***
Каменные скамейки в саду были припорошены снегом. Девушка расчистила один край, чтобы сесть. Она вдохнула воздух, такой свежий, наполнявший легкие прохладой. Сад, окутанный синим инеем выглядел волшебно, особенно спокойная, словно зеркало гладкая, вода в пруду, отражавшая мягкий лунный свет. Минчжу вздохнула, она вспоминала нежные объятия белокурого мужчины, его улыбки и разговоры о стуже, и как он это все не любил. Ее сердце окутала вновь тоска, и что-то сжалось, но на смену одним воспоминаниям пришли совсем свежие… Другие. Мягкое хаори на плечах девушки, осторожно укрывающий её мужчина. Тёплое украдкой прикосновение ко лбу, лишь сейчас она вспомнила, что ощущала в лихорадке. Минчжу закрыла глаза. Словно еще раз растворившись в сильных мужских руках, нёсших её по галереям. Сотня запахов ударили в голову так, что девушка невольно пошатнулась. Остался один, свежий и такой глубокий аромат кедра, мяты и мускуса. Мин резко открыла глаза, оглядываясь по сторонам, может ей почудилось, или обладатель аромата рядом. Пусто, никого нет. Девушка выдохнула пар. Почему именно сейчас воспоминания о Юшенге так тесно связаны с новым мужем? Он лишь нёс, лишь немного позаботился. Всё в пределах нормы, она бы сделала тоже самое, но ни разу Мин не помнила, чтобы Юш взял её на руки… — Именно это меня смущает? Что вообще происходит? — девушка помотала головой, чтобы отогнать все мысли и посмотрела в сторону распахнутых ширм комнаты Бьякуи. — Его еще нет, странно, — Минчжу встала со скамьи, оставив после себя лишь надпись на белом снегу, задумчиво начерченную:«Первый снег. Начало».
Минчжу поднялась в свою комнату и повесив меховую накидку взглянула на себя в зеркало. — Как мешок… — девушка поджала губы, — чёрный Сейрейтейский мешок, — она пожала плечами и распустила волосы из пучка. Темные пряди упали на плечи. — Ну ни дать ни взять — лютый мертвец, а не бывший капитан и новобрачная Кучики, — Минчжу перекинула волосы на одно плечо и взяла в руки гребень. Приведя себя в порядок, девушка открыла шкаф. Она окинула вещи взглядом и вздохнула. — Серое, чёрное, чёрное, не форма, серое, было былым, возможно это тоже было, но да, — девушка резким движением руки освободила половину полок, — платье на помолвку…красное. Белое кимоно… Я не помню сколько раз я в нем упала, но больше я его не надену. Мин взглянула на коробку, лежащую в самом углу шкафа. Пыльную, но ни разу не открытую. Коробка была еще запечатана. — «Подарок от мамы. Начни новую жизнь, А-Мин. Твоя матушка», — Минчжу надломила печать и вскрыла крышку. В коробке лежало необычное платье, выполненное из тончайшего и высшего шелка. Темно-оливковый лиф из плотной ткани, белоснежные в несколько слоев юбки с переливающиеся верхней тканью, расшитые хризантемами верхние одежды с серебряными выточками по краям и расшитый серебром пояс. К платью прилагались длинные серьги из опала и жемчуга, они должны были дополнить образ. Девушка улыбнулась, коснувшись рукой ткани, ощутив всю мягкость материала. Плотно закрыла крышку. — До лучших времён, — Минчжу вышла из комнаты и направилась на кухню, где хотела справиться об ужине.***
За семейным столом Бьякуи так и не оказалось. Однако это не означало, что остальные члены семьи должны ждать того, кто опаздывает и Минчжу без зазрения совести накрыла стол на двоих. — Рукия, скажите, какие напитки вам нравятся и закуски? Я хочу пересмотреть меню и подобрать что-то питательное и новенькое, — она обратилась к сестре мужа, с которой старалась общаться, хоть и очень натянуто. — Минчжу, ко мне можно на «ты», — девушка чуть помялась, — всё, что я ем сейчас, мне нравится. — Хорошо, — Минчжу вежливо улыбнулась и предпочла смотреть в чашку с чаем, нежели чем на свою золовку. Скорей всего Рукии она не нравилась, что не было удивительным, но все равно немного расстраивало. Минчжу задумиво сделала еще