Соло сердца между вздохами будней

***

Чан Ук врывается в столицу, набирая телефонный номер в двенадцатый раз. Он не знает, зачем до сих пор терзает равнодушный телефон, но не может заставить себя остановиться. Каждый раз, напарываясь на длинные, острые копья гудков, Чан Ук судорожно вздыхает и сжимает руль. Он сходит с ума от неизвестности, хотя чего уж тут не понять — Сын Хо не хочет его не видеть, не слышать. Но, на фоне «разумного объяснения», в голове актера то и дело вспыхивают картинки несчастных случаев, разбойных нападений и выходов из окна. От таких «стоп-кадров» Чан Ук покрывается испариной, сердце его уходит в пятки и он хочет услышать голос Сын Хо, даже посылающего его на все четыре стороны, только чтобы убедиться, что тот жив — здоров. Оказавшись в центре Сеула, актер останавливается перевести дыхание и, по возможности, трезво взглянуть на ситуацию. Он знает, что самолет приземлился пару часов назад, но для прямого звонка в арт-агентство не может придумать подходящий повод. Впрочем, наверняка, его мальчик уже решил все вопросы и теперь… Куда мог направиться Сын Хо Чан Ук не представляет. То есть, конечно, у него есть несколько вариантов, включая их квартиру на Итхэвон, домик — студию на окраине города и еще пару «особенных» мест, но стоит ли искать того, кто не хочет, чтобы его нашли? Ук злится. Злится на себя, Сын Хо, Си Хён Бин… На весь мир, за то, что он не может объясниться прямо сейчас, прижать парня к себе и не опускать, пока вся боль, которая растет в сердце снежным комом, не растворится. Он звонит Гван Деку, снова пытаясь выяснить причину чудовищных слухов, но тот тоже не берет трубку, чем окончательно доводит актера до отчаяния. После раздумий, Ук набирает менеджера Пака, единственного человека со стороны СынХо который знает об их отношениях. Актера всегда удивляло, что за столько лет информация о «дружбе» Тон Су и Е Вуна не просочилась в прессу, но при сумасшедшем графике обоих, и маниакальной осторожности Сын Хо это было, в общем-то, предсказуемо. Чан Ук относился к всевозможным слухам на свой счет более лояльно, и, в любой другой ситуации, был бы не прочь подкинуть фанатам информацию для размышлений, но спокойствие Сын Хо он был готов оберегать даже ценой собственной репутации ловеласа. Менеджер Пак берет трубку не сразу и, по осторожному приветствию, актер понимает две вещи: Ю раздавлен и господин Пак, скорее всего, знает, где тот сейчас находится. — Просто скажите мне, где он? — без предисловия начинает Чан Ук, — Вы знаете, что это все журналистские сплетни, знаете не хуже меня. Я должен быть сейчас рядом с ним и все объяснить. Прошу Вас, менеджер Пак. Я переверну весь город, Вы меня знаете, поэтому давайте просто обойдемся малой кровью. Скажите! Пожалуйста. Пак молчит и Ук ждет, пока здравый смысл и доверие менеджера победят. Наконец мужчина на том конце выдыхает: — Он не хочет, что бы ты знал. И это не лучшая идея. Но… Я его не видел таким… Наверное никогда. И еще… Это место. Я был там впервые, но похоже для Сын Хо там все знакомо. Не знаю, стоит ли посылать туда охрану. Картинки ограблений, нападений и прочих неприятностей, неизбежных в таком огромном городе, как Сеул, вспыхивают в голове Чан Ука с новой силой. — Вы его оставили где-то одного?! — кричит он в трубку, — в таком состоянии, что даже боитесь об этом говорить? Вы в своем уме?! — Чжи Чан Ук! — повышает голос менеджер, — тебе не кажется, что причину нужно искать в себе, а не валить проблемы на окружающих? В трубке слышны посторонние голоса, хлопает дверь, и господин Пак резко переходит на шепот: — Хочешь, чтобы все узнали? Не вздумай поднимать шум. В конце концов, в агентстве Сын Хо вел себя достойно, и я уверен, что ничего зловещего не произойдет. Твои отношения с Си Хен Бин… — Нет никаких отношений, Вы понимаете, нет, ну Вам то я не должен объяснять? — устало перебивает его Чан Ук, — это недоразумение, ошибка, провокация, рекламная утка… я не знаю… — Это то и странно, дорогой, что ты не знаешь, что происходит, — продолжает Пак, — неужели ты хочешь меня убедить, что будь это рекламным трюком, тебя бы держали в неведении? Сам знаешь, в нашей сфере так дела не делаются. Ук молчит. Он совершенно растерян и не знает, что говорить и как оправдываться. В словах менеджера есть логика и это настораживает. Неужели кто-то хочет его подставить? Хотя чем может навредить одна журнальная утка, пусть даже с эффектом «разорвавшейся бомбы»? Завтра общественность будет обсуждать уже не его, а чью-нибудь еще личную жизнь, а ему останется лишь собирать осколки собственной