Я докажу всем этим жалким людям, которые, не кривя душей, считают себя волшебниками, что они допустили грубую ошибку, когда подсчитывали мое будущее. Я исправлю ее, эту ошибку, и как следствие свою судьбу». — Мне нужно в библиотеку, — тихо бормоча, парень расталкивал всех, кто попадался ему на пути. Однако много трудиться ему не пришлось, большинство несчастных учеников, особенно младших курсов, завидя худую фигуру в слизеринской форме безропотно уступали дорогу. Учитывая этот факт, Малфой так быстро добрался до заданной точки, что на секунду ему показалось, словно он аппарировал, преодолев защитный барьер. У него начали подкашиваться от волнения ноги, когда перед ним предстали массивные деревянные двери с резными ручками, ведущие в книгохранилище. Они возвышались на несколько метров выше головы, выглядели по-королевски величественно. Раньше, самой большой дверью была та, что стояла на главном входе в замок Хогвартса, но теперь именно библиотечный вход поражал своими размерами. А все из-за разрушений, нанесенных финальной битвой. Тогда была утеряна четверть всех книг. Малфою даже подумалось, что, скорее всего, чопорная грязнокровка Грейнджер по завершению Войны оплакивала не смерти близких, а пропавшие словари Древних Рун. Во всяком случае, это было бы очень похоже на истинную реакцию заучки. Нетерпеливо распахнув двери, юноша побрел вглубь бесконечных стеллажей, не обратив внимания на то, что библиотекаршу чуть не хватил инфаркт от неестественно громкого хлопка полированного дерева, отскочившего рикошетом о каменную кладку стен. Не сбавляя темп, блондин направился к полке с контр-заклинаниями. Пролистав все попавшиеся ему на глаза книги, Драко ничего стоящего не нашел. Оно и понятно, парень особо не вчитывался, ведь отдаленно он понимал, что здесь нет действительно нужного ему. Конечно, вряд ли в свободном доступе для всех студентов найдется хотя бы аналитика темных проклятий. Разочарованный, уставший и опустошенный, Малфой бросил отрешенный взгляд на один из многочисленных читательских столов, за которым обычно сидели пуффендуйцы. Там еще лежали несколько неубранных книг. Поморщив нос, Драко неуверенно подошел к неаккуратной стопке, предварительно оглянувшись по сторонам, остерегаясь, что его застанут однокурсники за столом Пуффендуя. Присев на стул со всей присущей ему грацией, парень стал перебирать книги в поисках какой-нибудь крохотной доли информации. Склонив голову над кожаными обложками, слизеринец принялся водить гладкими пальцами по выгравированным буквам на шероховатой поверхности. Его внимание было до жути рассеянным, и связать сосредоточение в узел помог только случайно упавший взгляд на «Пособие по маскировке». На миг в голове промелькнула мысль о том, чтобы не уничтожать, а замаскировать злополучный знак. Да, это было его целью. А возможно, еще и самым досягаемым смыслом жизни. Он обязан избавиться от Черной Метки. Малфой работал над этим с начала августа, когда вся шумиха вокруг приспешников Темного Лорда улеглась. Его семью, пусть и не в полном составе, оправдали. Опять выделился святоша Поттер. Постоял за Нарциссу, а Драко взяли, как догадывался сам парень, для весу, чтоб все поняли насколько щедр их освободитель. Однако, ему летом, да и что отнекиваться, и сейчас, было совершенно наплевать на обиды и унижения. Единственной заботой для блондина стала эта татуировка, значение которой вводило в ступор каждого. Такая мерзкая. Пожалуй, лучшего описания