Соло сердца между вздохами будней

2011 год — Пуховку положи на место, я все вижу, — гример, задорная Мика Янг, рыжие кудри, ласковая улыбка и такое мастерство грима, что закачаешься, даже не смотрит в сторону Чан Ука, который крадется пальцами за белоснежной кистью, выглядывающей из шоколадного переносного кейса, наполненного баночками, тюбиками и целой батареей дополнительных «девайсов» для создания безупречной картинки. Актер одергивает руку и корчит рожу, как нашкодивший кот, но через секунду уже расплывается в хитрой улыбке, — ну вот как ты так можешь? Мика поворачивается, отрываясь от поиска в шкафу основы под гримм: — Я работаю с тобой второй год, красавчик, я знаю твои уловки наизусть. Твоя тяга к кистям и перышкам наводит на мысли…хм…ну ты понимаешь. И если бы не твои многочисленные победы, я бы вообразила… — девушка закатывает глаза. — На что это ты намекаешь? — Чан Ук угрожающе поднимает бровь, — хочешь определить мои предпочтения на практике? Он тянется руками к Мике, скорее шутливо, чем с умыслом и девушка со смехом хлопает его по ладоням. — Сиди спокойно, мачо, а то будет неловко перед камерой. Она переносит на стол несколько баночек и поправляет актеру рубашку. — А что, Ю Сын Хо еще не приехал, — интересуется Чан Ук, откидываясь в кресле. — Кажется еще нет, я слышала они будут вместе с режиссёром, — пожимает плечами девушка. В трейлер заглядывает менеджер Ли, сотрудник агентства с которым Джи Чан Ук работает последние три года,  — отснятый материал посмотришь сейчас? — Да нет, вместе со всеми, пробежимся по основной линии, отрывки я видел, а на площадке все равно все пойдет не так, — Чан Ук смотрит в зеркало и продолжает строить задорные рожи, — Мика, я похож на абсолютного шалопая. — Согласно сценарию так оно и есть, — улыбается гример, — ты еще не видел костюм. — Догадываюсь, — смеется актер и прикрывает глаза. Он немного нервничает, как всегда перед началом съёмочных дней. На предварительных прогонах, чтении сценария, все разговоры официальны, актерский состав меняется, частенько актеры еще заняты в других проектах или, наоборот, отдыхают от последних работ. Основной труд начинается именно здесь, на площадке и от взаимодействия в актерском составе в первые дни зависит будущее дорамы. Чан Ук знает, что за плечами его главного партнера — Ю Сын Хо, большой опыт, но парень еще так молод. Впрочем, если режиссер утвердил его, значит, оснований для беспокойства нет. Мысли Чан Ука переходят на особенности собственного персонажа, мимоходом вспоминается последнее романтическое приключение, и от звука чужого голоса он вздрагивает. — Ой, хен, прости, я напугал тебя? — Ю Сын Хо стоит в паре метров и смущенно смотрит на актера. Простые джинсы, яркая желтая футболка и кеды, сидят на хрупком теле уютно и слегка небрежно. «Красивые губы» — мелькает в голове у Чан Ука шальная мысль. — Хм, да ничего, сам виноват, замечтался, — смущается он, — Режиссер Сон уже приехал? — Да, сказал готовиться и начнем, пощупаем местность, — Сын Хо падает на соседнее кресло и над ним тоже начинает колдовать стафф. Чан Ук украдкой разглядывает его в зеркальном отражении: миловидное лицо, ясные глаза, мягкая улыбка, что мелькает на пару секунд и тает. Ю Сын Хо внимательно смотрит перед собой, вглядываясь в зеркало, и Уку кажется, что незнакомый образ буквально проступает сквозь личность молодого актера. — Ты смотришь на него слишком откровенно — слышит Чан Ук шепот возле самого уха и едва не трясет головой. Мика Янг смеется, похлопывая его спине, и подмигивает. ***  — Пак Гон Тхе, ты отлично поработал! — Сын Хо, в ханбоке, с длинными волосами (вылитая кисен) приобнимает юного Е Вуна и они выглядят рядом точно братья. Весь основной состав расположился возле монитора, глядит на экран и слушает ремарки сценариста, указывающего на ключевые моменты, влияющие на дальнейший ход сюжета. Чан Ук сидит чуть поодаль, смотрит на экран и думает. Что-то