один глоток ароматного чая и задумалась. Она не обратила внимание, слишком погрузившись в свои мысли, как Рукия доела и, поблагодарив за еду, ушла, не дождавшись ответа. Не давали покоя мысли о том, как все могло бы сложиться, произойди все иначе… Она представила красную шелковую вуаль, которую поднял бы Юшенг, открывая ее лицо, в день их свадьбы. Его теплую и нежную улыбку, признания в любви. Со дна чашки поднялась чаинка. Девушка прикрыла глаза и вдохнула аромат чая. Только распустившиеся цветы сливы, укрытые последним снегом в году — аромат грядущей весны. Где-то вдалеке пели пекинскую оперу и наполненная счастьем девушка прижималась бы к самому дорогому мужчине… На поместье Кучики опустились холодные сумерки, и ночь, своим звездным палантином окутала Сейрейтей. Завернувшись в меховую накидку, сидя на крыльце, девушка при свете фонарей играла в го. Озябшие пальцы согревались о горячую пиалу с чаем. Минчжу поворачивала доску после каждого хода, будучи сама себе противником. Она часто играла одна, когда хотела освободить голову от лишних мыслей. — Белые не плохо держат позиции в центре, — словно разбуженная, Минчжу чуть вздрогнула и повернулась, всматриваясь в сад, чтобы понять, откуда она слышит голос. — Как вы рано, капитан, — девушка заметила мужскую фигуру, медленно идущую на нее, — я думала, что буду встречать рассвет. Вы всё испортили. — Сочувствую, — Бьякуя поднялся к супруге на террасу и еще раз взглянул на доску, когда на его стороне были черные, — можно присоединиться? Он встретил удивленный взгляд исподлобья темных и таких блестящих глаз жены. — Конечно, — девушка слегка улыбнулась, опустив взгляд на доску. Минчжу хотела съязвить в своей привычной манере, но почему-то стало так тепло, и приятно закололо в кончиках пальцев, когда мужчина сел напротив. На мягких подушках в свете луны и фонарей супружеская пара была увлечена самой захватывающей игрой. Камни двигались по доске, территории захватывались. Поначалу игра шла медленно, однако чуть позже можно было услышать легкий смех и не обидные колкости. Чтобы не нарушать идиллию, слуги украдкой приносили чай и закуски, исчезая из поля также быстро как камни на доске. — Это был не плохой ход, но очень опрометчивый, — Минчжу, сверкнув белизной зубов, положила камень и захватила территорию с камнями противника, — вот, так, — она подняла взгляд на мужа, всматриваясь в его спокойное лицо, иногда скрашивающееся мягкой улыбкой. Лишь сейчас он заметил, как сияют глаза его жены, как розовеют щеки на морозе, или же это просто свет от фонаря? Увлеченной игрой, настолько живой, он видит эту женщину впервые. И так не хотелось отрываться от игры. Минчжу оказалась сильным противником, почти не оставляющим шанса, или он просто устал после совещаний? — С завтрашнего дня я должен оставить домашние дела на тебе. Меня не будет ни больше недели, — Бьякуя отпил чай. Его лицо стало серьезным и привычно спокойным, — я буду спокоен, если ты побережешь себя в эти дни и не будешь нарываться на неприятности. Ренджи тоже не будет. — Тогда вам лучше идти отдыхать. Я сделаю всё, что в моих силах, — Минчжу кивнула и взяла чашку из рук мужа, — ваши комнаты я подготовила заранее, там должно быть тепло, — Минчжу встала и слегка поклонилась, — Благодарю вас за игру, капитан. Приятного отдыха. Снова вернулась эта холодная формальность в разговор, снова чужие люди друг другу, поневоле оказавшиеся вместе. Мин смотрела в пол, не поднимая глаз, пока мужчина не ушел и лишь потом вздохнула и кинула взгляд на доску. Камни были аккуратно выставлены, и каждый шаг продуман. Девушка дотронулась до чёрных фишек, почувствовав еще задержавшееся в них тепло. Она сжала камень в ладони и, отвернувшись, выдохнула пар. — Хороший ход, и весьма опрометчивый… Эти слова услышал только ветер, унёсший их вдаль, где совсем скоро взойдёт солнце нового дня.