подобрать нельзя. При любом, пусть самом кратком взгляде на нее становилось неописуемо зябко, а по левой руке, напротив, жгучей болью отдавался зуд. Метка не давала забыть своему хозяину о ней ни на день. Ошибка. Промах. Изъян. И все это у, казалось бы, безупречного с любой стороны Драко Малфоя. Неправильно. Не так. Неидеально. Распахнув ветхий переплет, парень принялся небрежно перебирать между пальцев пожелтевшие страницы. Из-за старости книги и нерачительных движений Драко, одна страница вышла из линей бумажного строя, привлекая к себе внимание. Расположив ее напротив своих глаз, Малфой принялся мельком просматривать пергамент: «Заклинание №7. Прием кратковременной невидимости. Заклинание „Letum“ входит в разряд рунной магии Знаков Зодиака. Принадлежат данные чары к секции Водолея. Это заклинание позиционирует собой недлительное пребывание в невидимом состоянии. В отличие от Evanesco, распространяется как на одушевленные тела, так и на безжизненные предметы». В глазах Малфоя промелькнула озорная искорка. Давно в его рациональную голову не залазили такие шаловливо-детские предположения: «На какой хер пуффендуйцам понадобился сборник с маскирующими чарами? Из кухни пироги незаметно таскать собрались что ли? В этих тупицах скрытности равносильно столько, сколько в тыквах философии». Отложив все несуразные гипотезы в сторону, он вытащил палочку из кармана своей мантии. — Letum, — легко проделав незамысловатое движение в воздухе, Драко приблизил палочку к левому предплечью в надежде, что Черная Метка покинет поле зрения носителя. Но, к несчастью, результат не оправдал ожидание. Нет, Метка то исчезла, вот только вместе с ней еще испарилась и вся левая рука. Просто пропала. Смотря на отсек с Хрониками Магии, которые располагались позади предполагаемого места нахождения своей пропавшей конечности, парень нерешительно помахал ей же. В воздушном пространстве появилась плавная рябь, похожая на ту, которая происходит в месте слияния горячих и холодных потоков испарений. Сердце начало разрывать от наплывшей досады. Конечно, Малфой понимал, что так просто ему не избавиться от этого клейма, но где-то внутри осталась частичка прежнего одиннадцатилетнего Драко полного веры. Уложив голову на стопку книг, словно на самую мягкую пуховую подушку, парень принялся маячить невидимой конечностью, наблюдая за рябью и терзая себя вопросами. Он размышлял о всевозможных применениях чар, какие заучивал не хуже самого заядлого зубрилы, но не одно из них не могло скрыть его ношу. Пару раз проблескивала идея о том, чтобы попросить помощи у МакГонагалл, но, даже при невербальном произношении ее имени, лицо кривило от неописуемого отвращения. А больше и просить не у кого. Его стали избегать даже люди, как говорится, близкого круга. Тот же Блейз или Пэнси… вторая когда-то была на все горазда, лишь бы Слизеринский Принц на нее хоть мимолетом посмотрел. Так, плавая в бескрайнем океане раздумий, Малфой даже не заметил, когда его рука вернулась в штатное состояние. Разум истинного слизеринца в мгновение ока показал красочный разворот возможного плана. Драко вообще привык использовать любую найденную информацию в корыстных целях, ибо издержки отцовских напутствий часто выскакивали первыми в ситуациях подобно этой. Блондин вновь достает палочку, встает из-за стола, а после наводит ее на себя целиком. Повторяет заклинание временного исчезновения. Пара минут, и в Запретной Секции тихо щелкнули открывающиеся замки.