есть смущающее в развитии отношений главных героев, что-то необъяснимое, какой-то тайный эмоциональный пласт, разгадать который с лету парень не может. «Дружба? Это такая дружба…?» — думается ему, — «нужно уточнить у господина Сона…кхм…наедине. Может я что-то недопонял…» На экране, юный Вун бросается перед главой Хокса Чхорон, защищая Тон Су, и необычное чувство смятенности слегка задевает сердце актера. Он бросает взгляд на Ю Сын Хо и хмурится. *** — Объятья, Чжи Чан Ук! Не зависаем! Еще раз! Мотор! — режиссер, под большим зонтом, с оператором и испуганной ассистенткой, парит на платформе и машет руками призывно и немного истерически. Эпизод снимают девятый раз. Сын Хо обнимает партнера слегка неуверенно, почти стесняясь. Чан Ук все равно медлит, стоит столбом бесконечное мгновение, но потом сжимает хрупкое тело, с силой, словно пытаясь удержать. Воду льют нещадно, парни давно мокрые, как мыши, но Уку жарко, и, похоже, Сын Хо еще жарче.  — Снято! — Слава Богу, — смеется Сын Хо, толкая парня в бок, — ручищи! Я опасался, что ты меня раздавишь, хен. Чан Ук устало улыбается, спускается вниз, по деревянной конструкции, борется с головокружением и каким-то незнакомым чувством переполняющей его радости, на ходу скидывает ханбок, хватает полотенце, но потом оборачивается и отдает партнеру. Капли стекают по кубикам пресса. Взгляд Ю Сын Хо мгновенно меняется. — Что? — спрашивает Чан Ук, недоуменно. — Что? — разводит руками Ю и прячется под полотенцем. *** — Он тебе нравится? — интересуется Пак Джун Гю, похлопывая Джи Чан Ука по плечу. — Кто? — дергается тот, ему кажется, что краска смущения заливает лицо приливной волной.  — Сын Хо! — смеется «СаМо» совсем как во время съемок, — хороший парнишка, играет талантливо, ты бы присматривал за ним, какой-то он бывает потерянный что ли… *** Уже полчаса Чан Ук делает вид, что изучает сценарий, но сам, внимательно наблюдает за «Вуном», прячась за ворохом распечатанного текста. Чувствует себя при этом полным идиотом, честное слово! СынХо, тот да, действительно погружен в проработку сцены, смотрит на текст задумчиво, то и дело задет вопросы режиссеру, что-то шепчет, морщит нос… Чан Ук любуется, невольно улыбаясь, щурится, не может отвести глаз. Видит, как к партнеру подскакивает Ю Сон И, обнимает его крепко, по дружески. Сын Хо расцветает застенчивой улыбкой, смеется, указывает куда-то вдаль. Ук глядит и недовольство царапается по сердцу, еле заметно, но весьма болезненно. «Какое дело мне до этого солнечного парня?», — думает актер, раздраженно утыкаясь в листки с мелко набранным текстом, читает, но не видит, дует губы, выдыхает удрученно. Через минуту, не в силах терпеть, снова поднимает голову и натыкается на взгляд: мягкий, удивленный, заинтересованный. Сын Хо снова стоит один, словно окруженный хрупкой тишиной, смотрит на него и Чан Ук не знает, куда ему деться. Улыбается чересчур наигранно, машет рукой. Ю смущенно кивает в ответ, и бабочки порхают у Ука где-то в солнечном сплетении. ***  — Работаем панорамно пока не село солнце, а потом отрепетируем сцену в павильоне, — режиссер Сон как всегда свеж и собран. Актеры, стафф стоят кругом, внимательно слушают, изредка переглядываясь. Чан Ук меланхолично тянет кофе. Почти не спал сегодня, жаркая выдалась ночка, легкое похмелье отдается в затылке тупой болью. Телефонная трель звучит успокаивающе.  — Господин Сон, — прерывает летучку ассистент, — звонит менеджер Пак. Ю Сын Хо попал в автомобильную аварию, они едут в больницу. Еще ничего не известно, но, со слов менеджера, выглядит все ужасающе. Бумажный стаканчик сминается, целуя пальцы обжигающим кофе. Чан Ук одергивает руку, — «Ащщ!» Он растерян и непонимающе смотрит вокруг. Ю Сон И вскрикивает и бежит в сторону трейлеров. Проходят долгие пять секунд и осознание буквально сбивает актера с ног. «Сын Хо!» — Я поеду, — бросает он и, не оборачиваясь, покидает съёмочную площадку. Ему все равно, как это выглядит со стороны, все равно, что подумает режиссер, все равно, что такое поведение ни черта не профессионально. Ему все равно. Через полтора часа, в больнице, он, нервно перебирая ремешок сумки, изображает бурную деятельность: приносит кофе все ожидающим, изучает расписание приема врачей, успокаивает менеджера Пак («все будет в порядке, не нужно поддаваться унынию»), спрашивает у девушки в приемном покое, как долго обычно длятся подобные операции, и когда можно будет приносить фрукты. «А любит ли лично она шоколад? Цветы? Мягкие игрушки? Автограф? Конечно! Нет, мне совсем не трудно, кому подписать?» Он готов помогать мыть полы хрупкой уборщице, то и дело снующей мимо, только бы не смотреть на равнодушные двери операционной, где сейчас, прямо сейчас на столе лежит, лежит … Господи … Выходит на улицу, покурить, морщится от случайной вспышки, машет рукой — «не надо, пожалуйста», съеживается, прячется за столб и медленно сползает на корточки. Чан Ук не понимает, что с ним творится, только хочется кричать, серые стены, равнодушное небо, больничный запах и переизбыток белого давят на него, сверлят виски ужасающим — «А вдруг?..» Руки дрожат и парень делает несколько глубоких затяжек. Он силится не плакать, стискивает зубы и дышит, часто и прерывисто. Он не может позволить себе лишнего и, через пять минут отчаянья, лишь обнимает, приехавшую в больницу Ю Сон И, и идет за очередной порцией кофе. *** Когда, наконец, через четыре дня, им разрешают посещения у Чан Ука сдают нервы. Он замирает в коридоре, закусив губу, и не может войти в палату, вмиг наполнившуюся шутками, пожеланиями скорейшего выздоровления, тихим голосом Ю Сын Хо. Парень боится, что просто разрыдается на пороге. *** -Ты должен пойти с нами! — настаивает Чан Ук. — Я не большой любитель таких мероприятий, — смущается Ю, — Буду только доставлять беспокойство. — Не говори глупости, это простая вечеринка, будут только свои, — Чан Ук хватает его за руку, — пойдем, что ты ломаешься? Он дерзит, говорить нарочито вольно, но до ужаса боится, что Сын Хо обидится и откажет. С этим парнем ему легко и спокойно, словно они знакомы сто лет. Ю Сын Хо встает, все еще раздумывая, идет за Чан Уком, прямо до машины, где их ждут Ким До Хен и Ю Сон И. Возле дверей выясняется, что они все еще держатся за руки. — После пяти лет, мальчики и мальчики не должны так крепко держаться друг друга! — насмешливо говорит Сон И. Чан Ук делает «большие глаза». Он мысленно готов к разрыву и отказу. Весь вечер насмарку. Но Сын Хо лишь смеется, запрокидывая голову, слегка обнажая зубы. Чан Ук хватает его, поддерживает за талию, чуть отводя от себя, картинно, изображает страстно влюбленного, отчаянно борясь с желанием поцеловать пухлые губы. ***  — Говорят, Сын Хо видели вчера в баре, с очаровательной незнакомкой, — шепчет Мика Янг, расчесывая Чан Уку волосы, — наконец-то наш одуванчик замечен с девушкой, весь стафф об этом болтает, — девушка щебечет о неприступных парнях, имеющих такие ранимые сердца, но Чан Ук почти не слышит ее. «С девушкой» — бьется в висок навязчивая мысль, — «с девушкой…ну правильно, он уже взрослый парень, почему нет? …С девушкой. Интересно, какая она?» Настроение портится. С чего бы это? Чан Ук выпивает кофе, бредет на съемочную, площадку, отмахивается от менеджера:  — Голова раскалывается. Не волнуйтесь, я в порядке. Устанавливают свет, камера отъезжает в сторону. — Репетируем! Дубль первый! — командует режиссер. Сцены боев самые технически сложные, хотя подготовка у обоих хорошая., да и месяцы «прокачки» навыков перед началом сьемок не прошли даром. Чан Ук разворачивается, ускользает от удара, уходит в сторону, бьет «в крест», смотрит на Сын Хо, который нереально хорош в роли Главы. «С девушкой…мелкий засранец…а как же я?» Меч скользит по косой, напор слишком силен, лезвие слетает на руку, в ключицу Сын Хо, откидывая его на пару шагов. Парень морщится, прижимает