Скорее, про рэп

От этого бара тошнило. Тошнило, но не как от плохой еды, а как от снобистских рож людей в престижных ресторанах, когда официант, подавая еду, смотрит на тебя так, будто только что харкнул тебе в суп. Ничего особенного в самом здании бара не было. Старые фанаты даже умилятся всё ещё держащейся простынке с надписью «Версус» на стене, прошедшей несколько лет и несколько сотен баттлов. И Похоронил был совсем не из тех гордых «текстовиков», что хают продажность Версуса, укоризненно упоминают Неон и прочие атрибуты вражеской культуры, но, признаться, если бы в день своего баттла он увидел рогатую, его бы стошнило в тот самый дорогой суп. Поэтому, отбарабанив свой текст и выслушав шутки про мамку от человека с ником Сын проститутки, он бросился к барной стойке в поисках спасительной стопки алкоголя. Не то чтобы он регулярно пил. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Впереди ещё три пары, и смотреть на то, как парни со Слова пытаются хохмить про пезды и хуи перед Ресторатором и девушками в футболках Леон, без опьяненного разума было невозможно. Водка приятно отдавала горечью на корне языка и обжигала горло. Это тебе не кефирчик для Пашкиной группы хлебать. После пятого шота он, наконец, заметил сидящего рядом недавнего оппонента. Тот выглядел безумно неловко и нелепо на высоком барном стуле в дымке электронных сигарет; непослушные волосы пропускали сквозь себя неоновый свет. Дитя паблика Рифмы и Панчи в искусственном окружении; баттл рэпер, выращенный в пробирке интернета. Он пытался нытьём выпросить у Яна хотя бы пиво, но тот со строгой мягкостью отказывал, ссылаясь на то, что к деятельности бара и так приглядываются власти, не хватало ещё, чтобы закрыли за распитие малолетками алкоголя. — Ещё пятьдесят водки, — хрипло просит Сергей, привлекая внимание Гаутера и тот, хитро корча смазливую мордашку, подвигается вплотную. — Ты хорошо выступил, — начинает он издалека, — впрочем, как всегда. — Ты уже респектовал мне перед баттлом, расслабься, — отвечает Похоронил, держа в руке шестую по счету стопку, — формальности соблюдены. Гаутер косится на шот и быстро, чуть ли не перебивая, говорит: — Нет, я серьезно, особенно про помощь на стрелках нарыл удачно. Я бы тебя с радостью угостил чем-нибудь в баре, да вот не продают. Пох с первой секунды же просекает фишку, но хочет — почему бы и нет — немного поиздеваться над пиздюком. — Закажи себе какой-нибудь «Гараж» со вкусом лимона и не парься, — умело скрывая ехидство, говорит он. Сын проститутки понимает, что обходными путями не пройти и решил идти на попятную. — Ну, пожааалуйста, — тянет он, строя влажные глазки. Похоронил смотрит на это недоразумение и смягчается. Этот малец ведь тоже Паша. — Только под моим присмотром, — и он подносит шот ко рту подростка. Тот приоткрывает рот, и Пох вливает туда пятьдесят грамм прозрачной жидкости. Гаутер глотает, морщится, кривя гладкое лицо, не тронутое щетиной, а затем облизывает губы. Пухлые, милые, мокрые губы. Ельчанина стало немного подташнивать, бар снова казался недружелюбным. Он, даже не слыша, как оппонент произносит слова благодарности, без лишних слов встает со стула и направляется к уже собравшейся в круг толпе — следующая пара начинала баттл. Сын проститутки проводил его задумчивым взглядом. — Ну, что, как ты тут? — подскочила к нему его девушка. От неё несло запахом только что выкуренного «Парламента». — Такси заказывать? — Думаю, я останусь до конца. И он идет к баттловому кругу.