***

«Зачем Малфою понадобилась эта книга? Неужели он вновь принялся за старое? — Гермиона словно начала тонуть в мыслях и теориях, выдаваемых ее разумом. — А вдруг он решил каким-то образом возобновить ряды ПСов?» Девушку начала раздражать та куча вопросов и, глубоко вобрав в легкие воздух, она присела за пыльный стол, где несколько минут назад восседал блондин. Открыв книгу в черной обложке, имитирующую змеиную кожу, Грейнджер начала бегать глазами по написанным строчкам. С каждым прочитанным предложением ей становилось не по себе. Не смотря на то, что маглорожденная обожала изучать новые заклинания, именно эта книга вызывала в ее логической головушке совсем нелогические предположения. За десять минут Гермиона успела составить тысячу предположений на счет Малфоя и этой Темномагической рукописи. И каждый новый вердикт был хуже предыдущего. «А что, если он просто искал способ, как вытащить Люциуса из Азкабана? Ведь он его отец и, наверное, Драко его любит… Нет, бред какой-то». За чтением и размышлениями девушка не заметила, как пропустила ужин. Наручные часы показывали ровно девять вечера, а это значило, что через час библиотека закроется и настанет время отбоя. Но она будто забыла про давно установленный порядок. Книга влекла к себе, подзывала, манила, соблазняла. — Это только ради самообразования, — серьезным тоном успокоила себя Грейнджер. — И потом, сколько раз мы пробирались сюда с Гарри и Роном без дозволения преподавателей? Сейчас со мной действует простая магловская истина: любой, кто привык нарушать правила — нарушит их. После, девушка углубилась в чтение загадочного манускрипта. Из прочитанного Гермиона успела выучить четыре темных заклятия и как они действуют. Одно из них называлось Bones carteia. Если верить написанному, то при использовании, оно крошит кости жертвы до состояния песка в той части тела, куда направлена палочка. Сильные стороны: не поддается лечебному зелью «Костерост». Слабые стороны: не эффективно в неотразимости, отталкивается обычным наложенным щитом. Грейнджер представила ту адскую боль, что испытывали волшебники, а возможно и простые люди, на которых когда-то насылали это проклятие. Ее нос поморщился, показывая отвращение, а лоб покрылся легкой испариной, но даже подобная реакция не остановила девушку — она продолжила с упоением изучать старые, исписанные небрежным почерком, страницы. Следующий раздел был посвящен такому заклинанию, как Koetsitas. Гермиона как-то встречала его в Сказках барда Бидля, книге, которую ей завещал сам Дамблдор, но она не представляла, что оно существует в реальной жизни, и уж тем более понятия не имела, как им пользоваться. Но теперь, прочитав главу, девушка усвоила движения палочкой при использовании проклятия и нашла информацию о том, что оно способно вызвать полную слепоту, а обратить его вспять невозможно. Дальнейшие чары напомнили Гермионе заклинание Sectumsempra, которому ее обучил Гарри еще при профессоре Снейпе. — Latsero, — не удержалась. Девушка прочла это вслух. — Создает рваные, относительно глубокие раны. Жертва погибает от потери крови. — Брови Гермионы нахмурились, а тело напряглось. Это вообще правильно, что она читает эту книгу? Можно подумать, будто бы ей когда-нибудь пригодятся это поганые проклятия. Но как же хочется узнать больше о них. Четвертое не вызвало у Грейнджер такого отвращения, как предыдущее: — Rapidibus, — перевела взгляд на следующую строчку. — При использовании превращает человека в камень. Обратить можно только с помощью крови Испанского Седого Дракона и Сухолиста обыкновенного. — При прочтении последнего предложения, девушка с облегчением выдохнула. Ингредиенты добыть крайне трудно, но его можно обратить, в отличие от всех остальных перечисленных заклинаний. Наконец, вспомнив о времени, Гермиона заглянула в одно из грязных и неухоженных окон. Стемнело. Пора уходить. Не до конца осознавая, что делает, девушка положила книгу в свою сумку и направилась к двери. Через узкую щелочку больше не сочились лучи желтоватого света. Вся библиотека погрузилась в непроглядную темноту. Гермиона в мыслях отругала себя за излишнюю любознательность, по вине которой не ушла отсюда до отбоя. А сейчас по коридорам Хогвартса бродит Филч, и попасться ему на глаза для бывшей гриффиндорки равносильно тому, если бы Грейнджер вскрыла себе