ладонь к месту удара. — Чан Ук! — режиссер вопит, как оглашенный, — сдурел? Что с тобой? Ассистент бросается к Сын Хо, но тот только вытягивает свободную руку вперед — «Я в норме», выдыхает и бросается на Чан Ука, отражая удары. Площадка замирает, наблюдая, как разворачивается бой. Режиссер машет оператору: «Снимай! Снимай!» Чан УК видит только лицо: устремленное к нему, отчаянное. Мелькают мечи, операторы снимают с трех камер. — Стоп! Снято! — наконец кричит господин Сон. Сын Хо останавливается, дышит тяжело и снова трет ушибленное место. Чан Ук бросает меч, подбегает ближе. — Прости, боже, прости, я не хотел! Через секунду он уже держит Сын Хо в объятьях, сам не зная как так получилось. — Перерыв! — машет господин Сон, — Чжи Чан Ук, зайди ко мне. *** — Господин Сон, я не хотел! — начинает Чан Ук, но видит в трейлере менеджера Гван Дэка. — Чан Ук, — начинает тот, бросая взгляд на режиссера, — намечается мероприятия по продвижению, необходимо чтобы ты посетил несколько встреч… с Син Хён Бин. — Вдвоем? — интересуется парень. — Пока да. У Мин Су плотный график, а Сын Хо еще не совсем оправился после аварии, не хотим его перегружать. Они присоединяться ближе к финалу, продеться поездить по стране. Первые тизеры, обложки и кадры уже появились, люди жаждут подробностей. Чан Ук кивает. Это его работа. Он привык. — Но съемки? Не затормозиться ли процесс? — поворачивается он к режиссеру. — Не волнуйся, мы откорректируем расписание, вы можете спокойно ехать, — кивает господин Сон, — вы должны усердно поработать, чтобы фанаты ждали выхода дорамы как своего дня рождения! *** — Когда тебе всю жизнь нравились девушки, а теперь все мысли занимает парень с ангельским лицом, это, знаешь ли, выбивает из колеи, — говорит Чан Ук своему отражению в зеркале и грустно усмехается. Они проводят в разъездах уже пять дней, и тоска разливается по телу, словно масло, крепко забиваясь в мельчайшие поры. Пять дней, а он уже скучает. Невыносимо. В дверь номера стучат. Чан Ук впускает менеджера и продолжает одеваться. — Сун Чан, а заселяться в один отель обязательно? Мы выходим вместе, так Гван Дек настаивает и на совместных завтраках. Зачем мне сидеть рядом с ней, она все равно почти ничего не ест. — Немного фан-сервиса нам не повредит, чего ты? С тебя убудет? Или вовсе не в твоем вкусе? — улыбается менеджер Ли. Чан Ук лишь вздыхает. — Кинь на мыло материалы съемок, хочу быть в курсе, — он надевает свитер, поправляет волосы и в последний раз смотрит в зеркало, изображая дежурную улыбку. Самую естественную, на которую сейчас способен. *** Менеджер сбрасывает все — и готовый материал и минутки отдыха актеров, попавшие в объектив кинокамеры. Чан Ук напряжено наблюдает, как Чхве Мин Су обнимает Сын Хо, нашептывая ему что-то наверняка смешное. Парень сжимает кулаки и выходит на балкон покурить. Стоит возле стены, чтобы репортеры внизу не сняли компрометирующих кадров. Думает, что же ему делать со всем этим? Ему хочется все бросить, украсть Сын Хо и уехать к морю и даже мысль эта будоражит его и пугает одновременно. Чувство разрастается, наполняет смятением, даже ладони становятся влажными. Чан Ук остро чувствует, что все, что ему нужно сейчас, это уткнуться носом в макушку «Е Вуна» и вдыхать теплый, солнечный запах. Он глядит на телефон, размышляет, затем звонит менеджеру: — Сун Чан! Закажи на нашу площадку фургончик с напитками и сладостями, пусть их день будет сладким! — Хорошо, думаю, они будут приятно удивлены. *** Чан Ук не находит себе места. Бродит из угла в угол, смотрит на мёртвый экран телевизора, время от времени выходит на балкон, возвращается, начинает отжиматься, бросает это занятие, падает на кровать и лежит, разглядывая теневые узоры на потолке. Входящее СМС, отзывается мелодичной трелью. Спасибо, хен. Все очень вкусно, все страшно рады. Трудись с улыбкой, от тебя зависит наше будущее. Сын Хо. Чан Ук не знает, плакать ему или смеяться. ***