реальности, разбившейся по прихоти «шутника-журналиста». Тишину нарушает господин Пак: — Я дам тебе адрес, пришлю смс, только ради Сын Хо. Постарайся уладить все спокойно, не привлекая излишнего внимания. Подумайте о собственных решениях и их последствиях. Оба. — Да, господин Пак, спасибо Вам, — говорит парень и отключается. В ожидании адреса, он звонит своему менеджеру: — Сун Чан, есть новости? — Да, — спешит поделиться тот, — в редакции сказали, что первая информация пришла по электронной почте: фото, подробности отношений и прочее. Главред в командировке, номер горел, вот и не проверили толком. Я, конечно, поскандалил, пригрозил судом, они разводят руками, но фотографии, Чан Ук, фотографии очень правдоподобные. Ты же был на открытии театрального фестиваля в Токио прошлым летом? И на вечеринке по случаю запуска новой коллекции от Juun J. в начале года? Так вот Си Хен Бин, там везде рядом с тобой. Есть фрагменты интервью, где ты говоришь, что она твой идеальный тип. Разве такое было? Я не совсем понимаю, но, по-моему, все это спланировано, и достаточно давно. Тираж изъять, я боюсь, не удастся, но мы всегда можем запросить опровержение. — Что теперь биться за тираж, Гван Дек прав, информация уже в сети, — вздыхает Чан Ук, — пока ничего не предпринимай. Позвони режиссеру Шин Чи Чиу, я сорвал съемки, не смогу вернуться сегодня. — Ты нашел Сын Хо? — осторожно интересуется менеджер Ли. — Почти, — Ук стучит пальцами по рулю, нервничает, что нет смс от господина Пака, — почти нашел. Я перезвоню, как смогу, позаботься обо всем. Наконец пиликает телефон, Чан Ук вбивает адрес в навигатор и через двадцать минут оказывается на месте. С виду хостел не отличишь от жилого дома, и если бы не точный адрес, актер бы верно проехал мимо вывески «Путеводная звезда» скромно написанной на двух языках. Здание в три этажа покрыто декоративной кирпичной кладкой, две ступеньки и металлическая дверь обозначают вход, а под самой крышей расположены три небольших балкона, вероятно по числу комнат. Чан Ук паркуется неподалеку, улочка узкая и почти безлюдная, его синяя Kia здесь, как бельмо в глазу. Парень кладет голову на руль, смотрит на вход и пытается унять возросшее сердцебиение. Жутко хочется курить, но его мальчик не любит запаха сигарет, а рисковать в такой мелочи не стоит. «Что Сын Хо делает в таком странном месте? Как найти подходящие слова, если сам Чан Ук не понимает, что происходит? Как поймать хрупкую субстанцию отношений, стремительно летящую навстречу жестокой реальности? Как вообще они дошли до того, что Сын Хо не дает ему даже малейшего шанса на оправдание?» Вопросы теснятся в голове актера и, чтобы не запутаться окончательно, он приглаживает волосы и решительно выходит из машины. *** — Он плачет. Плачет, мать твою, а я стою за дверью, как дурак, и ничего не могу сделать, — Майкл сидит в кресле, как разъярённый викинг и сжимает кулаки до белеющих костяшек, — пусть только сунется сюда, убью, сволочь. Пол стоит за стойкой, обновляет новостную ленту на ноуте и глядит на мужчину. Полу двадцать три. У него медовые кудри до плеч, светло-голубые глаза, татушка разноцветным драконом опоясывает руку, а очки делают похожим на настоящего хипстера. Пол любит спорт, крепкий кофе и архитектуру. Он приехал в Сеул из Венгрии два года назад, занимается интерьерной съемкой, живет и работает в «Путеводной звезде», оригинальном хостеле «для своих», детище его друга и любовника Майкла. — Не думаю, что он будет искать его тут — говорит Пол, — все-таки вместе они здесь ни разу не были. — Его счастье, — цедит Майкл. Он оглядывает холл: ансамбль темного дерева и россыпи мелкой плитки цвета ультрамарин, из которой на одной из стен выложена мозаика. Несколько ламп создают ровный теплый свет, мягкое покрытие на полу делает помещение уютным и располагающим к себе. С левой стороны пространство ограничено кованой перегородкой, увитой декоративным плющом, за которой виднеется приоткрытая дверь и слышна музыка, прямо наверх ведут каменные ступени, а справа расположена стойка регистрации, похожая скорее на барный уголок, благодаря полкам с разнообразным алкоголем. — Налей выпить, — просит он Пола, встает и снова взлетает по ступенькам до «чердака». За дверью тихо. Майкл понимает руку, собирается постучать, но в последний миг останавливается. «Может заснул» — думает мужчина и решает не беспокоить, вздыхает, снова прислушивается к тишине и возвращается назад, уловив звон колокольчика у входной двери. На последних ступеньках он замирает и меняется в лице. В холле, настороженно улыбаясь, стоит Чжи Чан Ук.