вены. Но она ведь не может всю ночь просидеть здесь? Тем более, старик проверяет каждый кабинет замка. Это значит, что тут ее с легкостью найдут, и ей повезет, если со Слизерина, по ее вине, просто снимут баллы, в противном случае могут и исключить. Ведь найти слизеринца глубокой ночью в Особой Секции — все равно, что отправиться в Запретный Лес убивать единорогов, предварительно известив директора. Хоть у Грейнджер и было разрешение на посещение этого места, но это ничуть не сглаживало ситуацию. Собрав всю свою смелость, девушка шагнула прямиком в поглощающий мрак. — Lumos. Шаг за шагом она пробиралась к выходу из библиотеки. Главным заданием на тот момент являлось избегать всех подозрительных и даже самых неприметных звуков. К счастью, по пути к подземельям, Гермиона не встретила зловредного Филча с его верной спутницей миссис Норис. Но стоило ей подойти к портрету, как ноги предательски начали подкашиваться. — Мисс Грейнджер, — начал свою тираду профессор Снейп, вглядываясь в лицо маглорожденной. — Вам не кажется, что вы слегка опоздали? — девушка удивилась тому, как в столь безобидную фразу можно влить целое море желчи. — Отбой объявили более, чем два часа назад. И не в моей компетенции пускать вас внутрь. Сердце Гермионы пропустило несколько ударов от волнения. Она и забыла про мистера Северуса Снейпа, а он, даже будучи картиной, будет похуже старого кошатника. Самое абсурдное и, в какой-то мере, не поддающиеся логическому объяснению для самой студентки, являлось то, что она первый раз в жизни самозабвенно нарушила правила и опоздала к комендантскому часу. Именно сейчас она начала признавать свои изменения. Она одна стоит тут. Не Гарри, и не Рон вынудили ее совершить подобное. Она знала, но осталась читать книгу по Темной магии, вместо того, чтобы мирно делать уроки в своей комнате. — Извините, сэр. Я была в библиотеке, — Грейнджер попыталась подобрать слова в оправдание своего опоздания, и решила, что правда в неполном формате лучшее решение. Но эффективное ли? — Извольте узнать, что же вы такого нашли среди той пыльной макулатуры, которую перечитывали не по разу в течении всего обучения в этой школе? — лицо профессора продолжало с такой же невозмутимостью разглядывать юную особу, словно ища малейший повод придраться к ее словам. — Повторяла «Историю магии». У нас в этом году новый учитель, и мне не хотелось на первом же уроке опозориться перед ним. Хочу установить позиции, — она и сама не ожидала, что эта наглая ложь прозвучит настолько правдоподобно. — После Магической Войны многое вылетело из головы, вот и забыла про время. Снейп приподнял бровь, будто давая оценку оправданию. — В таком случае, я не доложу про вас декану, но это единственный и последний раз, — портрет переплел между собой пальцы, после, с холодной надменностью посмотрел куда-то через плечо ученицы. — Прошу назвать пароль, мисс Грейнджер. В горле встал комок, а глаза расширились, как только Гермиона вспомнила кодовую фразу. «Я — грязнокровка, — как на репетиции отозвалось в голове. — Давай же, тряпка. Я — грязнокровка. Скажи вслух и ты внутри. — Мысли на мгновение утихли, но лишь для того, чтоб прибыть с растущим возмущением и отвращением: — Как Нотт вообще умудрился поставить такой пароль? При встрече испытаю на нем все четыре заклинания, что выучила из книги». — Я — грязнокровка, — выдавила. Она старалась быть спокойной и гордой, но страх и смятение вновь накатили на нее. Это было связано уже с ее мыслями. Да, бесстрашная героиня испугалась своего внутреннего голоса. Что она про испытания темных проклятий подумала? Ухмылка посетила лицо мужчины, картина открыла вход в гостиную, которую девушка в тайне нарекла Гадюшником. Грейнджер, гордо задрав подбородок для иллюзии самообмана, направилась в свою комнату. Все девушки уже сладко и безмятежно спали. Скинув с себя ненавистную форму, Гермиона забралась под одеяло, а в руке все еще продолжала лежать палочка, кончик которой светился лазурным светлячком. — Nox, — сонно пробормотала она. Этот день тянулся нудно и длинно, и Грейнджер сейчас не волнует ничего. Зря. Ей только предстоит узнать, что этот год выдастся не менее колоритным на приключения и проблемы. Они все повзрослели слишком рано, видимо, судьба допустила оплошность, и в этот самый момент спохватилась, начиная исправлять недоразумение.